Geum.ru

Язык и межкультурная коммуникация: современное состояние и перспективы Сборник материалов

Вид материалаДокументы

Содержание


С. В. Шойбонова
Тэрбиш ‘не тот’, Энэбиш
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   48

С. В. Шойбонова,


к.ф.н., доцент кафедры иностранных языков

и общей лингвистики

Восточно-Сибирской государственной

академии культуры и искусств,

г. Улан-Удэ


Отражение этнического менталитета в художественной ономастике (на материале монгольской прозы)


Для современной лингвистической науки, как справедливо отмечает Н. М. Сергеева, характерно включение в сферу исследований языка различных проблем, касающихся человека: его мышления, памяти, восприятия, чувств, эмоций, поведения, социальных статусов [Сергеева, 2005: 142]. Вне сомнений, в языке «отражается не только реальный мир, окружающий человека, не только реальные условия его жизни, но и общественное сознание народа, его менталитет, национальный характер, образ жизни, традиции, обычаи, мораль, система ценностей, мироощущение, видение мира» [Тер-Минасова, 2004: 17].

В предыдущей нашей работе [Шойбонова, 2009] в ходе изучения таких сфер, как «Человек» и «Пространство» на материале бурятского, монгольского и калмыцкого языков нами выявлены имена собственные, раскрывающие специфику языковой картины мира монголоязычных народов, в числе которых: имена-пожелания; имена, обозначающие высшие духовные ценности буддизма; антропонимы, восходящие к названиям планет и небесных светил; имена, выполняющие харизматическую функцию; прозвищные имена, отражающие внешний вид человека, его характер, поступки и особенности поведения, речи; географические имена-метафоры; топонимы, отражающие особенности колоративной лексики; топонимы с семой «число»; топонимы, свидетельствующие о традиционной системе ориентации кочевых народов; теонимы; космонимы. Указанные имена собственные свидетельствуют о генетической близости монгольских народов, о сходстве традиционных культур, мировосприятия и миропонимания кочевников.

Действительно, «язык воплощает и национальный характер, и национальную идею, и национальные идеалы, которые в законченном их виде могут быть представлены в традиционных символах данной культуры» [Колесов, 1999:81].

Своеобразие национального менталитета может быть манифестировано различными способами. В этой связи очевидна, на наш взгляд, роль антропонимов, функционирующих в контексте письменной художественной речи, в раскрытии национального характера, этнического менталитета, поскольку «каждый текст, функционирующий в той или иной лингвокультурной общности, является хранителем ее культуры и отображает духовный мир ее представителей» [Рябова, 2009: 317].

Проведенный анализ поэтических имен, в частности антропонимов, в указанном аспекте позволил выявить следующее:

1. В прозаических произведениях монгольских авторов часто встречается антропоним Өлзий ‘мир, счастье, счастливый’. Как известно, өлзий – это древний монгольский орнамент, символизирующий счастье, благополучие, долголетие. «Узел счастья» представляет собой завязанную в узел нить, у которой невозможно найти начало и конец. В буддийском понимании өлзий – символ непрерывного перевоплощения людей. Примечательно то, что писатели Ж. Пүрэв «Гурван зангилаа» («Три узла»), Ц. Дамдинсурэн «Хоёулаа миний хуу» («Мои сыновья»), Ч. Лодойдамба «Тунгалаг Тамир» («Прозрачный Тамир») и др. наделяют этим именем положительных героев. Обратимся к рассказу Ц. Дамдинсурэна: «Миний хүү Өлзий, Байшинтын цэрэгт даргаар байгаа. Та нар таних магадгүй гэж хайрцгаас зургийг гаргаж үзүүлэв. Υзвэл орос, монгол хоер цэргийн зураг байна. – Хоюулаа миний хүү дээ. Орос, монгол ялгаагүй» – «Мой сын Өлзий был командиром байшинтайского отряда. Возможно, вы его знаете», – сказал старик и показал фотографию. На фотографии были два солдата: монгол и русский. – Мне безразлично, что монгол, что русский. Оба они мои сыновья» [Дамдинсурэн, 2007: 6]. Здесь можно отметить и такую национальную черту, как огромная любовь к детям. Для монгола понятие «счастье», прежде всего, заключается в детях. Полагаем, что именно поэтому сын героя данного рассказа назван именем Өлзий. Другого персонажа, старика Өлзий, отличает его бескорыстие, скромность (заметим, свойственные для монголов черты характера). По сюжету романа за спасение народного лидера, борца за справедливость по имени Төмөр (‘железо’) он отдает тайджи практически все ценное, что у него было.

2. Поскольку с древних времен монголы, как и многие народы, особо чтят и уважают своих родителей, старших по возрасту, в художественных текстах нами выявлена интересная форма обращения, характерная только для монгольского народа. Для проявления уважения к старшим они используют такую формулу, как «личное имя+гуай». К примеру, Дагдан (‘знаменитый’) гуай, Очирбат (‘алмаз+крепкий, сильный’) гуай, Балчин (‘очень богатый’) гуай.

