Сопредседатели Оргкомитета: филатов сергей Александрович
| Вид материала | Документы |
- Есенин, Сергей Александрович, 15.32kb.
- Сопредседатели: Струк Василий Александрович (Беларусь), 413.15kb.
- Пригласительный билет и программа часть 2 Гуманитарные дисциплины самара 2011 сопредседатели, 1127.78kb.
- Московский государственный институт международных отношений, 1027.57kb.
- Сергей Александрович Кудряшев. Классификация в системных исследованиях. М.: Центр системных, 378.9kb.
- Сопредседатели: Гортышов, 33.47kb.
- Есенин Сергей Александрович Анна Снегина, 244kb.
- 6. 2 Конференция: «Христианство и наука» Сопредседатели, 36.97kb.
- Сергей александрович, 879.13kb.
- С. Кара-Мурза, А. Александров, М. Мурашкин, С. Телегин, 6654.45kb.
Заключение. Если Великая депрессия 1929-1933 гг. обозначила конец классического либерализма, доктрины Laissez Faire, то современный глобальный кризис (2008-2010 гг.) — свидетельство конца неоклассического либерализма с его монетарной идеологией. Всесилие свободных денежных рынков, доминировавших в течение последних 30 лет, окончилось не только мировым кризисом, но и крахом экономических доктрин неолиберализма и монетаризма, что имеет прямое отношение к российской экономической политике. Она была построена на методологии этих доктрин.
Первый вывод. Правительству необходимо пересмотреть свою политику в области экономики, методологии экономической политики. Нам больше подходит кейнсианская методология, с известными особенностями, которые могут быть включены в такую политику.
Второй вывод. Российская экономика критически втянута в мировую экономику, причем на базе неоколониального разделения труда — на такой специфической (рентной) модели преодолеть противоречия сложно, не говоря уже о создании инновационной экономики. Это во многом следствие неолиберально-монетарной идеологии в государственной экономической политике. Нужно решительно отстраниться от нее, ее привычных догм и неверных постулатов.
Третий вывод. Для нового, посткризисного, цикла в мировой экономике будут характерны низкие темпы роста в сочетании со стагнацией. Такой «замедленный рост», на наш взгляд, обусловлен тем, что энергичные государственные меры ведущих экономических держав неизбежно прерывают естественное протекание кризиса на низшей фазе стагнации, деформируют разрешение противоречий. В результате далеко не все противоречия разрешаются через кризис, они «загоняются» в структуры национальных экономических систем. И соответственно, будут оказывать угнетающее воздействие на динамику посткризисного развития. Поэтому после завершения нынешнего кризиса не следует ждать «эпохи сверхвысоких цен на нефть». Соответственно чрезмерно крупных финансовых доходов у государства не будет. Это надо учитывать сегодня, а потому прекратить выбрасывать в пользу большого бизнеса финансовые ресурсы. Не следует при этом забывать, что эти ресурсы — народное достояние.
Пятый вывод. Вся система финансово-экономического управления должна быть полностью реформирована таким образом, чтобы правительство могло обеспечить контроль и регулирование на всей огромной территории страны: во-первых, жесткий контроль над деятельностью всех без исключения органов власти и управления. Во-вторых, контроль над всеми экономическими агентами, пресекая попытки местных властей использовать ситуацию к своей выгоде.
При этом следует понять одну очевидную для всех истину, что никаких «саморегулирующихся организаций» в природе не существует; что только государство может создать конкурентную среду, которую при этом непрерывно следует регулировать.
Шестой вывод. Необходимы кардинальные реформы в управляющих системах – начиная от федерального и кончая районными звеньями. Необходимо ударении на другие кадры. Отказаться от мифов – никаких менеджеров в стране нет и не предвидится, пока будут действовать нынешние институты власти, насквозь коррумпированные. Надо делать ударение на специалистов и ученых.
ФИЛАТОВ С.А.
Спасибо, Руслан Имранович. Слово предоставляется Румянцеву Олегу Германовичу – ООО Консалтинговое агентство «Румянцев и партнеры» – управляющий партнер.
румянцев о.г.
«О значении Первого Съезда народных депутатов РСФСР для конституционной реформы 1990-1993 гг.».
