Лекции по курсу «Теория ценных бумаг»
| Вид материала | Лекции |
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 347.23kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 3266.73kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1266.35kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1166.77kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 3232.48kb.
- Вопросы для подготовки к экзамену по курсу «Рынок ценных бумаг», 270.17kb.
- Лекции Селищева А. С. по курсу «Теория ценных бумаг», 1514.54kb.
- Учебная программа по курсу «управление портфелем ценных бумаг» Специальность, 48.16kb.
- Контрольная работа по курсу «Рынок ценных бумаг». Тема работы: «Регулирование рынка, 187.04kb.
- Лекции по курсу «Теория ценных бумаг», 1553.05kb.
«Мы избавлены от черных дыр Lehman Brothers»
Представители банка Nomura Holdings прокомментировали «Эксперту» сделку по приобретению активов Lehman Brothers
— Вел ли банк Nomura переговоры о поглощении Lehman Brothers до объявления последним себя банкротом?
— Сделка по приобретению части активов Lehman Brothers не являлась для Nomura сиюминутным меркантильным шагом. Мы много лет обдумывали планы международной стратегической экспансии, однако запрашиваемые цены потенциальных активов для приобретения были до кризиса неоправданно высокими. Мы не вели прямых переговоров с Lehman Brothers до его объявления о банкротстве, однако еще раз повторяем: эту покупку ни в коем случае не стоит рассматривать как реакцию на события — сделка была нашим абсолютно стратегическим решением.
— Каковы были условия сделки о приобретении Nomura части активов Lehman Brothers? Велись ли, и если да, то какие, консультации с Barclays Capital по поводу раздела активов Lehman Brothers?
— Мы сознательно не стали претендовать на бизнес Lehman Brothers в США. Поэтому не было необходимости вступать в какие-либо консультации или конкуренцию с Barclays Capital. В течение прошедшего года мы следуем стратегии органического роста наших операций в Америке.
— В каком состоянии находятся сейчас приобретенные Nomura активы обанкротившегося Lehman Brothers? Каким образом осуществляется интеграция этих подразделений в структуры Nomura? Генерируют ли эти активы прибыль?
— Процесс интеграции активов Lehman Brothers был завершен с опережением графика в мае текущего года. Процесс перевода активов занял 70 дней вместо планировавшихся 100. Мы не приобретали никаких обязательств Lehman Brothers, поэтому избавлены от любых «черных дыр» и неприятных сюрпризов. Все наши подразделения в настоящее время приносят положительные доходы.
— Какова была первая пятерка (по активам) глобальных инвестбанков весной 2008 года (до падения Bear Stearns) и как она выглядит сегодня?
— Ландшафт отрасли принципиально изменился — все игроки мировой первой пятерки инвестбанков прошлого года являются сегодня коммерческими банками. Когда пыль кризиса осядет, без сомнения, модель брокерско-инвестиционного бизнеса, демонстрировавшаяся, в частности, банком Merrill Lynch, будет обладать серьезными конкурентными преимуществами. Nomura сегодня — единственный базирующийся в Азии независимый инвестиционный банк с глобальным охватом операций.
— Как изменились за время кризиса позиции Nomura? Каковы финансовые показатели группы за 2008–2009 годы? Какие направления прибыльны, а какие убыточны?
— По итогам первого полугодия 2009 года наши чистые доходы составили 3,1 миллиарда долларов, а прибыль до налогов — 326 миллионов долларов. Впервые за всю историю нашего банка доходы от международных операций группы превысили доходы, полученные на японском рынке. По объему операций с акциями на Лондонской фондовой бирже Nomura переместился с 84−го места в декабре прошлого года на первое место в конце июля текущего года.
— Какие изменения претерпела отрасль инвестбанкинга в ходе нынешнего глобального финансово-экономического кризиса?
