Внимание!!! внимание!!! Уважаемые коллеги!

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8

Новое слово «реформа»

(«Ведомости» 15.01.2008)

ДМИТРИЙ БАДОВСКИЙ,

заместитель директора Института социальных систем

Движение российской политики, поставленное на паузу в период новогодних каникул, возобновилось; сюжет продолжает развиваться в направлении хеппи-энда мартовского голосования на выборах президента. Однако на стоп-кадре разряженного политического пространства начала января более четко проступили некоторые до того не очень очевидные, но весьма важные черты процесса передачи власти.

Так, в приходящих в последние дни и недели информационных сообщениях о телодвижениях на властном олимпе все чаще и достаточно активно, чтобы признать это не случайностью, а тенденцией, звучит слово «реформа».

Фактически вышли из тени планы преобразований, которые в ближайшее время могут произойти в налоговой системе. Полуофициально подтверждены проекты реформирования единого социального налога. Заявлено о перспективе перехода уже с 2009 г. к новому единому налогу на недвижимость, ведущему к существенному повышению «бремени собственности» для граждан. Возобновление активной дискуссии и принятие решений о возможности реформирования НДС или его замены налогом с продаж, по-видимому, тоже не за горами.

Одновременно Дмитрием Медведевым официально признаны необходимость принципиальных изменений в пенсионной системе и начало процесса подготовки к таким изменениям. Кроме того, кандидат в президенты России пообещал в ближайшее время обнародовать основные положения своей предвыборной программы, в которой, вполне возможно, могут обнаружиться и другие проекты не менее масштабных и сложных реформ.

Складывающаяся ситуация позволяет по-новому взглянуть на целый ряд вопросов как непосредственно предстоящего финального этапа президентской избирательной гонки, так и общих перспектив развития российской политики в ближайшие годы.

С точки зрения предвыборной кампании в конце декабря, казалось бы, были сняты все вопросы и неопределенности. Игра в пас между Медведевым и Путиным и согласие действующего президента принять предложение преемника занять пост председателя правительства вроде бы предопределили и итог выборов, и главный лозунг кампании: «Медведева — в президенты, Путина — в премьеры». Теперь же собственно электоральный результат предстоящего голосования так и остается очевидным, но вот повестка избирательной кампании и политическое содержание результата меняются.

Появление в предвыборном информационном и политическом пространстве представления о пакете планируемых существенных социально-экономических реформ создает возможность их обсуждения и кандидатами в президенты, и обществом. Лозунг «плана Путина», который был выдвинут и зафиксирован на выборах 2 декабря, начинает конкретизироваться, расшифровываться и превращаться в некую программу действий, которую избирателям и предстоит одобрить в марте. Одобрить наряду с кандидатурой Медведева, а то и в первую очередь. Тем более что в случае гипотетических кризисных социально-экономических тенденций, связанных с влиянием, например, глобальной экономической конъюнктуры, понимание и принятие обществом на выборах конкретного плана реформ будет важным фактором, снижающим социальную и политическую напряженность.

В целом появление на выборах хотя бы некоторой возможности такого содержательного обсуждения будущего, обсуждения программы действий, которую тандем Путин — Медведев собирается реализовать, в любом случае позитивно. Вопрос только в том, до какой степени предстоящие планы власти будут раскрыты и в какой степени за оставшееся время возможностью публичной дискуссии воспользуются другие претенденты, политические партии, бизнес и общество в целом.

Не менее интересно посмотреть в новом свете и на более общие перспективы развития политической ситуации в стране в ближайшие годы. В декабре года минувшего в обсуждении этих перспектив наиболее популярным было изучение вопроса о том, как в новой системе «двоецарствия» Путин и Медведев будут делить между собой полномочия. Получит ли премьер-министр контроль над силовиками, будут ли ограничены теми или иными процедурами и законодательными новациями полномочия президента, кто к кому будет ходить на прием и так далее, и тому подобное.

Однако если теперь действительно становится понятно, что «программа преемственности» предполагает проведение довольно большого количества сложных реформ и не всегда популярных решений, то не менее, а то и более важным вопросом становится не то, как делить полномочия, а то, как делить в дуумвирате политическую ответственность за предстоящие реформы. Как делить политические дивиденды в случае успеха или шишки народного неудовольствия при неудовлетворительных результатах предполагаемых реформ.