Дорогие друзья, коллеги! Я очень рад, что нам удалось сформировать единый Оргкомитет. И мы собрались здесь после 93-го года, после того огромного раскола, который был в депутатском корпусе, единым коллективом. И само по себе это очень здорово. Очень здорово, что нашу конференцию нашел возможность поприветствовать Президент Российской Федерации. Это небольшой, но шаг вперед, который ставит, пусть небольшую пока еще только преграду, на пути тотального, массового забвения того героического времени и тех великих помыслов, которые двигали нас с вами.
Я слышал уже вопрос: а для чего мы собрались здесь? Вопрос, который задавали в кулуарах, вопрос, который задает мне Александр Владимирович Руцкой, который сидит справа от меня в президиуме. Мы собрались для двух очень простых и очень сложных задач. Во-первых, самим сделать уроки из собственной истории, остановив еще раз то забвение, которое сегодня стало массовой социальной проблемой. И с другой стороны – предложить какие-то рекомендации нашему обществу и нашему государству, потому что мы с вами как никто другой ответственны за то, что получилось в нашем обществе и в нашем государстве.
Это был съезд пассионариев, не побоюсь этого слова. Я вспоминаю свои годы, проведенные в Московском университете, и в 70-е годы у нас ходили в списках тетрадки питерского профессора Льва Николаевича Гумилева, и мы с жадностью читали не марксистско-ленинское учение, а вот эти лекции нашего великого русского историка, русского географа, его теорию пассионарности этногенеза.
И вот то, что произошло с нами, с нашим Съездом, а затем со всей страной, удивительным образом отвечает тем предсказаниям и тем выкладкам, которые когда-то, в 70-е годы писал Лев Николаевич Гумилев, особенно не рассчитывая, что это кто-то прочитает. Потому что тогда было непопулярно публиковать что-то о пассионарности. Мы были готовы к повышенной социальной активности, мы были готовы к связанному с этим огромному напряжению. И, как показал 93-й год, мы были готовы все это делать с риском для жизни.
Но вот случилось так, что система очень быстро отторгла эти излишки, этот избыток пассионарности. И общество в массе своей восприняло спокойно так называемую стабилизацию, источники беспокойства были погашены. Общество поразило инерционное состояние, вялость, безразличие, потребительство, эгоизм, бездуховность и какое-то всеобщее одичание.
И вновь вернусь к Гумилеву. Гумилев предупреждал, что вот в такой фазе обскурации процессы распада в этносоциальной системе могут стать необратимыми. Если мы сохраняем еще эти остатки пассионарности, и мы видим угрозу распада нашей этносоциальной системы, а она есть, на мой взгляд, потому что элементы всеобщего одичания проявляются все ярче и ярче – от езды на красный свет до всяких других чудовищных искажений, если мы ответственны и несем за это ответственность, мы должны дать предложения, что делать дальше.
Можно, конечно, наблюдать, как создаются специальные правовые режимы, особые экономические зоны, какие-то инновационные проекты. Но у меня такое ощущение, что на выходе этих инкубаторных инноваций за пределы какой-то ограниченной со специальным режимом зоны, в большую среду, в большой мир, в большую Россию, где царят другие законы эффективного ухода от налогов, оптимизации налогов, креативного распила бюджетных средств, я боюсь, что такие инновационные проекты могут стать просто нановасюками. Вот в условиях таких нановасюков мы увидим, что и здесь мы, к огромному сожалению, обречены на политическое и экономическое отставание.
Почему я об этом говорю? Потому что наш Съезд был совершенно уникальным явлением. Философы, ученые мечтают о той ситуации, когда государство и гражданское общество станут синонимами. Я видел здесь Леонида Соломоновича Мамута – эксперта конституционной комиссии, он об этом тоже в своих работах писал и пишет. А что было тогда с Первым Съездом? Это и было, по сути дела, собрание представителей гражданского общества, где были представлены все профессиональные, территориальные общности, люди различных взглядов. И они стали высшим органом государственной власти.
Это был синтез, абсолютный синоним, когда гражданское общество стало высшим органом государственной власти. Это был высший источник легитимности. Вот почему, когда мы говорим о решениях Съезда, мы должны помнить о том, что это были вечевые решения или, как сказал мой коллега Леонид Борисович Волков, Съезд выполнил свою учредительную функцию, он учредил конституционный строй. Мы сказали «а», и в обществе возник конституционный строй. Я не буду перечислять принципы Декларации о государственном суверенитете. Они всем вам хорошо знакомы.
