Філософсько-правові І теоретико-юридичні аспекти генезису публічно-правового порядку
| Вид материала | Документы |
- З м І с т вступ 3 розділ правова природа європейського союзу, 398.05kb.
- Зміст, 431.42kb.
- В україні політико-правові аспекти та регіональні особливості, 6109.64kb.
- Ударцов Юрій Володимирович теоретико-правові та практичні аспекти прокурорського нагляду, 241.96kb.
- Томаківське районне управління юстиції дніпропетровської області методичні рекомендації, 322.42kb.
- Методичні рекомендації для самостійної роботи з навчальної з дисципліни «Конституційне, 151.4kb.
- Теоретико-методологічні аспекти формування маркетингової товарної стратегії та її адаптації, 203.84kb.
- Розділ 1 Теоретико – методологічні аспекти формування логістичної інфраструктури авіатранспортних, 211.05kb.
- Реферат на тему: Теоретико-правові питання кваліфікації злочинів у сфері використання, 94.62kb.
- 3 розділ І теоретико-правові основи працевлаштування молоді, 2469.58kb.
ДЕЯКІ АСПЕКТИ ВИРІШЕННЯ ПРОБЛЕМИ КОНКУРЕНЦІЇ У ТРУДОВИХ ПРАВОВІДНОСИНАХ ЗА ЗАКОНОДАВСТВОМ ПОЛЬЩІ
Неабиякий інтерес для нашої держави у плані вирішення на законодавчому рівні проблеми врегулювання відносин нечесної конкуренції, у тому числі між працівником і роботодавцем, представляє досвід найближчих західних сусідів, зокрема, Республіки Польщі.
Зазначимо, що відносини конкуренції між сторонами трудового договору стали предметом правового регулювання тут ще на початку ХХ століття. Зокрема, розпорядження Президента Республіки Польща від 16 березня 1928 р. «Про трудовий договір інтелектуальних працівників» (o umowie o pracę pracowników umysłowych) стало першим нормативно-правовим актом, який заборонив конкуренцію у трудових правовідносинах у цій країні. Ним запроваджувалась заборона конкуренції як під час дії трудових правовідносин, так і після їхнього припинення. Варто наголосити, що на той час така заборона стосувалась тільки інтелектуальних працівників. Такий висновок можна зробити на підставі аналізу розпорядження Президента Республіки Польща «Про трудовий договір робітників» (o umowie o pracę robotników) від 16 березня 1928 р., яке не передбачало аналогічної заборони для тих категорій осіб, на яких поширювалась його дія [1, 17].
Обидва вказані розпорядження було скасовано законом від 26 червня 1974 р., яким введено в дію Кодекс праці Республіки Польща.
У чинному на той час Кодексі праці Польщі (1974 р.) були відсутні норми, які б прямо забороняли працівнику займатися конкурентною діяльністю. Однак це не означало, що відповідні відносини перебували поза сферою правового регулювання. Вважалося, що конкурентна діяльність працівника є неприпустимою, з огляду на правове регулювання його трудових обов’язків. Зокрема, одним із таких зобов’язань працівника була вимога дотримуватись на місці роботи принципів суспільної добропорядності. І ця норма ст. 100 параграфу 2 Кодексу праці Польщі розглядалась як одна з підстав для заборони конкуренції між учасниками трудових правовідносин [1, 18].
Заборона працівнику конкурувати із своїм роботодавцем у тодішній Польщі базувалась також на загальних принципах свободи договору. Вона реалізовувалась шляхом укладення з працівниками трудових договорів із застереженнями про заборону такої конкуренції.
Однак варто відзначити, що тогочасне договірне регулювання конкуренції стосувалося лише часу тривалості трудових правовідносин. Заборонити ж працівнику конкурувати із роботодавцем після їхнього припинення, шляхом укладення договору із застереженням, не можна було з огляду на відсутність законодавчо визначених на це повноважень. Це, зокрема, випливало із ст. 18 Кодексу праці Польщі [2, 17], де наголошувалось, що «умови трудових договорів повинні відповідати вимогам права праці». Договірні застереження про заборону конкуренції після припинення трудових правовідносин покладали б на працівника обов’язки, які не встановлені Кодексом праці, а тому суперечили б йому.