— Произошла гигантская дезорганизация рынка, в отрасли изменился конкурентный ландшафт. Ряд крупных инвестбанков перестал существовать, открывая оставшимся игрокам возможности занять свободные рыночные ниши. Так, например, Nomura до поглощения активов Lehman Brothers не имела сильных позиций в торговле акциями в Европе. Сегодня же мы являемся крупнейшим по объему операций с акциями трейдером на LSE.
— Какие изменения в национальном и наднациональном регулировании деятельности инвестиционных банков произошли за последние два года и какие изменения в регулировании ожидаются?
— Пока что не произошло каких-то существенных сдвигов в реформе регулирования на глобальном уровне. Однако в отдельных регионах и торговых зонах, где присутствует Nomura, заметны определенные изменения в части регулирования капитальных потоков. Есть общие ожидания, что правительства по всему миру в ближайшие месяцы и годы начнут дискуссии по вопросам регулирования рынков капитала, структурированных финансовых продуктов и использования кредитных средств для финансирования различных сделок.
— Как вы относитесь к «операции по смене пола» банков Goldman Sachs и Morgan Stanley — их добровольному превращению из инвестбанков в коммерческие банковские холдинги? Возможно ли такое будущее для Nomura Holdings?
— Nomura — крупнейший и единственный чисто инвестиционный банк в Азии, к тому же не получивший государственной помощи. Мы рассматриваем нашу независимость как важное конкурентное преимущество, что проявилось, в частности, в быстроте поглощения активов Lehman Brothers.
Егор Низамов. Безотчетный страх1
Чуть более года назад было трудно представить себе, что два символа финансового успеха — могущественные банки Lehman Brothers и Merrill Lynch — когда-либо прекратят свое существование. В их истории было немало кризисов — серьезных и очень серьезных, но ни один из них не приводил к краху. Скандалы, споры в руководстве, слияния ради сохранения жизни предприятия — ничто не обладало достаточной разрушительной силой, чтобы сокрушить Lehman Brothers или Merrill Lynch. Привести к гибели эти инвестиционные банки смогло лишь их стремление постоянно увеличивать прибыли самыми рискованными способами.
Основатели Lehman Brothers Майер
и Эммануэль как братья походили друг
на друга тягой к деньгам
Рухнувшие банки. Мировая финансовая система стала покрываться трещинами задолго до того, как разразился масштабный кризис. Еще в 2007 году в Европе и США рынок взаимного кредитования, который ее цементировал, начал терять свою прочность. В июле того года один из крупнейших инвестиционных банков мира американский Bear Stearns объявил инвесторам, что они могут не ждать возвращения средств, вложенных в фонды для работы со срочными сделками (хеджи). Через три недели французский инвестиционный банк BNP Paribas в своем отчете тоже предупредил, что его фонды фактически прогорели. Причина, по словам составителей отчета,— полное исчезновение ликвидности на рынке кредитования, которое привело к тому, что банку не хватило денежных средств.
После этого финансовые учреждения по всему миру, и так запуганные ипотечным кризисом в США, стали с еще большей неохотой выдавать друг другу кредиты. В качестве компенсации на случай, если деньги не вернут, стоимость кредита постоянно повышалась. А затем, когда осенью 2007 года ведущие банки мира стали объявлять о миллиардных потерях, получить кредит стало почти невозможно. Вместе с этим инвесторы и вкладчики стремились на всякий случай забрать те средства, которые они доверили банкам, и денег в финансовой системе становилось все меньше.
Всеобщий страх и недоверие усилились в первые месяцы 2008 года. И в Европе, и в США в банковском секторе начался передел собственности. В Великобритании 17 февраля был национализирован банк Northern Rock, а через месяц американский Bear Stearns, который еще за год до этого стоил не менее $30 млрд, стал трофеем победившего в конкурентной борьбе банка JP Morgan Chase — всего за $240 млн. К концу лета 2008 года финансисты уже привыкли к неожиданностям любого рода: на их глазах две самые важные государственные ипотечные компании США, Fannie Mae и Freddie Mac, оказались на грани банкротства. Крупнейшая в мире банковская группа, британская HSBC, объявила о том, что ее прибыли сократились на треть. Но полностью ощутить масштаб происходящего пришлось только 15 сентября, когда стало известно о банкротстве инвестбанка Lehman Brothers. Бывший глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен заявил тогда, что подобные вещи происходят раз в столетие. Но его оценка была немного неточной — на момент банкротства банк Lehman Brothers существовал уже 158 лет.
