Цви Цамерет
| Вид материала | Документы |
- Мэк 60270, 1102.75kb.
- Цви Ганин Отношение США к созданию Государства Израиль, 1945-1948, 1992.83kb.
- Хасидизм, еврейское народное мистическое движение, проникнутое пафосом религиозного, 214.67kb.
7. От политических направлений – к единому государственному образованию
Одним из самых бурных споров, которые знала израильская политическая система в первые годы своего существования, был спор об отмене политических направлений в системе образования. Вопрос о дальнейшей судьбе направлений в системе образования поднимался на заседаниях Комиссии по планированию в системе образования еще до создания государства. Тогда было решено сохранить существующее положение, однако так как эта проблема не сходила с повестки дня израильского общества, пять лет спустя после создания государства было принято решение вновь вернуться к ее обсуждению. Различные партии занимали различные позиции по этому вопросу, выдвигая свои аргументы «за» или «против» отмены политических направлений в системе образования. Лишь в 1953 году Кнессет решил реорганизовать эту систему и ввести государственное образование, не зависящее напрямую от политических партий.
7.1. Позиции центристских и правых партий
Самыми ярыми противниками сохранения политических направлений в системе образования были центристские и правые партии. В основе идеологии этих партий лежало стремление к либеральному, надклассовому и внепартийному режиму во всех сферах жизни, в том числе и в образовании.
Крупнейшей среди центристских сил в первое десятилетие была партия Общих сионистов – основной конкурент Рабочей партии в борьбе за власть. Хотя у этой партии была определенная связь с основным в то время так называемым «общим» направлением в системе образования, это не мешало ей бороться с самим существованием политических направлений в системе образования. После выборов в Кнессет первого созыва и после выборов в Кнессет второго созыва Общие сионисты даже обусловили свое вступление в правительственную коалицию изменениями в образовательных структурах.
Позиция Общих сионистов по поводу отмены направлений в системе образования была отчетливо выражена в их предвыборных программах. Вот что было записано в программе партии перед выборами в Кнессет второго созыва (июль 1951 года):
«…Единое государственное образование, государственные биржи труда, медицинское и социальное страхование как государственные службы, сельскохозяйственные поселения и распределение жилья с помощью внеполитических средств и вне зависимости от партийной принадлежности кандидатов – все это необходимо для того, чтобы освободить человека от порабощения его политическими организациями, и это необходимо для предотвращения возникновения тоталитарных тенденций в наших партиях… Образование должно служить инструментом для объединения разрозненных частей народа, прибывающих на Родину со всех концов света, и помочь сделать их единым и сплоченным народом. Образование по отдельным партийным направлениям приводит к достижению обратного результата: увековечиванию различий и противоречий, которые разные волны алии принесли с собой в страну… Мы считаем единое государственное образование, освобожденное от партийного и политического контроля, необходимостью, важность которой растет день ото дня. Единое государственное образование не исключает признания правомочности религиозного образования для детей, чьи родители соблюдают традиции, как и не исключает разнообразия в соответствии с различными педагогическими системами и задачами».
Таким образом, Общие сионисты видели в единой системе образования необходимое средство для формирования единой нации. Они были сторонниками единой системы образования, охватывающего все слои общества, как это было принято в западных странах, например: общее образование (Common Education) в Великобритании или общественное образование (Public Education) – в США.
[И л л ю с т р а ц и я 8]
Ученики первого класса одной из школ Ашдода со своей учительницей, июль 1958 года.
Второй по величине партией правого блока в то время было движение Херут, которое тоже выступало за отмену направлений в системе образования и за введение единого государственного образования. Однако, в отличие от Общих сионистов, партия Херут практически не обладала влиянием в политической системе по двум основным причинам: во-первых, партия была расколота и ослаблена внутренними конфликтами; а во-вторых, из-за обособленного положения партии в политической жизни страны и ее радикальной идеологии возможность ее присоединения к правящей коалиции даже не обсуждалась. В этой связи можно вспомнить хорошо известное высказывание Бен-Гуриона, которое он повторял много раз: «[Правительство] без Херута и коммунистов».
