Введение глава I. До- петровский период

Вид материала

Документы

Содержание Преемники петра в. Преемники петра в. Манифест о Преемники петра в. Преемники петра в. Указы об уклонения Преемники петра в. О преступлениях Формальные в.-у. законы. Преемники петра в. Преемники петра в. Преемники петра в. Преемники петра в. Преемники петра в. Военная подсудность.

Подобный материал:

• Лекция Основные этапы и достижения отечественной культуры, 244.33kb.
• Гидденс Энтони Ускользающий мир, 1505.14kb.
• План. Введение Глава Методы и типы монетарного регулирования Глава Операции на открытом, 411.98kb.
• Литература по истории древнего мира, 22.84kb.
• Автор Горбань Валерий (соsmoglot). Украина Парадигма мироздания. Содержание: Глава, 163.17kb.
• Муниципальное общеобразовательное учреждение, 511.4kb.
• Введение глава психологизм как особенность характерологии в рассказах Всеволода Иванова, 12.47kb.
• 1. Введение Глава Налоговая политика (теоретический аспект), 284.7kb.
• План Введение Глава сми как институт гражданского общества и фактор его политической, 829.38kb.
• План. Введение. Глава I виды чувств и развитие их у детей младшего школьного возраста., 225.16kb.

Глава III. ПРЕЕМНИКИ ПЕТРА В.


к смягчению действия постановлений Воинских Артикулов и Соборного Уложения. Узаконения, имеющие такой характер, стали появляться особенно часто со второй половины XVIII века. В 1753 г. 18 июня и 1754 г. 30 Сентября указами императрицы Елизаветы¹) приостановлено было применение смертной казни, с заменою ее смертью политической, наказанием кнутом, со ссылкой в вечную каторжную работу, с вырезанием ноздрей. При этом смертная казнь не была отменена окончательно, как это полагают и составители Уложения о наказаниях 1845 г., которые указывают, во-первых, на известные случаи применения этого наказания при Екатерине II (по делам поручика Мировича, Пугачева и Перфильева и об умерщвлении в Москве во время чумы преосвященного Амвросия²) и во-вторых находят, что приведенными указами Елизаветы Петровны запрещено было приговаривать к смертной казни лишь низшим судам и что поэтому указы эти не могли относиться к не подлежавшим рассмотрению низших судов преступлениям государственным (простив первых двух пунктов). Смертная казнь “натуральная”, а не “политическая” назначалась военными судами и, несомненно, применялась иногда на практике в военное время. Это видно из одного указания, сделанного профессором Костомаровым, именно, что во время последней войны с Польшей, предшествовавшей ее последнему разделу, находившиеся прежде на службе в Литовских войсках, 202 нижних чина, бежавших из русских войск, куда они были зачислены, для присоединения к армии Косцюшко, будучи пойманы, подвергнуты в Киеве смертной казни, все поголовно, даже колесованы (см. Конец Речи Посполитой, СПб. 1865 г.). Членовредительные телесные наказания, имевшие самостоятельное значение, вероятно, редко применялись в военно-сухопутном ведомстве. Наказания эти окончательно вышли из употребления лишь под влияние Наказа Екатерины II, признавшей в нем “всякое уродование тела противным человечеству”. По указу же 1 января 1782 г. и военным судам предписано было, при суждении о преступлениях и назначении наказаний, руководствоваться общими началами этого наказа, назначая наказания по мере вины и


Глава III. ПРЕЕМНИКИ ПЕТРА В.


заменяя жестокие виды наказания другими, “по роду преступлений свойственными”¹). Жалованной грамотой дворянству²) и Городовым положением 1785 года, дворяне и купцы первых двух гильдий были освобождены от телесного наказания. В жалованной грамоте были указаны следующие преступления, влекущие за собой лишение дворянства: нарушение клятвы, измена, разбой, воровство всякого рода, лживые поступки и преступления, за которые по законам имеет следовать лишение чести и телесное наказание, очевидно для лиц, от него не изъятых, причем приговоры судов о лишении дворянина его звания или жизни должны быть представляемы на Высочайшее утверждение.

