9) [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.)

Вид материала

Документы

Содержание Н. В. Блажевич, Т. А. Блажевич НАУКА В СИСТЕМНОМ ИЗМЕРЕНИИ Ключевые слова

Подобный материал:

• [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 3560.33kb.
• 11) [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 3594.13kb.
• 10) [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 5535.4kb.
• 8) [Текст]: научно-аналитический журнал серия «Право» (издаётся с 2007 г.), 15457.76kb.
• [Текст]: научно-аналити-ческий журнал (издаётся с 2007 г.), 4433.08kb.
• Мировой экономики, управления и права, 9699.86kb.
• Мировой экономики, управления и права, 4708.15kb.
• Анкета участника международной научно-практической конференции «актуальные проблемы, 62.51kb.
• Ежемесячный аналитический журнал, 26.94kb.
• Журнал издается с 1991, 2949.78kb.

Н. В. Блажевич, Т. А. Блажевич

НАУКА В СИСТЕМНОМ ИЗМЕРЕНИИ

Аннотация: в статье дается определение научной культуры. При этом научная культура характеризуется понятиями «репродуктивное» и «продуктивное». Репродуктивная научная деятельность как компонент научной культуры есть деятельность по воспроизводству уже освоенных научных ценностей. Продуктивная научная деятельность – это деятельность по производству новых научных ценнос-тей. Показывается, что научная культура билатеральна. Анализируются эволюционные и революционные изменения в научной культуре.

Ключевые слова: научная культура, наука, гуманитарное познание, язык на-уки, научная деятельность.


Известно, что живое внимание к науке вызвала книга английского учёного Джона Бернала «Наука в истории общества», появившаяся в середине ХХ в. Джон Бернал выделял шесть аспектов исследования науки: 1) наука может рассматриваться как социальный институт; 2) как метод; 3) как накопление знаний; 4) как накопление традиций; 5) как важный фактор поддержания и развития производства; 6) как один из наиболее сильных факторов, формирующих убеждения в отношении к миру [2]. Стало ясно, что наука является сложным явлением. Она начала исследоваться историками, социологами, экономистами, психологами, семиотиками, ку-льтурологами, этиками и философами. В литературе четко обозначились такие подходы к исследованию науки, как когнитивный, коммуникативный, психологический, семиотический, социологический, экономический, этический, эстетический, деятельностный и культурологический. Каждый из подходов порождает соответствующее определение науки. Так, наука как социальное явление – это целая сеть учреж­дений, институтов, лабораторий, большой отряд ученых и т. д. Наука как когнитивное явление – это система объективных знаний. Наука, с точки зрения экономиста, является особым научным производством. Объединяя эти определения, науку можно назвать развитым социальным организмом, который выполняет функцию по производству объективных знаний.

Акцентируя внимание на изучении материальных средств выражения и организации научного знания, науку можно представить как особый язык. Действительно, наука как знание и как деятельность по производству знания осуществляется обществом и является его продуктом. Поэтому зна­ние и сам процесс его получения должны существовать в такой форме, которая доступна исследовательскому коллективу, любому его члену и в целом научному сообществу. Значит, научное знание должно быть заключено в удобную чувственно воспринимаемую оболочку, иметь адекватную знаковую форму. Система знаковых форм науки, её язык, прев-ращается в культурный символ науки. При этом язык науки становится её атрибутом. Научная деятельность осуществляется интеллигенцией. Изучая роль интеллигенции в обществе, профессор К.Г. Барбакова раскрывает существенный аспект науки [1].

Системный подход реализуется при историческом исследовании науки. С точки зрения историка, наука – это определенная культура. В исторической экспозиции науки моделируется эволюция научной культуры. Дать определение научной культуре – задача не простая. Вспомним, что попытка определить понятие культуры вообще породила вавилонское столпотворение. Уже сегодня насчитывается более четырёх сотен определений культуры [7]. В подобной ситуации оказываются те исследователи, которые пытаются найти точное определение научной культуры. Поэтому, на наш взгляд, чтобы не усложнять ситуацию следует наметить подходы к построению дефиниции научной культуры.

