Geum.ru

Очерки продавца автомобилей

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11

Теперь мне абсолютно понятно, почему после первого поворота весь «бомонд» пережил клиническую смерть с потерей контроля над прямой кишкой. Они не имея навыков, ехали дерганиями, боясь переключиться на более высокую передачу, в повороте дифференциал размыкался и машина словно винтиляторный винт вылетела на отбойники. Спасительной электроники в машине не было – «гонщикам она не нужна»… проблема в том что гонщикам… такая машина не нужна – если вы шахтер, то это не значит что на выходных вы тоже ходите с отбойником…

Немного о двигателе. Это БМВ. В конце восьмидесятых годов они решили создать экстремальный автомобиль. За основу взяли Пятилитровый 12-цилидровый монстр выдававший 300 коней. Его расточили до 6,1 литра и так переделали, что у него ничего общего с оригиналом уже не оставалось. Вариантов было несколько: сделать М8 на усовершенствованной базе Восьмерки – но ее компановка в принципе не позволяла рационально использовать мощь, либо фантастическая БМВ Наска тоже к сожалению не продвинувшаяся дальше опытных образцов. И тут подвернулись англичане. Проект Гордона Мюррея показался баварцам очень привлекательным для имиджа марки, но вряд ли из них кто предполагал насколько далеко зайдет англичанин…


Выжимаю сцепление – как и следовало ожидать у него на самом деле два положения - включено выключено. Если вы хотите «стартануть», то делайте это на первой передаче, если хотите тронуться - включайте пятую. Рычаг коробки передач – средней тяжести затвор.

Я подозревал, что тронуться на ней не так просто - машина может заглохнуть, поэтому «включил пополной». Создатель любит повторять «я еще не встречал нигде такого бешенного ускорения», и знаете, он черт побери прав! Чувство того, что душа отлетает в Рай. Все претенденты сумели добиться лишь «слез и улыбки от счастья и перегрузок», как сказали инженеры из Porsche, но это абсолютно другое. Вас не плющит, не бьет кувалдой по затылку, машина проседает на задние колеса и кидает вас вперед вверх. У вас создается впечатление невесомости, похожей на ту когда машина подлетает на холме, но еще более это похоже на сон, когда вы падаете вниз. На самом деле с точки зрения медицины - это наверное анемия… Что удивительно, задняя ось не кидалась в стороны, не дымила, а просто как ни в чем не бывало, кинула вперед. Вторая – опять бросок, третья, четвертая, пятая… «Фак… моя душа уже в раю…» Левой рукой скидываю наушники – в салоне эпицентр взрыва. «Боже ты создал этот мир из взрыва!» Какой гром, какой запах паленой резины, жара и масла, но гром двигателя… это он швырял по небу колесницу Зевса! Правую ногу убираю с педали – впереди поворот, в ответ машина всполошилась, засопели какие-то приводы, что то зашипело, по кузову прошла нервная дрожь – «Ой! Ну что ты! Только ведь начали веселиться!». Третья. Газ – «Уууууооо». Четвертая. «оооййймамочки…» Пятая…

Создатель сказал – «это последний дорожный автомобиль», я могу лишь догадываться, что это значит, но я уверен, что так оно и есть. Кажется я сумел дотронуться до самых законов мироздания, побывал там где они были созданы…


Обратный путь смешался с чувством тоски, дежавю и ночными огнями аэропорта. В ушах играет Falco «Jeanny2 Coming home», это создает особенную обстановку и настроение. «Все это я уже знаю… но был ли я тут? Почему такое чувство, что в этом и есть загадка моего существования?»…

-…Вас приветствует Борт №1. Нам предстоит…

Самолет неспешно выруливает на разгоночную полосу и замирает. Двигатели выходят на форсаж – полный газ. Плавно казалось бы на совсем малой скорости самолет отрывается от земли, и опять по телу разливается щекочащее чувство невесомости… Это наркомания.


