Тезисы, присланные на конкурсный отбор

Вид материала

Содержание

На материалах Омской и Тюменской областей.

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 17

Документальные источники об участии этнических немцев в организованном движении Сопротивления на временно оккупированной территории Одесской и Николаевской областей 1941-1944 гг.

Очень часто исследователи лишены возможности документально проследить деятельность подпольных групп и организаций, оценить их вклад в движение Сопротивления на оккупированных территориях в годы Второй мировой войны из-за целого ряда причин: условий конспирации, особенностей разведывательно-диверсионной работы, гибели разведчиков, подпольщиков. Это касается и Транснистрии (рум. Transnistria)^¹ периода германо-румынской оккупации на территории СССР в ходе Второй мировой войны, и, в частности, Одесской и Николаевской областей Украины.

Составляющей частью местного населения этого региона наряду с русскими, украинцами, болгарами, молдаванами, поляками, были и немцы, чьи колонии еще с начала XIX в. сконцентрировались на территории Одесской, Николаевской областей и части Бессарабии, и которые не были подвержены выселению в отличие от немцев Поволжья и других районов Европейской части СССР. Они оказались поневоле участниками событий Второй мировой войны.

В связи с этим возникла необходимость пересмотра уже известных источников, т. к. раньше они использовались очень ограниченно, фрагментарно и предвзято, или даже воспринимались негативно, что объяснялось созданным советской идеологией образом врага: «Германия» и «немец» были адекватны понятию «враг-фашист». Это понятие зачастую распространялось и на российских немцев, тем более, что сама власть репрессиями по национальному признаку, направленными против немецких этнических групп, отправкой их на спецпоселения из родных мест давала для этого повод.

По этой причине немцы, проживавшие в СССР, скрывали свою этническую принадлежность, в официальных документах в графе «национальность» указывали – украинец, русский, эстонец… В деле общей борьбы с фашизмом изменение национальности не имело значения, но для самих российских немцев было очень важно. По этой причине не акцентировалось внимание на самом факте участия немцев, в данном случае, жителей г. Одессы, Одесской и Николаевской областей в подпольно-партизанском движении в 1941-1944 гг. Участие немцев-антифашистов на Юге Украины связывали разве что с именем легендарного разведчика Н. Гефта, возглавлявшего на Одесском судоремонтном заводе №1 разведывательно-диверсионную группу.

Документы Госархива Службы безопасности Украины (г. Киев), Госархива Одесской области, Одесского историко-краеведческого музея и Николаевского областного краеведческого музея свидетельствуют об участии советских немцев в движении Сопротивления. Наиболее полным собранием документальных источников по подпольно-партизанскому движению отличаются фонды Одесского историко-краеведческого музея, созданного на базе музея «Героическая оборона Одессы» (1944-1955). Среди его первых поступлений были письма, листовки, дневники, фотографии, которые передали родственники и бывшие бойцы партизанских отрядов. Сотрудниками музея на протяжении 1948-1949 гг. было проведено анкетирование участников обороны Одессы, партизанского движения и освобождения города, а также проведен сбор воспоминаний участников боев за Одессу. В настоящее время это очень интересные самобытные документы, пусть и с налетом идеологии того времени, но они насыщены фактами, событиями, а главное именами.

Среди документов, датируемых 1940-ми гг., находится подборка воспоминаний командиров, бойцов, участников боев за Одессу, партизанского и подпольного движения региона. Понятно, что данный жанр в подаче исторических фактов, событий является наиболее субъективным. В них встречаются противоречащие факты. Этим можно объяснить меняющееся количество членов подпольно-патриотических групп. Воспоминания участников партизанского движения во многом несут на себе отпечаток той идеологической атмосферы, которая господствовала в СССР. Поэтому при работе с источниками требуется их тщательный анализ, способствующий расширению представления о событиях того времени в регионе. Указанные источники позволили определить количественный состав партизанских отрядов и подпольно-патриотических групп, установить возрастную категорию, национальную принадлежность, социальный статус и, в том числе, разную степень участия этнических немцев в движении Сопротивления.

Источники и литература

Госархив Службы безопасности Украины. – Д. 86697. – Т. 11а.

Госархив Одесской области. – Ф. П-92. – Оп. 1. – Д.75, 76.

Одесский историко-краеведческий музей. – Инв. № Д-2819, 2835, 15259, 15263,

Саразетдинов Б.У.

(Москва).

Участие российских немцев в решении продовольственной программы на рыбном фронте в годы Великой Отечественной войны.