Во-первых, следует выделить дедуктивный путь в познании научной культуры. При таком подходе научная культура рассматривается как специальная культура, наряду, скажем, с экономической, политической или правовой. В таком случае у научной культуры выделяются все признаки культуры вообще и видовые отличия, в частности. Действительно, научная культура имеет человеческое начало, неотделима от учёного и его интеллектуальной деятельности. Научная культура – это продукт научно-познавательной деятельности человека. Она представляет собой и совокупность научных ценностей. Это, прежде всего, многообразное научное знание и совокупность побочных продуктов, в том числе: методы и средства исследования; методики сбора, хранения и передачи информации; стиль мышления; научный этос и т.д. Всё то в научной деятельности, что наполняется человеческими смыслами, относится к научной культуре. Научная культура обладает и социальным свойством, ибо сопряжена с научным сообществом, в котором складываются особый тип общения – научное общение и особый язык – научный язык. Наконец, научная культура связана с научным творчеством – производством нового научного знания, научными открытиями и изобретениями.

Во-вторых, при определении научной культуры можно воспользоваться аналогией. Тогда на этом пути сталкиваются, прежде всего, два явления – сама наука и её культура, что вызывает каверзные вопросы: «Следует ли умножать сущнос-ти? Не являются ли наука и научная культура одним и тем же?». Общепризнанно, что наука – отдельная область культуры, или, по В. Дильтею, система культуры. Однако, погружаясь в мир науки, мы обнаруживаем, что те или иные элементы её теряют качества общезначимости, приобретают усталость или вырождаются, то есть становятся бескультурными. Чтобы отобразить это расслоение науки, необходимо было ввести новое понятие – научная культура. Научная культура будет обозначать совершенную в данный исторический момент подсистему науки.

В-третьих, понятие научной культуры может быть выработано путем индуктивного обобщения частных научных культур. Научная культура – это обобщение относительно самостоятельных подсистем научной культуры: и математической, и логической, и физической, и химической и, биологической, и психологической и тому подобных научных культур. В рамках этого подхода научная культура предстаёт как синтез фундаментальной и прикладной научной культуры, как синтез естественнонаучной и научно-гуманитарной культуры. А так же научная культура – это синтез таких частей научной культуры, как субкультура научного мышления и воображения, как субкультура научного наблюдения и эксперимента, как субкультура научной речи и общения и т.д.

Как пересечение этих подходов в философской литературе родилась деятельностная концепция культуры и получила широкое распространение. При этом одни авторы деятельностной концепции (А.К. Уледов, Г.А. Давыдова, Э.С. Маркарян и др.) относят к культуре только творческую деятельность, а другие (М.Т. Иовчук, Л.Н. Коган, М.С. Каган и др.) считают, что культура включает в себя не только творческую, но и репродуктивную деятельность. На наш взгляд, под культурой следует понимать единство репродуктивного и продуктивного. Те же авторы, которые в культуру включают творческую и репродуктивную деятельность, по сути, отождествляют творческую деятельность с продуцирующей деятельностью, что не является верным. Так, отождествление продуктивного с творческим, а репродуктивного с нетворческим ведёт к разрыву отражательной и творческой стороны научно-познавательной деятельности [4]. Более близки к истине, по-видимому, те, кто полагает, что продуктивное и репродуктивное являются двумя сторонами творческой деятельности [9].

Специфика категорий «продуктивное» и «репродуктивное» заключается в том, что они отражают раздвоенность деятельности на противоположные функци-ональные формы, а именно раздвоение деятельности на производство нового и воспроизводство старого. В известном смысле, эти категории отражают ценностное отношение в структуре деятельности. А человеческая деятельность (ее резу-льтаты, процесс), значимая для человека, и есть его культура. Действительно, рас-смотреть мир с точки зрения его культурного существования – это значит рассмотреть мир «со стороны того, чем он является для человека, находящегося на определенной ступени своего общественного и исторического развития» [8].

Вопрос о ценности в структуре научной деятельности сводится к выбору понятий, которые могут описать преемственность в научной деятельности. Обычно исследователями конкретизация преемственности осуществляется через диалектику старого и нового. Например, воспринимается как очевидное, что «все изобретения и открытия не создаются на пустом месте, создавая что-нибудь новое, человек всегда опирается на уже достигнутые человеческие результаты, хотя, конечно, ему и приходится ломать сложившиеся штампы, уметь по-своему, по-новому, посмотреть на привычные вещи и пр. Но как бы то ни было, всякое открытие, изобретение всегда обусловлено предыдущим уровнем развития культуры, возникает на его почве и поэтому обусловлено социально» [10].