ОЧЕРК 12

Царь иудейский


Alfa Romeo 156 2,4jtd, BMW 760li Hight Security, Rolls-Royce Phantom


-Первый раз я с этим столкнулся лет 5 назад. Я тогда был в Швеции. Пригласили меня в масонский храм. Жутко интересно конечно. Было там время покружить, осмотреться, и тут, на стене, крупная фотография. «Наши попечители…», понимаешь, «европейская семья» Ротшильдов, далее по именам, и «гн. Александр Фиельман». Стою ошарашенный. Неужели так похож? Да нет, смотрю на глаза – это он. Понимаешь? Он… и осанка, ее то в принципе не подделаешь…во… Возвращаюсь, покупаю его булочки. (Я ж туда к своим старикам, они уже очень слабые, приезжаю.) Точно знаю, что это он, который сейчас мне продает маковицы и говорит о последних новостях городка, там был на фотографии…

Через года три вообще забыл об этой истории. Хотя конечно иногда всплывала в уме. И вот отпуск. Решили с женой в Черногорию. Денег особо не было, а там можно за небольшие деньги в нормальный, достойный отель. Отдохнули чудно. Жду жену в холле. Фотография открытия. Стоит наш «булочник» с ножницами в руках! Это уже ого-го материал – миллиардер среди нас! И вот только я начал кропать шумиху, прикидываю, сколько статей разоблачений выйдет. Как сегодня? Что произошло?

-Не знаю, ничего вроде…

-Для нас да. Но в Черногории взрыв. Теракт. Как раз в том отеле, где отдыхал. Ты не понимаешь? Ну, ты подумай. Сейчас там шумиха, журналисты. Поедет он туда, если о нем даже в Гугле ни слова? Тогда что остается? К нему поедут отчитываться… теперь понятно?..

Главный редактор еще долго развивал эту тему. Горячился, успокаивался, смотрел солдатиком в окно, вытирал, наконец, платком щеки.

-Сьюзен, боже! Ну что ты такое говоришь?! Ну, если ты его сфотографируешь, когда он продает свои булочки, кто поверит нам? Ты думаешь, я не могу сам это сделать?

-Так что же делать? – спросила Сьюзен, молодая блондинка лет 28.

-Без понятия… Может, и вправду сходи и купи у него чертовых булок? Ты себе подыскиваешь жилье, сними его там поблизости, редакция тебе оплатит треть. Узнаешь там все сплетни, познакомишься с соседями, будешь покупать его выпечку…

-Так мне что год писать эту статью?

-Ну, год ни год, ну какая разница. Пиши свою колонку для блондинок и заодно собирай материал, ну ты женщина - ты должна уметь это делать. Ну и главное то не забудь, к нему приедут, эти фотографии лягут в основу… потом поднасобираешь еще материала – из их этого – логова…

Главный редактор, разговаривавший со Сьюзен, был тем типом верткого, способного выкрутиться из любой истории журналиста, который сумел к 50 годам основать свою газетенку, имел чутье на сенсации, но так по-настоящему и не сумел преуспеть. Сейчас он боялся даже ненароком выдохнуть или неосторожно размечтаться – такой шанс выпадает всего несколько раз в жизни. И, помня о своих 58, прекрасно понимал, что если сейчас упустить удачу, то дальше ждать нечего.

-Да ты пойми, любого мужика он раскусит сразу, обязательно. Опытного журналюгу - он быстро, как собака кошку. - Он показал стиснутые зубы и помотал для наглядности головой. – А ты, ну что ты там писала? Советики «начинающим дамам»… Чего ты обижаешься? Ну, вот сейчас в этом и есть твоя сила.

Оставшись один, «Главвред» сложил за спину руки. «Черт, такое дело ей доверить… прохлопает же,… и делать вроде нечего… всю жизнь только сам, только сам, ни на кого ни на столечко, - он сам себе показал, сколько это, - нельзя ничего доверить».


Тонко «обласканная» журналистка надела весеннее пальто, проверила карманы. Вроде ничего не забыла. До вечера было часов пять. Для того чтобы где-нибудь там остановиться, в общем, времени достаточно.

Во дворе ждала темно-синяя Альфа 156. Этакая итальянская штучка с перчинкой. Сьюзен постоянно не хватало времени на заправку, поэтому, когда ей сказали, что у дизелька 2,4 хватит мощности, и обратить на себя внимание, и не заезжать на заправку чаще, чем раз в полторы недели, она даже не раздумывала. Машина только радовала – маленькая и юркая, но вместе с тем, как это ни удивительно, можно было даже сесть сзади. Лишь один раз, пытаясь развернуться, блондинка сама не заметила, как чуть не заскочила под грузовик. Безопасный передний привод сделал итальянку слегка размашистой на светофорах.