В своей программе на выборах в местные советы в ноябре 1950 года Херут заявляла: «Мы будем бороться за отмену системы направлений в образовании – за единое национально-государственное образование, основанное на еврейской традиции, за соответствующий бюджет для образования, за обеспечение места для каждого ребенка в детском саду или в школе». Хотя программа включала в себя призыв к образованию, основанному на еврейской традиции, следует отметить, что в первые годы существования государства среди лидеров движения Херут были как политики, соблюдающие еврейские традиции, так и приверженцы либеральных секулярных взглядов.
- Как Вы можете охарактеризовать позицию Общих сионистов и движения Херут в рассматриваемый период по вопросу о разделе школ, входящих в систему образования, на религиозные и светские?
Третьей по величине партией в правоцентристском блоке была Прогрессивная партия*. В количественном отношении она уступала движению Херут, но при этом обладала гораздо большим влиянием в политической системе и входила почти во все правительственные коалиции первого десятилетия.
Как и руководители Общих сионистов и Херута, лидеры Прогрессивной партии также последовательно боролись против политизации различных сфер жизни, в том числе и образования. «Путь к исправлению существующего положения, – писал Моше Коль, один из лидеров Прогрессивной партии, – это создание единой государственной сети школ, которая впитает все хорошее, что есть в трех направлениях, существующих в системе образования в настоящее время»41. Отмечая стремление религиозного сообщества к независимости и его требования сохранить собственную систему образования, Коль писал: «Если лидеры религиозного еврейства все еще не видят общественной и национальной опасности в существующем положении вещей и им хочется закрыться в своем углу, окружить себя и своих детей религиозной китайской стеной вместо того, чтобы сеять искры религии и традиции среди всех детей еврейского общества, позволим им делать это; но сами выполним то, что на нас возложено. В общих государственных школах мы сами посеем зерна традиции и искры веры и будем прилагать постоянные усилия для создания всеобщей национальной системы школ»42.
После создания государства требование представителей Прогрессивной партии отменить существующие направления в системе образования приобрело особую остроту. В 1951 году М. Коль предостерегал: «Да будет истинная демократия в нашем государстве! Да будет соблюдаться в нашем государстве закон! Мы будем бороться с любым принуждением. В городах и палаточных лагерях бродят репатрианты с удостоверениями разных партий. … Такое ли положение дел мы хотели создать здесь, в Государстве Израиль? Необходима деполитизация аппарата!.. Как это угнетает, что три года спустя после создания государства у нас так много недоверия и взаимной ненависти. Мы не зря боремся за отмену направлений в системе образования, ибо нам нужно эффективное воспитание гражданственности. У нас же воспитывают «граждан партий», а не граждан государства»43.
Хотя в то время представители Прогрессивной партии не протестовали против введения двух направлений в системе образования («свободное, светское направление с одной стороны, и религиозное направление – с другой»), М. Коль продолжал надеяться, что в будущем в стране будет повсеместно введено единое образование: «Мы не отказываемся от нашего идеала, идеала объединения детей из разных диаспор. Мы верим, что в будущем не будет двух типов школ, а будет один, единый тип»44.
- Существовала ли, по Вашему мнению, принципиальная разница между позицией Прогрессивной партии и позицией Общих сионистов и движения Херут по вопросу о системе образования?
Кроме этих трех партий, в правоцентристский блок в те годы входили мелкие фракции, у которых был всего один или несколько депутатов в Кнессете: фракция сефардов*, фракция ВИЦО*, список бойцов* и объединение йеменитов*. Эти фракции придерживались схожей позиции по отношению к существованию направлений в системе образования, призывая отменить принадлежность школ к политическим партиям и ввести единое государственное образование.
К требованиям правых и центристских партий о деполитизации системы среднего образования присоединились и некоторые известные общественные деятели, в том числе первый президент Государства Израиль профессор Хаим Вейцман, писатель Авраам Бройдес, поэт Ицхак Ламдан, профессор философии Шмуэль Хуго Бергман, однако их влияние в политической системе страны было весьма и весьма ограниченным. Прерогатива принятия решений по этому вопросу сохранялась за партиями, входившими в те годы в правительственную коалицию, то есть за Рабочей партией и объединенным блоком религиозных партий.