Мы в Конституционной комиссии рассматривали Декларацию о государственном суверенитете как будущую часть или преамбулу к Конституции. Если вы откроете десятитомник «Истории создания Конституции», который подготовил возглавляемый мною Фонд конституционных реформ, в первом томе про 1990-й год вы найдете предложения конституционного блока «Демократической России» к Первому Съезду. Мы предлагали эту Декларацию, чтобы она стала неотъемлемой частью Конституции РСФСР.
Итак, на протяжении последних двух десятилетий базовые принципы конституционного строя стали разделяться основными политическими силами в обществе. И легитимность у них, еще раз подчеркиваю, высшая, потому что Съезд был тем самым уникальным вечевым учредительным собранием.
А что случилось дальше? А дальше возник некий симулякр, знаете, как Жан Бодрийяр писал о войне в Персидском заливе в 1991-м году, когда был показ этой войны по CNN, с эмоциональными репортажами, трепещущими картинками, на самом деле люди не знали, что происходит на самом деле. Были картинки без реального отражения действительности. То же самое было, когда изображали события 1993 года.
Вот возник такой большой симулякр. Модное слово, которое активно использует наш писатель Виктор Олегович Пелевин. А потому что это действительно так. Основы конституционного строя хороши, легитимны, их учредил Съезд, их разделило общество, с ними сегодня все согласны. Но очень многое, почти все делается действиями власти и бездействием общества, чтобы фальсифицировать, делегитимировать и превратить в такой симулякр эти самые основы конституционного строя. Конституция становится профанацией, и источник этого находится в самой собственно Конституции, вот в том синтезе, который получился в итоге 93-го года. Мы предупреждали, дело не в том, что мы так любим проект Конституционной комиссии, просто мы предупреждали, что нужны механизмы, чтобы эти высшие ценности и идеалы довести до реальной жизни, реализовать Конституцию. Положения глав 4, 5 и 6 о форме правления сегодняшней Конституции не дают возможность реализовать на практике положения глав 1 и 2 Конституции Российской Федерации.
И здесь я возвращаюсь к вопросу: зачем мы здесь собрались? Затем, чтобы сказать об этом. Затем, чтобы сказать, что нужно продолжать конституционную реформу, если мы не хотим того самого распада, о котором предупреждал Лев Николаевич Гумилев и который мы сегодня с вами наблюдаем. Этот воинствующий, оголтелый эгоизм полностью исключает в обществе чувство социальной ответственности и социальной солидарности.
К огромному сожалению, политика стала жертвой экономики. Победители 1993-1996-го годов не нуждались в том, чтобы эта Конституция менялась, потому что нужны были конституционные гарантии для этих самых победителей 1993-го – 1996-х годов. А сейчас их ряд активно дополняют победители 2003-2007 годов. Другой клан собственников, успешно дополнивший тот предыдущий. И ни одному из этих кланов не нужны конституционные перемены. И когда Владимир Борисович Исаков и Олег Николаевич Смолин – наши с вами коллеги – говорят: «Руки прочь от Конституции!», они усиливают конституционные гарантии неизменности этого самого строя и неизменности этой симулякроционности тех основ конституционного строя, которые мы с вами принимали.
Поэтому вывод мой такой, что мы должны ставить вопрос о продолжении конституционной реформы. Но не в виде этих первых поправок, которые, к сожалению, прошли в 2009 году, когда очень слабые усилия по возвращению к принципу народовластия, ответственности Правительства перед Государственной Думой. Ну, что такое поправка об обязанности правительства ежегодно давать отчеты перед Государственной Думой, по сравнению с поправкой поправок о том, что срок конституционных полномочий Президента и Государственной Думы увеличен соответственно до шести и пяти лет?
Олег Николаевич Смолин сегодня упомянул, мы когда-то говорили о французской модели, а сегодня мы все чаще думаем о казахстанской модели. В Казахстане приняли программу развития до 2030 года, а потом изменили под это Конституцию и сроки полномочий Президента. У нас происходит такой цивилизационный дрейф в наших векторах развития от Франции и Европы в сторону Казахстана и в сторону более авторитарных схем. Радует ли кого-то такой цивилизационный дрейф? Я думаю, что нас, тех, кто думали об иной судьбе конституционного строя в России, должно это волновать.
Думаю, что эта вторая фаза конституционной реформы должна предполагать, конечно же, восстановление в Конституции основ избирательной системы. Интересны, кстати говоря, события в Киргизии. Все говорят о бунте, о стрельбе на улице, но мало кто говорит, что киргизский проект новой конституции, например, ограничивает число мандатов партии большинства в 120-местном парламенте 65 мандатами. Какое интересное положение, о котором стоит задуматься в условиях, когда у нас массовым темпом возрождается однопартийный диктат.
Или посмотреть на опыт европейских стран, когда оппозиция имеет право ставить вопрос об общественных слушаниях по острым вопросам и председательствовать должен представитель оппозиции. Мне были бы очень интересны общественные слушания о том, как потрачены во время кризиса миллиарды бюджетных денег. У нас был недавно отчет Председателя Правительства в Государственной Думе, и как остроумно выразился Андрей Колесников, Председатель Правительства заслушал себя перед Государственной Думой.
Необходимо развивать форму правления, наделив, как мне кажется, Президента гораздо большими арбитражными полномочиями, сделав главу государства организатором эффективной работы власти, чтобы Президент, раз уж у нас случилась такая диархическая модель, заложенная Шахраем, Собчаком, Алексеевым в Конституцию, от нее отказываться не надо, потому что тогда это будет революционный путь. А вот эволюционным путем пойти надо, посмотреть, как стоящий над ветвями власти Президент может организовать эффективную работу власти, как он контролирует Председателя Правительства и Правительство, как Госдума может контролировать, и обязана контролировать Председателя Правительства, само Правительство и Президента – об этих механизмах необходимо говорить, их надо обсуждать, их надо ставить.
В заключение хочу сказать, что мой вывод такой. Не назад к истории Первого Съезда, а вперед к реализации решений Первого Съезда народных депутатов РСФСР. Спасибо. (Аплодисменты)
ФИЛАТОВ С.А.
Спасибо, слово предоставляется: Пономареву Льву Александровичу – народному депутату РСФСР, правозащитнику.
пономАрЕв л.а.
«Новая легитимность России».
Уважаемые коллеги!
Мы сейчас изучаем уроки истории, а история сегодня ставит перед нами новые задачи. Мне сейчас звонили журналисты и сказали, что в Кемерово народ продолжает выходить на улицы, власть отказывается вести с ними диалог, и наш бывший коллега губернатор Кемерово Тулеев отдал приказ производить аресты. И сейчас производятся аресты тех людей, которые организовывали, я подчеркиваю, мирные акции протеста. Их называют смутьянами, их обвиняют в том, что они раздают водку и т.д. Вы сами можете добавить, что говорит власть про этих людей. Диалог отсутствует.
Я должен сказать, что, когда ехал в машине и слушал «Эхо Москвы», оно само добровольно сказало, что «мы сегодня объявляем День траура на «Эхе Москвы». Поэтому я думаю, что мы должны вспомнить о погибших шахтерах и объявить минуту молчания, потому что погибло больше 50 человек. И, конечно, государственный траур должен был быть назначен. Именно этого ждали шахтеры. И если бы это было, может быть, они в меньшем количестве вышли сегодня на улицы.
Прошу объявить минуту молчания.
ФИЛАТОВ С.А.
Лев Александрович, принимается. Давайте почтим память всех погибших шахтеров вставанием, минутой молчания.
(Минута молчания). Спасибо.
ПОНОМАРЕВ Л.А.
Теперь, возвращаясь к истории. Я абсолютно согласен с моими коллегами, которые говорили, что наши выборы, может быть, как и выборы народных депутатов СССР за год до этого, были самые демократические выборы в истории России. Но при этом мне кажется, надо было бы назвать автора, человека, который был виновников этих демократических выборов. Потому что пока фамилия его называлась только в негативном плане, насколько я слышал. Конечно, если бы Михаил Сергеевич Горбачев, имея всю полноту власти и руководя партией, которая проникала во все поры жизни, в том числе общественной, условно говоря, не позволил бы провести демократические выборы, не дал бы команду не гасить административным путем мажоритарных кандидатов, которые выскочили, пассионариев, как здесь Олег правильно сказал, как черт из бутылки, то таких выборов не было бы.
Поэтому одним из авторов этой мирной демократической революции, бесспорно, был Михаил Сергеевич Горбачев, который потом делал много ошибок, который и тормозил, в том числе, эту мирную демократическую революцию, но, тем не менее, мы должны отдать ему должное. (Аплодисменты). Пусть это кто-нибудь услышит из журналистов и скажет, что кто-то хлопал Горбачеву на сегодняшней нашей конференции.
Как готовился наш Съезд? Я должен сказать, что это тоже был не традиционный подход. Ведь была одна партия, и противостояли ей разрозненные люди, которые называли себя демократами. И в какой-то момент здесь в Москве мы поняли, что надо создавать блок демократических народных депутатов, до того не имея партии, не имея организации. Именно так и было. Это тоже уникальный случай, когда блок кандидатов в депутаты был создан до создания политической организации. И в начале марта мы провели конференцию.
Я помню, мы звонили в регионы и спрашивали: кто у вас демократ, кто у вас идет под демократическими лозунгами? Нам называли фамилию. Мы говорили: приезжайте, будет Съезд кандидатов в депутаты от демократов. Они приехали, мы учредили блок народных депутатов под названием «Демократическая Россия». Как сейчас помню, у нас голосовалось шесть названий и победило название «Демократическая Россия». И уже после этой конференции, после создания блока можно сказать, что выборы были фактически двухпартийные. Хотя, конечно, блок демократов был достаточно размыт. Но наша программа была опубликована в «Огоньке», и люди могли читать. Я думаю, что многие шли с этими лозунгами и побеждали на выборах. Побеждали именно с той программой, которая была опубликована и которая объединяла людей под одними и теми же лозунгами.
Теперь выборы и роль Председателя Верховного Совета. Опять-таки я слушал внимательно. Фамилия Ельцин, может быть один-два коллеги меня простят, если в положительном ключе называлась, но практически называлась только в негативном ключе на нашей сегодняшней конференции. Мне немножко неловко, если не сказать, стыдно. Потому что, бесспорно, фигура Ельцина была фигурой колоссальной объединяющей силы. (Аплодисменты). Спасибо.
Я должен сказать, что это уникальный случай в истории. Если бы этого не произошло, то не исключено, что Россия погрязла бы в кровавой смуте. И мне кажется, что в этом надо отдавать отчет. Потому что экономическая ситуация была такая, когда люди автоматически выходили на улицы, когда в магазинах были пустые полки. Я не буду говорить тривиальности, вы все это помните. И наличие диссидента внутри Коммунистической партии, который был в руководстве этой партии и который повел значительную часть этой партии за собой, и стихийных масс, которые выходили на улицы, и объединение этих стихийных масс, хотя там выходили на улицы люди разных взглядов, и то, что Ельцин не побоялся стать лидером этих масс, он не был тем партийным бонзой, который стеснялся или боялся этих масс, а пошел вместе с ними, и выходил на митинги с этими массами, это позволило провести мирную демократическую революцию.
Я входил в Оргкомитет на первой стадии, я предлагал провести нашу Конференцию под лозунгом «Проведение первой в истории России мирной демократической революции». Вот под таким лозунгом я бы хотел проводить нашу сегодняшнюю Конференцию. Но, с другой стороны, победила другая точка зрения, может быть она тоже и правильная, потому что мы знаем, как мы разошлись после этого. И поэтому не все готовы подписаться под тем, что я сейчас говорю. Поэтому я смирился, согласился на тот вариант Конференции, который мы сейчас проводим, когда фактически мы говорим противоположные слова на самом деле. Но такова история России и, как говорится, это не выкинешь.
Я опять-таки согласен с коллегами, что наш Съезд фактически был Учредительным собранием новой российской государственности. И я горжусь тем, что эта новая российская государственность была сделана нами с вами, что она получила характер демократического государства, что была написана Конституция и законодательство демократического государства, что там были учтены противовесы разных ветвей власти, что там была сбалансирована власть, что парламент, предполагалось по этой Конституции, по нашему законодательству, парламент должен был обладать большими полномочиями. Но нами в дальнейшем был учрежден пост Президента Российской Федерации и исполнительная власть, хоть и была сильной по нашей Конституции, но парламентский контроль никто не отменял. Я должен сказать, что он существовал, другое дело, что он не получил мирного разрешения в 93-м году. Но я об этом не буду говорить. У меня другая точка зрения по отношению ко многим выступавшим здесь до меня.