Ясности в этом вопросе сейчас нет, да и практически быть пока не может. А это значит, что существует вероятность появления в перспективе ближайшего года или двух в российском политическом лексиконе новых терминов. Наряду с понятием «план Путина» может появиться определение «реформы Медведева». В том случае, если социально-экономическая ситуация будет развиваться не очень успешно, именно на «медведевские реформы» может лечь вся полнота соответствующей ответственности. Или же, напротив, успех планируемых социально-экономических преобразований позволит третьему президенту России создать на базе реформ своего имени принципиально новые и более устойчивые основы собственной легитимности.

С каким оценочным знаком и какой интонацией будет звучать года через два возглас «медведевские пенсии», мы пока не знаем. Но уже сейчас становится понятно, что устойчивость новой системы власти в стране, так же как и перспективы политической преемственности в 2012 г., будут, скорее всего, определяющим образом зависеть от той программы реформ, на которую российская власть, похоже, уже решилась и некоторые конкретные параметры которой мы услышим еще до голосования 2 марта.

2007 год:

прощание с псевдолибералами

(«Российская газета» 15.01.2008)

ЕВГЕНИЙ ПРИМАКОВ,

академик, президент Торгово-промышленной палаты РФ

Одним из главных событий минувшего 2007 года была победа на декабрьских выборах в Государственную Думу "Единой России". Большинство поддержавших эту партию, по сути, проголосовали за курс, которым пошла наша страна при президентстве В.В. Путина.

Этот стратегический курс как нечто цельное и, несомненно, положительное очевиден, несмотря на нерешенность ряда проблем и тактические недостатки в его проведении. Следует добавить, что курс претворяется в жизнь, преодолевая сопротивление разномастных сил.

Экономика

В экономике, очевидно, можно наметить пять основных характеристик проводимого курса.

Первый показатель: высокая динамика экономики России, значительно превышающая темпы развития мировой экономики. Если за 9 последних лет валовый внутренний продукт (ВВП) всего мира вырос на 46,4 процента, то российский - на 80 процентов. Устойчивость такой тенденции подтвердилась в 2007 году, когда вопреки пессимистическим прогнозам ВВП в России вырос на 7,6 процента по сравнению с мировым ростом на 5,4 процента. По темпам прироста ВВП Россия намного превзошла США, Японию, Германию, Францию, Великобританию, Европейский союз в целом.

Причем устойчивое увеличение ВВП сопровождается все большим вписыванием России в мировую экономику. Если в 2007 году инвестиции в основные фонды у нас возросли на 20 процентов, то прямые иностранные инвестиции увеличились на порядок выше - почти в два раза. Выросли и зарубежные активы целого ряда российских компаний. Однако для сохранения курса на увеличение доли России в мировом ВВП необходимо преодолеть сложившееся представление правительственных финансистов о том, что перевод экономики на инновационные рельсы должен замедлить экономический рост в России. Кстати, этот довод опровергает практика в Китае, где оба процесса развиваются одновременно и быстро. Темпы прироста ВВП Китая в 2007 году составили 11,5 процента, а к 2020 году запланировано превращение Китая в "инновационно-ориентированное общество".

Второй показатель: поворот в сторону государственного участия в развитии реальной экономики при сохранении регулирования на макроэкономическом уровне, которое во многом сдерживает инфляцию, укрепляет рубль, увеличивает золотовалютные запасы страны. Механизмом развития российской экономики становится частно-государственное партнерство. Нередко оно подменяется понятием государственного капитализма. Представляется, что государственным капитализмом скорее можно назвать экономическую модель, существовавшую в советское время. В России курс взят даже не просто на смешанную экономику, а на тесное взаимодействие двух ее секторов - государственного и частного с перспективой изменения баланса в пользу частного сектора. Важно отметить, что государственные предприятия или предприятия с государственным участием функционируют как субъекты рыночных отношений и открыта возможность их частичной или полной приватизации.

Перетоку избыточных государственных функций к частнопредпринимательским структурам могла бы способствовать и административная реформа. К сожалению, она скончалась, ограничившись реорганизацией правительства и простой инвентаризацией избыточных государственных функций в экономике. Надо надеяться, что административная реформа, которая призвана ударить по всевластию чиновничества в России, будет реанимирована.