Lehman Brothers: от хлопка к инвестициям
Когда в 1844 году Генрих Леман прибыл в США, ему исполнился только 21 год. Он приехал из баварского городка Вюрцбург, где его отец зарабатывал на жизнь разведением скота. В Соединенных Штатах в то время процветала торговля, и вся она была сконцентрирована вокруг хлопка. Генрих Леман решил не оставаться в стороне от этого бизнеса и отправился в город Мобайл в хлопковом штате Алабама. Правда, он не мог позволить себе собственную плантацию и занялся тем же, чем и многие другие иммигранты,— стал торговать у дорог. Накопив некоторый капитал, Генри переехал в столицу штата, город Монтгомери, и там на Торговой улице открыл собственный небольшой магазин, над которым висела вывеска "Г. Леман".
Клиентами магазина были местные торговцы хлопком, и Генрих снабжал их всем необходимым: одеждой, продуктами, скобяными изделиями и прочим инвентарем. За пять лет он заработал достаточно денег, чтобы оплатить дорогу в США двум своим младшим братьям, Эмануэлю и Майеру. Они стали помогать ему в торговле, и их предприятие получило название Lehman Brothers, "Братья Леман". Дела у них шли вполне успешно, и ничего удивительного в этом не было — в те годы хлопковые бизнесмены богатели с каждым днем, и заработать на их обслуживании мог любой житель Монтгомери, у которого имелись хоть какие-то деньги на открытие своего дела. Но у братьев Леман было нечто большее — они обладали чутьем на прибыльные проекты.
Леманы, к примеру, часто позволяли своим покупателям отдавать хлопок в обмен на товары в магазине. Разумеется, клиентам так было удобнее, они могли не тратить наличные деньги, а расплачиваться тем, что находилось у них под рукой. А Леманы, идя им навстречу, немного занижали стоимость хлопка, но это всех устраивало. Затем Леманы продавали этот хлопок с хорошей наценкой и, таким образом, зарабатывали на нем дважды. Со временем у них появились средства для того, чтобы начать свой собственный бизнес по торговле хлопком.
В 1855 году Генрих Леман, панически боявшийся заболеть желтой лихорадкой, эпидемия которой началась в Монтгомери, уехал в Новый Орлеан (штат Луизиана) открывать новый офис компании. Но через несколько недель он все же заразился и умер в возрасте 33 лет. Его братьям, старшим из которых был 30-летний Эмануэль, пришлось управлять растущим предприятием самостоятельно. В 1858 году они открыли филиал в Нью-Йорке, центре американской торговли, в том числе международной. В годы гражданской войны 1861-1865 годов братья, естественно, поддерживали южные штаты и помогали им продавать хлопок в Европу, преодолевая таким образом торговую блокаду Севера.
После завершения войны хлопковый бизнес в южных штатах продолжил приносить Леманам прибыль — их офисы в Монтгомери и Новом Орлеане просуществовали до первых десятилетий XX века. Но большая часть торговых операций осуществлялась уже в Нью-Йорке. В 1870 году компания Lehman Brothers приняла участие в создании Нью-Йоркской хлопковой биржи, членом совета директоров которой Эмануэль Леман был больше десяти лет. Но в сферу его интересов входил не только хлопок, а все, что только могло приносить прибыль. Братья совершали сделки на рынках нефти и кофе, вкладывали средства в хлопковую промышленность и покупали облигации компаний, строивших железные дороги. Словом, пытались выжать все возможное из охватившей США индустриализации. И весьма в этом преуспели. В 1887 году компания получила места для своих представителей в руководстве Нью-Йоркской фондовой биржи.