3. В монгольских прозаических произведениях употребляются личные имена совместно с традиционными терминами родства. Например, Долгор авгай ‘сестра Долгор (‘Белая Спасительница’); Цэцэгханд авгай ‘сестра Цэцэгханд’ (цветок+шествующая по небу’); Үндэр ах ‘высокий брат’. Следует заметить, что для монгольских народов подобное обращение является характерным.

4. В монгольских художественных произведениях обнаружены личные имена с уточняющей лексемой со значением «род деятельности», «профессия»: анчин Тогтох ‘охотник Тогтох’ (‘остановись’); үхэрчин Тэрбиш ‘скотовод Тэрбиш’ (‘не тот’); Цэдэн багш ‘учитель Цэдэн’ (‘живой, живущий’). Заметим, для восточных народов учитель является одним из уважаемых людей в обществе (ср. кит. лаоши, япон. сэнсэй). Слова охотник, скотовод также свидетельствуют об образе жизни кочевников.

5. Вызывают интерес поэтонимы Тэрбиш ‘не тот’, Энэбиш ‘не этот’, представляющие собой сочетание указательного местоимения с отрицательной частицей. По этому поводу Е. В. Сундуева пишет следующее: «В целом, частица биш образует довольно обширную группу охранных антропонимов в сочетании с существительными, прилагательными, наречиями, частицами: Басалбиш ‘опять не (тот)’, Мөнбиш ‘не тот’, Огтбиш ‘совсем не (тот)’, Урьдынбиш ‘не предыдущий, не прежний’, Үнэхээрбиш ‘в самом деле не (тот)’, Хүнбиш ‘не человек’, Хэнчбиш ‘никто’» [Сундуева, 2005: 26-27].

4. В нашем материале зафиксирован случай своеобразного имятворчества путем рифмования личных имен («связанные имена»). Исследователь А. Г. Митрошкина для обозначения данного явления предлагает термин «соименование». По ее мнению, частотными типами соименования детей у бурят являются: начальная аллитерация; рифмовка конечных звуков личных имен и др. «Соименование индивидов у бурят можно разделить на горизонтальные, вертикальные и смешанные. Горизонтальным называем соименование детей одной и той же семьи (рода), вертикальным – соименования людей разных поколений, смешанным – соименования, в которых сочетаются вертикальный и горизонтальный способы» [Митрошкина, 2007: 100]. В этой связи обратимся к нашим примерам: Батнасан ‘крепкий, сильный возраст’– Уртнасан ‘длинный, долгий возраст’. Герой С. Эрдэнэ Батнасан является отцом Уртнасана. Следовательно, можно сказать, что здесь представлен вертикальный тип соименования кровных родственников. Согласно сюжету произведения Ц. Дамдинсурэна, муж с женой, Шарав и Норов, часто спорят между собой: если жена скажет «да», муж обязательно скажет «нет». На наш взгляд, в данном случае рифмование рассматриваемых имен является художественным приемом.

5. По нашему мнению, статус особого имянаречения имеют антропонимы, включающие в себя различные звания, которые присваиваются борцам-победителям на Надоме (национальный монгольский праздник «Игрища трех мужей»). Например, Начин Цогнэмэх (‘Сокол Цогнэмэх’, где сокол – первое (низшее) борцовское звание; Цогнэмэх ‘жар, тлеющий уголь+добавить’).

Исследование имен собственных монгольских прозаических произведений свидетельствует о том, что поэтонимы содержат важную информацию об образе мышления монголов, о мировоззренческих установках этноса и в целом о представлении человека об окружающем мире.


Литература

  1. Колесов В. В. «Жизнь происходит от слова…» / В. В. Колесов. – СПб., 1999.
  2. Митрошкина А. Г. Личные имена бурят / А. Г. Митрошкина. – Иркутск, 2007.
  3. Рябова М. В. Лакунарное своеобразие художественного текста (на материале немецкой прозы) / М. В. Рябова // Высшее гуманитарное образование XXI века: проблемы и перспективы: материалы четвертой международной научно-практической конференции: В 2-х т. Т.2. Филология и другие науки. – Самара: ПГСГА, 2009. – С. 317 – 320.
  4. Сергеева Н. М. Концептуализация ментального пространства в русской языковой картине мира / Н. М. Сергеева // Новая Россия: новые явления в языке и науке о языке. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005. – С.142 – 150.
  5. Сундуева Е. В. Проприальное словообразование в современном монгольском языке / Е. В. Сундуева. – Улан-Удэ, 2005.
  6. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация / Тер-Минасова С. Г. – М., 2004.
  7. Шойбонова С. В. Отражение языковой картины мира в литературной ономастике монголоязычных народов / С. В. Шойбонова // Проблемы монголоведных и алтаистических исследований. – Элиста: Изд-во Калмыцкого университета, 2009. – С.232 – 235.


к содержанию