7.2. Позиция Рабочей партии
В своей программе, обнародованной перед выборами в Кнессет первого созыва, состоявшимися в январе 1949 года, Рабочая партия обещала, что если она придет к власти, то «государство будет хранить и защищать право рабочих на свои учебные заведения, в которых учеников будут воспитывать в духе принципов труда и активного участия в общественно полезной деятельности во имя построения в Государстве Израиль общества трудящихся». Учебные заведения рабочего движения должны были стать полноправной частью системы образования нового государства.
[И л л ю с т р а ц и я 9]
Ученики начальной школы в мошаве Кфар Ха-Нагид со своей учительницей, ноябрь 1949 года.
Спустя два с половиной года, перед выборами в Кнессет второго созыва, Рабочая партия радикально изменила свою программу по этому вопросу и выступила за введение единого государственного образования для всех. Такой резкий поворот в позиции Рабочей партии в этот период был вызван четырьмя основными причинами, обусловленными происшедшими в израильском обществе за это время коренными переменами:
Во-первых, произошли значительные изменения в структуре израильского общества и его численности. Еврейское население страны, составлявшее накануне создания государства примерно 650.000 человек, в конце 1951 года, после прибытия массовой алии, насчитывало уже около полутора миллионов человек. Такой значительный рост численности населения оказал, разумеется, сильнейшее влияние на систему образования. Общая численность учеников выросла с около 100.000 человек в 1947/1948 учебном году до примерно 300.000 человек в 1951/1952 учебном году, число школ увеличилось за эти годы с около 800 до примерно 2.800, а число учителей по приблизительной оценке удвоилось – с 5.000 до 10.000 человек. Учебные классы были переполнены, и многие из новых учителей плохо разбирались в идеологических нюансах различных направлений или же не были так преданы той или иной идеологии, как их коллеги в период ишува. В этой ситуации лидерам Рабочей партии стало ясно, что сохранение различных идеологических направлений в системе образования лишилось практического смысла.
Во-вторых, в первые годы существования государства был отмечен значительный рост числа учащихся в учебных заведениях, относящихся к рабочему направлению. Например, в 1947/1948 учебном году лишь четверть всех израильских школьников обучались в подобных учебных заведениях, а в 1951/1952 учебном году в них уже обучалась почти половина всех учащихся. Таким образом, рабочее направление превратилось в самое крупное. Достаточно сказать, что трое из каждых пяти учащихся в Израиле, прибывших в страну в 1948–1951 годы, попали в школы, принадлежащие к рабочему направлению, нередко из-за имеющихся там определенных льгот, а иногда и из-за давления, оказываемого на них сотрудниками администраций лагерей репатриантов.
Парадоксальным образом, именно рост количества школ, относящихся к рабочему направлению, породил среди его руководителей ощущение, что теперь, когда оно фактически подчинило систему образования своему влиянию, можно отменить это направление, так как его принципы и достижения все равно будут сохранены. В беседе с педагогом Гершоном Заком* Д. Бен-Гурион выразил распространенное мнение по этому вопросу: «Все будет рабочим направлением. Какая нужда у нас есть в чем-то особенном, когда в наших руках – все? Министр образования и культуры – наш. Наши люди, координаторы Центра образования в Гистадруте, перейдут в Министерство образования. Вся система станет рабочим направлением… Мы добьемся того, что воспитание в духе наших ценностей станет превалирующем во всей системе образования»45.
