Введение глава I. До- петровский период

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

ных к “кригсрату”, т.е. военному суду. Если убыток был велик (“знатный”), то надо было “отписываться с главным комиссариатом”.

Кроме того, обер-кригс-комиссары должны были “защищать и оборонять фискалов от нападения офицеров и рядовых, дабы фискалы… в протестанциях смелость имели и не в ком не отпускали”.

Не менее важным законодательным памятником о должности комиссаров является. “Предположение к прежним статьям¹)”, где подробно указан способ отправления военного правосудия комиссарами.

По получении опротестования, выписывалась из него краткая мемория, которая и присоединялась к доношению; затем мемория направлялась к начальству через обер-аудитора. После расследования (“инквизиции”) дело представлялось или в главный комиссариат, или в кригсрехт. На суде обер-кригс-комиссар не мог “вмешаться” в дело, должен был следить за правильность ведения дела и “нет ли в том какого (пристрастия) флатиру”.

Если суд присуждал виновного к штрафу или вычету из жалования, то “оную сентенцию обер-кригс-комиссар афирмовать (утвердить) должен”, в других случаях дело направлялось “до высокого генералитета”

ПРОФОСЫ.

Полковые профосы, существовавшие в первых полках, сформированных в XVII столетии из иноземцев, упоминаются в уложении Шереметева (под названием Гевальдигеров) и в Кратком Артикуле. В прежнее время на профосов или Гевальдигеров возлагалось вообще преследование нарушений и поддержание обвинения на суде, но по Воинскому Уставу они представляются только в виде военно-полицейских органов. Обязанности полкового профоса состоят главным образом в наблюдении за чистотою в лагере, но он имеет в своем распоряжении палочный караул для охранения и железа для сковывания лиц, подвергаемых задержанию, и к нему же присылают офицеров для содержания под арестом, но собственно под “нечестный караул”. Кроме того, на профоса возлагается и исполнение некоторых других наказаний, например: передача преступника палачу на месте казни, нанесение удара по лицу тому, кто причинил такую же обиду другому, заявление от имени клеветника о том, что он солгал, при несогласии последнего сделать

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.


это добровольно, раздевание блудниц при изгнании их из лагеря и т.п. Сопротивление, оказанное профосу, по Воинскому Артикулу, считается наравне с нарушением дисциплины. Сами профосы подлежат, по Воинскому Артикулу, наказанию за упуск арестованных. Полковые профосы находятся под начальством Штаб-Генерал-Профоса, который, однако, не имеет права наказывать их сами за неисполнение их обязанностей, но должен сообщить об этом в полки, т.е. их командирам.

ГЕНЕРАЛ-ГЕВАЛЬДИГЕР.

Генерал-Гевальдигер или Румормейстер в Швеции, по Уставу Густва Адольфа, были двумя различными должностными лицами, из которых последний был подчинен перовому, и они были такими же военно-полицейскими органами во время похода, как Штаб-Генерал-Профос во время расположения войска на месте. В конце XVII столетия должность Генерал-Гевальдигера или Румормейстера получила другой характер, что произошло под влиянием французского военного права и существовавшей там должности великого Прево (grand prevot), снабженного обширною карательною властью относительно преступлений, нарушающих порядок или безопасность армии. В конце XVII и в начале XVIII столетий Румормейстер (Генерал-Гевальдигеру) стали предоставлять право (в Бранденбурге, потом в Пруссии и доже в самой Швеции при Карле XI), в случае совершения известного рода преступлений, о строгом наказании которых будет перед тем объявлено в войске у пароля, не только задерживать, но и судить преступников и приводить свои приговоры в исполнение, не исключая доже и смертной казни. Должность Генерал-Гевальдигера или Румормейстера в Воинском Уставе описано не достаточно ясно, но из указаний на то, что Румормейстер ежедневно получал приказания у пароля, имел право пойманных преступников, “если что под смертною казнью заказано” подвергать сам смертной казни и наконец, что, с случае получения Румормейстером “жестокого указа” при нем должны были стоять священник и палач, присутствие которых было необходимо для исполнения смертных приговоров, видно, что право постановлять эти приговоры предоставлялось Генерал-Румормейстеру также по особому полномочию, указу, объявляемому у пароля; следовательно Румормейстер по Воинскому Уставу должен был иметь такое же значение, как в Пруссии и в Швеции.


Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.


“Инструкция Генерал-Гевальдигеру¹)” 12 июня 1714 года устанавливает белее постоянные правила для деятельности. По ст. 1 инструкции ему принадлежала “власть и сила” преступников брать за караул, но ни наказывать, ни освобождать их без разрешения высшего начальства он не мог (ст.2). По своему званию он соответствовал полковнику (ст.40). Ему подчинялись: Румормейстер – с двумя сержантами и дежурные полковые профосы (ст.9 и 10), на которых распространялась его дисциплинарная власть (стр.12); на походе в распоряжение его командировалось по два человека от каждого батальона (ст.37); кроме того, “всякий командир” обязан был при надобности “воспомоществовать” ему и не “чинить в чину их помешательства” (ст.38).

Инструкция предписывала “брать за караул” виновных в следующих случаях: за отлучку солдата от судов²) далее ружейного (“фузейного”) выстрела (ст.3), или после пробития вечерней зари (ст. 28) и за кражу (ст.26). Полковой профос не мог задерживать арестованногодолее 30 часов, после чего обязан был препроводить его к генерал-гевальдигеру или, в случае его отсутствия, одному из его подчиненных (ст.31). Гевальдигер обязан был иметь об арестованных особую ведомость и следить за “благосохранением” их (ст.33). После получения арестованного генерал-гевальдигер обязан был представить ведомость “дежур-генералу-майору от дивизии”, который уже доносил воинскому начальнику (ст.34), а затем о результатах этого сообщал для исполнения гевальдигеру (ст.35).

Впрочем, в некоторых случаях гевальдигеру принадлежала власть не только предварительного арестования, но и исполнения наказания по его усмотрению и назначению, причем пределы этой власти были очень широки, доходя иногда до смертной казни. Так, например, инструкция ставить в зависимость от усмотрения генерал-гевальдигера род и меру наказания в следующем случае: в ст. 4 – если в стороне от армии будет пойман виновный в разорении, насилии или грабеже, то гевальдигер “в тех же местах чинить наказания без рассмотрения персоны, не требуя иного свидетельства сверх того, что сам то преступление

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.


усмотрит”. Такие широкие полномочия гевальдигера имели место только в случаях чрезвычайных.

Затем инструкция в ст.5 угрожает наказанием за игры в карты и кости, в ст. 19 – за торговлю вином, в ст.25 – за “продажу и шинкование” во время молитвы и за лихоимство и нечистоту лагеря (относительно профосов; ст. 12 и 23).

Генрал-гевальдигер обязан был смотреть за исполнением указов высшего начальства (ст.29) и наблюдать за маркитантами, их документами (ст.13), ценою (ст. 15 и 22) и качеством продаваемых ими продуктов (ст.16), за установлением таксы на припасы (ст. 17), за их передвижением в армии и за состоящими при них людьми (ст.18); раз в неделю он осматривал квартиры полков, следил – нет ли остальных и т.п.

Кроме довольствия, получаемого от казны, генерал-гевальдигер имел право пользоваться “за свои труды” от маркитантов – гарнцем пива от каждой бочки и одним фунтом мяса от каждой рогатой скотины (ст. 21).

Кроме судов обыкновенных (генерального и полкового), по воинскому уставу был еще суд скорорешительный (или слстоятельный - Standrecht), о котором упоминается и в кр. арт., причем в Западной Европе он был настоящим судом коллегиального состава и отличался от обыкновенных военных судов только большею быстротою судопроизводства. Постановления в скорорешительном суде в воинском уставе отличаются крайнею неясностью, так как, говоря о подсудность скорорешительному суду тех, “кто против данных указов под смертным наказанием, что нагло, из злости учинить, и иные указы нарушить”, Воинский Устав смешивает скорорешительный суд с правом суда, предоставленным Румормейстеру, так что обе формы процесса оказываются как будто торжественными между собою. Относительно производства дел, Воинский Устав говорит, что в скорорешительном суде “преступник при остановке своего полка или роты без всяких обстоятельств и допросов, через священника может исповедаться, и только потом может быть перед всеми повешен или расстрелян. Скорорешительный суд в Западной Европе вовсе не произошел от суда длинного копья (der langen Spiesse), который был судом корпоративным, вроде кругов у казаков, но требовавшим многих формальностей, исполнение которых было


Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

сопряжено с большими неудобствами. Предположение это, кроме того, опровергается еще тем, что скорорешительный суд с судом длинного копья при карле V и позже в XVII столетии существовали одновременно. В Воинском Уставе не ничего не упоминается о духовных военных судах, существовавших во многих протестантских государствах, из которых Петром Великим была заимствована большая часть его военно-уголовных постановлений.

ЗНАЧЕНИЕ ВОЕННОГО НАЧАЛЬСТВА

В ОТПРАВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ.

В заключение изложения постановлений о судоустройстве по Воинскому Уставу остается сказать о значении относительно отправления правосудия военного начальства. Военные начальники пользуются правом наложения дисциплинарных взысканий, хотя на этот счет и не было категорического постановления, подобного тому, которое мы находим в Кратком Артикуле. Затем военные начальники обязаны были объявлять о преступлениях своих подчиненных, для привлечения их к ответственности по суду. Самая же передача дела в военный суд должна была принадлежать вероятно власти высшего (“высокого”) начальства (т.е. главнокомандующего), которое только одно имело право учреждать военный суд для рассмотрения данного дела, так как постоянных военных судов не существовало. О главнокомандующем (аншефте) сказано, что он должен избегать “похлебства” (т.е. снисходительности), состоящего в том, что “ставя в милосердие, еж винным легко судить, или по случаю иных и весьма свободных от суда иметь, дабы тем от людей любовь получить (т.е. искание популярности). Но такой храмину свою на песке созидает, без твердого основания и всегда готова к падению” и потому ему рекомендуется за прегрешения “накрепко и с усердием наказывать”; он должен также “смотреть, чтобы военные суды право отправлялись, не маня никому, ни посягая на кого”. Кроме того, одному главнокомандующему принадлежит право утверждения приговоров военных судов, как о том будет сказано ниже. Исполнение приговоров совершается, как видно, по распоряжению военного начальства. Наконец начальным людям (но вероятно собственно офицерам) дается право наложения наказания без суда, по предоставленной им в этих случаях чрезвычайной власти, а именно: в случае бунта, сопротивления к возвращению в строй и т.п.

ПОРЯДОК СУДОПРОИЗВОДСТВА.

Воинский Устав высказывает, как общее правило, что не дозволяется “никого не только наказывать, но и штрафовать без фергерунга и воинского суда”, причем под фергерунгом или фергером (Verher),

Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.


он понимает собственно слушание дела, а под военным судом (кригсрехтом) одно лишь постановление решения. Но существование такого правила не исключает все-таки права наложения взысканий без суда в дисциплинарном порядке, в делах маловажных, и даже применения тяжких наказаний, по усмотрению начальства, в случаях чрезвычайных. В виду отсутствия военных судов постоянного состава и назначения их для рассмотрения каждого дела особо созыв военных судов совершается посылкою “указа” от “высокого” (высшего) начальства к лицу, избранному им президентом (презусом) суда по данному делу. Вместе с этим президенту сообщаются и имена асессоров или же выбор их предоставляется его собственному усмотрению, что делается отчасти понятным, приняв во внимание, что для председательствования в военном суде назначаются иногда старшие начальники: в полковом – полковник, а в генеральном – сам фельдмаршал. Время и место собрания суда объявляется накануне пароля, или же асессоры уведомляются о том полковым адъютантом; закон предостерегает их, чтобы они были трезвы, и требует, чтобы суд собирался рано по утру. За несовременное прибытие в военный суд асессоры подвергаются денежному штрафу. Собранный военный суд размещается следующим образом: президент (презус) в высшем месте садится, асессоры офицеры – по своим рангам (чинам), аудитор садится в нижнем месте при суде или же по левую сторону президента, во всяком случае, не при судейском столе, а около секретаря или протоколиста, если они были, “дабы он оттоль лучше записку смотреть мог”. Унтер-офицеры и рядовые, по Воинскому Уставу, принимающие участие в суде, должны находиться в военном суде стоя. При рассмотрении дел о преступлениях, за которые может быть назначена смертная казнь, по главе 50 первой части Воинского Устава, на столе у президента должны лежать обнаженная шпага или меч и белый посох, последнее “в знак чистой правости, а меч злому в отмщение”. Открывая заседание суда, президент объявляет о деле, для рассмотрения которого суд созван, уговаривает присутствующих в суде, “чтоб при отправлении дела памятовали свою совесть” и, кроме того, “что при суде случится, хранили бы тайно”, из чего видно, что заседания военных судов не были публичны. После этого через адъютанта, который “к суду для услужения определен”, вводятся челобитчик и ответчик (стороны), которые должны заявить суду о тех судьях, которые им кажутся “по-


Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.


дозрительны”, т.е. об отводе судей. Отвод допускается не только по указанным в законе, но и по другим причинам, “о которых разумный судья сам рассудить может, ибо всех причин подробно в правах описать не можно”. Степень уважительности отвода рассматривается судом в отсутствии отводимого судьи и лица, предъявившего отвод, и решение суда по этому вопросу объявляется затем им обоим, причем за неосновательный отвод, собственно по вымышленной причине, положено подвергать наказанию, так как заявление об отводе “зело осторожно и доказательно имеет быть”. Затем идет привод судей к присяге по тексту, помещенному в законе, читаемому аудитором; о присутствии же для этого священника не говорится. Лица, которые “всегда или часто” принимают участие в военных судах, и все судьи, в случае маловажности дела, не приводятся к присяге, а лишь текст ее прочитывается аудитором для напоминания о ней. После присяги судей президент уговаривает стороны, чтобы они дали свое дело “с воздержанием и вкратце” доносили и тогда, говорит закон, начнется процесс или тяжба. В кр. из. процессов сказано, что процесс может быть двоякий: 1) “когда челобитчик, который на ответчика, учиненного ради преступления, пред судом жалобу приносит, и с тем только имеет процесс” и 2) “когда судья, ради своего чина, по должности судебной вопрос и розыск чинить, где, каким образом, как и от кого такое учинено преступление”, следовательно закон различал уже процессы обвинительный и следственный, хотя, как говорится далее “только при обоих процессах порядок есть один, как в речах, в ответе, доказах и прочем”. Из совокупности постановлений кр. из. пр. оказывается, что указанная в нем форма процесса была смешанною, хотя и имела преимущественно обвинительный характер, подобно своему образцу Каролине, допуская широкое участие сторон в производстве дела - применение состязательного начала (согласно тексту присяги, суть должен был решать дело по челобитью и ответу, обязанность же аудитора, как уже сказано, состояла в том, чтобы быть посредником между челобитчиком и ответчиком и т.п.). В военных судах был принят одинаковый порядок для производства дел как гражданских, так и уголовных, которых было в них вероятно больше, поэтому в процессе военных судов неминуемо должен был войти и следственный элемент, и была допущена пытка, подобно тому, как это случилось в общих судах, в которых со вве-


Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

дением по закону 21-го февраля 1697 года для всех дел розыска, вместо “судов” и очных ставок, допущено было применение очистительной присяги, составляющей принадлежность обвинительного процесса. Вопреки тому, что мы видим в кр. из. пр., глава 50 первой части Воинского Устава, судя по тем кратким указаниям, которые в ней находятся относительно производства дел, придерживается следственного процесса, потому что она говорит только о допросе подсудимого, производимом аудитором, и об участии в деле сторон не упоминается. Такой порядок (следственный) вероятно применялся к дела о преступлениях по службе и важных уголовных преступлениях (прежних делах губных). При производстве дел в военных судах (кригсрехтах), по кр. из. пр. “более смотрят на само дело” (сущность его), нежели на красноречие и красоту процессов, т.е. излишние обрядности, служащие для придания большей торжественности, т.к. в военных судах дела должны были проводиться сокращенным порядком “отложа всякую пространность”. Для рассмотрения дел об обидах положен срок от 4 до 6 недель, о чем было сказано в патенте о поединках и положено удержание из жалования виновных “на столько времени, сколько они за 6 недоль протянут”, фискалам же предписывается “донесением (по этому предмету) не медлить”.

Процесс в военных судах разделяется на 3 части.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

ПРОЦЕССА.

Первая часть процесса “начинается с извещения и простирается до ответа ответчика”.

Извещение состоит в сообщении ответчику о сущности поданной на него жалобы и уведомлении обеих сторон о времени явки в суд, потому что необходимо, чтобы, “по правам натуральным” (т.е. естественному праву) каждый был допущен к своей защите и оправданию. Челобитчик должен обращаться со своим заявлением в тот суд, в котором живет ответчик, в противном случае жалоба остается без всякого действия. Прежде как видно из указов 1699 г. и 1700 г.; для соблюдения этого правила подсудности, в случае подачи жалобы на ответчика, находящегося в походе, велено было самих челобитчиков послать в армию под военный суд. Хотя в кр. из. пр. и говорится об обращении челобитчиков и фискалов прямо в суды, но т.к. военные суды были непостоянными, то на практике приходилось вероятно подавать свое заявление тем начальникам, которые имели право


Глава II. ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА В.

озывать военный суд. Подсудимые, находившиеся под арестом, очевидно, подлежали приводу в суд, задержание же обвиняемых допускается только при достаточности подозрения (следует осторожно поступать и не торопиться брать под арест); относительно же нижних чинов сказано, что они подвергается аресту при совершении ими разного рода преступлений.

САЛЬВ-КОНДУКТ.

Когда же обвиняемый находится в таких местах, откуда их не возможно взять, то для обеспечения их явки в суд им может быть выдан так называемый сальв-кондукт, свободный отпуск или безопасная грамота, что было принято в Германии с целью вызова таких обвиняемых, которые могут служить для обличения других более важных соучастников и для предупреждения перехода на сторону неприятеля. Безопасная грамота дается обыкновенно высшим правительством государства, но выдача ее предоставляется и главнокомандующему, во избежание того, “чтобы беглый от долгого замедления не перешел к неприятелю, отчего злые следования часто происходят”. В грамоте назначается обвиняемому определенный срок, до истечения которого обвиняемый, явившись в суд, остается на свободе и может свободно отлучиться от суда. Личность, получившая безопасную грамоту, находится под особой охраной закона, вследствие чего, за причинение ему обид, может быть назначена даже смертная казнь. Само правительство по закону, обязано соблюдать безопасную грамоту, даже в случае совершения обвиняемым других преступлений, по которым ему этой грамоты не было дано (вопреки порядку, принятому в Западной Европе). Закон требует, однако, чтобы получивший сальв-кондукт вел себя хорошо и воспрещает ему ездить окольными путями и иметь при себе оружие. О выдаче безопасной грамоты говорится в Воинском Артикуле специально относительно случая побегов целых частей войск в поля сражения, причем о вызове их в генеральный военный суд объявляется посредством публичного барабанного боя и трубного звука три раза в течение 9 недель, после чего суд рассматривает дела обо всех обвиняемых. Что касается тех из них, которые явятся и не оправдаются, если они получили сальв-кондукт, то они “ненарушимо содержаны были иметь”, хотя “приговор против них будет учинен и им в наказание, которое они заслужили, означено”, те же из обвиняемых, которые не явятся в суд осуждаются заочно к шельмованию и конфискации и при поимке подвергаются смертной казни,