К тому времени братьев Леман уже хорошо знали на Уолл-стрит. У них была репутация честных, надежных и искусных посредников. Хотя выглядели они почти одинаково — бородатые, высоколобые, в шелковых цилиндрах, сюртуках и полосатых брюках, характеры их сильно различались. Майер заводил знакомства, активно искал новых клиентов и заключал с ними сделки. Эмануэль обладал дальновидностью и был более спокойным — он отвечал за стратегию компании. Про них говорили: "Майер делает деньги, Эмануэль их сохраняет".
В последнем десятилетии XIX века братья начали постепенно передавать управление предприятием своим детям — сыну Эмануэля Филипу, сыну Майера Зигмунду и старшему сыну Генриха Майеру. Вместе с этим компания Lehman Brothers стала все больше заниматься финансовой деятельностью. Новое поколение Леманов унаследовало финансовое чутье, и они настаивали на том, чтобы инвестировать в инновационные отрасли экономики — автомобилестроение, розничные торговые сети, химическое производство, коммуникации. С этим был связан определенный риск, но Леманам везло, и они делали правильные инвестиции.
В первые годы XX века Lehman Brothers начала приобретать черты полноценного инвестиционного банка, хотя такого понятия тогда еще не существовало. Филип Леман подружился с Генри Голдманом, сыном одного из основателей похожего предприятия Goldman Sachs. В 1910-е они стали неофициальными лидерами Уолл-стрит, занимаясь андеррайтингом, то есть финансируя выход на рынок ценных бумаг начинающих компаний. При этом они работали с теми предприятиями, в которые все остальные вкладывать боялись. Они, например, стали поручителями производителя покрышек B. F. Goodrich, а также розничных сетей Woolworth, Macy's и Sears. Все эти предприятия существуют и сейчас.
Merrill Lynch: от неизвестности к славе
В первом десятилетии XX века, когда уже второе поколение братьев Леман осваивало старые и вводило новые методы заработка на Уолл-стрит, в Нью-Йорк приехал никому не известный молодой человек 23 лет по имени Чарльз Эдвард Меррилл. Он родился во Флориде, в городе Грин-Ков-Спрингс. Отец Чарльза, сельский врач и владелец аптеки, отправил его учиться сначала в школу города Джексонвиль, а когда она сгорела,— в Эмхарст-колледж штата Массачусетс. Поступив туда в 1904 году, Меррилл продержался в колледже только два года, потому что денег на оплату всего курса обучения не хватило.
Лето 1906 года Чарльз провел, работая корреспондентом и редактором в газете The Tropical Sun города Уэст-Палм-Бич. Позже он вспоминал, что эта работа оказалась для него лучшим опытом в жизни: "На ней я узнал человеческую природу". Меррилл, видимо, понял что-то и о своей собственной природе: поступив на юридический факультет Мичиганского университета, он бросил учебу через год и отправился туда, где вращались деньги.
В Нью-Йорке Чарльз два года проработал кредитным менеджером в текстильной компании, где, как он сам признался, "получил университетское образование в области финансов, кредита и управления". Через некоторое время в спортзале христианской организации YMCA он познакомился со своим ровесником Эдмундом Линчем, выпускником университета Джона Хопкинса. Линч был трейдером на рынке ценных бумаг, а Меррилл тоже хотел заняться финансами — на протяжении нескольких лет он работал в нескольких компаниях на Уолл-стрит, но остался недоволен тем, что они совершенно не желают иметь дело с мелкими инвесторами.
В 1914 году Меррилл открыл собственное предприятие Charles Merrill & Co., а спустя полгода пригласил туда Эдмунда Линча, переименовав компанию в Merrill, Lynch & Co. Их компания быстро богатела. Как и братья Леман, Линч и Меррилл вкладывали деньги в розничные торговые сети — J. C. Penney, Kresge и McCrory. И им тоже везло, их инвестиции себя оправдывали. Через восемь лет после основания компании Меррилл сделал самое важное на тот момент вложение — он выкупил долю в калифорнийской сети супермаркетов Safeway, состоявшей из 322 магазинов.