Так відносини конкуренції працівника і роботодавця регулювалися до 2 лютого 1996 р., тобто до внесення відповідних змін до Кодексу праці Республіки Польща. Нове регулювання передбачає можливість заборони працівнику займатися конкурентною діяльністю як під час дії, так і після припинення трудових правовідносин.
Стаття 101-1 Кодексу праці Польщі, зокрема, забороняє працівнику здійснювати таку ж діяльність, якою займається роботодавець. Крім цього, йому заборонено працювати на іншу особу, якщо така здійснює аналогічний вид підприємницької діяльності, незалежно від підстав виникнення трудових відносин. Але при цьому сама заборона конкуренції випливає не безпосередньо із закону, а настає внаслідок додаткової угоди між сторонами трудового договору [3, 81].
Згідно з нормами трудового права Польщі угода про заборону конкуренції повинна укладатися в письмовій формі. Недотримання законодавчої вимоги щодо форми угоди має наслідком її недійсність.
Польським трудовим законодавством також передбачено, що в разі, якщо в процесі своєї роботи працівник мав доступ до важливої комерційної інформації, розголошення якої може завдати шкоди інтересам роботодавця, то сторони вправі укласти угоду про заборону конкуренції навіть протягом певного часу після звільнення з роботи [2, 88]. Термін, впродовж якого працівник після звільнення зобов’язаний утримуватись від конкуренції, сторони визначають самостійно. Однак, згідно з польським законом «Про боротьбу з нечесною конкуренцією» від 16 квітня 1993 року такий строк не може перевищувати трьох років.
За виконання взятих на себе зобов’язань про обмеження конкуренції працівнику гарантується виплата компенсації у розмірі не нижчому ніж 25 % середнього заробітку за попередньою роботою. Варто наголосити на тому, що законодавче положення, яке зобов’язує роботодавця оплатити послуги найманого працівника згідно з угодою про заборону конкуренції, стосується винятково періоду, коли трудові правовідносини вже припинені. Умова про виплату такої компенсації може і не включатися до змісту угоди про заборону конкуренції між сторонами трудового договору під час дії трудових правовідносин, тобто її можна укласти і за відсутності наведеного положення. Однак, якщо одна із сторін наполягає на погодженні такої умови, то її значимість для конкретної угоди стає такою ж, як і інших обов’язкових умов. Недосягнення сторонами згоди щодо неї має наслідком неукладення договору.
Проблема конкуренції працівника і роботодавця у Польщі вирішується не тільки за допомогою норм Кодексу праці, використовуються також положення законів «Про боротьбу з нечесною конкуренцією» від 16 квітня 1993 р., «Про свободу господарської діяльності» від 2 липня 2004 року, норми Цивільного кодексу від 23 квітня 1964 р. та Кодексу торговельних товариств від 15 вересня 2000 р. та ін.
Питання конкуренції у трудових правовідносинах в Україні не знайшли свого відображення ані у т.з. конкурентному, ані у трудовому законодавстві. Проблема ж ця існує на практиці і потребує нагального вирішення, особливо за умов переходу України до ринкової економіки. У державах із розвинутими ринковими відносинами правове регулювання цих відносин має давню історію та пройшло численні етапи становлення. Вважаємо, що польський досвід вирішення цих питань, на основі договірного встановлення обмежень конкуренції, як найоптимальніший варіант досягнення ефективних результатів у цій сфері, сприятиме пошуку ефективних способів вирішення цієї проблеми і в Україні.
Література:
1. Rafal Tazbir Ochrona interesow pracodawcy przed dzialalnoscia konkurencyjna pracownika/ Tazbir Rafal. – Krakow: Kantor wydawniczy Zakamycze, 1999. – 196 с.
2. Kodeks pracy. Stan prawny na 1 lipca 2007 r. – Warszawa: Wolters Kluwer Polska Sp. Z.o.o., 2007. – 287 с.
3. Пилипенко П.Д. Підстави виникнення індивідуальних трудових правовідносин/ П.Д. Пилипенко. – К.: Т-во «Знання», КОО, 2003. – 146 с.