МАНИФЕСТ О

ПОЕДИНКАХ.

“Манифест о поединках” 21 апреля 1787года³) представляет собой замечательный памятник русского законодательства, составленный совершенно самостоятельно, хотя и не без влияния философии гуманистов XVIII столетия.

Во введении Манифест перечисляет все меры и распоряжения правительства, принятые в целях поднятия понятий о чести в дворянском сословии, именно жалованную грамоту 1785 г., которая дала дворянскому сословию ряд исключительных прав: право судиться лицами себе равными, исключать порочных лиц из своей среды и т.п. Хотя, по словам Манифеста, от таких мер и следовало ожидать “желаемых плодов”, однако в среде дворян и военных людей существовал зловредный обычай – кровавое и самовольное мщение в делах личной чести. Такое явление в России, в которой употребляли оружие только для защиты общего дела, Манифест объясняет простым заимствованием от “времен варварских”, т.е. средних веков, к которым в конце XVIII ст. относились с особенным пренебрежением, а вместе с тем он указывает, что и “доныне вопль народов, отягощенных игом зловредного обычая… ссылался с неким восхищением на Российские нравы и обычаи”, отличающиеся храбростью и прощением. В виду этого Манифест восклицает: “да умолкнут своевольные толкования в деле, в коем глас закона Божьего соединяется с гласом установлений военных и гражданских”, а вместе с тем предлагается


Глава III. ПРЕЕМНИКИ ПЕТРА В.


последовать примеру законодателей, вычеркнувших строгие законы об оскорблении Величества.

По своему содержанию Манифест, стремясь к запрещению в собственном деле делаться судьею, воспрещает вызывать и выходить на драку или т. Наз. Поединок, а также и упрекать лицо, повинующееся закону и отказывающееся от этого.

Манифест дает в руководство “правила нравоучения” и определяет понятие обиды: словами, письмом и действием – собственно насильственным или угрозой; что же касается брани заочной, то “да обратится она в поношение тому, кто ее произнесет”. За обиды допускается требовать наказания или взыскание денег за бесчестие. Иск погашается за примирением противников, за взаимностью обид и вследствие истечения давности (1 и 2 года).

Интересным представляется порядок примирения ссорящихся с целью предупреждения поединка.

Всякий, услыхавший о ссоре, должен примерять противников “дружелюбно” и стать посредником, а при неуспехе предлагать избрать им по одному надежному человеку, которые в течение одного и не далее 3-х дней прекращают ссору и именем закона запрещают драку; если же есть “опасение о поведении ссорящихся”, то избранные лица обязаны уведомить о том начальство; за неисполнение этого они отвечают за соучастие в поединке. В свою очередь начальство военное или гражданское обязано развести ссорящихся и дать им присмотр, чтобы поединок не мог состояться.

Вызов на поединок является нарушением судейской власти, вследствие чего с виновного взыскивается судейское бесчестие – жалование по чину судьи, которому подсудное дело, а впредь до уплаты он заключается под стражу.

Ответственность противника за совершение поединка определяется не самостоятельно, а собственно последствиями поединка, т.е. как за убийство, нанесение ран и увечий. Подвергаются наказанию и примирители, посредники, секунданты и находившиеся хотя бы и случайно при ссоре, как соучастники.

За отказ от избрания посредников определяется исключение из службы, из дворянского общества, “из бесед и собраний”. Лишение дворянства, чинов и ссылка на вечное житье в Сибирь грозит начав-


Глава III. ПРЕЕМНИКИ ПЕТРА В.

шему драку, вопреки уговору посредников, или за повторение ссор. Лишение имущества и прибитие имени к виселице назначается не явившемуся по повестке в суд.

В заключение Манифест снова увещевает граждан жить мирно, а находящихся на службе – военной или гражданской – оказывать послушание начальству, а последних поддерживать во вверенных им частях порядок и дисциплину.