Противники государственного участия в развитии экономики сегодня сконцентрировались на вопросе: не слишком ли большая роль отводится государству в российском рыночном хозяйстве? Действительно, государство вернуло контроль над "Газпромом", приобрело активы "ЮКОСа" и "Сибнефти", является главным акционером Сбербанка и Внешторгбанка, монополистом в экспорте вооружений. А теперь, в 2007 году, созданы мощные государственные корпорации в различных областях экономики.

Не думаю, что такое наращивание государственного участия в производстве отбрасывает страну назад. Специфика перехода к рыночному хозяйству в России привела к тому, что выросшая не из производства и не из научно-технических прорывов преобладающая часть крупных бизнесменов погрузилась в сказочно прибыльную добычу энергоносителей. В создавшихся условиях лишь государственное участие в экономике оказалось способным обеспечивать ее отход от односторонней сырьевой ориентации, которая уготавливала ей незавидное будущее второстепенного члена мирового сообщества. Начавшаяся перестройка структуры экономики уже отразилась в том, что в 2007 году почти две трети ВВП были созданы за счет внутреннего фактора - строительства, торговли, обрабатывающей промышленности.

Добывающая промышленность за год выросла на 2 процента, обрабатывающая - на 9,4 процента. Причем машиностроение за 10 месяцев - на 20 процентов. Соотношение между этими показателями вполне удовлетворительное. Но отход от сырьевой экономики отнюдь не означает ослабление внимания к развитию ТЭК, а это происходит на деле. Не прилагается должных усилий, в том числе законодательных, чтобы решить вопрос увеличения запасов нефти за счет геологоразведочных работ. Выводится из оборота большое число нефтяных скважин - не осуществляются необходимые затраты для повышения коэффициента извлечения нефти.

Негативно сказывается и тот факт, что мы задержались с признанием необходимости промышленной политики, начисто отвергаемой сначала псевдолибералами, а затем и их последователями. А такая политика означает стимулирование - в том числе бюджетное - развития национально значимых отраслей и производств, которые отстают или деградировали. Проблема выработки промышленной политики не снята и сегодня. Оценивая экономические результаты 2007 года, можно прийти к выводу, что сделано недостаточно для создания льготных условий, поощряющих предпринимателей инвестировать в инфраструктуру и обрабатывающую промышленность, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, внедрять новации в производство. Следовало бы уделить больше внимания увеличению капитализации банков, сдерживанию роста тарифов естественных монополий. Сконцентрировавшись хоть и на важных, но фискальных функциях, правительственные финансисты, как правило, не стали инициаторами использования экономических рычагов для решения этих важнейших стратегических задач для России.

При этом часто отсутствует элементарная административная дисциплина с исполнением решений и указаний высшей власти или неоправданно медленно они исполняются. И практически никто за это не несет ответственности. Примером могут служить институты развития - Инвестиционный фонд, Банк развития, Российская венчурная компания и другие. Само их создание является несомненным достижением. Но явные недочеты в работе исполнительной власти на всех ее уровнях привели к серьезному торможению выделения и использования государственных средств. Это самым негативным образом сказывается на осуществлении Федеральных целевых программ (ФЦП). Не торопится вкладывать свои средства в ФЦП и частно-предпринимательский сектор. Хорошо, что эффективности государственных вложений стало значительно большее внимание уделять правительство во главе с В.А. Зубковым.

Третий показатель: перевод экономики на инновационные рельсы. В советское время, несмотря на передовые достижения фундаментальных наук, их претворение в жизнь, как правило, ограничивалось военной сферой. Гипертрофированный рост ВПК, обусловленный в том числе и международной обстановкой, тормозил развитие гражданского производства. Оно отставало от зарубежных аналогов и потому, что в СССР в 2-3 раза больше по времени занимал путь от научного открытия через развитие прикладной науки до реализации в производстве.