На материалах Омской и Тюменской областей.

Великая Отечественная война заставила внести существенные коррективы в практику использования труда депортированных. На государственном уровне приоритетным было признано развитие рыбной промышленности.

Депортация 1942 г. проводилась в рамках осуществления совместного постановления СНК и ЦК ВКП (б) от 6. 01. 1942 г. № 19 «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем востоке», в котором давалось указание о переселении рабочей силы для развития рыбных промыслов^¹.

В постановлении в пункте 8 (секретно) отмечалось, что обязать НКВД СССР (т. Чернышова) в первом полугодии 1942 г. переселить в районы низовья реки Оби, Байдарацкой, Тазовской и Обской губ и Гыданского залива 10 тысяч человек и в 1943 г. – 3 тысячи человек спецпереселенцев для использования их на лову и предприятиях рыбной промышленности^². Решение центральных органов было конкретизировано постановлением Омских обкома и исполкома от 4 февраля 1942 г. «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Омской области», согласно которому местные органы власти обязывались построить на территории области 500 домов для размещения прибывающей рабочей силы^³.

Развивая положения этого документа 24 февраля 1942 г. на объединенном заседании Ямало-Ненецкого окружкома ВКП (б) и исполкома окрсовета было принято постановление «Об организации работ по расселению ввозимых в 1942 г. в округ переселенцев», ставшее главным документом, определившим все основные аспекты обустройства депортированных 1942 года в округе^⁴. В документе говорилось: «1. Места расселения завозимых в округ в 1942 г. переселенцев и необходимое количество домов 8-комнатных 489, 4-комнатных 301, а всего 790 – утвердить. 2. Утвердить строительство в округе жилых домов всего в количестве 155 обьектов, из них 8-комнатных 94 и 4-комнатных 61»^⁵. По плану размещения рабочие поселки должны были распологаться таким образом, чтобы осуществить втягивание в эксплуатацию не освоенных до этого времени водоемов – притоков реки Обь (Куноват, Полуй), рек Надым, Пур, Таз, а также северной части Тазовской и Обской губы, Гыдоямского залива.

Аналогичные решения, регламентирующие проведение работ по размещению переселенцев были приняты и вХанты-Мансийском округе^⁶.

На переселяемых также распространялось переселенческое законодательство, что давало им право получить кредит на постройку жилья, покупку скота и хозяйственное обзаведение^¹. Был составлен план кредитования переселенцев, общая сумма выделяемых кредитных средств (только по округу) должна была составить 14 млн. руб.^².

Наиболее тяжелые последствия имела повторная депортация выселенных немцев из южных районов Сибири на Крайний Север, для использования на рыбных промыслах, повлекшая за собой массовую гибель людей. К концу 1942 г. 23 тыс. немцев были переселены из Красноярского края и 15 тыс. из Омской области в Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий национальные округа. Жертвами этой акции стали в основном немецкие женщины, старики, подростки и дети, не попавшие в «трудармию».^³

Переселение собственно труд(спец)переселенцев впервые оговаривалось в постановлении исполкома и бюро обкома ВКП (б) от 20 мая 1942 г. «Об обеспечении рабочей силой северных промыслов Омгосрыбтреста». В этом постановлении впервые говорилось именно о труд(спец)переселенцах, которым Облрыболовпотребсоюз должен был обеспечить выделение продовольствия и промтоваров, омгосрыбтрест и облисполком – хозинвентарь и жилплощадь^⁴. Вторым документом, более детально регламентирующим транспортировку и трудоиспользование спецпереселенцев, было постановление от 28 сентября 1942 г. «О приеме и расселении 10 тысяч спецпереселенцев в Северные районы области»^⁵. Не смотря на свое название, документ предписывал организовать расселение и прием только в одном из Северных округов – Ханты-Мансийском, второй округ – Ямало-Ненецкий – был «обделен» вниманием. Решение «принять и расселить Ханты-Мансийском округе 10 тысяч человек спецпереселенцев» ввело некоторых исследователей в заблуждение, так, Л.Ф. Гизатуллина в своем диссертационном исследовании указывает именно эту плановую цифру завоза, как количество реально прибывших в округ переселенцев, что является совершенно неверным^⁶.

Документом предусматривалось «переселение осуществить в текущем году одной тысячи человек…оставшихся девять тысяч переселение перенести на весну 1943 года». Транспортировка по Оби и Иртышу возлагалась на НКВД, питанием в пути следования и на местах переселенцев обеспечивали облпотребсоюз и облрыболовпотребсоюз. Промтоварное снабжение должен был обеспечить рыбтрест «за счет средств, отпущенных наркоматом (рыбной промышленности) рыбтресту по плану кредитования^¹.