Точно также воспрещается лицу, находящемуся или находившемуся на службе вызывать настоящего или бывшего начальника и сему последнему выходить на поединок по делу касательно взыскания по службе и вообще начальника, хотя бы и по частным делам под угрозою предания суду, так как “подчиненность или дисциплина есть душа всякой службы, наипаче же военной”.

УКАЗЫ ОБ УКЛОНЕНИЯ

ОТ СЛУЖБЫ.

Затем, изданные за все рассматриваемое время указы касаются преимущественно уклонения от службы, в особенности со стороны рекрут, и обращения с ними. Указом 23 января 1739 г.¹) положено пойманных из бегов нижних чинов, прослуживших менее года, за первый побег наказывать шпицрутенами, а за последующие побеги по Воинскому Артикулу. По генеральному учреждению о наборе рекрут 1766 г.²) за драку, пьянство, картежную игру и прочие “продерзости” рекрут мог быть наказан батогами “по вине смотря”, по усмотрению начальников партий, за совершение же побегов он придавался суду, а в случае добровольной явки “в рассуждение того, что к дальним и действительным побегам намерения не имел”, наказываться начальниками батогами или тростью “в обыкновенной препорции”, но начальникам за несправедливое и жестокое отношение с ними полагается лишение жалования за треть, отнятие большинства и лишение чинов на время или навсегда, в особенности, когда последствием такового обращения будет побег оных.

Относительно членовредительства, по закону 24 марта 1727 г.,³) за отсечение пальцев с целью уклониться от службы полагалась смертная казнь через десятого человека и вечная каторга с вырезанием ноздрей, назначенная в Воинском Артикуле. Но по упомянутому выше генераль-

Глава III. ПРЕЕМНИКИ ПЕТРА В.

ному учреждению о наборе рекрут 1766 г., членовредителям определяется: если они остались годными к строевой службе – наказание шпицрутенами три раза через 500 человек, в противном случае – плети нещадно и вечная каторга.

О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ

ПО СЛУЖБЕ.

В Провиантских регулах 1758 года¹) содержались также постановления о наказуемости совершаемых смотрителями магазинов подлогов по службе, записи в книге продуктов, еще не поступивших и принятие денег вместо продуктов, за что смотрители подлежать ответственности по Воинскому Артикулу и взысканию казенного убытка вдвое, а подрядчики в этих случаях подвергаются уплате означенного убытка впятеро и отдаются в солдаты или профосы. Наконец, служащие в провиантских магазинах вахтеры, которые подпишут неправильные акты, не донесут о том по начальству и “сами к тому сообщники и интересованы явятся”, наказываются батогами, а вахтеры унтер-офицерского звания лишаются оного до выслуги. Указом 3 апреля 1781 года²) преступление воровства разделено на кражу, мошенничество и грабеж, причем положенные за воровство наказания значительно смягчены и отменено причинение строгого телесного наказания, установленного Воинским Артикулом за маловажные кражи денег или вещей ценою менее 20-ти рублей.

ФОРМАЛЬНЫЕ В.-У. ЗАКОНЫ.

Что касается воен.-угол. Законов формальных, то относительно трудоустройства в них произошли следующие изменения: в 1771 г. при Екатерине II был учрежден постоянный кригсрехт в Петербурге подобно нижнему военному суду, существовавшему со времен Петра Великого в Москве. Постоянный кригсрехт должен был состоять под ведением начальника Петербуржской дивизии (понимая ее в смысле войск, находившихся в Петербурге), асессоры в него назначались из полков и аудиторы также, но по известной очереди. Кроме судов обыкновенного состава, были установлены специальные военные суды, во-первых, еще в последний год царствования Елизаветы, для дел о чинах горного ведомства, которые получили в том году (1761 г.) военные чины и во всем приравнены к военнослужащим. Военные суды по делам об этих лицах должны были составляться из одних горных офицеров, в том числе их, которое случится на месте. Во-вторых, в 1767 г. - для


Глава III. ПРЕЕМНИКИ ПЕТРА В.