Переход экономики на инновационные рельсы не произошел и в 1990-е годы, уже на рыночной стадии развития России. Ставшие у руля экономики псевдолибералы считали, что технический прогресс возникнет главным образом из рыночной конкуренции. Так действительно происходит в странах с развитой рыночной экономикой, но не в России, где крайне недостаточны затраты предприятий на обновление основных фондов и на НИОКР. Отойдя от представлений псевдолибералов, упор был сделан на целенаправленное государственное регулирование. Однако оно еще не стало эффективным в деле стимулирования модернизации производства. Медленно развиваются в России венчурные компании, а также особые экономические зоны, призванные стать механизмом поддержки высокотехнологичного производства и экспорта. Непонятно их отсутствие на Дальнем Востоке. Многие меры, призванные стимулировать перевод экономики на инновационные рельсы, намечались, но их осуществление откладывалось на 2008-2010 годы. Эта медлительность непозволительна для России. Насколько важны организационные меры для инновационного развития экономики, опять показывает пример Китая. В России в 5 раз больше ученых на тысячу населения, чем в Китае, в 2,5 раза больше выпускников инженерных специальностей. В то же время на мировом рынке наукоемкой продукции доля Китая достигла 6 процентов, а России - где-то около половины процента.

В плане инновационного развития экономики следовало бы выделить меры, направленные в 2007 году против ослабления военно-промышленного комплекса (ВПК). Дело не только в том, что от производства новых поколений оружия зависит безопасность России. Дело также в том, что, во-первых, накопленный в ВПК в советский период и еще не растраченный интеллектуальный потенциал может и должен быть использован для инновационного развития сугубо гражданских отраслей. И, во-вторых, в стране существует реальная возможность выйти на концепции "двойных инноваций" для их одновременного использования в военном и гражданском секторах экономики. Опыт США наглядно показал, что военно-техническая политика является одной из форм инновационной политики. В 90-е годы минобороны США обозначило и профинансировало реализацию 22 "критических технологий". Из них 75 процентов имели двойное назначение. В результате был создан мощный импульс для инновационного развития американской экономики.

Четвертый показатель: использование для многостороннего развития России средств, полученных за счет высоких мировых цен на экспортируемое сырье. Впервые в истории СССР и России к 500 млрд долларов приблизились золотовалютные запасы. Стабилизационный фонд, в который поступают доходы от высоких цен на экспорт нефти, составил почти 4 трлн рублей. К этому следует добавить еще и высокий профицит федерального бюджета - более 7 процентов. Все это создало беспрецедентные возможности для развития экономики и подъема жизненного уровня населения России. Однако не так легко оказалось преодолеть сопротивление тех, кто стремился изъять эти огромные доходы в "кубышку", исходя из казалось бы благородных целей: создать "амортизаторы" на случай резкого сокращения мировых цен на нефть и газ, а также выплатить внешние долги, так как "любые затраты внутри России вызовут волну инфляции".

Между тем, не отрицая возможности некоторого сокращения цен на нефть и газ, практически все мировые эксперты исключают обвал цен. Вопреки этим прогнозам федеральные бюджеты в России верстались исходя из резко заниженных цен на нефть. Но даже если мировые цены действительно опустятся ниже прогнозируемого правительством уровня, что крайне маловероятно, то все равно создаваемых "амортизаторов" хватит лишь на небольшое время. Гораздо важнее диверсифицировать экономику.

Что касается погашения внешних долгов Советского Союза и России, то они действительно были снижены на 90 млрд долларов. Но сокращение государственного долга сопровождалось быстрым увеличением внешнего корпоративного долга, который достиг в 2007 году астрономической цифры в 300 млрд долларов. Эти внешние займы, в том числе - хочу подчеркнуть - государственных компаний ("Газпром", "Роснефть", Внешторгбанк, Сбербанк) получены под проценты, превышающие проценты от размещения за рубежом средств Стабфонда. Речь не идет о закрытии возможности для частных и государственных предпринимателей получать иностранные кредиты. Отнюдь нет. Но нужно при этом уделить необходимое внимание развитию и удешевлению внутренних источников кредитования, в том числе при использовании части накопленных государством финансовых средств.

Наши правительственные финансисты зачастую задаются вопросом: что приоритетнее - экономический рост или борьба с инфляцией? Речь идет, естественно, не о том, чтобы не считаться с инфляционным подъемом. Но дело не в отказе от вложений, а в том, куда и как вкладывать. Тем более что инфляцию в России инвестиции в экономику не раскручивают, так как снижают стоимость кредита. Вместе с тем инфляцию, которая достигла в 2007 году в России почти 12 процентов, подстегивает неуправляемое скачкообразное повышение цен, в том числе на продовольственные товары и услуги. А поиски и применение реальных механизмов против этого явления часто уступают место призывам к санации денежной массы в обращении.