Соловьева Татьяна
ОБЯЗАТЕЛЬНОСТЬ КАК СВОЙСТВО ПОСТАНОВЛЕНИЙ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РФ
В настоящее время вопрос о характере постановлений Пленума Верховного Суда РФ является актуальным, поскольку нет единого мнения о том, являются ли данные акты обязательными для нижестоящих судов либо представляют собой рекомендации.
Мы придерживаемся мнения, что постановления Пленума Верховного Суда РФ являются обязательными и цель исследования это доказать, учитывая мнения ученых, судебную практику. Здесь необходимо оговориться, что мы рассматриваем свойство обязательности, которое по своему содержанию не совпадает со свойством общеобязательности. Общеобязательность означает непременность выполнения всеми членами общества требований, содержащихся в нормах права [1, 291-298]. Иными словами свойство общеобязательности применимо к нормам права, которые действуют в отношении неопределенного круга лиц, а судебная практика имеет ограниченный субъектный состав своего воздействия и, прежде всего, адресована нижестоящим судам, поэтому применительно к постановлениям Пленума Верховного Суда РФ мы будем применять понятие «обязательность».
Так, по мнению, В.В. Демидова, толкование текста ст.126 Конституции РФ дает основание для вывода о том, что дача Верховным Судом РФ разъяснений по вопросам судебной практики является таким же равноценным его полномочием, как и другие полномочия, а, следовательно, суды должны их учитывать [2, 3].
А.С. Пиголкин указывает, что право давать обязательные для соответствующих судебных учреждений разъяснения законов исходит из руководящего положения, которое занимают Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд в судебной системе, из необходимости направлять, обобщать и унифицировать практику правосудия [3, 74]. Думается, ссылка на руководящее положение Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ в настоящее время является не актуальной, поскольку в соответствии с конституцией, суды независимы и подчиняются только закону. Нельзя превозносить правовое положение суда одного уровня над другим.
В.А. Петрушев, утверждая, что постановления Пленума Верховного Суда РФ носят обязательный характер, приводит следующие аргументы:
1. Разъяснения Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики имеют, несомненно, официальный характер это вытекает из правового положения Верховного Суда РФ. Официальные же разъяснения не могут быть необязательными.
2. Часть 5 ст. 19 Закона гласит: «Верховный Суд Российской Федерации дает разъяснения по вопросам судебной практики». Наделение же полномочием не мыслится без возложения на соответствующих субъектов определенных обязанностей. Ведь без этого полномочие теряет всякий смысл, что тоже свидетельствует в пользу обязательности данных разъяснений.
3. Представляется очевидным, что в тех случаях, когда есть соответствующее разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, ориентиром при решении вопроса о нарушении или неправильном применении закона будет служить именно это разъяснение. Ведь его игнорирование может привести к отмене принятого решения [4, 74-74].
О.А. Савельева полагает, что постановления Пленума Верховного Суда РФ обязательны для всех без исключения государственных и муниципальных органов, должностных лиц, юридических и физических лиц. В подтверждение своего вывода она указывает на статью 6 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» и статьи 56 и 58 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. «О судоустройстве РСФСР».
Л.А. Грось указывает, что наделение Верховного Суда РФ конституционным правом давать разъяснения по вопросам судебной практики (ст. 126 Конституции РФ), установление особого порядка их подготовки и принятия дает основание для вывода об обязательности их учета при разрешении конкретных гражданских дел с целью обеспечения единообразия в толковании и применении судами норм материального и процессуального права. Иными словами, постановления Пленума Верховного Суда РФ являются актами официального, обязательного для конкретных правоприменителей разъяснения (толкования) правовых норм [5, 37-43].
Названные выше причины признания за постановлениями Пленума Верховного Суда РФ свойства обязательности обоснованы и существуют в реальной практике. Нам бы хотелось обратиться к содержанию самих постановлений Пленума Верховного суда РФ, чтобы подчеркнуть их обязательность.