дел о преступлениях землемеров, за преступления, совершенные ими во время производства генерального межевания, при чем военный суд в этих случаях составлялся под председательством одного из чинов военного ведомства и с назначением асессорами строевых офицеров, командированных из полков. Наконец, в третьих – смешанные военные суды, установленные, как мы видели, в 1724 г., хотя и были отменены уже при Екатерине I в 1726 году, но при Екатерине II они появились снова, по инструкции полковнику пехотного полка 1764 г.¹). По этой инструкции во время производства суда над военнослужащими, за причинение ими обид местным жителям присутствуют в военно-судной комиссии, на правах ее членов, два депутата из земских людей, точно также, как при нанесении обиды военнослужащему кем-либо из местных жителей, в суде над ними, происходящем в надворном суде или магистрат, принимают участие два офицера, командированные для этого военным начальством. Высшим военно-судебным местом во все время оставалась Военная Коллегия, которой принадлежала конфирмация приговоров не только военных судов, но и общих, когда они рассматривали дела о преступлениях военнослужащих, как это мы увидим ниже. Затем военная Коллегия имела наблюдение за правильным производством военно-судных дел и в ней сосредоточилась отчетность по военно-судной части. Власть Военной Коллегии распространилась постепенно на хозяйственные учреждения: комиссариатскую и провиантскую часть, затем на артиллерию, инженеров и казачьи войска. Должность прокурора Военной Коллегии, подобно тому, как и в других коллегиях, была уничтожена неизвестно когда, вскоре после смерти Петра Великого, но восстановлена в начале царствования Императрицы Анны. Как видно из указов 1972г. и 1794 г. прокурор Военной Коллегии, по поручению генерал-прокурора, требовал от нее распоряжения о доставлении ему от войск сведений о подсудимых.

ПОЛОЖЕНИЕ

АУДИТОРОВ.

Положение аудиторов подвергалось за это время следующим изменениям. Первоначально в виду того, что по табели о рангах и штату 1720 г. им не было положено никакого ранга, в полковые аудиторы стали назначаться командирами полков грамотные фельдфебеля, унтер-офицеры и писари, произведенные большею частью из солдатских детей,


Глава III. ПРЕЕМНИКИ ПЕТРА В.

получивших образование в учрежденных для них гарнизонных школах. В 1728 г. было разъяснено, что полковые аудиторы, наравне с заведующими обозами и квартирмейстерами (входившими в состав унтер-штаба), должны считаться все-таки в офицерском звании. В половине XVIII века (1752 или 1754 г.) Военной Коллегией постановлено назначать в полковые аудиторы из старших прапорщиков и только при недостатке их из младших, и затем уже по прежнему, из писарей и унтер-офицеров; при этом было разъяснено, что полковые аудиторы считаются в ранге подпоручиков и что допускается даже их дальнейшее производство в чины, наравне со всеми другими офицерами.

В 1762 г. относительно специальных родов оружия (артиллерии и инженеров), по представлению генерал - фельдцейхмейстера графа Шувалова, было положено также считать аудиторов в ранге подпоручика, хотя прежде им предоставлен был ранг поручика, и дать им право дальнейшего производства, под тем только условием, что они не могут быть произведены в чины капитана артиллерии и капитан - поручика инженеров, без предварительного перевода в строй, для освежения своего знакомства со строевой службой. Но в том же году, со вступлением на престол Императора Петра III, из подражания прусским порядкам, полковых аудиторов приказано было назначать не из дворян, запрещено им носить офицерский знак, шарф и темляк, и предписано полковых аудиторов не производить в военной службе выше чина поручика, но дана возможность дальнейшего их повышения лишь посредством перехода в гражданскую службу.

