Л. Н. Гумилева удк 340. 116: 347. 9 (574) на правах рукописи сарсенов айдар маратович судейское усмотрение в современных правовых системах 12. 00. 00 юридические науки Диссертация

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15

1.3 Анализ правовой нормы и судейское усмотрение

Следующей стадией правоприменительного процесса, органически связанной с процессом установления и исследования фактических обстоятельств, является выбор и анализ подлежащей применению нормы права (установление юридической основы дела). Советские ученые, специально занимавшиеся проблемами применения права [79], единодушно считали, что деятельность правоприменителя по установлению юридической основы дела предполагает: а) нахождение нормы, подлежащей применению; б) проверку правильности текста правовой нормы; в) проверку подлинности нормы и ее действия во времени, в пространстве и по кругу лиц; г) уяснение смысла применяемой нормы. На наш взгляд, подобная структуризация второй стадии применения права не противоречит логике и процедуре самого правоприменительного процесса.

При этом следует обратить внимание на неразрывную связь первых двух стадий применения права: выбор правовой нормы, подлежащей применению, глубоко связан с установлением фактических обстоятельств дела, поскольку без этого практически невозможно совершить этот выбор, и, напротив, для исследования фактов необходимо безупречное знание правовых норм. Причем, в каждой конкретной области правоприменения требуются углубленные правовые знания отдельных отраслей права и законодательства: в следственно-криминалистической – норм уголовного права и уголовного процесса, в гражданско-правовой – норм цивилистики и т.д. [80, с.40]. Определенные виды правоприменительной деятельности просто не могут быть осуществлены без универсальных, углубленных правовых знаний всех отраслей права (примером может служить судебно-прокурорская деятельность). Но конкретность и детализированность правовых знаний в различных сферах правоприменения не исключает, а предполагает знание общих принципов права, правовых норм общего содержания (закрепительных, дефинитивных, декларативных), что имеет особо важное значение для применения права в нетипичных ситуациях: при пробелах в праве, осуществлении конкретизации правовых норм, при значительном допущении правоприменительного усмотрения [42, с.5]. Причем, понятие «правовые знания» не подразумевает под собой лишь знание текстов законов и подзаконных правовых актов, а является гораздо более емким по своему содержанию, включая в себя прочные знания обо всей правовой системе, постоянно и успешно привлекаемые в зависимости от характера, целей и непосредственных задач деятельности правоприменительных органов. К сожалению, в литературе до сих пор отсутствуют научно обоснованные критерии для определения объема правовых знаний, хотя бы их минимума, достаточного для реализации правоприменительной деятельности отдельными лицами. Но следует заметить, что некоторыми авторами были сделаны попытки выявления составляющих необходимого объема правовых знаний правоприменителей. Так, О.П. Сауляк относит к указанному объему знание принципов права, как общеправовых, так и отраслевых; знание «рабочих норм», регламентирующих повседневную деятельность правоприменителя, знание системы и структуры действующего законодательства, позволяющее, во-первых, в кратчайшие сроки находить в правовом массиве нормы, относящиеся к конкретной ситуации, случаю, эпизоду; во-вторых, произвести анализ этих норм, разрешить возможные коллизии правовых предписаний и обеспечить их правильное применение; в-третьих, в случае пробельности действующего законодательства успешно восполнить эти пробелы [81, с.43].

Совершенно очевидно, что формальные, даже самые блестящие знания правовых норм не гарантируют правильного их применения, если правоприменитель не обладает умениями практического использования имеющихся у него знаний, призванных выступать в качестве правового инструментария при решении юридических дел. Основной целью начальных стадий применения права является правильная правовая квалификация фактических обстоятельств, что означает юридическую оценку фактов с точки зрения их значимости и способности вызывать определенные, имеющие значение для дела юридические последствия. Иначе говоря, правоприменитель обязан точно решить вопрос о том, распространяется ли выбранная им норма на данный конкретный случай. Для этого он должен выполнить ряд мыслительных операций, предполагающих не только знание правовых норм, но и овладение данными юридической практики, включая юридическую технику, а также высокий уровень правовой культуры. Например, правоприменитель, исследуя фактический материал, опираясь на свои знания, обращается к своему внутреннему убеждению, исходя из обстоятельств решаемого дела, их доказанности или недоказанности, проверяет свою убежденность в отношении правильности выбора нормы права и меры пресечения, которые он применяет в конкретной ситуации. Профессиональная правовая культура корректирует отношение правоприменителя к материалам конкретного дела, у него появляется убежденность по поводу выявленных обстоятельств и их достоверности, правильности выбранного правового предписания. При этом слагаемыми верного выбора нормы права и ее анализа, т.е. установления юридической основы дела, прежде всего, становятся качество общей и специальной профессиональной подготовки правоприменителя, знание дела в деталях, умение найти разумный баланс между выбираемой нормой права и уровнем опасности конкретного правонарушения, нравственные устои и осознание своего гражданского и профессионального долга, развитое чувство ответственности за качество личного участия в обеспечении режима законности, реализации права, свобод и прав личности [80, с.40].