Третьей причиной, оказавшей влияние на позицию Рабочей партии по поводу существования политических направлений, было тяжелое экономическое положение Государства Израиль в те годы, которое ощущалось, в том числе, и в системе образования. Повсеместно наблюдался большой дефицит зданий и учебных классов, занятия проводились в две, а иногда и в три смены, причем зачастую в помещениях, совершенно не приспособленных для ведения учебного процесса. Нередко школьники учились в классах, где не было достаточного количества стульев и столов, а иногда и мела. Многие ученики не были обеспечены учебниками и тетрадями. Особенно эти трудности были заметны во временных лагерях и кварталах, заселенных репатриантами. Условия обучения в некоторых школах того времени характеризуют слова, обращенные учителем, работающим в одной из деревень недалеко от Иерусалима, к своему городскому коллеге: «В то время как вы заботитесь о роялях и оборудуете свои классы электрическими печками на зиму, учителя в новых поселениях ищут куски ткани, чтобы закрыть дыры в классах-палатках и защитить детей от бурь приближающейся зимы и от холода, которым тянет с гор»46. В свете такой неприглядной действительности руководители Рабочей партии понимали, что разделение системы образования на четыре отдельных направления и создание одновременно четырех школ в каждом поселении приведет к разбазариванию больших средств и отрицательно скажется на положении системы образования.
Еще одной причиной, повлиявшей на резкое изменение позиции Рабочей партии по вопросу существования направлений в системе образования, стал раскол в рабочем движении и в Объединении киббуцев. Особенно отчетливо это проявилось после выборов в Кнессет первого созыва, когда партия МАПАМ осталась в оппозиции к правительству Рабочей партии. Одним из основных поводов отдаления друг от друга этих двух партий был вопрос о внешнеполитической ориентации Государства Израиль. Чем сильнее обострялась холодная война, тем более очевидным становился факт, что Рабочая партия считает делом первостепенной важности именно укрепление связей с Западом, в то время как лидеры МАПАМ видят в Советском Союзе едва ли не свою вторую родину* и ориентируются на точку зрения сталинского руководства.
[И л л ю с т р а ц и я 10]
В библиотеке мошава Кфар Ха-Нагид, ноябрь 1949 года.
В экономических и социальных вопросах разрыв в позициях Рабочей партии и МАПАМ также все увеличивался. Рабочая партия выступала за ведение смешанного хозяйства, сочетавшего как частную, так и коллективную собственность, а МАПАМ стремилась к установлению социалистического режима и национализации многих отраслей хозяйства. Рабочая партия призывала к компромиссу с религиозными кругами, тогда как МАПАМ требовала немедленно отделить религию от государства и объявить Израиль секулярным государством. Рабочая партия ратовала за подчинение всех жизненно важных организаций, и прежде всего – армии и иных силовых структур, государственным органам, а МАПАМ мечтала о возрождении близкого ей по духу ПАЛЬМАХа и распространения партийного влияния на все сферы общественной и экономической жизни.
Этот разрыв между двумя социал-демократическими партиями, естественно, отразился и на системе образования: политические разногласия проникли и в учительские комнаты, и в учебные классы. Все зашло настолько далеко, что многие видные деятели Рабочей партии опасались посылать своих детей в школы, принадлежащие к рабочему направлению, ибо они не хотели, чтобы их дети попали под влияние своих учителей – членов партии МАПАМ, разделяющих социалистическую идеологию сталинского образца. Таким образом, чем более острой становилась политическая борьба между этими двумя партиями, тем меньше оставалось среди руководителей Рабочей партии сторонников продолжения существования рабочего направления в системе образовании. В 1950–1951 годах многие видные деятели Рабочей партии – Залман Шазар, Давид Ремез, Залман Аран и Моше Шарет – перестали поддерживать идею отдельного существования рабочего направления. Перемена в позиции этих деятелей стала «последним гвоздем», вбитым в «крышку гроба» рабочего направления в системе образовании. Перед выборами в Кнессет второго созыва Рабочая партия объявила, что она выступает за ликвидацию партийности в сфере образования и введение государственной системы образования. По разным причинам отмена направлений была отложена примерно на два года, и лишь перед 1953/1954 учебным годом было введено единое государственное образование.
[И л л ю с т р а ц и я 1 1]
Тель-авивские школьники во время перемены между уроками, апрель 1953 года.
- Отчего, по Вашему мнению, именно представители Рабочей партии, а не МАПАМ, выступали против продолжения существования рабочего направления в образовании?
- Была ли правильной, с Вашей точки зрения, отмена направлений в системе образования? Попытайтесь выдвинуть аргументы «за» и «против».
