Международная научно-практическая конференция

Вид материала

Документы

Содержание Маринов М.Б. кандидат социологических наук, докторант РГУ Агафонова М.Ю.

Подобный материал:

• Международная научно-практическая конференция посвященная, 48.65kb.
• Ii международная научно-практическая конференция, 407.62kb.
• Международная научно-практическая конференция «психолого-педагогическое сопровождение, 39.28kb.
• Международная научно-практическая конференция 18-20 октября 2006, 66.74kb.
• Проект резолюции Международная научно-практическая конференция «Музеи в северном измерении», 106.62kb.
• Vii международная научно-практическая конференция, 91.33kb.
• Пресс-релиз международная научно-практическая конференция, посвященная 60-летию подписания, 32.89kb.
• Международная научно-практическая конференция Инновации в медицине, 98.76kb.
• Xi международная научно-практическая конференция «Нанотехнологии в промышленности», 15.37kb.
• Ii международная научно-практическая конференция «Экономические науки в России, 18.54kb.

Маринов М.Б.

кандидат социологических наук,

докторант РГУ

Микросоциальные аспекты коррупции


Микросреда социальная - совокупность малых социальных групп, контактных коллективов и организаций, в которые включается личность в процессе социального общения и деятельности. В системе связей “личность-общество” социальная микросреда является существенным компонентом, без учета которого невозможно адекватное понимание как самой структуры личности, так и ее связей с обществом.

Данные социологических исследований показывают, что наличие в российском предпринимательстве взяточничества, силовых угроз и нарушения обязательств подтверждается абсолютным большинством опрошенных. Так, существование Чинов­ничьего вымогательства отрицают только 14% предпринимателей, рэкета - 22%, необязательность партнеров - 9%. Интересно, что вопреки общественному мнению, по мнению предпринимателей, рэкет менее распространен, чем вымогательство чинов­ников и необязательность партнеров. Распространенность взяток не отрицалась и в интервью. При этом давались следующие определения явления: "Взятки - это когда путем личной договоренности ты выигрываешь больше, чем проигрываешь" (частное трикотажное ателье).

Но времена "взяток в конвертиках" прошли. В настоящее время они имеют самые разнообразные формы. Это и туристические маршруты за символическую цену, и выполнение индивидуальных работ по ценам массового производства, и предостав­ление доли в собственном предприятии, и т.д. Во многих случаях, трактуемых самими предпринимателями как взятки, правоохранительные органы не нашли бы состава преступления, потому что "берущие взятку не совершают ничего незаконного: они делают то, что и должны делать, 'но быстрее и не терзая тебя кучей согласований" (производство туристического снаряжения).

Функционально взятки делятся на такие, которые ускоряют решение какого-то вопроса, и такие, которые являются единственным, безальтернативным способом решения проблемы. "Если взятку вымогают за то, что, в принципе, и так должны сделать, то тут можно, как говорится, еще побороться. И совсем другое дело, когда за взятку получают крупный заказ. Тут механизму взятки нечего противопоставить" (маркетинговые исследования). Наиболее интенсивно механизм взяток задействован при решении проблем, связанных с разного рода разрешениями на хозяйственную деятельность (46%), с доступом к помещениям (35%), к кредитам (24%), и в наи­меньшей степени - с обеспечением безопасности бизнеса (14%). Чуть более трети предпринимателей считают, что неофициальные вознаграждения чиновникам иници­ируются в равной мере обоими сторонами. Немного менее распространена версия исключительной инициативы чиновников (28%), и только каждый седьмой пред­приниматель возлагает ответственность на себя. Таковы общие показатели ситуации. Какова же ее специфика с точки зрения предпринимателей, осуществивших вхождение в рынок в разное время?

Наши данные показывают, что наиболее распространено категоричное отрицание существования взяточничества, рэкета и необязательности партнеров среди "ново­бранцев". Собственный опыт отчетливо выделяет эту группу как наиболее дистан­цированную от рассматриваемых практик. Так, доля никогда не сталкивавшихся с нарушениями партнерских обязательств составляет среди "новобранцев" 28%, тогда как среди руководителей, возглавляющих предприятия более двух лет, - 16%. Соотношение не сталкивавшихся с рэкетом — 68% и 55% соответственно.


Агафонова М.Ю.

кандидат юридических наук,

докторант при ИППК РГУ


Теневая экономика в системе коррупционных связей


Переход к новому экономическому порядку в современной России сопровождается падением основных экономических показателей, прежде всего жизненного уровня населения. Именно эти противоречия являются главными факторами воспроизводства (причем расширенного) таких негативных явлений как безработица, нищета, преступность, неблагоприятный инвестиционный климат, уход экономики в тень. Созданию теневой экономики способствуют не только экономические институты государства. Все государственные институты (разумеется, в различной степени) навязывают экономике тот или иной тип регулирования. Он обычно блокирует или ограничивает спонтанные рыночные процессы на различных рынках - товаров и услуг во внутреннем и международном измерениях, а также финансовом рынке.

Таким образом, в развитом рыночном хозяйстве любое увеличение государственного вмешательства в экономические процессы влечет за собой рост теневой экономики. Конечно, определенная мера государственной регуляции экономических процессов необходима и существует при любом рыночном хозяйстве. Однако строгое определение данной меры невозможно.

Проблема экспансии теневой экономики возникает тогда, когда государственные институты не пытаются согласовать свою деятельность с правилами индивидуального предпринимательства.

Началом формирования структур теневой экономики в России следует считать 1960-е гг., когда темпы роста потребительских товаров и услуг стали явно отставать от роста денежных доходов населения. Все последующие годы масштабы и структура второй экономики расширялись, а доля занятых в ней работников постоянно росла.

По некоторым расчетам, рост масштабов экономики за 30 лет в среднем по всем отраслям составил 18 –кратное увеличение.

В ходе приватизации от 10% до 50% акций предприятий приобретались фирмами из структур второй экономики. При этом доля активов, находящихся в прямом владении этих структур, превысила 20%, а “зона контроля” приближается к 50% промышленного потенциала России.

Численность занятых во второй экономике за 30 лет удвоилось. В 1960 г. она находилась на уровне 10% от численности трудоспособного населения, в начале 90-х гг. - 20%.

Л. Тимофеев понимает под теневым порядком сложную систему частных правовых решений, неизбежно возникающую за рамками юридических законов, регулирующих отношения собственности. “Сеть общественных институтов, составляющих теневой порядок, - замечает он, - призвана сократить трансакционные издержки на обустройство рыночных обменов в тех случаях, когда государственное вмешательство носит характер отрицательного внешнего эффекта. Теневой порядок во многом дублирует функции государства, но решения, которые здесь принимаются, в правовом смысле противоположны государственным доктринальным нормам” [1].

Несовместимость старых и новых институтов с одной стороны, и неразвитость рыночной инфраструктуры, с другой стороны, не оставляет все увеличивающемуся числу экономических субъектов иного пути, как переход к теневой деятельности.

При нынешнем экономическом порядке рост российской экономики, как правило, сочетается с ростом теневой активности. Так, сравнение результатов деятельности предприятий ВПК разных типов выявило, что “на предприятиях, на которых практически нет теневой деятельности, ежемесячный прирост был в 1,5 раза ниже, чем на предприятиях, где такая деятельность была значительна”.

Наименьшая теневая активность наблюдается среди работников благополучных предприятий (всего 11% обследованных предприятий), наибольшая - среди работников предприятий, начавших подъем (62%) .

Типичная деятельность сегодняшнего хозяйственного руководства заключается в искусственном занижении стоимости производственных фондов перед продажей, а затем их перепродажа в частную собственность. Система права не в состоянии предотвратить этот процесс. Частные предприятия тоже делают все для понижения ставки налога либо путем сокрытия действительных доходов, либо путем их перевода на счета предприятий, свободных от налогов или обязанных платить минимум налога. Система экспорта-импорта и внешней торговли в целом тоже является криминогенной.

Такой вывод позволяет поставить еще один важный вопрос: может ли теневая экономика рассматриваться как маргинальная сфера экономической системы? Данные статистики не позволяют ответить на него положительно. Даже в странах с развитым рыночным хозяйством доля теневой экономики "...колеблется обычно от 5% до 20% валового национального продукта, что трудно назвать маргинальной величиной. А поскольку теневая экономика обслуживает в данных странах отдельные сферы хозяйства, постольку ее наличие становится в них особенно очевидным.

Большинство граждан имеют непосредственный контакт с теневой экономикой. Она производит большое количество определенных благ и услуг, осуществляют их обмен, совершает перераспределение доходов, обеспечивает возможность заключения сделок определенного типа, влияет на уровень цен и конъюнктуру. Более того, если рассматривать множество действий в сфере теневой экономики по отдельности, то их можно оценить положительно. Люди находят в ней рабочие места и таким образом возникает производство"[2].

Тем не менее, с точки зрения экономической системы в целом теневую экономику следует рассматривать как внесистемное явление. Написанные правила теневой экономики не могут быть правилами деятельности хозяйства в целом под угрозой его разложения. Даже наиболее либеральная экономическая система; управляемая "невидимой рукой рынка", действует в рамках правовой системы, которая определяет правила игры и обеспечивает их выполнение. Поэтому статистические данные о доле теневой экономики могут быть лишь основанием для выработки определенной экономической политики государства. Оно не может обойтись без установления и перераспределения бюджета для поддержки функционирования необходимых для государства институтов и гарантирования определенного уровня социального обеспечения.

Фиктивная экономика не может существовать вне системы коррупционных связей, которые в свою очередь становятся инструментом возникновения мощных мафиозных образований.

Причем, формы установления “особых отношений” властных и коммерческих структур становятся все более разнообразными.

По разным оценкам, для обеспечения особых отношений с представителями государственного аппарата коммерческие структуры направляют от 30 до 50% своей прибыли [3].

Отсюда специалисты делают “однозначный вывод: теневая экономика устойчиво воспроизводится, причем расширенно. При сокращении из года в год легального производства теневой капитал столь же неуклонно и ускоренно набирает вес, проникая во все сферы общественной жизни. Согласно некоторым... экспертным заключениям, его доля составляет не менее 40%. В любом случае достигнута “критическая масса”; влияние теневых факторов стало настолько ощутимым, что противоречие между легальной экономикой и теневой превратилось из второстепенного в ведущее социально-экономическое противоречие, формы которого наблюдаются практически в любой сфере жизнедеятельности общества [4].

Согласно выводам специалистов Фонда “Перспективные технологии”, следует, что:

1) в российском обществе имеются социальные группы и слои, для которых теневая экономика служит фактором известной социальной стабилизации и выполняет определенные регулятивные функции;

2) нельзя не видеть и деструктивной роли этой составляющей экономики, подрывающей основы благополучия больших групп населения;

3) у разных общественных слоев, непосредственно зависящих от теневого хозяйствования, существенно разнятся соответствующие “выигрыши” и “проигрыши”;

4) слои общества, вовлеченные в теневую экономику, обладают неизмеримо большими социальными ресурсами для отстаивания своих интересов, нежели те, кто никак не связан с теневым сектором и кто убежден, что уход “в тень” части экономики является исключительно отрицательным фактором [4,C.27].

В ежегодном бюллетене берлинской “Транспаренси Интернэшнл Груп” (ТИГ) за 1997 год, Россия заняла четвертое место в списке самых коррумпированных стран мира. ТИГ оценивала степень коррупции по 10-балльной системе (чем выше балл, тем чище в смысле коррумпированности страна), основываясь на данных 7 международных исследований, которые в свою очередь базировались на информации, полученной от бизнесменов, политических аналитиков и публицистов[2].

По мнению главы ТИГ П.Эйджина, чем ниже “коррупционный индекс у государства, тем труднее у него просматриваются пути к улучшению ситуации: образование, здравоохранение и другие социальные программы съеживаются, как шагреневая кожа, так как деньги из этих сфер перемещаются и на улучшение социальной ситуации не работают [2].

Рейтинг самых “коррумпированных” стран (по оценкам ТИГ) выглядит следующим образом: 1) Нигерия - 1,76; 2) Боливия - 2,05; 3) Колумбия - 2,23; 4) Россия - 2,27; 5) Пакистан - 2,53; 6) Мексика - 2,66; 7) Индонезия - 2,72; 8) Индия – 2,75; 9) Венесуэла – 2,77; 10) Вьетнам – 2,79; 11) Аргентина – 2,81; 12) Китай – 2,88; 13) Филиппины – 3,05; 14) Таиланд – 3,06.

Теневую экономику необходимо ограничивать должным образом, поскольку последняя разрушает экономическую систему государства, если даже конкретные формы теневой экономики оценивать положительно. Если существует постоянная необходимость в поддержке экономической системы в целом со стороны теневой экономики и возникает специфическое «равновесие» между официальными и неофициальными экономическими отношениями, то это лишь доказывает патологический характер всей системы социальных институтов, пытающихся регулировать теневую экономику. Социалистическое хозяйство здесь может служить достаточно показательным отрицательным примером того, что официальные экономические отношения не выполняют своих элементарных социальных функций, из-за чего рушится их система в целом.


Литература


1. Тимофеев Л.Общественный договор «ноль прав собственности» и теневой порядок. 1997, № 4 С.76.

2. Дмитриева О. Россия – в лидерах мировой коррупции // Деловой Вторник.1997. №12 (142), С.82

3. Глинка С. К вопросу о криминализации российской экономики // Альтернатива 1997. №1 С.157.

4. Исправников В.О., Куликов В.В. Теневая экономика в России: иной путь и третья сила. М., 1996.С.47-48.


Просандеева H. В.

Ростов-на-Дону

Проблема коррупции: этический аспект


Коррупция исследуется, как правило, в контексте обнаружения причин, включая самые архаичные, сущности и масштабов данного феномена. Все это напоминает схоластические диспуты средневековых христианских теологов о бытии божьем, или о проблеме, скольких ангелов можно разместить на острие иглы.

В социальном пространстве существуют объекты, которые не требуют глубокой концептуализации: они самоочевидны и понятны любому дилетанту (кражи, убийства, насилие). Не требуется быть квалифицированным юристом, политологом или социологом, чтобы распознать социальное неравенство, социальную несправедливость, или же социальный абсурд, примерами которых полна наша действительность. Коррупция – в ряду подобных феноменов.

Замысловатые поиски причин коррупции не только не приближают ее исчезновение и искоренение, а, наоборот, притупляют общественное мнение и отвлекают от многообразных социальных эффектов, которые приносят ощутимый вред обществу и общественному сознанию, выступая одновременно ключом к решению многих социальных проблем. « Коррупция – это лишь небольшая часть более широкой системной болезни российского общества, которой поражены не отдельные чиновники, а многие слои населения, поражена вся социальная система. В ее сферу втянуты не отдельные индивиды, а взаимодействующие между собой социальные группы, образующие социальную стратификацию российского общества».

Проникновение коррупции во все поры общественной жизни не может быть обосновано ссылками на многострадальную и загадочную российскую историю, на прошлое, - ибо порок расцвел достаточно пышно и приобрел форму всеобщности именно в настоящем.

Для беспристрастного наблюдателя Россия эпохи рыночных реформ напоминает хаотичное нагромождение параллельных миров, в которых действуют субъекты, связанные только естественной борьбой за существование и, в большинстве своем, полностью отчужденные от власти и общественных привилегий. Недоверие ко всему, что исходит от официально артикулированного, - государственного, закона, - интуитивное признание неподконтрольности социальной жизни среднестатистическому гражданину РФ, который вынужден отыскивать иные, неофициальные, но действенные социальные технологии выживания. Их не нужно изобретать: они уже изобретены и блистательно доказали свою эффективность в процессе недоброкачественных рыночных преобразований.

Коррупция – единственный доступный и понятный всем инструмент структурирования дикой, варварской и чуждой реальности, которая называется нашей жизнью. Если фундаментальным принципом общества становится сакраментальное: « Деньги не пахнут» и «Обогащайтесь», то купля – продажа чинов, постов, юридических актов, избирательных кампаний, стратегических ресурсов страны – лишь доведенная до своего логического завершения процедура социального успеха.

Морально-психологический портрет преуспевающей «рыночной» личности - от уголовника до рафинированного интеллектуала – активный, предприимчивый, индивидуалистичный до аморальности, жесткий и беспринципный субъект, действующий в обход законности и нравственных императивов. « Герой нашего времени» - личность, отрицающая все нормативное, - отрицательная во всех смыслах, несущая в мир эстетику Зла.

Моральный кодекс строителя коммунизма, при всей своей ярко выраженной идеологичности, апеллировал к духовным приоритетам бытия, защищая общество от нравственного распада, хотя бы в той его части, которая не являлась номенклатурой. «Моральный кодекс строителя капитализма» возводит в ранг закона криминальные принципы, приправленные псевдо-демократической фразой и пренебрежением к любым надиндивидуальным ценностям: патриотизму, совести, долгу, человечности, любым коммунитаристским идеалам.

Общество переживает чудовищную нравственную трансформацию. Либеральная идея с ее волнующим: «Разрешено, что не запрещено» и « Руки прочь от частной собственности» ( не важно, результатом чего она выступает – наемного убийства, присвоения национальных богатств или сутенерства ) погрузила все российское общество в тотальную продажность и торговлю всем, чем можно торговать: своим телом, интеллектом, образованием, квалификацией – «…. за годы рыночных реформ произошел грандиозный скачок: « теневые рынки» сложились практически во всех отраслях социальной сферы российского общества – от образования и медицины до науки и культуры» [1,C.5].

Иного и быть не могло при доминирующих в обществе нравственных приоритетах. Тотальная коррупция во всех сферах российской дествительности, по поводу которой льют крокодиловы слезы деятели политики, - закономерный итог десятилетнего рыночно-либерального дискурса, доходчиво внушенного общественному сознанию эпохой « шоковых терапий», дефолта, ГКО и «демократических» свобод.

Общественное сознание за миниатюрный отрезок истории претерпело колоссальную эволюцию, став вначале абсолютным слепком социально – экономических зависимостей, называемых рыночными, превратив их в единственно возможную матрицу общественного развития , весьма далекого от совершенства.

Преодоление пагубных эффектов рыночного бытия и рыночного мировоззрения возможно на пути сознательного отказа от демократического выбора в пользу более нормативного и нравственного. Однако, нам это уже не по плечу. За несколько последних лет общество развращено и вертикально, и горизонтально. Выбор сделан в пользу безнравственности и коррупции. Нельзя совместить товарно-денежные реалии, которые сложились сегодня в Отечестве, с достойными моральными ориентирами и законопослушными действиями. Невозможно совместить несовместимое, не получив при этом «противоречия в определении».

Коррупция – феномен далеко не социальной периферии. Она системна и многофункциональна. Коррупция – базовая технология достижения любой цели; метод осуществления субординации в высших и низших социальных слоях; язык общения всех социальных институтов и социальных групп, - самый примитивный и самый эффективный способ воздействия на социальную реальность. Все это позволяет предположить, что коррупция – превращенная форма интеграции общественного целого и фундаментальный системообразующий фактор организации российского общества, включая его экономические, политические, властные и даже межличностные отношения. Вот почему многие исследования по проблеме коррупции выглядят не очень убедительной и жалкой софистикой, погруженной в виртуальную реальность, которую можно сколько угодно преобразовывать мысленно, в то время как подлинная реальность жестко кристаллизована и устойчива перед лицом любых трансформаций.


Литература

1. Рывкина Р.В. Теневизация российского общества: причины и последствия.// Социс 2000. № 12. С. 9.


Скиба А.Н.

кандидат экономических наук,