Но реальное положение, сложившееся при реализации решений партии и правительства, было далеко от плановых установок. Решение от 28 сентября было явно запоздавшим и не отражало реально существующего на тот момент положения. Завоз переселенцев проводился с конца мая по декабрь 1942 года. Всего на территорию Ханты-Мансийского округа было завезено 6924 человека^². Из них завезены: Березовский район – 702, Кондинский – 805, Ларьякский – 287, Микояновский – 1393, Самаровский – 2198, Сургутский – 1609 переселенцев^³.

По подсчетам уральского ученого Н.А. Михалева было завезено Омгосрыбтрестом в Ямало-Ненецкий округ на 29 сентября 1942 г.: 6383 переселенцев, из них, 1300 мужчин, 3029 женщин и 2064 иждивенцев (т.е. детей, инвалидов и стариков). То есть было завезено 4329 чел. трудоспособных работников, которые работали на лову – 569, на обработке – 481, на других работах – 1622 и в других организациях – 223 чел.^⁴.

Везли спецпереселенцев на баржах, суднах, иногда по 2-3 суток они не получали продуктов. Жилье не было подготовлено. Люди рыли себе землянки, строили шалаши, балаганы.

По сведениям А.С. Пиманова в 1942 г. в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком госрыбтрестах оказалось 9 260 немцев^⁵. При этом нужно отметить, что при работе с архивным делом, на которое ссылается данный исследователь, на листе 46 нами были обнаружены сведения об отправке на рыбные промыслы Омгосрыбтреста 11898 человек (на 1 августа 1942 г.)^⁶, без указания их национальности (именно на эти сведения ссылался А.С. Пиманов в своей более ранней статье^⁷), но в листе 47 на который также указывает историк, содержатся данные о возможности/невозможности допуска одного из сотрудников рыбтреста к работе на ответственной должности, эти материалы не имеют никакого отношения к цифрам приводимым А.С. Пимановым. Тем не менее, указанные числовые сведения совпадают с цифрами, опубликованными В.И. Брулем (на территорию округа по его сведениям было выселено из 9260 человек 5086 немцев, остальные попали на Ямал), но со ссылкой на Информационный Центр УВД Омской области^⁸. При нашем запросе о возможности работы с архивными источниками, содержащимися в фонде 3 информационного центра, на которые ссылается В.И. Бруль, сотрудники данного учреждения пояснили, что этот фонд является секретным, и не только никогда не находился в открытом доступе, но и не содержит указанной в статье информации.

В этой ситуации нам остается, надеется только на добросовестность уважаемых авторов и верить в то, что цифры не были ими придуманы, а имеют под собой реальную документальную основу.

По данным Виктора Кригера, научного сотрудника семинара восточноевропейской истории в Гейдельбергском университете в Омской области состояли немцы - спецпоселенцы на учете по состоянию на 1 июля 1950 г. - 39607, а в Тюменской области – 25730^¹. Немцы были переселенны (эвакуированны), по данным В.Н. Земскова, из пригородов Ленинграда, в 1941-1942 годах и расселенные, в том числе на территории Омской области, в состав которой входила в тот момент и Тюменская область^². Это привело к появлению на территории Югры эвакуированных из Ленинграда спецпереселенцев.

Переселялись также немцы, выселенные из Поволжья, ранее расселенные на юге области (сохранился список из 151 немца из Поволжья, закрепленного за Самаровским консервным комбинатом^³).

Так из числа депортированных в Омскую область немцев-спецпереселенцев в Ханты-Мансийский округ было выселено 4174 человека^⁴.

Переселенцы были задействованы на различных видах работ. Большинство переселенцев трудилось на ловле (917 человек), обработке рыбы (338), строительстве (559). Значительная часть, сопоставимая, вероятно, с количеством лиц, задействованных на строительных работах, обслуживала подсобное хозяйство^⁵.

Депортанты передавались, в первую очередь, организациям госрыбтреста (рыбзаводам, консервным комбинатам и др.), эти предприятия по согласованию с трестом могли передавать их в организации, не относящиеся к рыбной промышленности.

Директора предприятий руководствовались указаниями начальства. Они гласили: «…весь контингент, завезенный Вам в порядке переселения, поступает в полное распоряжение завода (комбината) и должен быть использован в первую очередь на лове и, во вторую очередь, на всех остальных работах, связанных с рыбной промышленностью»^¹.

