Введение глава I. До- петровский период

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 14

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

5) Наказания, направленные на честь, состоят, во-первых – в шельмовании, которое употреблялось всегда как наказание придаточное и присоединялось часто как к смертной казни, именно когда положено было лишение чести и живота. Оно состояло или в прибитии имени к виселице, что составляло уже заочную казнь, или же только в преломлении палачом шпаги и объявлении шельмом, после чего осужденный не мог более оставаться в войске и, как описано в кратком изображении процессов, преступник “из числа добрых и верных людей извергнут” и его надлежит: 1) “ни в какое дело, ниже свидетельство не принимать; 2) кто такого ограбит, побьет или ранит, или у него отымет: у оного челобитья не принимать и суда ему не давать, разве до смерти кто его убьет, то яко убийца судиться будет; 3) в компании не допускать и единым словом такой весьма лишен общества добрых людей; а кто сие преступит, сам может быть наказан”. Простое шельмование это значительно отличается от заочной казни, так как в последнем случае виновный лишается вовсе покровительства законов и, подобно дикому зверю, может быть убит каждым. Шельмование это впервые введено Воинским Артикулом.

Упоминаемое в воинском артикуле наказание лишением чести касалось, как и в уложении Шереметева и кратком артикуле, преимущественно чести служебной, и состояло в исключении из службы, “без абшиду или пасу, (т.е. документов об отставке), из службы выгнать”; для офицеров – в отделении от службы “весьма или на довольное время и по вся разы за рядового обязан служить”, притом “на несколько времени”, “на месяц (или на 6 месяцев) за рядового служить), или “покамест выслужиться”; что в первом случае составляет собственно наказание, - употребление офицера за рядового, принятое и в уложении Шереметева, а в последнем случае – разжалование в рядовые; наконец довольно часто применялось наказание, лишением чина, понимая его в смысле не ранга, а должности.

6)Лишение свободы состояло, во-первых, в заключении с тяжкими принудительными работами на каторге или на галерах; наказания эти назначались на весьма продолжительное время, на несколько лет или даже вечно, причем в последнем случае они были сопряжены, как было указано выше, с распоротием ноздрей, посредством чего налагалась печать вечного отвержения, но вообще, о лишении каких-либо прав для

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

посылаемых на каторгу – не упоминается; во вторых – в тюремном заключении; определенном только однажды (за неосторожное убийство) и, в-третьих, в заключении простом или аресте на срок до полугода. Кроме того, преимущественно к книжным чинам применялось ещё заключение в железах, состоявшее в сковании рук и ног и содержании на хлебе и воде, на срок еще менее продолжительный. Наконец еще существовал арест у профоса, который имел характер постыдный (“нечестный”) и применялся исключительно к офицерам (за явку к богослужению в пьяном виде и т.д.).

7) Наказания имущественные назначались преимущественно лицам офицерского звания и являлись в весьма разнообразных видах, а именно: конфискация имущества, “лишение пожитков”, всегда в качестве наказания придаточного (за преступления государственные, против веры и преступления корыстного характера); в Патенте же о поединках встречается конфискация части имущества, как-то: 1/3, 1/6, 1/10 части его (за вызов на поединок); частная конфискация незаконно полученной добычи – в пользу неимущих и конфискация орудия преступления (ружья, из которого стрелял, производя ложную тревогу), лишение жалования за определенное время, даже за несколько месяцев (за фальшивую тревогу) или по месячному жалованию за каждые семь дней несвоевременной явки из отпуска и лишение “достального” жалования, т.е. следуемой части его, в тех случаях, когда для просьбы о нем офицер отлучился от своей команды. Вычтенные из жалования суммы обращаются в “шпиталь”, т.е. на госпиталь. Денежное взыскание или штраф, полагаемое в неопределенном размере (даже за неосторожное убийство), и, наконец, взыскание вознаграждения за причиненные убытки в размере, превышающем их стоимость, - встречаются редко и то в виде уплаты их в двойном количестве (нанесение убытка хозяину квартиры) и только однажды (обмер и обвес) – в тройном количестве. Вообще же, во многих случаях воинский артикул говорит о вознаграждении нанесенного убытка, причем солдаты за порчу выданных им казенных вещей подвергаются на починку их вычету из жалования, а начальник, причинивший смерть своему подчиненному посредством жестокого наказания его, как сказано в толковании (по мнению правоучителей”, обязан завербовать на службу другого солдата.

8) Церковные наказания, которые впервые в воинском ар-

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

тикуле появляются у нас в составе светских законов, что объясняется стремлением Петра Великого к ограничению церковной юрисдикции и более полному подчинению церкви государству (посредством образования государственной церкви), подобно тому, как это произошло в протестантских странах, причем государство приняло на себя и назначение церковных наказаний. Наказания эти состоят в церковном покаянии, которое бывает иногда явным или публичным и назначается в тех случаях, когда виновный не подвергается смертной казни. Церковное покаяние полагается за преступления, имеющие вместе с тем греховный характер: кощунство, блуд, кровосмешение и неосторожное убийство.

В воинском артикуле встречаются еще наказания посмертные, состоящие в повешении за ноги лиц, павших на поединке, и в том, что в случае самоубийства, палач должен “тело в бесчестное место отволочь” и закопать, волоча прежде по улицам и “обозу”, т.е. лагерю.

Наконец, наказания в воинском артикуле во многих случаях имеют характер тальона, как, например, заоплеушение профосом лица, нанесшего удар другому, смертная казнь за убийство, причем, как и в кратком артикуле, сказано: кровь паки отмстить” и т.п.

Взгляд воинского артикула на вопросы, рассматриваемые обыкновенно в общей части уголовного права, не приходится извлекать только из смысла и сопоставления отдельных постановлений, потому что он бывает выражен иногда категорически, в виде общих положений – в толковании к статьям.

ПРИЧИНЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА НАКАЗУЕМОСТЬ.

Из числа причин, влияющих на наказуемость, в воинском артикуле указаны:

1) Малолетство, которое, как это сказано относительно совершения кражи, освобождает от наказания, и только родителям рекомендуется подвергать виновных мерам домашнего исправления, именно наказывать “лозами”, “дабы заранее от сего отлучить”

2) Душевная болезнь, как это говорится относительно самоубийства, совершение которого “в беспамятстве или меланхолии” освобождает от посмертного наказания, состоящего в волочении трупа по улицам и погребении в бесчестном месте, и относительно воровства, при совершении его “в лишении ума” (сумасшествии) наказание “весьма оставляется” или “умаляется”.

3) Состояние опьянения, подобно тому, как и в уложении

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

Шереметева, не служить причиной невменяемости и даже наоборот – совершивший преступление в пьяном виде “не токмо, чтобы в том извинением прощение получить, но по вине вящшею жестокостью наказан имеет быть”, что, как видно из толкования к статье, особенно относится к совершению такого преступления, которое “покаянием одним отпущено быть не может, яко смертное убийство и сему подобное”, следовательно, к преступлениям более важным.

4) Необходимая оборона – (“нужное оборонение”) допускается только, как видно, для сохранения жизни (“из опасения смертного”). Условия применения ее указаны подробно и состоят, во-первых, в “умерении”, т.е. в соответствии способа обороны со средствами нападения (против вооруженного нападения с оружием и т.п.), но, однако, “когда смертный страх есть, то надлежит обороняться, чем возможно”; во-вторых, в том, чтобы подвергшийся нападению оборонялся, когда еще находится в опасности, а не в то время, когда нападавший обратился уже в бегство, причем выходит, что такое смертное убийство из отмщения, нежели от оборонения учинил”, и, наконец, в-третьих, в том, чтобы прибегать к обороне, когда возможно спастись от нападения посредством бегства, но, однако, когда “в страхе есть (т.е. в опасности) и невозможно более уступать, когда не должен есть от соперника себе первого удара ожидать, ибо через такой первый удар может такое учиниться, что и противиться весьма забудет”. На том же основании дозволяется и убийство вора, врывающегося в дом ничью, “ибо надлежит рассудить, что вор не для единой кражи, но чтоб и умертвить в дом врывается”. При соблюдении этих условий, совершение даже убийства освобождает от наказания; превышение же права необходимой обороны подвергает наказанию, но значительно меньшему, чем-то, которое положено вообще.

5) Заблуждение или неведение о таком обстоятельстве, вследствие которого действие, дозволенное вообще, получает преступный характер, - освобождает от наказания, как это указано в воинском артикуле, в двух случаях: при неведении того, что лицо, с которым вступают в брак, находится уже в брачном союзе, и в случае, нападения в военное время на лицо или место, снабженное “сальво-гвардией” (охранным листом), о существовании которой нападавшему не было известно, причем сказано: “ибо тот не может сальво-гвардии нарушить, кто не ведает, что таковая кому дана”.

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

Неведение закона влечет за собой уменьшения наказания в одном случае именно: - сна на часах со стороны солдата, недавно принятого на службу когда еще он “артикула не слыхал” и не понимает значения караульной службы.

6) Крайняя необходимость, о которой говорится относительно кражи, именно при совершении ее “их крайней голодной нужды”, притом чего-либо “съестного или питьевого, невеликой цены”, вследствие чего наказание “умаляется” или даже “весьма оставляется”.

7) Приказ, влияние которого на невменяемость прямо не указано. Исполнение приказа, с одной стороны, для подчиненного, безусловно, обязательно, о чем сказано: “ибо начальнику принадлежит повелевать, а подчиненному послушным быть. Оный имеет в том, что он приказал оправдаться, а сей ответ дать, как он повеленное исправил”. С другой же стороны, воинский артикул не только дозволяет, подобно краткому артикулу, но даже обязывает подчиненного, который в противность полученному приказанию, вспомнить что-либо, служащее к пользе службы или к отвращению вреда для нее, сначала доложить о том своему командиру, да если время есть, то донести и фельдмаршалу, или генералу, и только “буде его припомнение не за благо изобретено будет, тогда долженствует он то чинить, что ему повелено”. Сверх того в другом месте говорится: ежели кто из офицеров солдатам, под командой его сущим, что-нибудь прикажет, что к службе Его Величества не касается и службе солдатской не пристойно, тогда солдат не должен офицера в том слушать и имеет сие в военном суде объявить, потому что, как сказано в толковании, “команда офицерская более не распространяется над солдатами, токмо сколько Его Величества и Его Государства польза требует”^¹). Из сопоставления этих статей можно прийти к предположению, что подчиненный вообще был обязан, безусловно, исполнять только приказания по службе, вследствие чего он мог подлежать ответственности за действия, совершение которых хотя и было ему приказано, но не входило в круг его служебных обязанностей или относительно вреда исполнения которых он имел возможность донести своему непосредственному или главному начальнику. Наконец, в одном случае, именно сдачи крепости, отвечают все чины гарнизона, которые не должны слушать коменданта,

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

если он пожелает сдать крепость без уважительных причин, как о том, будет сказано ниже.

МЕРА НАКАЗАНИЙ.

Наказания в воинском артикуле полагаются иногда сообразно качеству умысла, а именно: преступления, совершенные случайно, оставляются вовсе без взыскания, как это выражено относительно того, кто “весьма неумышленно и не нарочно убьет”, или кто произведет пожар “невинно или от неосторожности внезапно”, потому что, как сказано, “никто о внезапном случае ответа дать не должен”.

Совершение преступлений по неосторожности, о чем сказано относительно убийства, за которое, когда оно сделано “ненарочно и неволею”, виновные подвергаются значительно уменьшенному наказанию против нормального. Особый вид “ненарочного”, неосторожного убийства представляет случай, когда “кто похотел жену или дитя наказать и так жестоко побьет, что подлинно от того умрет, то правда, что наказание легче бывает”. Такой случай убийства представляете лишение жизни вследствие неосторожного применения главою семьи дисциплинарной власти, которая, по домостроевским понятиям того времени, могла выражаться в нанесении побоев не только своим детям, но и своей жене.

Степень близости совершению преступления не оказывает влияния на наказуемость важнейших, наиболее опасных преступлений, которые, хотя они “к действу не произведены”, но все-таки, “воля и хотение в том были” (в государственном преступлении), или когда кто их “учинить вознамерится” (в восстании), подлежат наказанию, положенному за оконченное преступление, причем подобного рода постановления нельзя принимать за общее правило, а скорее следует смотреть на них, как на исключение, допущенное для увеличения наказуемости важнейших преступлений. На основании Патента о поединках, поединок наказывается, смотря по степени к его совершению, как мы увидим ниже.

Наказание по мере участия в преступлении состоит в том, что подстрекатели, действующее посредством подговора, подкупа или приказания, наказываются наравне с физическими виновниками, что выражено следующим образом: “кто един через другого чинить, почитается так, якобы он сам то учинил”.

О наказании другого рода участников и лиц прикосновенных, которые “вспомогали”, “совет подали” или “ведали, но не возвестили”, упоминается преимущественно относительно важнейших преступлений

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

(государственных преступлений, восстания, убийства, поединка и недонесения о растрате казенных денег и богохуление), причем участники и лица прикосновенные, например недоносители, подлежат обыкновенно одинаковому наказанию с главными виновниками. Но такого рода постановления, подобно упоминаемым выше постановлениям о наказании по степени близости к совершению, по всей вероятности, имеют исключительный характер, и в воинском артикуле встречаются случаи, когда участники (в сходках, в распространении пасквиля) и прикосновенные лица (относительно шпионства) наказываются легче главных виновников. При совершении некоторых преступлений целыми частями войск (бегство с поля сражения, капитуляция и сдача крепости, участие в сходках) смертной казни повешением подвергается, вопреки уложению Шереметева и краткому артикулу, и не только один начальник части, но и все начальные люди, вышние и нижние, т.е. обер и унтер-офицеры, а из рядовых смертной казни подлежат по жребию один из десяти (decimalia) или нескольких человек, по усмотрению суда; остальные же рядовые не оставляются без взыскания, а подвергаются все наказанию шпицрутенами и “сверх того без знамен вне обоза (т.е. лагеря) стоять имеют, пока они храбрыми своими делами паки заслужат”, за исключением тех из них, которые будут признаны по делу невиновными.

Как в этих случаях, так и вообще начальники, и старшие в чине наказываются строже при соучастии их в преступлениях их вместе с лицами младшими или подчиненными, что выражено в воинском артикуле таким образом: “коль более чина и состояния преступитель есть, толь жестче оный и накажется. Ибо оный долженствует другим добрый приклад подавать. Кроме того, офицеры и вообще начальники отвечают всегда за убытки, причиненные их подчиненными во время похода.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, УВЕЛИЧИВАЮЩИЕ, УМЕНЬШАЮЩИЕ И ИСКЛЮЧАЮЩИЕ НАКАЗУЕМОСТЬ.

Увеличивающими вину обстоятельствами признаются относительно многих преступлений повторение их, причем наказание, назначенное за повторение преступления, обыкновенно значительно превосходит то, которое положено за совершение преступления в первый раз (как, например, за кощунство в первый раз – заключение в железо, а в третий раз – смертная казнь) и относительно некоторых воинских преступлений – совершение их в военное время и, особенно в виду неприятеля, что, подобно Уставу ратных и пушечных дел, считается тогда, когда “караулы (т.е. сторожевые посты) расставлены”.

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

Из числа упомянутых в воинском артикуле уменьшающих вину обстоятельств относительно отдельных преступлений нельзя указать таких, которые бы имели общий характер; однако обращают на себя внимание в некоторых постановлениях артикула: недавнее нахождение на службе и незнакомство с Воинским Артикулом (при нарушениях караульной службы), лишение ума, малолетство и крайняя нужда (для кражи), в каковых случаях наказание “умаляется или вовсе оставляется”, т.е. может вести и к полной ненаказуемости.

Из числа причин, влекущих за собою отмену наказания, смерть не освобождает, безусловно, от применения наказания в тех случаях, когда его определено исполнить над трупом умершего (повешение за ноги – за поединок и волочение по улицам, и погребение затем в бесчестном месте – за самоубийство). Примирение или прощение обиженного освобождает от наказания, но только в делах о маловажных обидах словом (когда “не гораздо жестоко бранил”). Относительно помилование есть только указание при decimalia для родовых, подвергшихся помещению вне лагеря и отнятию знамени их части, которые прощаются, “когда они своими храбрыми делами паки заслужат”, и, наконец, есть своего рода реабилитация, именно относительно подвергшихся шельмованию или кто был в руках палача и на пытке, над которыми, в знак восстановления и прав, совершается особый обряд, состоящий в возложении на них публично знамени, после чего “паки за честного причтен и всем всеконечно запрещено будет, дабы ему впредь не попрекать”. О давности в воинском артикуле не говорится, так как она не упоминалась тогда еще и в общих уголовных законах ни у нас, ни в Западной Европе.

О применении уголовного закона сказано в манифесте, которым объявлено об издании воинского артикула, что действие этого артикула распространяется на военнослужащих всех чинов без различия, притом русских и иностранцев, и для того, чтобы никто не мог отговариваться неведением воинского артикула, предписывается читать его в частях войск на смотрах и вообще еженедельно.

Кроме преступлений, предусмотренных воинским артикулом, преступления простив “указов (приказов), объявленных у пароля или при барабанном бое или трубном звуке, согласно воинскому артикулу, подлежат наказаниям, положенным в нем за неповиновение или неисполнение приказаний, в тех случаях, когда в самих указах этих не

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

было назначено наказания за их нарушение. В одном случае, именно многобрачия, воинский артикул, упоминая о нем, не определяет наказания, а говорит о наказании его по церковным правилам; находившиеся в войске священники за нарушение своих обязанностей в одном только случае наказываются самим воинским артикулом^¹), а в остальных – он отсылает дела о них к духовному суду или начальству.

ПОСТАНОВЛЕНИЯ О ВОИНСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ.

Постановления о составе и наказуемости отдельных преступлений, по роду их, заключается в том, что из числа преступлений воинских предусмотрены:

I. Преступления против верности и долга службы; к ним принадлежат: 1) военная изменяя, за которую полагается смертная казнь, большею частью четвертованием и даже иногда с прибавлением рвания клещами. Под военной изменой разумеются тайные и опасные сношения с неприятелем, сообщение ему пароля и лозунга, подача условных знаков и т.п. Недозволенная переписка с лицами, находящимися на неприятельской стороне, о войсках и военных делах подвергает лишению чести, чина, а иногда и “живота”, т.е. смертной казни. Военнопленные за ведение тайной переписки с неприятелем наказываются, как шпионы или лазутчики, которые “по воинскому резону и обыкновению повешены бывают”. 2) побег к неприятелю и бегство с поля сражения, за которые определяется заочная казнь, т.е. объявление шельмом и повешение при поимке “на первом дереве”. 3) то же самое полагается за то, кто во время боя, чтобы быть отпущенным, притворяется больным, но при этом сказано, что “слабые и боязливые, по изобретению дела и состоянию особ, по усмотрению суда пощажены будут”. Подобного рода гуманного постановления не встречается даже ни в одном из современных военно-уголовных законодательств. 4) указано много преступлений, совершаемых целыми частями войск: бегство с поля сражения, отказ вступить в бой, оставление своего поста, “не учиняя крайнее, что или сикурсу (помощи) себе не ожидая” и вступление в договор с неприятелем (“трактат и капитуляцию”) без дозволения Государя или фельдмаршала, но за исключением тех случаев, тогда части, будучи отделены от войска, “атаку выдержали и крайний от-

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

пор учинили” и “когда более держаться или от фельдмаршала или генерала обождать и сикурсу получить более надежды не имели”. За все эти преступления полагается смертная казнь через десятого человека (decimalia). Наконец, 5) в случае сдачи крепости, если это было сделано “без крайней нужды”, комендант подвергается “лишению чести, пожитков и “живота”, а офицеры и солдаты подлежат казни через десятого человека, когда они к сдаче крепости коменданта принудят или даже, хотя ему в том не отсоветуют и не удержать от сдачи, причем офицерам предписывается, если “усмотрят, что комендант без нужды сдать похощет: тогда имеют оные приступя к нему прекословить и преклонять его к должности, а ежели его от намерения такого уговорить не можно, оного заарестовать и другого между собою вместо него выбрать”. Уважительными причинами к сдаче крепости служат: недостаток в съестных припасах и в амуниции (в смысле боевых запасов), когда они притом расходовались с должною бережливостью, и значительная убыль в людях, когда оставшиеся, без получения помощи, крепости “по всем видам” удержать будут не в состоянии. Впрочем, когда имеется указ обороняться до последнего человека, то ни в коем случае сдавать крепости не дозволяется^¹).

II. Уклонение от службы или оставление ее заключается: 1) в побеге из службы, который наказывается весьма строго, одинаково с побегом с поля сражения, - смертною казнью. Добровольная явка из побега ведет к значительному смягчению наказания. Кроме того, по указу1717 г. (впоследствии составившему вторую часть ст.95), рекруты подвергаются за первый побег только шпицрутенам, а за второй – наказанию кнутом, вырезанию ноздрей и ссылке в вечную работу на галерах. Оставление своего места в походе приравнивалось к побегу (“аки дезертир”), но наказывалось гораздо легче, именно заключением в железо “и жесточе”. Важность этого нарушения объясняется в толковании тем, что каждый

Blog

Введение глава I. До- петровский период

Содержание