Короткие первые передачи все время угрожали маникюру в виде деревянного набалдашника коробки передач, зато в витиеватом холмистом центре, где нужно было ехать осторожненько; она включала первую, убирала ноги с педалей, и машина, сама себе, бурча, лезла по булыжной мостовой. Тут кстати мужчины могли получше рассмотреть, как стильно сочетаются между собой красивая девушка и элегантный небольшой автомобиль. Этот пункт засидевшейся невесты давно был ох как болезненен. Чтобы «мой тракторчик» гляделся презентабельней, девушка могла притопить правую педаль, и тогда бормотанье из-под капота, словно там кто-то жует камни, превращалось в высокочастотное рычанье спорткара - «я же дама городская…».

Ехать до небольшого городка нужно было километров 20, можно было бы по логике расслабиться, но блондинка все время посматривала на спидометр. Дело в том, что помимо искреннего женского счастья, машина в ее жизнь внесла и первые штрафные талоны. Машина на трассе была хороша, но на скорости от 140 км/ч она становилась прекрасной…


-Здравствуйте мисс. Я вам звонила, мы договорились, что вы мне подыщите хороший номер.

-А, здравствуйте. Очень рады. А где остальные?

-Кто… остальные, - удивилась блондинка.

-Ну как? Это небольшой городок. Тут знаете, жизнь идет своим чередом. Люди сюда приезжают отдохнуть, либо за трюфелями или натуральным сыром. А вы одни? Ну, извините, что не в свои дела лезу…

«Вот так провинциальные простачки. Словно Шерлок Холмс по тебе прошелся…»

Добродушная, с искринкой в глазах, женщина, на вид лет 55, помогла взять вещи и, идя по старомодной лестнице на второй этаж своего отеля, задавала вопросы.

-А вы будете питаться самостоятельно, или спускаться к нам к камину на первый этаж? У нас натуральные добротные продукты. Вы нигде, кроме как здесь, не сможете так здорово отобедать. А ну вот и пришли. Вот ваши две комнаты, как и договаривались.

Она подошла к широкому окну и метким движением расшторила. Комната тут же осветилась. Викторианская обстановка, такая уютная и очаровательная. На комоде, о каких журналистка могла только мечтать – с кривыми элегантными ножками, стоял очень милый букетик со свежими цветами.

-Интернет тут тоже есть, – не без провинциальной гордости заявила хозяйка и тут же смутилась. – Он, впрочем, не нужен для постояльцев, и машина тут нужна, если только для выезда. Не заведено как-то, вы уже через денька четыре сами все поймете. Здесь особенное время.


Как у всех жителей мегаполиса, у журналистки было самомнение, что стоит ей появиться в каком-нибудь «городишке для пенсионеров», как тут же она почувствует себя там, словно госпожа, окруженная простолюдинами. В реальности получилось иначе. Разложив чемоданы включила телевизор. Выключила. Посидела на краешке кровати – посмотрела на стену с обоями в цветочек. Встала и решила отправиться на улицу. По пути к выходу ее «перехватили» постояльцы. Усадили за стол. На попытки объяснить, что она не голодна, они с непривычной для нее прямотой тут же отметили, что она «слишком худа», «у нее под глазами появились круги, значит скоро и морщины», и вообще «как она сможет выкормить своим молоком настоящего мужчину»?


Прошло три дня. Главный редактор предоставил это время при условии, что она «на дому» разберет всю накопившуюся корреспонденцию. Пришлось написать около 25 писем, никаких корпоративных вечеринок, приглашений, поиска чего-нибудь нового и модного... И к своему удивлению она могла признаться, что желание проснуться в «реальном» мире отсутствовало напрочь. Открытое окно, напротив стол с ее ноутбуком. Она даже начала писать, как «в старину», на бумаге ручкой, а не по емейлу. Дружественные и искренние постояльцы. Каждый день превратился в продолжение сериала. Завтрак и обед, а в особенности, ужин были наполнены разговорами, местными новостями, которые казались куда интересней мировых и «на злобу дня». Все, познакомившиеся со Сьюзен, разделились на два лагеря и постоянно между собой «воевали». Причем очередная битва «доводов» могла запросто пройти даже при ее присутствии. Одни были уверены, что она журналистка, вот только не понятно, о чем репортаж и для чего так много вещей? Трюфельный рынок откроется не скоро – не ради его же она приехала за два месяца, а больше смотреть вроде и не на что. Другой лагерь был уверен, что развелась и бежала из мегаполиса, но их смущало, что у нее нет детей. А «когда их нет, чего горевать, взяла и снова выскочила»…

Долго затягивать комедию не стоило. За одним из ужинов она рассказала, что ведет колонку в газете, пытается обдумать «еще один проект», но о жизни в таком тихом местечке, которое напоминало бы о детстве, ее давняя мечта. Все были в восторге от такого ответа. Надавали кучу советов, о чем можно написать и «чего не хватает современным журналам». Попытались объяснить, как выбирать правильно трюфели, и где даже можно найти поросят для «охоты» за ними, разъяснили для чего в сыре дырочки, почему они так важны, и как получилось, что их дырочки лучше остальных… К тому, для чего она приехала на самом деле, блондинка не то, что позабыла, но так и не соизволила приступить. Впрочем, для успокоения, в случае звонка редактора, она могла оправдаться, что «первую сенсацию уже разнюхала». «… А у нас мистер Фиельман к тому же и герой, – зашел разговор во время ужина. – Однажды, возвращаясь вечером домой, он увидел, как вдоль дороги, еле держась на ногах, бредет молодая девушка. Она оказалась славянской проституткой, бежавшей из рабства. Он привез ее к себе домой и вызвал полицию. Однако как раз, надо этому случиться, в «Вавилоне» (мы так называем «центр») шел футбольный матч, и все были на постах, а у нашего городка своей полиции нет. Кто думал, что она нам нужна? Так вот через полчаса приезжает не полиция, а две черные машины. Один из них заходит прямо сюда, где мы сидим, и спрашивает, не видели ли молодую девушку – якобы сестру этого мордоворота, сбежавшую из психиатрической больницы. Я сразу заподозрила неладное и тоже позвонила в полицию. И, разумеется, тут же позвонила предупредить мистера Фиельмана. Он, кстати, живет совсем рядом, и к дому проезжает мимо наших окон. К моему ужасу он вышел из дому и направился к этим головорезам! Вы представляете мой ужас?

-Да его все уважали, но никто не ожидал от него такого…

-Это точно, один против этих зверей. Понаприезжали,… и куда это чертово правительство смотрит.

-Ну, все, не перебивайте меня. Стою, обомлевшая, возле окна и наблюдаю. Подходит к нашему пяточку, где они и стоят. У одной из машин открываются двери, и выходят трое здоровенных парней. Двое с бородами. А наш герой, как ни в чем не бывало, начинает им что-то объяснять. Те сразу как-то присмирели. Тут же при нем куда-то позвонили. Откланялись и уехали. Потом мистер Фиельман рассказывал нам, что он просто хорошо знает мэра города и начальника полиции. Он дал им телефон шефа полиции, и они, поджав хвосты, убрались из нашего тихого местечка. Больше их отвратительных рож тут видно не было. А девушку, говорят, вернули на родину. Вот так.

-Ого. О том, что у нас на самом деле происходит, в газетах не напишут, - Сьюзен огляделась. - А что, этот мистер Фиельман спортсмен, довольно молодой крепкий человек?

-Нет, что вы, ему за 60, но роста действительно чуть выше среднего. Но те были на голову выше его!

-Да, если бы ни его беспримерная смелость, и дай им он опомниться, они бы быстро его отделали. - Опять вмешался один из пятидесятилетних мужчин, занимавшийся сыром, и приходивший сюда по вечерам, чтобы отдохнуть.

-А может он очень влиятельный человек, а вы и не подозревали?

-Мистер Фиельман здесь живет семь лет. До этого имел крупный бизнес, большую часть продал, но видать и себе оставил добрый кусок. К нему, бывает, заезжают такие люди, что вам и представить тяжело. Да… Он очень состоятельный человек, который решил хоть под старость пожить, как ему хочется. Иногда к нему приезжает сын. Ему под 40. – Хозяйка с улыбочкой подмигнула.


На следующий день Сьюзен отправилась в «разведку».

«Объект», чья лавочка выходила на улицу – «на свежем воздухе булочка вдвойне вкусней», продавал свою выпечку. Делал это он с таким добросердечием, уважением и трепетностью к хлебу, что можно было поверить, что делом этим он занимается всю жизнь с рождения, переняв эту профессию от своих родителей. Все изделия он аккуратнейшим образом заворачивал в бумажный пакетик и с очаровательной доброй улыбкой протягивал покупателю.

-О, наша загадочная журналистка.

Сьюзен удивленно замерла от такого радушия.

-А я Вам уже и булочек собрал… Ой, ну что вы. Я с детей и красивых девушек денег не беру.

-Вы, наверное, здесь построили, как это русские называют, из головы вылетело…

-Коммунизм? Нет, что Вы, просто остальные платят вдвое дороже. - Он сделал заговорческое лицо и быстро промелькнул глазами, чтобы их никто не слышал. – Но это наш секрет. Очень важно, чтобы никто об этом не догадывался. Никто не должен знать, какие тут у меня деньги ходят.

Журналистка прыснула со смеху.

-О чем пишите?

Единственный способ не проколоться перед этими веселыми, но очень умными глазами, был сказать правду.

-Собираюсь о вас написать.

-Да? И как далеко вы готовы зайти?

Абсолютно неожиданно разговор превратился в очень серьезный.

-Я вам готов открыть все свои фирменные секреты, но только за очень большие деньги. (Ха-ха-ха.)

Разговор опять принял прежний добродушный тон. Его манера смешивать веселое с серьезным часто ставила журналистку в тупик. Определить, где шутка заканчивалась и начиналась серьезная тема, с непривычки было тяжело. С одной стороны, с ним было чудесно, весело, и он буквально угадывал мысли – стоило ей начать предложение, как они заканчивали его вместе в один голос! С другой стороны, она начинала его побаиваться. Побаиваться инстинктивно, как и все мы, когда сталкиваемся с чем-то непонятным.

Возвратившись к себе, Сьюзен приняла душ и взяла в руки книжку. Прочитав несколько страниц, она поняла, что ничего не поняла. В уме все время крутился их разговор. Постоянно всплывали ее оплошности, которые она тут же «исправляла». «Полностью выдала себя и ничего не узнала о нем». Для красивой девушки это очень серьезный повод задуматься над своими «чарами». Она аккуратно оттянула одеяло, раздвинула халат и посмотрела на свою правую ногу. Провела рукой. Погладила другую ногу. Развязала пояс халата и взяла обе груди в руки. «Упругие и очень аккуратные». Села, свесив ноги с кровати, и наклонилась к зеркалу. Пальцем пересчитала на лице морщины. «Новых нет». Потрогала пальцем губы. Почмокала ими в зеркало. Приподняла волосы и выразительно боком посмотрела в зеркало. «Чудная шейка и такое смазливое личико». «Конечно, одеть что-нибудь с более открытым декольте и юбку повыше выйдет уж слишком наиграно и грубовато, и… он это сразу увидит…и не сможет глаз оторвать, как и все они». Журналистка достала несколько тюбиков крема, намазала лицо, села на постель и принялась изящно растирать ноги. «И ведь никто не видит такой красоты,… во дожилась».


Утром, пытаясь справиться с одолевавшими волнением и инстинктом охотника, Сьюзен позавтракала со всеми завсегдатаями и абсолютно естественно, как ни в чем не бывало, заявила:

-Пойду к булочнику схожу – обещал «побаловать».

-Ой, милая, ну вы совсем становитесь похожими на нас, но только у вас ничего не получится. Лавка работает, но к мистеру Фиельману приехал важный гость, и они отъехали.

-Ну, тогда съезжу на работу, возьму материалы и вернусь, - грустным голосом ответила Сьюзен.