Трудоспособных переселенцев на территории Югры распределили следующим образом: в колхозы – 779 человек, в другие организации – 575 человек, осталось на рыбозаводах – 2886 человек. Последние были использованы на лове и обработке рыбы – 43,4 % от общего количества, 19,3% - на строительстве, 26,2% - на прочих работах, и 10,9% остались без определения на работу ввиду наличия малолетних детей, болезней и отсутствия теплой одежды.

В Ямало-Ненецком округе передали: в колхозы – 45 человек, в другие организации – 292; осталось на рыбозаводах – 3965. Труд принудительных мигрантов на заводах использовался на лове и обработке рыбы – 23,9 %; строительстве – 24,9 %; прочих работах – 49,8 %; не работали, из-за наличия малолетних детей, болезней и отсутствия теплой одежды – 1,4 %^². С первых дней работы немцев предприятия Ямалгосрыбтреста не обеспечили им нормальных условий труда. Часть спецпереселенцев послали на строительство моторно-рыболовецких станций и новых предприятий по добыче и обработке рыбы. Другую часть немцев мобилизовали на изучение специальностей, связанных с добычей и переработкой рыбы. Немцы Поволжья быстро приспособились к условиям работы в рыбной промышленности без всяких подготовительных курсов^³.

Но основная масса немцев была поставлена отсутствием нормальных условий труда в жестские условия выживания. Не было возможности просушить одежду и обувь, из-за отсутствия теплой одежды, спецовок и обуви многие не могли выйти на лов рыбы, а следовательно не выполняла нормы. «Мы абсолютно не рыбаки, у 90% семей нет мужей, все они на трудовом фронте, …большинство детей и женщин, которые не могут не только рыбачить, но даже не могут грести и управлять лодкой». Но даже при таких условиях многие немцыперевыполняли план по добыче и обработке рыбы на 100-160%. Таким образом, в Омской и Тюменской областях в годы военного лихолетья стала развиваться рыбная промышленность. В 1943 году Тобольский округ заготовил 51,4 тысяч центнеров рыбы, достигнув наивысшего показателя за всю историю местного рыболовства. В Ханты-Мансийском округе в тот год выловили 311808 центнеров рыбы. Продукция рыбной промышленности вдвое увеличилась против 1940 года и достигла 78% к общему объему валовой продукции округа. Вылов рыбы в 1943 году в Ямало-Ненецком округе составил 226,4 тысяч центнеров (до 1942 года там ежегодно вылавливали около 100 тыс. центнеров). Всего Обь-Иртышский рыбный фронт дал стране более трех миллионов центнеров рыбы. В этом есть немалый вклад в решении продовольственной программы и немцев-спецпереселенцев.

Раздел 2

Исторический опыт формирования и проявления гражданской идентичности российских немцев в войнах и иных социально-политических конфликтах прошлого

Венгер Н.В.

(Днепропетровск).

Меннониты и власть в конфликте 1860-х - 1870-х: "

pros" и "cons" реформ унификации".

Под реформами унификации мы понимаем законодательные акты 1871, 1874 гг., в результате которых был отменён особый колонистский статус менонитских колоний в Росси и трансформирована часть их прав, задекларированных в Привилегиях. Под «Привилегиями» понимают соглашение, подписанное представителями меннонитских общин и князем Потемкиным перед началом колонизации. Привилегии были одобрены Екатериной Великой, а затем законодательно подтверждены в 1801 и 1838. «Легенда о привилегиях» является важной составляющей представления меннонитов о своём прошлом в Российской империи. В современной историографии отмена Привилегий после 1871 г. оценивается преимущественно либо как проявление русификации и отказ властей принимать во внимание религиозные и пацифистские взгляды меннонитского сообщества (постсоветская историография), либо как «предательство» со стороны российского правительства (меннонитская историография). В данной презентации проблема привилегий будет перенесена из области эмоций в область научного анализа. Как нам видится, модернизация является тем референтным явлением, которое позволит трансформировать рассуждения о привилегиях из сферы эмоциональной в сферу научных исследований.

Содержание Привилегий во многом было предопределено задачами предмодернизационного периода. Колонизация объективно служила общим целям трансформации России, то есть объективно приближала Россию к модернизационному переходу. Будучи колонистами, меннониты выполняли определённую хозяйственную функцию – решали задачу освоения новых территорий. «Микро-гражданские» коллективы меннонитских колоний развивались в условиях «отдельной экономической зоны» и имели льготные условия налогообложения.

Оказывая влияние на развитие модернизационных процессов в регионе, колонисты способствовали не только трансформации окружающего экономического пространства, но и изменению своего статуса. Вопрос о необходимости изменения правового статуса колонистских поселений, поднимавшийся впервые в 1840-х гг., стал более последовательно изучаться с 1860-х гг., что было связано с реализацией закона о государственных крестьянах. Власти активно контактировали с лидерами колоний. Опосредованный (официальный образ) колонистов имел позитивный характер. Презентационный образ, заложенный властями, который размещал крестьян и колонистов по разные стороны успеха, заложил основы будущей поляризации общества.

Реформы унификации 1860–1870-х гг. соответствовали общему характеру Великих реформ и отвечали новому уровню модернизационного перехода Российской империи. Как показывают материалы деятельности комиссии, работавшей над составлением законов с 1866 по 1871 г., цель законодательных изменений состояла в унификации и интенсификации социальных процессов и администрирования.

Последовательный анализ основных положений реформ 1871 г. в целом демонстрирует их соответствие первоначальным целям реформирования. Некоторые права колонистов были даже расширены (малый сельский сход). ситуация не носила тупикового характера и вовсе не исключала возможности диалога менонитской элиты с государственными структурами. Это подтверждают события не только второй половины столетия, но и раннего советского периода. Реформа 1871 гг. не остановила поступательного развития поселений. Успешное развитие колоний наблюдаемое в последующий период, ещё раз существенно «реабилитирует» не только реформу 1871 г., но, и, в определённой степени, российскую национальную политику в целом. «Административная унификация», бесспорно, прежде всего, учитывала интересы государства, однако, как осознавали власти, не должна была разорвать окончательно доверительные отношения государства с отдельными этническими группами, находившимися в подданстве Российской империи.

Более болезненно меннониты восприняли известие о распространении на них закона о всеобщей воинской повинности (1874). Как доказывает даже самый беглый анализ событий вокруг принятия «Устава о воинской повинности» он не был окончательным решением, принятым властями. Государство шло на существенные уступки меннонитам (законы 1875, 1880, 1882, 1883, 1885). Окончательное решение вопроса: «Лесные команды», легитимность совместных богослужений. Таким образом, в указах о воинской повинности сохранялись условия для сохранения религиозной идентичности, которая для меннонитов находилось в тесной связи с их этнической идентичностью. Таким образом, момента антиконфессиональной и антиэтнической агрессии не прослеживается.

Таким образом, переход к новому правовому и социальному статусу привел к нескольким объективным последствиям для меннонитских общин: 1) активизировал их общественную, социальную, хозяйственную деятельность; 2) ликвидировал условия ОЭЗ; 3) законодательно способствовал развитию мелких форм предпринимательства в бывшей колонистской среде и повышению статуса предпринимательства. Наконец, анализируя значение административной реформы в рамках общеимперского дискурса, следует признать, что данные нововведения оказали опосредованное влияние на процесс формирования гражданского общества в России. Отдельные колонистские группы нарабатывали свой собственный опыт общения с другими социальными и этноконфессиональными группами в государстве, а также учились вести эффективный диалог с властью.

Вместе с тем, реформы внесли существенные изменения во взаимоотношения меннонитов и российского правительства. Объясняя и оправдывая свои действия по реформированию колоний и отмене сословного статуса колонистов, власти впервые использовали элементы «антиколонистской пропаганды». Данное заявление, не будучи направленным на меннонитов конкретно, создавало определённый социальный климат, в том числе, и для антиколонистских настроений. Наиболее показательно эти настроения проявились на этапе принятия указа, подчиняющего меннонитов закону о всеобщей воинской повинности, а также в связи с общественным резонансом, вызванным эмиграцией, последовавшей за принятием указа 1874 г.

Pros (+)	Cons ()
Новые обстоятельства активизировали общественную, социальную, экономическую активность общин, что подняло общины на новый уровень модернизации.	Ликвидированы льготные условия «отдельной экономической зоны»
Влияние на процесс формирования гражданского общества в России. Меннониты получили опыт диалога с властями. Опыт важен для государства в целом.	Органы попечения были ликвидированы
Консолидация менонитских общин и сохранение менонитской идентичности.	Анти-колонистская пропаганда и антиколонистская фобия – новый имидж «социальной презентации» колоний (элементы негативизма )

Назарьян Р.Г. (Самарканд).

Blog

Тезисы, присланные на конкурсный отбор

Содержание