На стадии юридической квалификации судейское усмотрение возникает в связи с выбором и анализом правовой нормы. Эта стадия заключается в правовой оценке всей совокупности фактических обстоятельств дела путем соотнесения данного случая с определенными юридическими нормами. Происходит оценка жизненной ситуации (фактических обстоятельств) с точки зрения закона.

Если исходить из критерия элемента юридической нормы, в отношении которого использовалось судейское усмотрение, то можно выделить:

- усмотрение судьи в отношении гипотезы;

- усмотрение судьи в отношении диспозиции (санкции);

- усмотрение судьи в отношении гипотезы и диспозиции (санкции).

В первом случае судья определяет юридические факты – фактическую предпосылку правоотношений. Данный вид усмотрения является одним из самых важных в судебном процессе, поскольку большинство споров, выносимых в суд, касается только фактов. В значительном большинстве конфликтов стороны не обсуждают право или его применение, и единственное разногласие между ними относится к тому, что в действительности имело место. В этом им не удастся прийти к согласию, и единственный путь разрешения конфликта - это передача его третьей стороне, объективной и независимой, которая вынесет решение о фактах и выводах, которые из них следуют, то есть суду [76, с.121].

В качестве примера можно привести ст. 40 ГПК РК [58], где среди прочих оснований для отвода судьи указывается на «иные обстоятельства, вызывающие обоснованные сомнения в его беспристрастности». Следовательно, решением суда могут быть установлены обстоятельства, входящие в фактический состав. В соответствии с данной статьей определяется только фактический состав, правовое последствие строго определено и никакого усмотрения не допускает. Из всего сказанного следует, что при наличии завершенного фактического состава правовым последствием может быть только отвод судьи.

Необходимо сказать, что определение правовых последствий – также распространенный вид судейского усмотрения. В разной степени она присуща всем отраслям права. В данном случае определяются права и обязанности либо мера наказания. Например, п. 6 ст. 246 ГК РК [82] В случае явки прежнего собственника животных после их перехода в собственность другого лица собственник вправе при наличии обстоятельств, свидетельствующих о сохранении к нему привязанности со стороны этих животных или о жестоком либо ином ненадлежащем обращении с ними нового собственника, требовать их возврата ему на условиях, определяемых по соглашению с новым собственником, а при недостижении согласия - судом.

И, наконец, необходимо отметить об одновременном усмотрении судьи в отношении гипотезы, т.е. фактических обстоятельств и диспозиции (санкции), т.е. правовых последствий. Данный вид судейского усмотрения является довольно редким, но встречается в судебной практике в связи с применением, например ст. 37 Закона РК «О браке и семье» [78], где предусмотрено: «При разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными. Суд вправе отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе исходя из интересов несовершеннолетних детей и (или) исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, в частности, в случаях, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи».

Если смотреть с формально-логической точки зрения квалификация означает подведение частного случая под общую норму. Юридическая квалификация осуществляется по правилам формальной логики, в частности логического силлогизма: большей посылкой является применяемая норма права, меньшей посылкой - фактические обстоятельства дела, умозаключение – решение по делу. Поскольку такие обстоятельства закрепляются в гипотезе данной нормы, наложение нормы права на эти обстоятельства должно привести к их совпадению. В этом и заключено существо юридической квалификации.

Если рассматривать данную стадию с юридической точки зрения, то юридическая квалификация предполагает выбор и анализ юридических норм, подлежащих применению [83]. К тому же надо отметить две основные предпосылки правильной квалификации: во-первых, полное и точное установление фактических обстоятельств подлежащего правовой квалификации случая; во-вторых, полное и точное установление содержания гипотезы правовой нормы [22, с.33].

Нередко правоприменителем допускаются ошибки в части полного и точного установления фактических обстоятельств. Ошибки связаны в первую очередь с неправильной оценкой имеющихся доказательств, когда выводы суда противоречат этим доказательствам; иногда основываются на предположениях, не подтвержденных доказательствами. Особенно часто ошибочные выводы касаются субъективной стороны правонарушений. Кроме того, основанием к отмене ранее принятых решений может послужить нарушение или неправильное применение (выбор) норм материального или процессуального права.