Однако понятия «старое» и «новое» не охватывают ценностного отношения в структуре научной деятельности в целом, а лишь отражают ценностное отношение в одном её компоненте – в результате деятельности. Более универсальными, на наш взгляд, являются понятия «репродуктивное» и «продуктивное». Репродуктивная научная деятельность как компонент научной культуры есть деятельность по воспроизводству уже освоенных научных ценностей. Продуктивная научная деяте-льность – это деятельность по производству новых научных ценностей. Будучи противоположными моментами научной культуры, репродуктивная и продуктивная формы научной деятельности взаимно полагают, взаимно обусловливают и взаим-но переходят друг в друга.

Продуктивная научная деятельность является в определенном отношении репродуктивной. А именно тогда, когда субъект культурно-исторического научного творчества, создавая новые культурные научные ценности, вынужден воспроизводить в своей деятельности освоенные культурные научные ценности (например, воспроизводить стиль научного мышления и научную картину мира, присущие данной эпохе, язык науки и способы научного общения, методы и приёмы научной деятельности и т.д.). Но с другой стороны, воспроизводящая сторона научной ку-льтуры является в определенном отношении и продуктивной научной деятельностью, ибо овладеть уже освоенными научными ценностями субъект культурно-исторического научного творчества может только через призму своих мировоззренческих установок. Восприятие же освоенных научных ценностей всегда уника-льно.

Деятельность по производству культурных научных ценностей – продуктивная научная деятельность опосредствует деятельность по воспроизводству культурных научных ценностей, поскольку результаты продуктивной научной деятельности (созданные научные ценности) выступают в качестве необходимого условия существования репродуктивной научной деятельности. Репродуктивная научная деятельность опосредствует продуктивную: во-первых, культурные научные ценности выполняют роль таковых, если есть субъект, который может их воспроизводить. Субъект же культурно-исторического научного процесса формируется в деятельности по усвоению культурных научных ценностей. Поэтому деятельность по производству новых культурных научных ценностей фактически имеет своей целью репродуктивную научную культурно-историческую деятельность. Во-вторых, потребность в новых культурных научных ценностях может возникнуть только в ре-продуктивной научной деятельности, а именно в деятельности по усвоению культурных научных ценностей. Создавая потребность в деятельности, направленной на производство новых культурных научных ценностей, репродуктивная научная деятельность является предпосылкой продуктивной научной деятельности.

Каждая из этих форм научной деятельности полагает себя как другая. Деятельность по производству новых культурных научных ценностей есть в возможности деятельность по их усвоению, то есть репродуктивная научная деятельность. Наоборот же, репродуктивная научная деятельность – деятельность по воспроизведению культурных научных ценностей есть в возможности деятельность по их созданию.

Рассмотрение научной культуры в развитии, наряду с выявлением противоречий, обусловливающих становление и развитие научной культуры, предполагает и определение значимости этапов, которые прошла в своём изменении научная ку-льтура. Понятие репродуктивного и продуктивного будут характеризовать и функциональные свойства уровней культурно-исторического научного процесса.

На наш взгляд, можно говорить о частичном совпадении экстенсивной и интенсивной форм культурно-исторической научной деятельности с репродуктивными и продуктивными формами научной деятельности. Экстенсивная культурно-историческая научная деятельность – это деятельность, при которой доминирует воспроизводство старых культурных научных ценностей, производство же новых культурных научных ценностей осуществляется в рамках старого качественного состояния, происходит рост научной культуры. Интенсивная культурно-историчес-кая научная деятельность – это деятельность, при которой воспроизводство (усво-ение и воспроизведение) старых культурных научных ценностей подчинено производству качественно новых культурных ценностей, происходит развитие научной культуры.

Современная наука – это система почти двадцати тысяч научных дисциплин. Научные дисциплины различаются предметом познания, средствами и методами познания, формами результатов познания, системами ценностей, идеалами, методологическими установками, стилями мышления, которые функционируют в данной научной дисциплине и определяют отношения учёных к процессу познания, отношения их к миру в целом. Совокупность систем ценностей, идеалов, методологических установок, стилей мышления, присущих субъекту данной научной дисциплины, образует его научную культуру. Но в то же время есть общий стиль научного мышления, есть общая научная картина мира, есть общие методы и при-емы познания и т.д., а значит, и есть общая научная культура. Но насколько единой является научная культура? Сегодня многими высказывается предположение, что научная культура билатеральна. (Слово «билатеральность» с латинского языка переводится как «двусторонная», «двубокая», то, что имеет правую и левую половины).

Еще в конце Х1Х в. В. Виндельбанд и Г. Риккерт различали две группы наук – науки о природе и науки о культуре и два основных метода научного познания – генерализирующий, нацеленный на познание общего и повторяющегося, и индивидуализирующий, нацеленный на познание явления как индивидуального и неповторимого. Действительно, для естественных наук изучение единичного явления имеет значение не как индивидуальность, а только как экземпляр более или менее общего понятия. При генерализирующем рассмотрении значение этого единичного явления может быть исчерпано. При изучении же явлений культуры, по Г. Риккерту, недостаточно генерализирующего рассмотрения, поскольку «значение культурного явления зависит исключительно от его индивидуальных особенностей, поэ-тому в науках о культуре мы не можем стремиться к установлению его общей природы, но, наоборот, должны пользоваться индивидуализирующим методом» [14].

Конечно, естественнонаучное и гуманитарное познание имеют немалые различия. Естественнонаучное познание ориентировано на открытие повторяющегося, общего, универсального и абстрактного. Гуманитарное познание – на открытие уникального, неповторимого и конкретного. Цель естественных наук – описать и объяснить свой объект, при этом ограничить свою зависимость от субъективных факторов. Напротив, цель гуманитарных наук – понять свой объект, при этом найти способы конкретно-исторического, личностного переживания содержания объекта познания и отношения к нему субъекта.

В 60-х годах ХХ в. английский историк Ч. Сноу написал книгу «Две культуры», которая снова обращает внимание человечества на проблему соотношения естественнонаучной и гуманитарной культур. Ч. Сноу констатирует, что наблюдается возрастающая пропасть между этими культурами. Учёные, посвятившие себя изучению гуманитарных и точных отраслей знания, всё более и более не понимают друг друга, удаляются друг от друга. По мнению Сноу, эта тенденция может приве-сти к гибели всей человеческой культуры.

В проблеме, которую поставил Ч. Сноу, есть два важных аспекта: первый аспект связан с различением способов познания мира, а второй – с проблемой единства научной культуры.

В основе естественнонаучного познания лежит рациональный способ отражения мира, а гуманитарное познание преимущественно является художественно-образным отражением мира. Ч. Сноу противопоставляет эти способы познания ми-ра. Но уже Н. Бор, размышляя над принципом дополнительности, приходит к выводу, что язык науки и язык искусства дополняют друг друга, совместное их применение позволяет составить более полную картину объекта познания. Современный исследователь науки Е.Л. Фейнберг доказывает, что истинный учёный до-лжен обладать способностью не только к понятийному, но и к образному творчеству. Великие учёные обладали тонким художественным вкусом. Само научное творчество выступает как некий вид искусства. В любых, даже в самых абстрактных отраслях физико-математического познания, деятельность исследователя содержит художественные элементы. Да и сам художник творит не произвольно, а типические художественные образы, которые являются обобщениями действительности. Это доказывает, что рациональный момент присущ искусству, вплетён в производство способов образного переживания мира. Интуиция и логика имеют место как в естественном, так и гуманитарном познании мира [15].

Научная культура является системным образованием, все отдельные компоненты которого теснейшим образом связаны. Между ними имеет место постоянное взаимодействие, которое является внутренним источником развития научной культуры. Выделение естественной и гуманитарной культуры не приведет к расколу самой научной культуры, если субъектом познания будет осознана их взаимная дополнительность. Напротив, наличие двух культур становится внутренним системообразующим фактором научной культуры. История науки доказывает множеством примеров, что учёные, обладающие естественной и гуманитарной культурой, оказываются более продуктивными в научном творчестве: это Леонардо да Винчи и Рене Декарт, Готлиб Лейбниц и Леонард Эйлер, Михаил Ломоносов и Карл Гаусс, Николай Лобачевский и Джемс Максвелл, Альберт Эйнштейн и многие другие. Практически, все великие учёные не имели однобокой научной культуры. А. Эйнштейн был убежден, что в будущем будет существовать единая наука. Об единой науке ведёт речь В.И. Вернадский. К принятию концепции единой науки приходят и основатели синергетики – И. Пригожин и Г. Хакен [12]. Синергетическое направление в науке возникло в середине 70-х гг. ХХ в. Синергетики ставят задачу синтезировать явления самоорганизации, протекающие на всех уровнях существования природы. В книге «Порядок из хаоса» И. Пригожин доказывает, что мы находимся на пути к новому синтезу, новой концепции природы, к новой картине мира, где время – её существенная характеристика [13].