Антиинфляционные меры должны осуществляться, но не ценой отказа от экономического развития и подъема уровня жизни в России. Этот принцип лег в основу решения о разделе Стабфонда с февраля 2008 года на Резервный и Фонд национального благосостояния. Первые миллиарды рублей уже выведены из Стабфонда на цели развития. Таким образом, определено правильное направление. Однако непомерно большим представляется Резервный фонд, установленный в размере 10 процентов от ВВП. Величина золотовалютных запасов в 5 раз превышает целесообразный максимум, который в мировой практике определяется суммой полугодового импорта. Вызывает сомнение и 7-процентный профицит в бюджете.

Пятый показатель: ориентация экономического развития и деятельности государства в других сферах на подъем уровня жизни населения. Это важная характеристика курса, которым пошла Россия. Старт был дан с очень низкой отметки. Общие потери российской экономики за время проведения либеральных реформ 1992 - 1998 годов превысили более чем в 2 раза потери советской экономики в годы Второй мировой войны.

На восстановительном этапе борьба с бедностью по сути ограничивалась в России лишь небольшими прибавками к пенсиям и зарплатам бюджетников. В настоящее время положение меняется. Это выразилось в 2007 году в том, что рост реальных доходов населения почти в полтора раза превысил рост ВВП. Произошло снижение уровня безработицы, который все-таки остается высоким в деревне и в малых населенных пунктах.

Серьезный разворот экономики страны к социальной сфере обозначили четыре национальных программы - по здравоохранению, образованию, жилищному строительству и развитию сельского хозяйства. Социальная ориентация развития России может быть обеспечена, когда национальные программы приобретут не одноразовый, а многолетний характер. Особенно это должно сказаться на выходе России из демографического кризиса. В 2007 году выросла рождаемость и сократилась смертность - это очень важный показатель полезности предпринимаемых мер. Но другим аспектом демографической проблемы является отток населения из азиатской части России в европейскую. Не следует забывать, что за Уралом, в азиатской части России на площади в 15 млн квадратных километров, что в 5 раз больше территории европейской части нашей страны, проживает всего около 20 млн человек. А там сосредоточено 80 процентов природных богатств России. Прекращение оттока и рост населения за Уралом может обеспечить лишь обгоняющее среднероссийский уровень социально-экономическое развитие Дальнего Востока, Восточной Сибири и Забайкалья. Не последнее место в достижении этой цели принадлежит политике дозированной и контролируемой иммиграции. Обо всем этом мы говорили и говорим, а делами похвалиться пока не можем. Это серьезный недочет, который может обернуться стратегическими для России потерями.

Одним из самых болезненных и я бы даже сказал опасных явлений становится сохраняющийся уровень неравенства доходов в российском обществе, который превышает показатели не только большинства экономически развитых, но и многих стран с переходной экономикой. Общеизвестно, что перераспределение доходов от богатой к бедной части общества происходит в том числе через подоходный налог. Ни в одной цивилизованной стране шкала налогообложения не является, как в России, плоской. В нашей стране наряду с введением прогрессивной шкалы налогообложения, скажем, до 20 процентов следовало бы вообще освободить от подоходного налога тех, кто живет по соседству с официально определяемой чертой бедности.

Государство далеко не исчерпало своих возможностей в деле роста среднего класса. Главным источником его пополнения служит развитие малого и среднего бизнеса. Вообще выращивание - не боюсь этого слова - малого и среднего предпринимательства для сегодняшней России имеет огромное значение. Своеобразный "флюс", который появился у нас в виде крупных компаний, должен быть ограничен нормальной конкуренцией, в том числе в ценообразовании и в свободном входе на рынки. Нужно преодолеть лоббирование крупных собственников против ужесточения антимонопольного законодательства и ввести механизмы по изъятию значительной части сверхприбыли, возникающей в результате искусственно созданных монопольных ситуаций на рынках. Разве не поучителен в этом отношении пример США, где в 2007 году Конгрессом был принят закон, по которому предусматриваются штрафные санкции до 150 млн долларов для фирм и три года тюремного заключения для их руководства за неоправданное повышение цены на бензозаправках.

Blog

Внимание!!! внимание!!! Уважаемые коллеги!