Великую депрессию, начавшуюся в 1929 году, компания Меррилла и Линча пережила почти без потерь — они словно предвидели крах биржевого рынка и вовремя избавились от долгов и ненужных ценных бумаг. То же самое они посоветовали и клиентам, сэкономив им примерно $6 млн (то есть несколько сотен миллионов долларов по нынешнему курсу). Но из-за депрессии рынок ценных бумаг застыл, и брокерская ветвь Merrill, Lynch потеряла для своих основателей привлекательность. Тогда ее решили продать компании E. A. Pierce.
На некоторое время Чарльз Меррилл сделал своим приоритетом развитие компании Safeway, в которой был главным акционером. К середине 1930-х он превратил ее в третью по величине торговую сеть в США, объединившую 5 тыс. магазинов. Параллельно он, конечно, продолжал заниматься андеррайтингом и инвестициями, что также приносило ему немалый доход.
У него было многомиллионное состояние, и тратить эти деньги Меррилл не стеснялся — он приобрел три роскошных поместья, а гаражи в них наполнил дорогими автомобилями. Свободное время он часто проводил, играя в теннис или гольф или за партией в бридж под хорошее шампанское. Он к тому же с охотой тратил деньги на женщин и трижды женился — в 1912-м, 1925-м и, наконец, в 1939 году, когда ему исполнилось 54 года. И хотя по его завещанию почти 95% капитала было отдано на благотворительность, два его сына и дочь никогда не бедствовали — для них Меррилл создал семейные фонды, которые постоянно пополнял.
Чарльз Меррилл
<<<<<
Дональд Риган
>>>>
В 1941 году, через три года после смерти Эдмунда Линча, Чарльз Меррилл решил вернуться к брокерскому бизнесу. Он провел слияние с предприятием Эдварда Алана Пирса и некоторыми другими, сформировав компанию Merrill Lynch, Pierce, Fenner & Beane. Впервые Меррилл убрал из названия запятую, которая разделяла его фамилию и фамилию Линча.
Новая компания располагала крупнейшей брокерской сетью в мире с представительствами в 93 городах, и с ее помощью Чарльз Меррилл начал проводить революционную для тех лет политику, благодаря которой он и запомнился. Стремясь привлечь к игре на бирже обычных американцев, которые не испытывали никакого доверия к брокерам, он размещал объявления в газетах с подробной информацией о том, что такое инвестиции и как они работают. Своим сотрудникам он назначил фиксированные платежи вместо комиссионных, чтобы они работали спокойно, а не стремились побыстрее получить свои проценты, уговорив клиента совершить хоть какую-нибудь сделку. Чтобы создать имидж честной и открытой компании, непривычный для конторы с Уолл-стрит, Меррилл даже распорядился переименовать должность брокера на управляющего счетами. Офисы Merrill Lynch были светлыми и комфортными, а все сотрудники — вежливыми. "Наш бизнес — это люди и их деньги",— сказал Меррилл в 1946 году.
Его расчет оказался верным: за десять лет Merrill Lynch превратилась в крупнейшую брокерскую компанию на всех биржах, где она торговала акциями, стала самым активным посредником на торговых биржах и пятым по величине андеррайтером корпоративных ценных бумаг. Услугами компании пользовалось более 300 тыс. клиентов, ее оборот достиг $74 млн, а капитализация — $500 млн (сейчас это равнялось бы $17 млрд).
Основатель компании Чарльз Меррилл умер в своем доме в Нью-Йорке в возрасте 70 лет. Ни один из его наследников больше не принимал участия в управлении предприятием.
Lehman Brothers: от упадка к возрождению
Правление династии Леман тоже подошло к концу во второй половине XX века. Последним ее представителем во главе банка стал Роберт Леман, старший сын Филипа. Он получил прекрасное образование, окончив в 1913 году Йельский университет в возрасте 21 года. Но в Lehman Brothers он попал только семь лет спустя, после службы в американской армии во время Первой мировой войны. Именно благодаря Роберту банку удалось преодолеть времена Великой депрессии и войти в число крупнейших финансовых учреждений на Уолл-стрит.
Взяв на себя управление Lehman Brothers в 1925 году, Роберт окончательно установил приоритеты банка. По его мнению, финансировать следовало в основном те предприятия, которые будут обслуживать рядовых американцев, поскольку самым перспективным он считал потребительский рынок. К концу 1920-х банк вливал деньги в авиационную промышленность, киноиндустрию, радио и розничные торговые сети. В 1929 году, к примеру, Lehman Brothers вместе с банком Harriman Brothers выкупил акции авиаперевозчика Aviation Company на $40 млн, и Роберт стал во главе исполнительного комитета компании. Затем он вошел в совет директоров Pan American Airways, которая зарабатывала на эксклюзивных рейсах в Южную Америку.
Когда в тот же год рынок акций внезапно обрушился, Роберт Леман одним из первых предложил ввести хорошо известную сейчас, а тогда совершенно новую технологию привлечения средств для предприятий — продажу ценных бумаг крупным частным инвесторам без публичного размещения акций на бирже. Его банк, разумеется, становился посредником в таких сделках и получал свою долю.
Таким образом, банк Леманов всегда оставался при деньгах, и Роберт Леман успешно находил им применение. Он делал инвестиции в кино, спонсируя студии Paramount и 20th Century Fox. Вкладывал средства в радиокомпании Radio-Keith-Orpheum, Radio Corporation of America и National Broadcasting Corporation. А в конце 1930-х пошел на такой рискованный шаг, как финансирование телевидения, спонсировав размещение на бирже акций компании DuMont. Через два десятилетия банк оказался в числе первых инвесторов в производителей электроники — компании Digital Equipment Corporation и Litton Industries.
Но не все шло гладко. Роберт Леман, может быть, и был хорошим финансистом, однако управлять банком не умел. Он стал первым его главой, допустившим на руководящие посты людей, не принадлежавших к династии Леман. Более того, он намеренно провоцировал конкурентную борьбу между ними. Один из партнеров банка как-то сказал, что Роберт действует, словно мафиози, которому выгодно держать подчиненных в состоянии взаимной вражды.
Когда Роберт умер в 1969 году, внутри компании началась борьба за власть. Она разворачивалась между инвестиционными банкирами и трейдерами, и даже Пит Питерсон, бывший министр торговли, возглавивший Lehman Brothers в 1973 году, не смог урегулировать конфликт. После слияния с Kuhn, Loeb & Co. в 1975 году инвестиционный банк стал четвертым крупнейшим в США, но Питерсену тем не менее потребовалось несколько лет, чтобы сделать его прибыльным. Однако все его усилия сохранить банк в целости были потрачены впустую. В начале 1980-х многие банкиры покинули Lehman Brothers — они проиграли в борьбе трейдерам, которые назначили нового руководителя Льюиса Глюксмана и стали в одностороннем порядке увеличивать свои премии. Один из покинувших Lehman Brothers банкиров, Стив Шварцман, рассказал в интервью журналу Private Equity International, что в те времена в банке "сформировалась крайне конкурентная среда, из-за которой предприятие в итоге перестало работать".
Беспорядком внутри Lehman Brothers воспользовалась компания American Express, которая сделала банк частью своей дочерней компании Shearon в 1984 году. Однако десять лет спустя новый исполнительный директор American Express Харви Голуб решил избавиться от сторонних компаний и начал публичную продажу акций Lehman Brothers. Банк снова получил независимость, и вплоть до ипотечного кризиса 2007 года его дела, а точнее, курс его акций и капитализация шли в гору.