7.3. Позиция религиозных партий
Перед выборами в Кнессет первого созыва четыре религиозные партии – Ха-поэль ха-мизрахи, Мизрахи, Агудат Исраэль и Поалей Агудат Исраэль – объединились в один общий список – единый блок религиозных партий. В предвыборной программе этого блока по поводу образования было сказано: «…Если бы мы были достойны [Завета], в Израиле было бы место только для одного единого образования – традиционного еврейского образования в соответствии с Торой народа Израиля. Однако пока, к нашему сожалению, это положение не принято некоторыми кругами в Израиле, существование направлений в системе образования – это необходимость, которой невозможно избежать».
Таким образом, в первые два года существования государства представители блока религиозных партий категорически требовали сохранения системы направлений в системе образования и даже поставили это требование условием своего присоединения к первому правительству. В течение какого-то времени их удовлетворяло положение в области образования, однако в период массовой алии религиозные слои стали чувствовать себя преследуемым меньшинством, не в последнюю очередь – из-за вмешательства правительственных чиновников в работу системы образования.
На съезде движения Мизрахи, посвященном проблемам образования, проведенном в Иерусалиме в 1949 году, Цуриэль Димант, один из умеренных лидеров движения религиозных киббуцев, выразил чувство замешательства, которое ощущали религиозные круги в Израиле: «Мне кажется, что, с религиозной точки зрения, мы многое потеряли с созданием государства, ибо какова была мечта о государстве на протяжении поколений? Прежде всего, это была мечта об избавлении от зависимости от других стран… И вот государство, которого мы ждали и на которое так надеялись, создано – и оказалось, что это государство Рабочей партии, а мы остались меньшинством, иногда незначительным меньшинством. Молодой человек, учащийся в нашей школе и растущий в этой стране, видит себя засыхающей ветвью, так как господствующее направление в ишуве против нас. И мы должны сделать из этого выводы»47.
Среди лидеров религиозных партий не было твердого единства мнений по поводу сохранения или ликвидации политических направлений в системе образования. Первым, кто переосмыслил создавшуюся ситуацию, был депутат Кнессета Моше Уна*, член религиозного киббуца Сде-Элияху и один из руководителей религиозного образования в стране в те годы. В статье, опубликованной 5 мая 1950 года в газете движения Мизрахи «Ха-цофе», М. Уна впервые призвал к отмене политических направлений в системе образования, что должно было, по его мнению, пойти на пользу религиозному образованию. Он утверждал:
«В открытой борьбе партий, когда партийные механизмы и партийные амбиции большинства действуют в полную силу, мы, как меньшинство, в большинстве случаев окажемся проигравшими. В качестве меньшинства у нас нет сил победить превосходящие силы соперничающих с нами партий, если мы не привлечем на свою сторону дополнительные силы. Сегодня тесные связи системы образования с партиями не позволяют нам обратиться к религиозным людям, состоящим в других партиях, и даже к большой части тех, кто не принадлежит к партиям… Лишь если мы сможем возложить на государство обязанность предоставлять религиозное образование, только тогда мы сможем обеспечить его для каждого желающего… Я не сторонник «нейтральности» религиозных партий, чтобы они не были заинтересованы в государственном религиозном образовании. Наоборот, даже если будут созданы общественные органы, о которых говорилось выше, долгом религиозных партий будет пробуждать общество и задействовать его на пользу религиозного образования, служить ему рупором в общественной жизни и в особенности в Кнессете, стоять на страже, чтобы ему предоставляли все необходимое, чтобы религиозное образование развивалось и процветало… Но не партии будут руководить школами».
Предложение М. Уны фактически легло в основу решения, принятого спустя более двух лет, о создании государственно-религиозной системы образования.
- Каковы были аргументы депутата Кнессета М. Уны за введение в стране государственно-религиозного образования? Как Вы считаете, почему М. Уна выдвинул свое предложение именно в начале мая 1950 года?