Время – существенная характеристика и самой научной культуры. В научной культуре происходят революции. Пожалуй, первым историком науки, который начал рассматривать науку с позиции её прерывности, с позиции революции, был А. Койре. В своей книге «Галилеевские этюды» (1939) он показывает, что революции в науке – это некоторая прерывность, это переход от одной научной теории к другой. Во второй половине ХХ в. историки науки акцентируют внимание уже на межреволюционных периодах в развитии науки. Во-первых, предполагается, что новая теория, возникшая в ходе научной революции, отличается от старой существенно, то после революции развитие науки начинается заново. Во-вторых, если новая теория возникает как целое сразу, тогда от учёного после революции не требуется существенной доработки новой теории, он занимается только шлифовкой её деталей. Одной из значительных работ, разрабатывающих концепцию межреволюционных периодов, является книга американского историка и философа науки Т. Куна «Структура научных революций» (1963) [5].

Для характеристики научной деятельности Т. Кун вводит понятия «нормальная наука», «парадигма» и «научная революция». Нормальной наукой Т. Кун называет форму исследования, которую ведёт группа учёных, объединённых единством взглядов и основных научных идей. В рамках нормальной науки учёные занимаются планомерным решением конкретных научных задач, накапливают и расширяют научное знание. Нормальная наука – это стадия эволюционного развития науки. Парадигмой (с греческого языка переводится как образец, модель постановки и решения задач) Т. Кун называет систему общепринятых научных представлений, основных научных принципов, которые признаются и принимаются членами научного сообщества. Господство нормальной науки прерывается научной революцией, которая ведёт к смене парадигм. Новая парадигма открывает возможности для поиска ответов на нерешённые наукой задачи. Приняв новую парадигму, учёные видят тот же самый мир иначе, через призму новых научных принципов и ценностных установок. Динамика науки представляется Т. Куном в следующей схеме: старая парадигма – нормальная стадия развития науки – революция в науке – новая парадигма.

Трактовка научной революции Т. Куном содержит сильные и слабые стороны. Сила его концепции в том, что он вычленяет реально существующий аспект развития науки. В русле определённой парадигмы осуществляется стереотипная, нормальная деятельность учёного. Эта нормальная деятельность, собственно говоря, и представляет научную культуру. Эта научная культура формируется революцией. Слабость позиции Т. Куна в том, что он тем или иным способом исключает из рассмотрения моменты творчества. Моменты творчества выводятся им или на периферию науки, или вообще за её пределы. В концепции Куна научное творчество проявляется как яркая вспышка, обнаруживающаяся при возникновении новой парадигмы. Этот недостаток концепции Т. Куна пытаются преодолеть его последователи.

Так, в отличие от Т. Куна, английский историк науки Имре Лакатос не считает, что возникшая в ходе научной революции научно-исследовательская программа является завершенной. Непрерывность научного исследования в послереволюционный период складывается, по Лакатосу, из ещё неясной в начале и вырисовыва-ющейся в перспективе научно-исследовательской программы. Пока совершенствуется научно-исследовательская программа, происходит прогрессивное изменение науки. Очень важным признаком прогрессивного изменения науки И. Лакатос считает способность научно-исследовательской программы предсказывать эмпирические факты. Если программа начинает объяснять факты задним числом, то это означает начало её регрессивного изменения. И. Лакатос показывает, что рост научного знания осуществляется через серию доказательств и опровержений, в результате которых изменяются исходные предпосылки научных дискуссий, уточняется предмет доказывания, а порой и обнаруживается сам предмет доказывания [6].

Таким образом, понятие научной революции благодаря исследованиям И. Ла-катоса трансформировалось, лишилось такой основной характеристики, как разрушение. Научные революции стали мыслиться как моменты эволюции науки. История науки понимается как непрерывная цепь научных революций. Эволюционные периоды в развитии науки в последней четверти ХХ в. уже определяются характером научных революций [11].

Научные революции мыслятся как новации, которые отличаются своей значимостью для развития науки, её культуры. Становится ясно, что научные революции по своей значимости могут не выходить за рамки конкретной научной области. Поэтому говорят о частнонаучных и общенаучных революциях.

По содержанию частнонаучные и общенаучные революции делятся на три вида: 1) построение новых фундаментальных теорий (так, механика Ньютона, теория электромагнитного поля Максвелла, теории относительности А. Эйнштейна, квантовая механика знаменовали кардинальные сдвиги в познании мира в целом; или другой пример – теория эволюции не только решительным образом повернула мышление большинства учёных в сторону эволюционизма, но и породила множество близнецов в других областях знания: в химии, в физике, в космологии, даже в лингвистике); 2) введение нового метода исследования (так, новые методы могут привести к смене проблем, к смене стандартов научной работы, к появлению новых областей знания; очевидными примерами тому: появление микроскопа в биологии; оптический телескоп и радиотелескоп в астрономии; «воздушная» археология и геология; компьютерное моделирование в криминалистике); 3) открытие новых объектов познания (так, характеризуя ту или иную науку, мы, прежде всего, выделяем то, что она изучает – объект исследования; поэтому неудивительно, что возникновение новых научных дисциплин начинается с обнаружения неизвестных ранее аспектов и сфер действительности; к новым научным дисциплинам и теориям приводило открытие в физике новых веществ (планет, звезд, атомов, молекул, микрочастиц и т.д.) и полей (гравитационного, электромагнитного, ядерного, слабого), в биологии – новых животных, растений, грибов, микроорганизмов; в линг-вистике – новых языков; в географии – новых земель, акваторий, ландшафтов; в истории – неведомых культур, цивилизаций; при этом от открытия нового объекта до создания новой научной теории учёные могут идти многие годы (к примеру, в 1892 г. Д. Ивановский обнаружил первый вирус, а только в конце 20-х годов ХХ века сформировалась новая область знания – вирусология).

Научные революции могут быть локальными и глобальными. Глобальные революции в науке происходят крайне редко, ибо глобальные научные революции связаны с перестройкой основных научных традиций, они затрагивают мировозз-ренческие и методологические основания науки, изменяют стиль научного мышления в целом, заставляют научное сообщество принимать новую научную картину мира, то есть глобальные научные революции вызывают глобальные изменения в научной культуре. Научная культура – это наиболее устойчивая часть науки, поэтому она до конца сопротивляется всяким происходящим в науке изменениям [3].


Литература


1. Барбакова К.Г., Мансуров В.А. Интеллигенция и власть: динамика взаимодействия. Курган, 2007.

2. Бернал Дж. Наука в истории общества. М, 1956.

3. Блажевич Н.В., Блажевич Т.А. Научная культура // Культура и её виды. Тюмень, 2002.

4. Коршунов А.М. Отражение, деятельность, познание. М., 1979.

5. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975.

6. Лакатос И. Доказательства и опровержения. М., 1967.

7. Ларин Ю.В. Пролегомены к культурологии. Тюмень, 2002.

8. Межуев В.М. Культура как философская проблема // Вопросы философии, 1982, № 10, с. 51.

9. См.: Овчинников В.Ф. Научно-технический прогресс и развитие творческого потенциала работников производства. Л., 1974; Блажевич Н.В., Блажевич Т.А. Культура как единство репродуктивной и продуктивной деятельности // Цивилизация и культура. М., 1983; Блажевич Н.В., Блажевич Т.А. Культура как единство продуктивного и репродуктивного // Культура и цивилизация. Екатеринбург, 2001.

10. Полторацкий А., Швырев В. Знак и деятельность. М., 1970, с. 71.

11. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.

12. Пригожин И. Философия нестабильности // Вопросы философии, 1991, № 6; Хакен Г. Синергетика. М., 1980.

13.Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М., 1986.

14. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. ХХ век: Антология. М., 1995, с. 77- 78.

15. Фейнберг Е.Л. Две культуры. Интуиция и логика в искусстве и науке. М., 1992.