Geum.ru

Язык и межкультурная коммуникация: современное состояние и перспективы Сборник материалов

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   48

О.В.Эпштейн,


ассистент кафедры английской филологии

факультета иностранных языков,

аспирант 3-го года обучения

Оренбургского государственного педагогического университета,

г. Оренбург


Менасивный речевой акт в семантическом аспекте (на базе англоязычного политического дискурса)


Общественная сфера жизни человека многогранна. В ней функционирует множество микро и макро систем, каждая из которых имеет свою структуру: политика, экономика, социология, психология и т.д. Каждая из этих областей имеет множество точек соприкосновения со сферой языка, и к каждой также можно найти лингвистический подход, причиной чему служит неразрывная языковая связь одного индивидуума с любым другим, а именно процесс коммуникации.

Современное общество характеризуется чрезвычайной политизированностью, что объясняет возросший интерес современной лингвистики к языку политики, к языковому поведению политических деятелей, главным образом к тому, как язык используется в социальной среде. Современная геополитическая обстановка, растущее число политических конфликтов, зачастую перетекающих в военный конфликт, насущные проблемы мировой безопасности – всё это заставляет сфокусировать внимание на таком аспекте политического дискурса как агрессивность и ее языковом воплощении в виде стандартных речевых актов агрессии – речевых актов угрозы, или менасивных речевых актов (МРА).

Агрессия предполагает целенаправленное деструктивное поведение, наносящее вред объектам нападения или вызывающее отрицательные переживания, состояние напряженности. Речевая агрессия, несмотря на свою оценку как менее опасного и разрушительного вида агрессии, является первым шагом на пути к агрессии физической.

Понимание угрозы в лингвистике заключается в ее представлении как средства выражения агрессии в ситуации рассогласованного общения и ее использовании говорящим для достижения определенной коммуникативной цели.

Класс угроз, т.е. высказываний, номинирующих будущее нежелательное для адресата действие, можно специфицировать по параметру содержания. В англоязычном политическом дискурсе содержание МРА отличается многообразием смысловых тематик. Тем не менее, компонентный содержательный анализ таких высказываний (в объеме 2050 МРА) позволяет выделить два класса МРА по способу воздействия: конкретизируемая угроза и неконкретизируемая угроза.

К первому классу конкретизируемых угроз относятся следующие компоненты содержания, расположенные в порядке убывания по количеству в процентном соотношении:

Угроза физической расправы (39,4%)

“We will hunt down the criminals. We will kill them or we will capture them” [Newsweek № 15, 2004: 20].

Угроза экономических санкций и нанесения ущерба экономике (10,3%)

“[…]If foreign banks fail to help us by sharing information on freezing accounts, the Department of the Treasury now has the authority to freeze their bank’s assets and transactions in the United States. I want to assure the world that we will exercise this power properly” [Bovard, 2003: 82].

Так, в понедельник утром 24 сентября 2001 года президент Дж. Буш объявил, что подписал исполнительный приказ о замораживании банковских счетов и введении запрета на банковские переводы 27 различных организаций. После чего из уст президента последовала угроза санкций в адрес иностранных банков, не желающих сотрудничать с США по вопросам выдачи банковской информации о счетах террористических организаций.

Угроза политических санкций (8,5%)

Список политических санкций, которыми политики могут угрожать, довольно велик. Это и угроза разрывом дипломатических и консульских отношений, привлечением международных организаций в решении проблем определенной страны, усиление визового режима, запрет на ввоз и вывоз товаров другой страны и т.д.

“If the present climate of impunity in the violation of human rights in Chechnya remains, the Council of Europe should consider proposing the formation of an international tribunal to investigate war crimes and crimes against humanity in Chechnya” [New Times, 2003: 14].

Угроза судебного преследования (7%)

“If you violate a local law, you will be put in jail and kept in custody as long as possible. We will use every available statute. We will seek every prosecutorial advantage” [Bovard, 2003: 112].

Угроза промышленной и военной мощью (6,8%)

“The war is going to go on. Coal will be mined no matter what any individual thinks about it. The operation of our factories, our power plants, our railroads will not be stopped” [ссылка скрыта].

Второй класс неконкретизируемых угроз был выделен в результате анализа содержания менасивных речевых актов в политическом дискурсе, в поверхностной структуре которых четко не указывается, чем адресант угрожает, какие последствия ожидают адресата. Выбор лексических единиц, которые должны нести менасивную нагрузку не позволяет определить способ нанесения адресату ущерба (физический, психологический, материальный), как во всех вышеперечисленных случаях. Вследствие чего были выделены:

Общая угроза

Происходит лишь обще-смысловая постановка угрозы, т.е. обещание адресату плачевного для него исхода дела, без уточнения того как, когда и что с ним произойдет. Для определения такого типа угрозы как общего неконкретизируемого содержательного типа помогают используемые в подобных случаях глаголы широкой семантики: deal, act, do, go, take, etc.

“Saddam Hussein is a threat to America, and we will deal with him” [Miller, 2004: 244].

При этом агрессивную окраску эти глаголы во многих случаях приобретают только в сочетании с лексическим окружением, например: to go out of one’s way, to do whatever it takes, to take strong and effective measures, etc.

“Any time anyone that is an innocent civilian is hurt in a conflict, we obviously regret it, and we will go out of our way to make sure it doesn't happen” [ссылка скрыта].

Угроза – символическое объявление войны (3%)

Символическое объявление войны нередко может последовать от лица, не имеющего реальной политической власти, что будет говорить о политическом настроении граждан одной страны к другому народу. Например, Норманн Подхорец, бывший редактор общественно-политического журнала «Commentary», пользующийся известностью и глубоким уважением со стороны народа, заявил, что у США есть все возможности, а главное желание развязать четвертую мировую войну, войну против воинственного Ислама.

“The US have the will to fight WW IV – the war against militant Islam – to a successful conclusion, and … then have the stomach to impose a new political culture on the defeated parties” [Bovard, 2003: 341].

По результатам процентного соотношения рассмотренных компонентов содержания МРА по признаку способа воздействия, можно определить количественное доминирование в речи англоязычных политических деятелей высказываний, содержащих сообщения о физическом ущербе адресату, несмотря ни на какие этические нормы институционального общения.

Беря за основу классификации компонентов содержания МРА другой признак, а именно характер воздействия, можно выделить следующие типы угрозы:

Угроза-устрашение

“… as soon as we are strong enough to defeat capitalism as a whole, we shall immediately take it by the scruff of the neck. Our strength is growing, and very rapidly” [Wozniuk, 1990: 56].

Без сомнения, нельзя воспринимать выражение “to take by the scruff of the neck” – «взять за шиворот» в качестве угрозы физической расправы с капиталистическим строем, перенос физического действия на абстрактные вещи играет в данном случае на стороне адресанта, добавляя его речи большую эмотивность. Свою долю устрашения вносит и утверждение адресанта о собственной быстро растущей силе и мощи, заставляя адресата задуматься и представить, насколько страшные последствия его могут ожидать.

Угроза-ультиматум

“All the decades of deceit and cruelty have now reached an end. Saddam Hussein and his sons must leave Iraq within 48 hours. Their refusal to do so will result in military conflict, commenced at a time of our choosing. For their own safety, all foreign nationals – including journalists and inspectors – should leave Iraq immediately” [ссылка скрыта].

Угроза-предупреждение возможной агрессии

“We must warn you that the attacks can be repeated at any one of many points, points in both oceans and along your coast lines […]” [ссылка скрыта].

В данном случае грамматическое оформление менасивного ядра с использованием модального глагола “can” вместо формы смыслового глагола в будущем времени, обычно подразумевающей четкое обещание негативных последствий для адресата, лишь предупреждает о возможных нежелательных последствиях для реципиента угрозы.

Классификация компонентов содержания МРА в политическом дискурсе по характеру воздействия тесно взаимосвязана с рассмотренной нами первой классификацией компонентов содержания угрозы по способу воздействия. Все типы угрозы, выделенные в составе обоих классов первой классификации (конкретизируемой и общей неконкретизируемой угрозы), могут варьироваться по характеру воздействия, таким образом, совпадая с тем или иным типом второй классификации.


Литература

  1. Михалева О.Л. Политический дискурс. Специфика манипулятивного воздействия. – М.: Книжный дом: “ЛИБРОКОМ”, 2009. – 256 с.
  2. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Монография. – Волгоград: Перемена, 2000. – 368 с.
  3. Шейгал Е.И. Семантика политического дискурса. – М.: Гнозис, 2004. – 324 с.
  4. American presidency project. Speech archive. URL: ссылка скрыта
  5. Bovard J. Terrorism and tyranny; trampling freedom, justice, and peace to rift the world of evil. – N.Y.: Palgrave Macmillan, 2003. – 440 P.
  6. Miller M.C. Cruel and unusual: Bush/Cheney’s world order. – N.Y.: Norton & co., 2004. – 343 p.
  7. New times August. – M.: 2003. – 62 p.
  8. Newsweek April 12. – N.Y.: 2004. – Vol. CXLII. – No. 15.
  9. Revista INTER-FORUM. Political articles and publications. URL: ссылка скрыта
  10. The white house. URL: ссылка скрыта
  11. Wozniuk V. Understanding Soviet foreign policy: Readings and documents. – N.Y.: McGraw-Hill, 1990. – 323 p.



к содержанию