Спустя несколько месяцев депутат Кнессета Д. Ц. Панкес от религиозно-сионистского движения Мизрахи поддержал мнение М. Уны. В ходе бурной дискуссии в Кнессете 13 февраля 1951 года о религиозном образовании для детей репатриантов депутат Д. Ц. Панкес призвал ввести «государственное образование по двум направлениям, равноправным и равнозначным: одно – религиозное, второе – иное»48. Правда, в то время М. Уна и Д. Ц. Панкес были в меньшинстве среди сторонников религиозных партий. Большинство же, в особенности представители ультраортодоксальных партий, все еще придерживались мнения, согласно которому следует сохранить направления в системе образования. В конце этого заседания в Кнессете было принято решение, противоречащее позиции Рабочей партии:
«1. Кнессет отвергает позицию правительства [о воспитании детей репатриантов].
2. Кнессет возлагает на правительство задачу в течение месяца подготовить законопроект об отмене партийных направлений в образовании и о создании системы единого государственного образования в стране, состоящего из двух направлений, одно из которых – религиозное»49.
Это решение поддержали все представители оппозиции, и к ним присоединились депутаты от блока религиозных партий. После принятия этого решения премьер-министр объявил, что видит в результатах голосования выражение недоверия его правительству, и сообщил о своей отставке. В результате этого было решено провести досрочные выборы в Кнессет летом 1951 года, из-за чего реализация второго пункта решения Кнессета по вопросу о создании единой государственной системы образования была временно отложена.
Состав правящей коалиции, сформированной после выборов в Кнессет второго созыва, был достаточно похож на предыдущий. Несмотря на непростые отношения, сложившиеся в Кнессете первого созыва между лидерами Рабочей партии и депутатами от религиозно-сионистской партии Ха-поэль ха-мизрахи, их союз был возобновлен, и обе эти партии вновь заседали вместе в правительстве. Правда, на этот раз религиозные круги в ходе коалиционных переговоров позаботились о том, чтобы воздвигнуть «сторожевые башни» вокруг своей системы образования, гарантировав ее независимость перед ожидаемым введением государственного образования. В ходе коалиционных переговоров Рабочая партия согласилась на требование Ха-поэль ха-мизрахи создать специальный отдел в Министерстве образования во главе с религиозным человеком.
Рамки государственного религиозного образования были окончательно определены в 1952 году, в ходе коалиционных переговоров о создании третьего правительства Израиля. Вот что гласило коалиционное соглашение между Рабочей партией и Ха-поэль ха-мизрахи:
«1. Государственные религиозные школы – это неотъемлемая часть общей системы государственного образования… В общих организационных рамках будет создан Совет … для контроля за религиозным характером этих школ, который будет утверждать особые учебные программы и контролировать соблюдение религиозных обрядов в этих школах.
2. Список кандидатов на должности учителей, директоров и инспекторов будет обсуждаться этим Советом прежде, чем он будет окончательно утвержден министром образования. Совет может воспротивиться назначению или продолжению работы учителя, директора или инспектора только по религиозным соображениям.
В случае апелляции члена Совета против мнения большинства, вопрос должен быть решен совместно министром образования и министром по делам религий. Если они не придут к соглашению между собой, право принятия окончательного решения по спорному вопросу остается за правительством.
Совет, со своей стороны, вправе предлагать кандидатов на должности учителей, директоров и инспекторов. При этом он не будет наделен правом на осуществление административных полномочий.
3. Все начальные учебные государственные религиозные заведения подлежат контролю со стороны этого Совета. Кроме того, этот Совет будет осуществлять контроль над прочими религиозными учебными заведениями, такими, как детские сады, средние и профессиональные школы, а также колледжи и семинары для учителей, учительниц и воспитательниц детских садов …
4. Министр образования и культуры, с одобрения правительства, будет назначать членов Совета:
а) из религиозных граждан, согласно следующей квоте: 25% – религиозные члены общего Комитета по образованию; 50% – представители Министерства по делам религий; 25% – члены организации религиозных учителей;
б) и из двух представителей, которых министр образования и культуры кооптирует в состав Совета по своему выбору. Всего в Совет должны входить не менее 14 человек.
5. Руководитель отдела религиозных школ в Министерстве образования должен быть религиозным человеком и назначается министром образования и культуры с одобрения правительства, после того как министр проконсультируется с упомянутым в данном соглашении Советом»50.
Коалиционное соглашение между Рабочей партией и религиозными депутатами привело к созданию сбалансированной системы. Полномочия ответственного министра в области государственного религиозного образования были ограничены, и он был обязан консультироваться по поводу решения возникающих проблем с Советом, полностью состоящим из представителей религиозных кругов. За религиозное образование, согласно этому соглашению, в отличие от прошлого, ответственность несли только религиозные люди. Учителями в религиозных учебных заведениях, по этому соглашению, должны быть только люди, строго соблюдающие религиозные традиции. Соглашение давало возможность уволить учителя за несоблюдение им религиозных заповедей. Принятое соглашение было еще одним шагом по направлению к принятию Закона о государственном образовании.
- Некоторые утверждают, что коалиционное соглашение между Рабочей партией и религиозными депутатами, в конце концов приведшее к принятию Закона о государственном образовании, породило такое положение, при котором в Государстве Израиль действуют фактически два Министерства образования – государственное и государственно-религиозное, – каждое со своей политикой, а сложившейся между ними баланс основан преимущественно на разграничении полномочий и на предоставлении государственно-религиозному образованию права вырабатывать политику по собственному усмотрению. Что, по Вашему мнению, сказал бы депутат Кнессета М. Уна в ответ на такое утверждение?
7.4. Закон о государственном образовании
В октябре 1951 года было создано новое правительство, в котором министром образования был назначен известный историк профессор Бен-Цион Динур. Одним из соображений, которыми руководствовался Д. Бен-Гурион, назначая Б.-Ц. Динура на этот пост, было то, что Б.-Ц. Динур поддерживал введение в стране государственного, внепартийного образования. Однако в начале своей деятельности на этом посту Б.-Ц. Динур находился в некотором замешательстве: каким образом отменить рабочее направление в системе образования и в то же время обеспечить продолжение его существования, хотя бы частично? При первых обсуждениях этого вопроса в руководстве Рабочей партии Б.-Ц. Динур был в числе предлагавших разделение государственных школ на три типа: школы общего направления, которые будут признаны государственными; школы Мизрахи и Агудат Исраэль, которые будут признаны государственными школами «религиозного оттенка», и школы рабочего направления, которые станут государственными школами «с оттенком пролетарского сообщества». Это предложение было отвергнуто: лидеры Рабочей партии приняли решение бороться за создание двух типов школ – общих государственных, светских в основе своей, и государственно-религиозных, деятельность которых должна была координироваться специальным Советом.
Накануне принятия решения об отмене направлений в системе образования неожиданно появились новые проблемы. Весной 1953 года в Рабочей партии обсуждались вопросы: будут ли после введения государственного образования в школах, относящихся к рабочему направлению, продолжать вывешивать красный флаг наряду с бело-голубым израильским флагом и будут ли на церемониях в этих школах наряду с израильским гимном исполнять и гимн рабочего движения – Интернационал? Эта ситуация сильно раздражала Д. Бен-Гуриона. Его мнение было однозначным: школы подобны армии или парламенту; в них невозможно вывешивать больше, чем один флаг, и исполнять еще какие-то гимны, кроме официального гимна государства. На заседании Центрального комитета Рабочей партии, обсуждавшем этот вопрос 17 мая 1953 года, Д. Бен-Гурион сказал:
«Стоит вопрос: есть государство или же нет государства, а не только есть ли государственное образование. … Есть одна вещь, и она общая для всех без исключения, и это государство. Требуется символ… и может быть только один символ… Должен быть только один флаг и только один гимн, так как это общее достояние, достояние независимости, достояние суверенности – и только оно одно… Это достояние – общее для всех детей Израиля»51.
Большинство членов Рабочей партии вначале не поддержали точку зрения Д. Бен-Гуриона, опасаясь, что реализация его программы нанесет ущерб воплощению идеалов рабочего движения. Примером подобной критики стали выступления участников заседания студенческой ячейки Рабочей партии в Иерусалиме 21 июня 1953 года. Приводимые ниже фрагменты из их выступлений отчетливо свидетельствуют об их критическом отношении к предложению премьер-министра: