Geum.ru

Шевчук Анатолий Николаевич процессуальные гарантии прав личности при осуществлении правосудия в вооруженных силах 20. 02. 03. Военное право, военные проблемы международного права диссертация

Вид материалаДиссертация
Гарантий прав личности
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   18

Существенно расширилась компетенция военных судов (а также возможность влияния судебной власти на защищенность военнослужащих в сфере военно-административных отношений; на воинский правопорядок) в связи с предоставлением им права рассматривать жалобы военнослужащих на неправомерные действия командиров (начальников).

Ранее ввиду отсутствия возможности судебной защиты своих прав и свобод в случае их нарушений командирами (начальниками) военнослужащие могли обратиться с жалобой на неправомерные действия или решения командира (начальника) только в порядке, установленном Дисциплинарным уставом. Жалоба рассматривалась командиром (начальником) или органом военного управления. Это зачастую не обеспечивало должной объективности и справедливости в ее разрешении, так как жалоба рассматривалась в том же ведомстве, должностное лицо которого нарушило права военнослужащего.

Право военнослужащих обжаловать действия командиров (начальников) или органов военного управления было прямо предусмотрено лишь принятым 27 апреля 1993 года Законом РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», а также новой редакцией гл. 241 ГПК РСФСР. Закон «Об обжаловании…» определяет, что рассмотрение жалобы производится по правилам гражданского судопроизводства (ст. 6). Важность данного положения в том, что в военных судах жалобы рассматриваются в соответствии с единым порядком судопроизводства и соблюдением всех предусмотренных гражданско-процессуальным законодательством гарантий прав лица, подавшего жалобу.

Принимая во внимание бесспорную эффективность судебного порядка защиты прав и свобод, в ст. 9 Проекта Закона РФ «О военных судах» судебная защита военнослужащих названа важнейшей функцией военных судов25.

Как уже отмечалось, военные суды рассматривают уголовные и, в отдельных случаях, гражданские дела26. В Концепции судебной реформы ее составитель предлагает сузить подсудность уголовных дел военным судам. Это касается возможности рассмотрения дел о совершении военнослужащими общеуголовных преступлений общими судами27.

В истории отечественного законодательства были периоды, когда при определенных условиях дела о преступлениях, совершенных военнослужащими, рассматривались общими судами (см. ст.ст. 220-224 Устава уголовного судопроизводства; ст.ст. 246-248 Устава военно-судебного). При установлении случаев подсудности судам общей юрисдикции дел о преступлениях военнослужащих законодатель исходил из того, выполнял или нет военнослужащий или уволенный в отставку гражданин обязанности по военной службе в момент совершения преступления. Причем закон перечислял конкретные обстоятельства, при которых дела о преступлениях военнослужащих подлежали рассмотрению общими уголовными судами.

На наш взгляд, рассмотрение уголовных дел об общеуголовных преступлениях, совершенных военнослужащими, общими судами, не отразится на улучшении защиты прав и свобод подсудимого, не создаст больших возможностей для вынесения справедливого решения. Учитывая, что военные суды в Вооруженных Силах являются органами защиты прав и свобод военнослужащих, делать исключения из данного принципиального положения не следует.

Личность военнослужащего, совершившего преступление, специфический феномен28. Ей присуще большое количество отличительных черт, обусловленных военной службой, выявить в полной мере которые необходимо как для правильного установления обстоятельств происшедшего, так и для правильного вынесения решения и определения вида и размера наказания. Надлежаще выполнить данные обязанности при рассмотрении уголовного дела о преступлении, совершенном военнослужащим, для общих судов будет затруднительно. Поскольку нужно не общее представление об армейской жизни, военно-служебных отношениях, а знание военного законодательства, конкретной обстановки в обслуживаемых частях, понимание происходящих там процессов.

К вопросу о компетенции военных судов относится проблема персональной подсудности. По действующему Положению о военных трибуналах дела об одних и тех же преступлениях, но совершенных рядовым и генералом рассматриваются судами различных инстанций только по причине разницы в званиях военнослужащих, привлекаемых к ответственности. В таком подходе видится недоверие к военному суду гарнизона и ему равного, сомнение в его компетентности и возможности объективно рассмотреть дело и вынести справедливое решение. А также то, что иное правило подсудности нанесет вред авторитету командира (начальника). На наш взгляд, законное и справедливое решение по делу не нанесет ущерба отношениям подчиненности, авторитету командования, если оно будет вынесено судом гарнизона или объединения.

В плане усиления правовой защищенности личности Концепцией судебной реформы предусматривается создание суда присяжных, что нашло свою реализацию в ст.ст. 20, 123 Конституции РФ, Разделе 10 УПК РСФСР.

В настоящее время введение суда присяжных предусмотрено в отдельных регионах России29. Относительно перспектив образования таких судов в армии и на флоте в законе не содержится каких-либо указаний.

В юридической литературе проблема введения суда присяжных в Вооруженных Силах широко не обсуждалась. Лишь А.С. Кобликовым высказано и обосновано мнение о том, что «суд присяжных, воплощающий идею полноправного, решающего участия представителей народа в отправлении правосудия, представляет собой одну из общечеловеческих правовых ценностей. Реализация ее в законе о военных трибуналах, как представляется, демократизировало бы наш военных суд, усилило его независимость и способствовала поднятию авторитета органов правосудия30.

Возражая А.С. Кобликову, редакция журнала, опубликовав его статью, сопроводила ее своими комментариями, изложив аргументы, по ее мнению, исключающие возможность введения суда присяжных в армии и на флоте. Они сводились к тому, что присяжные заседатели, которым будет по 18-20 лет, не смогут принять законное и справедливое решение, т.к. у них нет жизненного опыта; они слабо знают закон; принять правильное решение помешают присущие молодежи морально-психологические особенности. Также отмечалось, что существование суда присяжных в армии и на флоте повлечет значительный отрыв личного состава от боевой подготовки31.

Непредоставление военнослужащим права на рассмотрение их дела судом присяжных противоречило бы ст.ст. 10, 123 Конституции РФ. Вряд ли можно признать сколько-нибудь существенными изложенные выше аргументы против суда присяжных в Вооруженных Силах. Они касаются в основном той ситуации в армии, когда большинство подсудимых составляют военнослужащие, проходящие военную службу по призыву. Однако уже ныне доля этих военнослужащих сокращается, а в перспективе предполагается комплектование Вооруженных Сил на добровольной основе32. Соответственно увеличится число военнослужащих, проходящих службу по контракту. Следовательно, ссылки на неопытность присяжных заседателей сами собой отпадут.

В армии и на флоте, на наш взгляд, отвлечение суда присяжных от боевой подготовки не будет носить систематического характера, т.е. количество дел, которые могут быть рассмотрены с их участием, незначительно. Кроме того, число присяжных при рассмотрении дел можно снизить до 7-8 человек. Такое число представителей военнослужащих в суде предусматривало, например, изданное при Петре I в 1716 году «Краткое изображение процессов…».

Несомненно, трудности по учреждению суда присяжных в Вооруженных Силах существенны. Но их преодоление обеспечило бы военнослужащим право на суд присяжных, предоставило бы больше гарантий прав личности при осуществлении правосудия. Кроме того, известная часть военнослужащих непосредственно бы участвовала в осуществлении судопроизводства и это могло бы оказать положительное влияние на нравственный климат в частях и подразделениях. И, наконец, военнослужащие могли бы реализовать свое конституционное право на рассмотрение дела судом присяжных (ч. 2 ст. 47 Конституции РФ).

Расширение возможностей судебной защиты законных интересов военнослужащих видится и в предусмотренном проектом Закона РФ «О военных судах» праве военных судов рассматривать все гражданские дела, где одной из сторон является военнослужащий. Это значительно облегчит военнослужащим защиту своих гражданских прав.

Важным направлением расширения компетенции судов, в том числе и военных, является возможность контроля судов за законностью и обоснованностью ареста или продления срока содержания под стражей уже в ходе предварительного расследования (ст.ст. 2201, 2202 УПК РСФСР), а также обеспечение посредством судебной власти законных следственных действий, затрагивающих иные конституционные права граждан (ст.ст. 22, 23, 25, 39, 40, 41 Конституции РФ).

Утверждение военных судов как органов судебной власти служит как защите прав военнослужащих, так и обеспечению реального равенства граждан перед законом и судом. Расширение же компетенции военных судов продиктовано интересами защиты прав и свобод личности, что отвечает общим принципам взаимоотношения личности и государства в демократическом обществе.

§ 2. ПОНЯТИЕ И НАЗНАЧЕНИЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ

ГАРАНТИЙ ПРАВ ЛИЧНОСТИ


Для обеспечения прав личности при осуществлении уголовного судопроизводства немаловажно, какие нормы сможет для этого использовать орган, в производстве у которого находится уголовное дело33. Также актуальным представляется наличие у самого гражданина достаточных нормативных возможностей для реализации и защиты своих прав и охраняемых законом интересов.

В значительной мере это положение впервые в отечественной истории столь последовательно реализовано в Конституции РФ. Анализ норм главы 2 Конституции РФ «Права и свободы человека и гражданина» показывает, что их содержание включает по крайней мере право и гарантию его осуществления34. Конституция РФ на первый план выдвигает задачи охраны прав и свобод личности, обеспечивая государственную судебную защиту (ст.ст. 18, 45, 46) прав, свобод и охраняемых законом интересов. К числу других важнейших конституционных положений в сфере гарантирования прав личности обвиняемого следует отнести право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22 Конституции РФ); презумпция невиновности (ст. 49 Конституции РФ); право на защиту ( ст. 48 Конституции РФ); право на достойное обращение (ст. 21 Конституции РФ); право на неприкосновенность частной жизни, личную, семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 23 Конституции РФ); право на неприкосновенность жилища (ст. 25 Конституции РФ); право пользоваться родным языком (ст. 26 Конституции РФ); право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями органов власти и должностных лиц (ст. 53 Конституции РФ); право на защиту своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом (ст. 45 Конституции РФ); право не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников (ст. 51 Конституции). Приведенные нормы являются основой для построения правовой системы гарантий личности, вовлеченной в уголовный процесс.

Примером того, что Конституция РФ не только провозглашает права, но и содержит указание на гарантии их осуществления, могут служить положения о личной неприкосновенности. Закрепляя право на свободу и личную неприкосновенность (ч. 1 ст. 22 Конституции РФ), Конституция РФ определяет и его основные гарантии – допустимость ареста, заключения под стражу и содержание под стражей только по судебному решению. Без такого решения гражданин может быть задержан на срок не более 48 часов (ч. 2 ст. 22 Конституции РФ).

Столь конкретное правовое регулирование на конституционном уровне вопросов, связанных с защитой прав и свобод личности, является прогрессивным явлением в противовес существовавшей тенденции декларативности норм Основного Закона. «Юридические гарантии граждан СССР до сих пор носят достаточно расплывчатый характер, поскольку провозглашенному праву личности не всегда соответствуют конкретные обязанности со стороны государственных органов по их соблюдению. Здесь явно еще просматриваются отношения субординации, а не равноправия между государством и личностью. Это происходит оттого, что в нашем правосознании во многом сказывается привычка относиться к власти, государству не как к институту, находящемуся на службе у гражданина и общества, а как к стоящей над ними административно-командной системе»35.

Поскольку нормы Конституции РФ определяют основные направления по обеспечению прав и свобод личности, в процессуальном законодательстве должны быть предусмотрены конкретные, необходимые и достаточные гарантии прав личности, а также механизм их реализации.

Понятию процессуальных гарантий в юридической литературе уделялось определенное внимание. Под процессуальными гарантиями прав лиц, участвующих в деле, по мнению С.А. Голунского, следует понимать форму судебной деятельности36.

По определению Н.Н. Полянского таковыми являются средства предупреждения необоснованного осуждения и наказания невиновных37.

М.С. Строгович различал процессуальные гарантии в широком смысле, т.е. как гарантии правосудия – всю совокупность процессуальных норм, и в узком смысле – как «установленные законом средства, при помощи которых участвующие в уголовном процессе граждане защищают свои права и интересы»38. Он же подчеркивал, что правовыми гарантиями являются установленные законом средства и способы, при помощи которых граждане имеют реальную возможность полно и беспрепятственно использовать свои права, защищать свои законные интересы, а также установленные законом положения, которые обязывают соответствующие органы и должностные лица оберегать права граждан от посягательств, разъяснять гражданам их права, создавать условия, благоприятные для осуществления этих прав»39.

Э.Ф. Куцова уголовно-процессуальные гарантии прав и законных интересов личности определяет как средства, предусмотренные нормами уголовно-процессуального права, служащие обеспечению возможности осуществления, защите прав и свобод, законных интересов граждан, участвующих в уголовном процессе40.

В.Е. Юрченко под процессуальными гарантиями прав потерпевшего понимает «установленные законом определенные правовые средства, с помощью которых он может осуществлять свои права и законные интересы и добиваться их восстановления в случае нарушения»41.

Другие авторы процессуальные гарантии определяют также как установленные законом средства и способы обеспечения прав и законных интересов обвиняемого, потерпевшего и иных лиц, участвующих в судопроизводстве, различая процессуальные гарантии правосудия и личности42.

Наряду с изложенным некоторые авторы допускают более широкое содержание рассматриваемого понятия процессуальных гарантий.

Так, Е.Г. Мартынчик пишет: «Под процессуальными гарантиями прав обвиняемого понимаются закрепленные в правовых нормах средства… а также основанная на законе деятельность органов предварительного следствия, прокуратуры, суда и защитника по реализации прав обвиняемого на всех стадиях уголовного процесса»43. Аналогичны с изложенными по существу и позиции В.З. Лукашевича (в части включения в уголовно-процессуальные гарантии деятельности защитника); С.А. Александрова, Л.А. Кротовой, Б.Т. Акрамходжаева и некоторых других авторов44.

Таким образом, ряд ученых к процессуальным гарантиям относит не только правовые предписания, служащие обеспечению прав и законных интересов личности, а и основанную на нормах процессуального права деятельность органов, ведущих судопроизводство, а также других субъектов процессуальной деятельности.

Отнесение деятельности органов расследования, суда, защитника к числу процессуальных гарантий является спорным. Ее формируют нормы, регулирующие судопроизводство, частью которых являются и те из них, которые направлены на обеспечение прав и законных интересов личности. Следовательно, можно говорить лишь о реализации процессуальных гарантий в деятельности субъектов судопроизводства, а не о существовании процессуальных гарантий в виде деятельности (хотя она и носит процессуальный характер) тех же субъектов обособленно.

Определенному праву обвиняемого соответствуют обязанности органа дознания, следователя, прокурора, защитника, суда или судьи. Суд или следователь и выполняют свои обязанности потому, что в нормах уголовно-процессуального закона изложены определенные требования. Действовать надлежащим образом органы, ведущие судопроизводство, могут либо по собственной инициативе (как правило), либо когда об этом, добиваясь реализации своих прав, ходатайствуют (обращаясь к гарантирующим нормам) обвиняемый, потерпевший, защитник или другие заинтересованные и наделенные соответствующими полномочиями лица. Если бы участвующие в судопроизводстве органы и лица не были наделены правами и обязанностями, деятельность органов, ведущих судопроизводство, потеряла бы свою мотивацию, направленность на охрану прав и свобод личности.

Ценность процессуальных гарантий как правовых положений заключается в том, что они предусмотрены законом и обязательны к исполнению надлежащими субъектами.

В связи с изложенным представляется правильной позиция Э.Ф. Куцовой о том, что процессуальные гарантии реализуются в деятельности соответствующих органов судопроизводства и других субъектов. В совокупности с другими правовыми средствами процессуальные гарантии формируют деятельность суда, прокуратуры, следователя, органов дознания, защитника как такую, которая гарантирует права и законные интересы участвующих в уголовном процессе граждан45.

В.Е. Юрченко в своем диссертационном исследовании также отмечает, что деятельность суда не входит в понятие процессуальных гарантий, так как «служит осуществлению таких гарантий, обеспечению их реализации»46.

Важность хорошего закона и действенных процессуальных гарантий именно как правовых предписаний отмечалась учеными в XIX веке. Вот как об этом писал В.А. Соболевский: «Правосудие обеспечено, когда персонал судебного ведомства хорош и затем, когда закон, определяющий организацию суда и уголовный процесс – хорош; из этих двух элементов качество закона важнее. Закон так может хорошо поставить правосудие, что какие бы не применялись ухищрения, как бы ни искажали закон, все-таки всегда, что-нибудь, да и останется хорошего. Из судебного персонал все-таки найдется несколько хороших деятелей, которые сумеют вести свое дело. Закон может снабдить обвиняемого действительно серьезными гарантиями, сломить которые никто не будет в состоянии…»47.

Как видно, еще в позапрошлом столетии ученые-юристы в существовании процессуальных гарантий усматривали существенные возможности по противостоянию произволу и попраниям прав личности.

По отношению к юридическим гарантиям процессуальная деятельность выступает как следствие исполнения норм процессуального закона. Гарантии и деятельность можно представить как содержание и форму. При этом процессуальные гарантии будут выступать как содержание, а деятельность – как один из способов их реализации. Деятельность выступает как одна из форм реализации процессуальных гарантий. Последние могут существовать и вне деятельности субъектов уголовного процесса (например – процессуальные санкции).

Представляется справедливым мнение В.Н. Захарова о том, что проведение отличия между процессуальными гарантиями и гарантирующей деятельностью субъектов процессуальных отношений позволяет определить недостатки нормативной основы гарантирующего механизма, выявлять недостатки в деятельности правоохранительных органов и воздействовать на должностных лиц в целях повышения качества деятельности48.

Если работа органов, ведущих уголовный процесс, неэффективна, значит, помимо совершенствования правовой базы, необходимо создание надлежащих экономических, идеологических, кадровых гарантий деятельности. Последние и формируют убежденность следователя, судьи, прокурора в необходимости строгого соблюдения закона в своей работе.

Понимание процессуальных гарантий как нормативно-правовых средств и способов обеспечения прав и законных интересов граждан нашло свое отражение в документа о судебной реформе. В Концепции судебной реформы в Российской Федерации отмечается, что «не личность служит гарантами законности, а законы устанавливают гарантии от произвола и недобросовестности личности»49.

В юридической литературе высказывались различные мнения относительно соотношения правового статуса и процессуальных гарантий личности.

Так, по утверждению Н.В. Витрука процессуальные гарантии не охватываются правовым статусом потерпевшего или обвиняемого50. Подобной точки зрения придерживается и В.А. Патюлин51.

Противоположного мнения на этот счет Ю.П. Янович. По его представлению, процессуальные гарантии прав и свобод личности полностью охватываются правовым положением конкретного участника процесса52.

Если рассмотреть обязанности органов расследования как процессуальные гарантии, то можно заключить, что их непосредственная реализация – в компетенции следователя, прокурора. По отношению к обвиняемому или потерпевшему может идти речь лишь о возможности гражданина обратиться в органы расследования с требованием о надлежащем выполнении ими своих обязанностей. А при игнорировании таких обращений лицо может прибегнуть к помощи органов, которые выполняют надзорные или контрольные функции, чтобы они в свою очередь обязывали следователя действовать в порядке, определенном в законе. Во всяком случае участник процесса никак не может сам реализовать чью-либо обязанность, являющуюся гарантией соответствующего его же права. Следовательно, процессуальные гарантии личности охватываются правовым положением участника процесса лишь отчасти, когда их реализация зависит только от воли участника процесса.

Те же процессуальные гарантии, которые не охватываются процессуальным статусом личности, должны обеспечиваться надежным «промежуточным» механизмом, позволяющим участнику процесса добиться их реализации в своих законных интересах.

Таким образом, процессуальные гарантии прав личности и ее законных интересов можно определить как систему предусмотренных законом норм, обеспечивающих гражданину в ходе судопроизводства реализацию или возможность реализации принадлежащих ему прав и исполнение обязанностей, предупреждение нарушений прав и законных интересов.

В юридической литературе нет единства взглядов по поводу элементов, которые составляют процессуальные гарантии личности. Причиной этого являются различные критерии, которые авторы берут за основу для определения круга процессуальных гарантий53.

Э.Ф. Куцова среди процессуальных гарантий справедливо выделяет права обвиняемого. На первый взгляд это вызывает возражение – отнесение к разряду процессуальных гарантий прав участника процесса. Но, как уже отмечалось, - гарантии – это система правовых средств. Каждое право обвиняемого может в определенных случаях во взаимодействии с другими его правами приобретать характер процессуальных гарантий (например, право на жалобу – по отношению к праву обвиняемого на помощь адвоката).

Учитывая сущность процессуальных гарантий, к их числу следует отнести и обязанности подозреваемого, обвиняемого. Гарантийный характер обязанностей, по нашему мнению, заключается в том, что с их помощью обеспечивается должное поведение участника процесса. Осведомленность обвиняемого об обязанностях и их соблюдение предупреждает возможность применения к нему процессуальных мер принуждения. Надлежащее поведение гражданина положительно влияет и на деятельность органов расследования, способствует эффективному осуществлению правосудия.

На наш взгляд, могут приобретать характер процессуальных гарантий для участников процесса и обязанности свидетеля, специалиста, эксперта. От их добросовестности зависит в определенных случаях справедливое разрешение дела. Обвиняемый может добиваться выполнения указанными лицами своих обязанностей через орган, ведущий уголовный процесс. Если требование участника процесса законно, то таким путем он обеспечит защиту своего права.

Таким образом, процессуальными гарантиями обвиняемого являются: