И Т. Ракин

Вид материала

Документы

Содержание Стоим и вглядываемся

Подобный материал:

• Ракин Александр Викторович, директор высшей категории, учитель географии высшей категории,, 1083.3kb.

СТОИМ И ВГЛЯДЫВАЕМСЯ

- Хорошо, пусть этот мир, покой, или просвет, или бытие, или назовите как-то по-своему – пусть он, по сути, дар, раскрывается вне нас, без нашего усилия, техники. Но его фиксация (невозможная на деле) и дальнейшее описание (которое никогда не достигнет своего предмета) есть вопрос культуры. Философия – это окультуренная реакция на первичную интуицию мира.⁹⁴ Врач стучит молоточком, колено дергается. Затем медсестра под диктовку записывает что-то на латыни в медицинскую карту. Так разворачивается текст. Хотя реакция может быть и совсем не философской.

- А может, и не может.

- Можно идти от причины к реакции, но можно и через реакцию добраться до причины (читатели).⁹⁵

- Текст как стимул, который должен дать читателю реакцию, тождественную причине, вызвавшей сам этот текст. Тогда читатель, получив от текста реакцию, тождественную стимулу, вызвавшему текст, сам напишет текст – разумеется, не обязательно такой же. Это - автоматика транслирования того, что вызвало первый текст. По-Вашему, первый стимул для включения этой автоматики состоит в том, что увидены уже не сами вещи, а то, что их существование что-то значит. Что оно значит? Хотя и смутно, тут замерцало под потолком сознание.

- Философия подводит к миру, «ну а дальше иди сам». Несмотря на то, что раскрытие мира не требует обязательного участия философии как дисциплины, ее мысль позволяет рассмотреть в правильном понимании слова: «простота», «мир», его «единство», «понимание», «вглядывание». Есть пути, которые схватывают мир так же верно, как и философская рефлексия. Эстетический опыт – попадание в «то самое». Я имею ввиду момент внезапного узнавания – «вот оно!» - то слово, тот подобранный оттенок. Момент внезапного тождества человека с объектом, с миром, с тем, как должно быть и, следовательно, есть.

Такой же опыт дается, даже радикальнее, в этическом действии. Является ли тезис о множестве путей верным решением? Можно посмотреть на дело в таком ракурсе, где никакого множества нет. Все они пронизывают друг друга. Тезис о совпадении этики и онтологии один из ключевых.⁹⁶ То, на чем все держится, окажется любовью.⁹⁷ Только соотнесение с человеческой этикой здесь непростое.

- Хочется спросить в принципе: мир - запрет или допуск?

- Мир это допуск. Но в допуске зашита своя система ограничений. Но ограничения здесь вторичны, как сопутствующая тень. Мир безусловно этическое понятие, потому что его раскрытие не просто вглядывание, оно ведет дальше – к нормативности.

- Понятие чего?

- Понятие того, что мы не принадлежим себе, что человека, как и любую вещь, каждый момент кто-то держит, а если этот кто-то уберет свою ладонь, то в один момент все рассыплется, даже не до праха – до абсолютного небытия.⁹⁸ Ощущение, что на нас все время кто-то смотрит, такая вот философская паранойя. Но признание такого взгляда – это ведь уже постановка себя под контроль, причем контроль фундаментальный – взгляд следит постоянно, пронизывает целиком.⁹⁹

- Чтобы вызывать такое ощущение, этот кто-то должен смотреть на нас одновременно со стороны (не отождествляясь с тем, что мы сами о себе думаем), и изнутри (зная, что мы сами в себе видим). Предполагая его, Вы вводите противоречие: понятие внешней внутренней инстанции. Она внутренняя – чтобы знать истину Ваших состояний, как Вы их переживаете, но внешняя – чтобы ее знание по этому поводу не совпадало с Вашим, а превосходило его по точности и объективности. Другая возможность связана с тем, чтобы считать свою рефлексию не «одноместной» (мыслю→ А), но «двухместной» (мыслю → А <- мыслю), или вообще n-местной, где n>1; причем «места» между собой прямо не сообщаются, но все же Вы в принципе иногда как-то знаете о наличии другой точки зрения на то же самое, полученной в то же самое время и с тем же проникновением в переживаемое Вами. Иначе говоря, вводится или противоречие (Бог), или многоместная рефлексия (открытая бесконечность субъектов-недвойников под общей формой Я). Наверное, выбор варианта зависит от того, что Вы хотите спросить.

- Я все же отказался бы, о чем говорил и раньше, от оперирования внешним и внутренним.¹⁰⁰ В мире нет таких измерений. Вещи могут быть раскрыты только в одном измерении – в измерении мира. Давайте вбросим еще такой постулат: мир – это непрерывное сквозное просматривание любого объекта, образующее сплошное, неразрывное поле видения.¹⁰¹

Можно спросить, а чей это взгляд? Но ведь мир определенным образом есть, а значит, на чем-то держится.

- Но разве не правдоподобнее, что мир держится тем, что его части еще не охладели друг к другу настолько, чтобы перестать друг к другу тянуться? Перестанут, и все разойдется на бессвязные разговоры и сны, протекающие в расцепленных временах. Кстати, поэтому можно думать, что там, где возникает такое тяготение, начинают, как пузыри, надуваться миры – одни маленькие, другие большие, одни пересекаются, другие независимы, а иногда, должно быть, это переменное множество миров совсем сходит на ноль. Все это так, если, конечно, любой мир в своем существовании зависит от взаимной склонности вещей.

- Что для меня метафизическо - религиозный вещизм? Вот, говорят, есть мир, но у него есть творец, мастер. Разумеется, любая вещь кем-то создана. Но и мастер тогда не может быть самодостаточным, его ведь тоже кто-то привел к бытию. Представить в этой логике вещь, которая является основой самой себя, невозможно.¹⁰² Что отвечает догматика на вопрос: откуда взялся Бог? Ни разу не слышал такого вопроса.

- У нас боятся «дурной бесконечности».

- Сама постановка этого вопроса кажется безумием.¹⁰³ Понимание мира требует Творца, но не так, чтобы мы сразу встроили его в мир как вещь и стали спрашивать: а сам-то он откуда взялся? То, что вне мира, вне нашего понимания или видения в принципе. Все что мы знаем, должно быть включено в мир.

- Только того, что нет в мире, мы не могли бы включить в мир.

- Люди ищут чуда, но, как правило, не замечают, что ближайшим, непрерывным и основным чудом является само присутствие чего-либо именно как присутствие. Что странно – на фоне этой зияющей тайны люди решают колоссальное количество дел, каким-то образом не ставя себя перед вопросом: откуда взялось то, где они есть и само «есть»?

- А это, может быть, и есть главный подарок – возможность не задаваться по этому поводу вопросом и вообще ничего такого не замечать, а жить себе? Правда, все равно рано или поздно окажется, что помочь может только чудо. И тогда… А в мире все может быть, потому что для мира ничего невозможного быть не может.¹⁰⁴ Притяжательность куда-то отпадет, станет легко и случится чудом. Вот что я думаю.

- Но сама простота уже данного мира не нуждается ни в каком мистическом опыте для своего раскрытия. В ней нет ничего таинственного в смысле некой эзотерики.

- Только чувство, похожее на запах шиповника, что если вот таков он, мир, то ты допущен к самой прекрасной тайне, которую не замечал, но она всегда была здесь.