Интересно отметить, что в 1745 г. генерал-аудитор Центарови предлагал Военной Коллегии нижеследующий проект об аудиторах: “Хотя в Аудиторские чины таких надлежало определить, которые не только Российской Империи в правах и в В. Артикулах, но и в чужестранных искусны были, понеже многие такие дела и причины приходят, которые Росс. Царства в правах и В. Артикулах не обретаются, т. ч. надлежит чужестранных царств права и В. Артикулы пересмотреть и там искать, как бы приключившееся дело могло быть решено, ибо аудиторская должность есть то смотреть, что процесс не только по силе военного процесса и обыкновения произвожден был, но и В. Артикулы, если какое дело сомнительное приходит кригсрехт известя и на то смотреть, чтобы дело по важности и обстоятельству решено, и сентенция написана была. Однако, понеже здесь таких людей довольно не имеется, чтобы оные при всех полках от Е. И. В. Армии как Аудиторы могли быть определены.

Глава III. ПРЕЕМНИКИ ПЕТРА В.


Того рода мое покорное мнение есть, которое я царственной Военной Коллегии высокому рассуждению предлагать – в Аудиторские чины надлежит определять:

1) из прапорщиков, которые в отправлении дела бывали искусны;

2) из полковых писарей, их отправление у судящих делах происходит, и они много раз в полках при кригсрехтах за аудиторов правят;

3) из канцеляристов, которые при Гос. В. Кол., и особливо те, кто при отправлении Г.-Аудиторских дел обретаются и порядочно, с должно производя прилежание себя, также они при тех делах долгое время были и их отправляли; сверх того, что они и многих государственной Военной Коллегии приходящих криминальных или смертных и прочих важных дел экстракты сочиняют и тем себе практику и искусство получили;

4) и из генеральных писарей, которые у ген.-аншефтах обретаются, понеже из них и таким судейским делам от генералитета определяются также;

5) генеральные писари, которые при ген.-лейтенантах и ген.-майорах, кои команды имеют и обретаются в судейских делах определены и в тех искусны суть и в сержанты или и другие унт.-офицеры определены. А понеже в тот чин ранг надлежит быть определен, что которые в том чину определены и свою должность с прилежностью отправляли и как могут они по высокому рассуждению государственной В. Коллегии, а именно которые из прапорщиков, то могут они в настоящий аудиторский ранг быть определены, а которые из полковых писарей год в ранге прапорщика, а по прошествии года в настоящем чину, которые из сержантов и коллежских канцеляристов или из генеральных писарей, при генерал-аншефтах полтора года в ранг прапорщиков, а по прошествии время в настоящем ранге.

А что касается данного произвождения, то я предлагаю высокому рассуждению Гос. В. Кол., что они могут в том чине три года быть, а не более, понеже той чин не только всякого труда и прилежания требует и другие от того чину станут себя воздерживать, хотя и не станет, а по прошествии 3 лет могут по старшинству быть произвождены.

А ежели между Аудиторов также будут, которые через свой прилежный труд и практику себя достойно учинять, то они обер-аудиторскую должность править могут, то они могут против поручиков и прочих об.-офицеров выбраны быть, понеже они к тому делу больше искусны и себя трудили, нежели другие.

Таким же образом может по высокому рассуждению Гос. В. Коллегии произвождение чинов от об.-аудит. до генер.-ауд.-лейт., а ген.-ауд.-лейт. До генерал-аудитора учиниться, однако никто выше показанных

Глава III. ПРЕЕМНИКИ ПЕТРА В.


трех чинов произведены быть, ежели они от генер.-аудитора не свидетельствованы, что он в том чину был доволен и может он ее править, ибо сие принадлежит г.-аудитору (М. О. О. А. Г. Ш., Оп. 121, св. 32, №15).