Так, В.З. обратилась в Темиртауский городской суд Карагандинской области с иском к Д.А. о признании состоявшейся сделки купли-продажи домостроения с земельным участком, расположенного по адресу: г.Темиртау, ул.Джаурская, д.55. Д.А обратился со встречным иском к В.З. о выселении с домостроения.

Решением Темиртауского городского суда от 14 ноября 2006 года, оставленным без изменения постановлениями коллегий по гражданским делам Карагандинского областного суда от 10 января 2007 года и надзорной коллегии этого же суда от 29 марта 2007 года, в удовлетворении иска В.З. отказано, встречный иск Д.А. удовлетворен.

Судом установлено, что спорное домостроение принадлежало Д.А. на основании договора дарения от 20 ноября 1979 года. Весной 2001 года между сторонами в устной форме состоялась сделка по купле-продаже спорного домостроения с прилегающим к нему земельным участком за 1700 далларов США, что не оспаривается сторонами. От оформления сделки ответчик в последующем отказался. В подтверждение своих требований истец представила суду расписку от 7 декабря 2001 года, согласно которой Д.А. получил в часть долга за дом у В.З. задаток в сумме 30000 тенге. В этой же расписке указано о получении денег в сумме 15000 тенге, всего 45000 тенге, о чем имеются по каждой полученной сумме две подписи Д.А. Затем внесена дополнительная запись о передаче 49000 тенге. Ответчик в судебном заседании подтвердил цену сделки в сумме эквивалентной 1700 долларов США, но согласился переоформить дом на условиях доплаты В.З. суммы в размере 400 долларов США и расходов за переоформление. Во встречных исковых требованиях единственным основанием для выселения истца ответчик указывал на получение им только 1100 долларов США. Из решения суда усматривается, что истцом выплачено ответчику 1527 долларов США и не уплачена сумма эквивалентная 173 доллара США. Данный вывод суда не оспорен Д.А. в установленном законом порядке.

Однако суд не принял во внимание требования статей 151, 153 Гражданского кодекса РК, согласно которым сделки могут совершаться в устной или письменной форме. Несоблюдение простой письменной формы сделки не влечет ее недействительности, но лишает стороны права в случае спора подтверждать ее совершение, содержание или исполнение свидетельскими показаниями. Стороны, однако, вправе подтверждать совершение, содержание или исполнение сделки письменными или иными, кроме свидетельских показаний, доказательствами.

Согласно материалам дела относимые и допустимые доказательства истцом В.З. суду были предоставлены. Данные доказательства не опровергнуты ответчиком в судебном заседании и отчасти подтверждены им.

В связи с изложенным выводы судебных инстанций о том, что между сторонами сделка не состоялась, поскольку не достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора по цене и срокам, не соответствуют материалам дела.

Предъявление иска о признании сделки состоявшейся согласуются и с положениями пункта 3 Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан №5 от 16 июля 2007 года «О некоторых вопросов разрешения споров, связанных с защитой права собственности на жилище», согласно которому в случае несоблюдения формы сделки, когда фактически совершенная сделка подтверждается иными, кроме свидетельских показаний, доказательствами (например, распиской о продаже жилища и получении денег, либо выдачей доверенности на право отчуждения), заинтересованная сторона вправе обратиться в суд о признании сделки действительной. Однако положения настоящего нормативного постановления также остались без внимания суда.

Кроме того, установлено и не отрицается сторонами, что сделка не только заключена, но и исполнена. С момента заселения в течение пяти лет В.З. проживала в спорном доме, несла бремя содержания имущества, принимала меры по его сохранению.

Доводы суда о том, что ответчику не полностью выплачена стоимость за проданное домостроение не являются основанием для выселения истца и отказе ей в иске, поскольку в силу п.5 указанного Нормативного постановления при возникновении спора по мотиву ненадлежащего исполнения покупателем обязательства по оплате приобретенного жилища продавец, на основании пункта 3 статьи 439 ГК РК, вправе требовать уплаты стоимости проданного жилища и неустойки в соответствии со статьей 353 ГК РК, а не признания сделки недействительной.

Постановлением надзорной коллегии Верховного Суда Республики Казахстан от 27 февраля 2008 года в связи с неправильным применением судами норм материального права ранее вынесенные по делу судебные акты отменены и вынесено новое решение об удовлетворении встречных требований Д.А. о выселении отказано [84].

Таким образом, основанием к отмене постановлений надзорных инстанций в основном послужили нарушение или неправильное применение судьями норм материального или процессуального права, а также несоответствие выводов суда надзорных инстанций, изложенных в постановлении, обстоятельствам дела.