Что было потом после нашей мирной демократической революции? Как всегда, кто главный на поле боя после того, как бой прошел? Наверное, многие знают эту знаменитую пословицу: на поле боя главными являются мародеры. Так вот, постепенно к концу 90-х годов и в 2000 году к власти пришли мародеры. Они, бесспорно, растоптали все достижения конституционного порядка, все наше законодательство. И они действительно создали симулякр, как правильно говорил Олег. Есть такое изображение того, что в России якобы есть демократия, они приспособились, они грабят Россию, при этом Россия входит в клубы демократических государств. И им удается имитировать демократию – имитационная власть, то есть они имитируют демократию, имитируют права человека, свободы. Видите, я у вас здесь выступаю и пока не арестован. Потому что это тоже некий бантик. У нас в России есть правозащитники, они ходят на свободе. Значит, у нас все нормально с демократией.
Но мы прекрасно знаем, как только народ выйдет на улицу, не будет того, что было в 1990-м году. Очень интересно, как сейчас будет проходить очень серьезный конфликт между народом и властью в Кемерово. Пока у меня только первые сведения о сегодняшних событиях. Посмотрим, может быть, хватит ума и начнутся переговоры с лидерами забастовщиков в Кемерово. Если ума не хватит, возможно, что сейчас мы присутствуем перед началом очень серьезных событий в России.
Теперь последний пункт моего выступления – это поиски выхода. Я зачитаю. Очевидно, что политологи могут предложить целый спектр сценариев грядущей трансформации режима. А то, что трансформация режима крайне необходима и то, что лидеры режима это прекрасно знают, это понимают те, кто сейчас следит за прессой, за Интернетом, за многочисленными версиями отставок. Совершенно очевидно, что политическая элита расколота сейчас и трансформация режима практически неизбежна.
Меня интересует тот вариант, который будет носить, с одной стороны, максимально спокойный эволюционный характер, полностью исключающий насилие, а с другой – будет проходить темпами, достаточными для опережающего снятия нарастающего социально-политического кризиса. Нынешняя ситуация отчасти напоминает период кризиса перестройки – вторая половина 80-х годов. Я думаю, этот год можно сравнить с 1986-м – началом 1987-го года. Единственным эволюционным выходом из кризиса было управляемое введение демократических принципов и институтов. Это то, что происходило в конце 80-х – начале 90-х годов.
Я убежден, что от новых революционных судорог и от скатывания к силовой, авторитарной диктатуре Россию можно избавить, только если власть решиться на глубокую и реальную политическую реформу. Никакие реализуемые сейчас шаги, которые носят, скорее, носят гомеопатический характер, вроде введения 1-2 оппозиционных депутатов, как вы знаете, Медведев недавно это предложил, когда партия не набирает процент, то один депутат может быть целой фракцией и работать в парламенте, или приказное ограничения административного беспредела на выборах и прочее, здесь не помогут. Потому что это имитация демократии.
Нынешние российские политические, административные элиты не должны повторить ошибок Горбачева, который упустил инициативу, действовал с постоянным опозданием. Поэтому изменения должны начаться, условно говоря, вчера. К этому толкает надвигающийся новый цикл выборов. Эти выборы дают уникальный шанс на мирную перезагрузку сложившейся системы, которая в своем нынешнем виде содержит потенциал вырождения в диктатуру, в тоталитарную диктатуру, возможно, даже нацистского, фашистского типа.
Очень важно, что такое перерождение не хотят и многие группы в элитах, понимая, что только либеральные принципы гарантируют от надвигающейся опричнины в том случае, если будет диктатура. И широкие слои народа, которые хоть и не испытывают особой любви к парламентской демократии, но устали от коррупции, произвола и мечтают о верховенстве права. Поэтому настоящие демократические реформы получат мощную поддержку на всех социальных уровнях. Что можно предложить, как можно пойти по пути очередного эволюционного похода к демократии, который у нас был в значительной степени сорван ГКЧП, благо сейчас нет катастрофических процессов, которые буквально захлестнули страну к концу перестройки? Хотя, может быть, то, что происходит в Кемерово – начало таких катастрофических процессов.
Вот первые этапы этой демократической эволюции. Первое. Освобождение всех, кто стал жертвой политически мотивированных преследований. Хочу напомнить, что, я про себя помню и, может быть, многие из вас, поверили Горбачеву только в 86-м году, когда он освободил политических заключенных, и символом этого было освобождение Сахарова. Прекращение политического сыска, прекращение преследования инакомыслия под предлогом борьбы с экстремизмом.
Здесь я определенно могу сказать, потому, что я, как говорится, в теме. Сейчас спецслужбы следят за тысячами инакомыслящих и называют их экстремистами, точно так же, как экстремистами они называют боевиков в горах Кавказа, которые действительно являются экстремистами, или нацистских ублюдков, которые убивают таджиков в Москве. Так вот, в одном списке с экстремистами являются все позиционные активисты, как левые, так и правые, кстати.