«Черт,… черт, балда!» Резко открыла сумочку, она вся вывернулась и упала к ногам. «Черт!!». Подняла ключи и «с разбегу» попала ими в замок. «Во…». Уселась, быстро пристегнулась. «Сьюзен! Вперед за будущим… Фу». Размашисто развернулась и газ в пол «выстрелила». Дорога была узкой, поэтому приходилось объезжать велосипедистов и припаркованные автомобили. «Альфочка» вертко, словно работая на публику, немного кренясь на бок, мельтешила, ни капли не сомневаясь в своих силах. Впереди прямая. 140 - 150 км/час. Теперь не машина разгонялась, а водитель. Шершавый асфальт, камушек, поворот и даже напряжение подвески – все напрямую шло в мозг. Рецепторы, посылающие импульсы о самочувствии тела, переключились на автомобиль. С ростом скорости машина все сильней приседала, наливалась адреналиновой тяжестью, а двигатель тянул и тянул, ровно и напористо входя в одинокую женщину…


«Дура! Чего, как ненормальная бросилась, откуда я знаю, куда они поехали? Господи, если ты есть, помогай, даю слова: буду в тебя верить, нищим подавать и в церковь ходить!». Голова ее «летала» из одной стороны в другую, впереди раздался гудок. «О боже!». По глазам ударил дальний свет моргающих фар грузовика, Альфа четко и по-мужски дернулась в сторону на свою полосу. «Вот они! Черт, смотрят на меня, как на больную, впереди какая-то постройка, там остановлюсь». Проехав дальше, машина занырнула на грунтовый поворот, где стояла абсолютно не понятного предназначения полубудка-полусарай. Вдоль сельской дорожки шел прямоугольный палисад. Журналистка уже собиралась приглянуть место, где можно остановиться, и вдруг замерла. Аккуратно рядом стояли три черные машины, тут же покуривали люди в кожаных куртках и с удивлением посматривали на деловую дамочку. Ближе всех, вжав голову в плечи и широко раздвинув ноги, длинный мужчина в солнцезащитных очках держал наперевес весло. «Зачем тут плавать? Снайперская…» Неадекватная возбуждением Сьюзен со всей силы вжала правую педаль в пол, стиснула зубы и с визгом бросила руль. Машина с хрустом и звуком бьющегося стекла влепилась в джип, перед которым стоял снайпер. Удар в лицо, не хватает воздуха… «А-а-а!!!». Правая рука потянулась отстегнуть ремень. «Корова! Что ты творишь! Назад… корова!». Машина резко дернулась назад, стрелок с завернутыми в бампер расплющенными ногами рухнул с воем наземь. «Боевые товарищи» кинулись открывать багажники. «Альфочка» прыгнула на палисад, проскочила и теперь уже неслась по гладко засеянному какой-то травкой полю, упираясь подушкой безопасности в лицо водителю. По машине застучали камни. Подушка безопасности для пассажира лопнула, лобовое стекло покрылось непроницаемым рисунком трещин и через секунду высыпалось. «По мне стреляют, меня хотят убить! За что, боже? А! Я первая на них напала, почему я просто не проехала дальше?». «Камни» стали все реже стучать по машине. Однако один из них сумел угодить в правое заднее колесо, машина попыталась полететь боком, но послушный передний привод удержал, и воя на третьей передаче, 156 по-прежнему неслась вперед. «Родная довези. Я тебя починю, расцелую, все, что хочешь, сделаю…» Журналистка цепко выдернула ключи из зажигания и уже была готова ими проткнуть подушку безопасности, как автомобиль подлетел, в воздухе опустил нос и во что-то вошел. Сьюзен отчетливо слышала, как визжит искореженный, гнущийся в эту секунду металл, успела убрать с рычага коробки правую руку и прикрыть ей глаза, и даже обратить внимание - «У-у-у-уу» - «это, оторвавшись от земли, гудят вращающиеся колеса…». Удар был мощный, но сглажен замедленностью. «Сердце бьет - словно кувалдой по вискам». В голове все закрутилось, она попыталась расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, но руки не слушались, отчаянно открыла рот, чтобы крикнуть, но так и, не сумев выдохнуть, провалилась в сон…