Часто имеются различия между словесным выражением гипотезы и ее действительным смыслом. Иногда словесно выражена лишь часть смыслового содержания, остальное – выводится правоприменителем. На это обращает внимание К.А. Мами, отмечая, что «в большинстве случаев внешняя, языковая оболочка (предположение), в которую заключена норма права, не соответствует норме» [85, с.34]. Нередко смысловое содержание находится в противоречии с буквальным смыслом, допускает неоднозначную интерпретацию.

То есть можно говорить о том, что действия правоприменительного органа, относящиеся к выбору и анализу юридических норм, носят разнородный характер. Они могут быть подразделены на четыре основные группы: 1) выбор юридической нормы, подлежащей применению; 2) проверка подлинности и юридического действия нормы; 3) проверка правильности текста акта, в котором выражена норма; 4) уяснения содержания нормативного предписания. Из данного перечня видно, что в первой группе действий правоприменительного органа может использоваться судейское усмотрение. Поскольку вторая и третья группы действий носят чисто технико-юридический характер. Четвертая группа действий представляет собой процесс толкования нормативного предписания правоприменителем, который также осуществляется с применением судейского усмотрения.

Естественно, что на практике все выделенные правоприменительные действия тесно переплетены друг с другом, и судья, совершающий те или иные операции, четко не констатирует переход от одного правоприменительного действия к другому. Данное выделение групп действий имеет смысл только в рамках теоретического исследования и помогает наглядно продемонстрировать, что судейское усмотрение и толкование входят в разные группы действий, и представляют собой различные правовые явления. Поскольку многие авторы, занимающиеся проблемами судейского усмотрения, смешивают понятия толкования и усмотрения.

Надо отметить, что, во-первых, различны цели этих правовых явлений в правовом регулировании. Цель толкования - полное и адекватное раскрытие содержания государственной воли, выраженной в нормативно-правовых актах. Для этого необходимо установить значение и смысл содержащихся в них языковых выражений. Тогда как целью
судейского усмотрения является получение правового результата в
отношении конкретного юридического дела, который достигается
применением конкретной нормы, предусматривающей судейское усмотрение [52, с.54].

Во-вторых, неодинаковы логико-гносеологические механизмы каждого из этих процессов. В основе толкования права лежит, прежде всего, логическая операция «определение понятий». Используются и приемы, сходные с ней (указание, описание, характеристика, различие, сравнение, пояснение). Сущность названной операции состоит в установлении, раскрытии содержания понятия путем выявления и перечисления его существенных признаков. Причем объем определяемого понятия оказывается равным объему определяющего. Это положение особо важно в толковании права, обеспечивает его поднормативность, законность: результат толкования должен быть тождественен смыслу (содержанию) нормы права, вложенному в нее законодателем. Тогда как основу механизма судейского усмотрения составляет операция выбора, имеющая место в случае применения относительно-определенных норм, оценочных понятий, аналогии закона и аналогии права.

Наиболее показательно в этом смысле применение ст. 297 ГК РК «Уменьшение размера неустойки»: если подлежащая уплате неустойка чрезмерно велика по сравнению с убытками кредитора, суд вправе уменьшить неустойку.

Уменьшая подлежащую взысканию неустойку, судьи, как правило, просто ограничиваются ссылкой на эту статью, не обосновывая, почему в данном конкретном случае уменьшается подлежащая взысканию сумма неустойки до установленного судом размера. Так, в решении по одному из дел суд, придя к выводу о необходимости уменьшения, подлежащей взысканию неустойки, указал следующее: «С учетом заявленного ходатайства сумма неустойки по договору составляет 554 637 тенге. Согласно статье 297 Гражданского кодекса РК, если подлежащая уплате неустойка чрезмерно велика по сравнению с убытками кредитора, суд вправе уменьшить неустойку. Сумма неустойки подлежит уменьшению до 50 000 тенге»[86, с.3].

Применение судейского усмотрения в таком виде абсолютно недопустимо, судебное решение не соответствует требованию обоснованности, а возможно, и вообще принято с нарушением соответствующей нормы материального права. Обусловлено это тем, что из содержания, данного судебного акта неясно, почему суд пришел к выводу о несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства и, как следствие, о необходимости уменьшить неустойку. Почему размер неустойки был уменьшен судом с 554 637 тенге до 50 000 тенге, а, допустим, не до 200 000 или 5 000 тенге? Все это еще раз свидетельствует о том, что судебное решение, особенно в части применения судейского усмотрения, должно быть надлежащим образом мотивировано.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, приходим к выводу, что судейское усмотрение осуществляется на второй стадии правоприменения при выборе и анализе правовых норм.

Blog

1.3 Анализ правовой нормы и судейское усмотрение