Что же касается высших аудиторских должностей, то положение их почти не изменилось против прежнего. Генерал-аудиторами назначались с 1752 г., после иноземца Центарови, строевые офицеры, причем они не всегда оставались в чине подполковника, а получали иногда чины подполковника и даже бригадира, а затем для получения следующих чинов переходили на службу в гражданское ведомство. Замещение высших и аудиторских должностей предположено было производить вероятно преимущественно из числа офицеров, окончивших курс в сухопутном кадетском корпусе (впоследствии с 1766 г. получившего название Императорского Шляхетного корпуса). В корпусе этом, при самом его учреждении по предложению комиссии Миниха, в 1732 г.¹) было обращено особенное внимание на преподавание юридических наук, впрочем, тем из кадетов, которые оказываются неспособными к строевой службе, но и для остальных кадет признавалось нужным знание не только военных, но и общих законов и римского права, потому что, как сказано в уставе этого корпуса 1766 г., сведения офицера не должны ограничиваться тем, чтобы солдат обучать делать приемы ружьем, но ему может случиться “судить в живот и смерти”, и нежно, чтобы окончивший курс в корпусе был “в состоянии поправлять и исполнять должность генерал-аудитора”. Для обучения юридическим наукам в корпусе с самого его основания полагается профессор “юрист” и адъюнкт к нему, которые пользовались таким авторитетом, что по инструкции, данной в наказе Екатериной II генерал прокурору, предписывается встреченные сомнения, при составлении нового уложения, разрешать на консультации или обращаться за их разъяснением в Академию Наук, Университет или в “Юридическое отделение” Шляхетного корпуса. Для практического же ознакомления с производством военно-судных дел, кадетам дозволялось присутствовать на заседаниях судов и даже принимать участие, в качестве делопроизводителей, в суде, на подобие военного, собираемом при корпусе под председательством полицмейстера его. Наконец относительно фискалов, состоявших при


Error: Reference source not foundГлава III. ПРЕЕМНИКИ ПЕТРА В.


войсках, в 1732 г. была издана особая инструкция, которая не внесла ничего нового против постановлений Воинского Устава, за исключением того, что, согласно новой организации, должность фискалов была установлена при дивизиях, а не при полках (как было по Воинскому Уставу); ответственность за умышленно недобросовестное доношение инструкция повышает до смертной казни, в управлении войск, при которых находились один генерал-инспектор и 3 инспектора, фискалы должны были доносить инспекторам о замеченных ими нарушениях.¹)

ВОЕННАЯ

ПОДСУДНОСТЬ.

Военная подсудность при ближайших преемниках Петра В. была сначала ограничена по отношению к преступлениям общим, при чем указы Екатерины I и Петра II ссылалались на указанное выше постановление главы 50 генерального регламента 1720 г. о том, что в военной и адмиралтейств-коллегиях производится суд над военно-служащими лишь в преступлениях их по должности. Указом 3 марта 1726 г. военнослужащие на всем пространстве империи по всем остальным преступлениям подчинены юрисдикции общих судебных учреждений, в Петербурге юстиц-коллегии, а в губерниях – губернаторов и воевод. Тем же указом отменены и смешаны военные суды, которые были установлены полковничьей инструкцией 1724 г. Особая подсудность оставлена была только для войск гвардии, но в 1727 г., вследствие перенесения этого приказа в Москву, гвардейские чины по делам о преступлениях общих и по делам гражданским были также подчинены суду учреждений гражданского ведомства. Впрочем в 1729 г. вместо Преображенского приказа для рассмотрения дел, касающихся чинов гвардейских войск, была учреждена особая канцелярия. Еще раньше указа 3 марта 1726 г., именно 1725 г. при Екатерине I, подсудность существовавшей на правах приказа, согласно принятому прежде порядку, артиллерийской канцелярии была сначала ограничена одними гражданскими делами, а затем в 1729 г., основываясь на указе 1727 г. (относительно подсудности войск гвардии), судебная власть была отнята от артиллерийской канцелярии и по этим делам. Исключительная подсудность военнослужащих военному суду начинает развиваться со времени царствования Императрицы Анны, при которой появился в 1733 г. указ о запрещении судить военнослужащих в полицмейстерской канцелярии в Москве, и предписано отсылать их для суда в свои