Отмена прямой и косвенной политической и идеологической цензуры, принципиальное изменение системы выборов с тем, чтобы существенно изменить политический ландшафт. И что является самым принципиальным предложением, которое, я уверен, вы поддержите? Переход к мажоритарным выборам. Дело в том, что переход к мажоритарным выборам, если бы власть рискнула пойти на это, это значит, не мы, а новые люди придут, будут выбраны, реальные лидеры общества. В Кузбассе будут выбраны. Как вы помните, на тех выборах у нас было не меньше 20 лидеров рабочего движения Кузбасса. Они бы и сейчас пришли в парламент, если бы были мажоритарные выборы. Поэтому только переход к мажоритарным выборам или, по крайней мере, к какой-то смешанной системе, где мажоритарные выборы составляли не меньше 50%, могут спасти страну от новых катаклизмов и вернуть страну, может быть, к демократической эволюции и возвращению к демократии.
Мне передали рэп, который нашли в Интернете:
Своим враньем эта безвольная, слабая власть
Только и делает, что плодит скинхедов.
Спросите, зачем такой треп, зачем нагнетать?
Лучше опять промолчать и раскачивать лодку,
Дать им закрутить гайки и все замять,
А горе и страх наш народ запьет водкой».
Это рэп, который сейчас поет молодежь. И эта молодежь в какой-то момент поймет свою политическую ответственность за будущее страны. Спасибо.
УМОЧАН В.В. – 149 национально-территориальный округ
У меня один единственный вопрос. Мы тут погибших шахтеров вспоминаем и других, какие в авиации несчастья. А когда мы вставанием отдадим должное тем людям, которые защищали Верховный Совет у стен Кремля? Ведь за одну ночь убили столько людей!
ФИЛАТОВ С.А.
Если мы будем превращать нашу Конференцию в митинг, у нас ничего доброго не получится. Мы сейчас тогда с вами и 1991-й год вспомним и 1993-й год вспомним. Давайте конструктивно работать и говорить. Выключите микрофон, пожалуйста.
Я вам должен сказать, что критическая масса проблем, которая встает в государстве, собрала нас сегодня здесь. Мы согласились придти сюда, чтобы об этом поговорить. Если мы будем сейчас враждовать и опять вспоминать, кто есть кто и кто, что сделал и кто виноват, ничего хорошего не будет. Хотите сыграть сейчас на средства массовой информации, которые завтра выйдут с аншлагом, и будут говорить о том, почему правильно разогнали тогда Верховный Совет и кончили вообще всю эту идиллию? Мы не такие ведь люди. Мы, действительно, озабочены судьбой государства. Давайте об этом говорить.
Сергей Николаевич, пожалуйста.
БАБУРИН С.Н.
Уважаемые коллеги, мы, по-моему, уже говорили, и будем говорить и правду о 1993-м, и правду о 1991-м. Сейчас мы больше говорим о 1990-м. Поэтому оттого, что я сижу рядом с Сергеем Александровичем Филатовым, я надеюсь, что нас еще никто не путает. У него остались взгляды свои, у меня – свои. Поэтому я хочу, коллеги, хочу внести предложение чисто по порядку работы.
Я предлагаю отменить перерыв на кофе-брейк, продолжить работу, чтобы банкет провести в 4, а не в 5. (Аплодисменты). Чтобы мы выслушали доклады, и пошли пить не только кофе, а вот там действительно вспомнить всё.
ФИЛАТОВ С.А.
Я думаю, что надо принять это предложение. Но я хочу попросить всех последующих выступающих уложиться в регламент, иначе мы к 4-м не закончим. У нас останутся люди, которые не смогут выступить. Мне бы очень этого не хотелось.
Я предоставляю слово Александру Владимировичу Руцкому – народному депутату России, вице-президенту Российской Федерации в прошлом. (Аплодисменты).
РУЦКОЙ А.В.
Уважаемые депутаты, я, прежде всего, хотел бы выразить слова глубокой благодарности Сергею Александровичу Филатову и Сергею Николаевичу Бабурину. Они, собственно говоря, организовали эту встречу. Но я не хочу никого обидеть, я бы дал название научно-практической конференции несколько другое. Я бы дал название «17 лет самоустранения от государственного строительства и формирования гражданского общества». (Аплодисменты, смех в зале).
Это было бы правильнее. И название это призывало бы не выяснять отношения друг с другом, кто был на той стороне, кто был на другой стороне. У каждого на совести и по жизни есть определенная вина. Почему? Потому что только что выступал Пономарев. Спасибо, что дали выступить мне после него. У меня волосы почему-то стали становиться дыбом, если бы он так думал в 93-м году, этого бы не случилось, и мы жили бы совершенно в другом государстве.
Даже если мы возьмем резолютивную часть этого документа, который есть у вас всех на руках, здесь констатируют, что коррупция, демонтирована возможность для политических дискуссий, экономический кризис, авторитарный путь управления государством и т.д. Так вот, изменив тему научно-практической конференции, я бы предложил бы сделать другое. Вот просто так собираться и говорить ни о чем, потому что все предыдущие выступающие, один клял Ельцина, хотя год назад я слышал другое выступление, как флаг на бане – в какую сторону ветер, в ту сторону и флаг. Но если ты придерживаешься одной позиции, ты держись этой позиции до конца. Выяснение отношений, ругань ни к чему хорошему не приведет.
Далее. Я не буду перечислять выступления, но они вообще не имеют никакой канвы, никакой цели, никакой связи. Один выступал тут о федерализме, другой что-то критиковал. Все это не то, уважаемые. Почему я говорю, 17 лет самоустранения от государственного строительства и формирования гражданского общества? Может быть, есть смысл сегодня поговорить о том, чтобы сформировать Оргкомитет, который бы подготовил бы учредительный съезд, хотите, общественно-политической организации, хотите, партии, состоящий из тех, кто сегодня присутствует в этом зале.
Далее. На этом Съезде дать честную, объективную, реальную оценку работы Первого Съезда народных депутатов. Из этого извлечь уроки, какие были допущены ошибки, разработать программу действий этой общественно-политической организации. И с этим выйти к общественности. У нас с вами другой Родины нет, и другую Родину никто нам с вами не даст. Смотреть на все то, что сегодня происходит и далее, это беспринципно.
Я вспоминаю, когда мы шли с вами на выборы в 1990 году, каждый, независимо от политической окраски – коммунист, демократ – не имеет значения, преследовал одну цель: сделать все возможное и невозможное, чтобы люди жили лучше. Достигнута ли эта цель? Нет. Прошло 20 лет с того момента, как нас избрали, возникла острая необходимость создания общественно-политической организации. Можно её назвать «народное собрание», можно сформировать партию, в конце концов, потому что у нас сегодня опять руководящая и направляющая, которая никого и никак не признает и гонит, что вздумается. Объявляет борьбу с коррупцией, а коррупция вся в этой партии, потому что административные, муниципальные органы в этой партии. (Аплодисменты). Районные органы власти в этой партии. Субъекты Федерации, административные органы в этой партии, законодательное собрание субъектов Федерации в этой партии. Я не пойму, с кем они там борются? Ведь вся коррупция в системе власти.
Поэтому, заканчивая свое выступление, я хотел бы обратиться к вам и просил бы поддержать, создать Оргкомитет, который подготовил бы учредительный съезд общественно-политической организации. Надо ее создать. Форма, название – все это можно обсудить на съезде. И первое, что мы должны сделать, дать реальную и объективную оценку, почему Съезд народных депутатов Российской Федерации так трагично закончил свою работу в 1993 году? Какие были допущены ошибки и что конкретно мы сегодня предлагаем, потому что за каждым из нас есть политический опыт, есть хозяйственный опыт работы, есть опыт работы преподавательский – какой угодно.
Мы не с улицы и не с биографией из трех строчек: родился, учился, женился, министр. У нас у всех другая биография. (Аплодисменты). Поэтому я выступил с таким предложением и просил бы в дальнейшем те, кто будут выступать, уйти от этих тем, которые обозначены в этой программе. Они не о том. Сегодня жизнь требует других выступлений. Давайте обсудим, что будем делать дальше, а не констатировать факты. Для этого есть статисты. Спасибо.(Аплодисменты)
ФИЛАТОВ С.А.
Спасибо, Александр Владимирович. Мы эту тему до конференции обсуждали с Сергеем Николаевичем. Мы хотели с этим предложением выйти сюда. Так что, спасибо вам за то, что вы ее огласили.
Слово предоставляется Челнокову Михаилу Борисовичу от фракции «Гражданское общество».
челноков м.б.