Свойство обязательности постановлений Пленума Верховного Суда РФ вытекает и из самого содержания некоторых из них. Примером, постановления, содержащего обязывающие предписания для нижестоящих судов, является постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 июня 2008г. [6], в пункте 5 которого указано, что выполняя требования статьи 165 ГПК РФ, председательствующий обязан разъяснить участвующим в деле лицам их процессуальные права и обязанности, а также их обязанность добросовестно пользоваться принадлежащими им процессуальными правами, т.е. Пленум уточнил положения ст. 165 ГПК РФ и обязал председательствовавшего разъяснять права и обязанности субъектам гражданского судопроизводства. Также в п. 10 данного Пленум обязывает нижестоящие суды указать в определении об отложении судебного разбирательства мотивы отложения и назначить дату нового судебного заседания с учетом действий, которые должны быть произведены в период отложения, при этом статья 169 ГПК РФ не содержит подобного обязывающего предписания.
Приведем еще один пример постановления, в котором устанавливается обязанность суда совершить определенное действие. Так, в п.28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2010г. [7] устанавливается, что при разрешении дел, касающихся злоупотребления свободой массовой информации, положения статьи 4 Закона РФ «О средствах массовой информации» необходимо применять в совокупности с иными федеральными законами, регулирующими определенные общественные отношения: «О противодействии терроризму», «О противодействии экстремистской деятельности» и другими. Такое указание, на наш взгляд, является прямым вмешательством в деятельность судов, т.е. суд сориентирован на применение конкретных законодательных актов.
Анализ данных постановлений позволяет прийти к выводу о том, что постановления Пленума Верховного Суда РФ обладают свойством обязательности, иначе размещение в них подобных формулировок («суд обязан», «суд должен») лишено всякого смысла. В случае отрицания свойства обязательности за предписаниями Пленума Верховного Суда РФ, необходимо каждое подобное словосочетание, облекать в форму законодательно закрепленной нормы, что в свою очередь, приведет к нагромождению законодательства. Если законодатель отказывается придавать постановлениям Пленума Верховного Суда РФ обязательный характер, то необходимо исключить из их содержания обязывающие предписания, которые не оставляют право выбора судам при рассмотрении и разрешении конкретных дел.
По нашему мнению, постановления Пленума Верховного Суда РФ имеют обязательный характер для нижестоящих судов по следующим основаниям:
1. Процедура принятия и реализации. Давать разъяснения по вопросам судебной практики – является конституционным правом Верховного Суда РФ. Принятию постановления предшествует определенная процедура, регламентированная нормами законов и подзаконных нормативных актов. Постановления Пленума Верховного Суда РФ направлены на единообразное применение норм права судами общей юрисдикции, их игнорирование либо неправильное применение влечет отмену судебного решения.
2. Форма. Постановления Пленума Верховного Суда РФ являются актами-документами официального характера, поскольку в них дается официальное разъяснение норм законодательства.
3. Содержание. Практически в каждом постановлении Пленум Верховного Суда РФ (использование словосочетаний «суд обязан», «суд не вправе») обязывает нижестоящий суд совершать какое-либо действие, применять определенную норму в установленном порядке при рассмотрении и разрешении конкретного гражданского дела.
Суть постановлений Пленума Верховного Суда РФ сводится к выработке единственно верного порядка применения конкретной нормы законодательства. И если этот порядок определен, то он, как минимум, должен соблюдаться, а как максимум применяться, именно из этого вытекает необходимость закрепления обязательного характера таких постановлений на законодательном уровне. В таких условиях должна существовать гарантия, что постановления Пленума Верховного Суда РФ будут абсолютными по содержанию, т.е. соответствовать Конституции РФ.
Литература:
1. Мусаев Н.М. Определение критериев качества нормативных актов / Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: Сборник статей: В 2 т. / Под ред. доктора юридических наук, профессора, академика РАЕН и ПАНИ, заслуженного деятеля науки РФ В.М. Баранова. – Нижний Новгород, 2001.– Т. 1.
2. Демидов В.В. Обязательны ли для судей разъяснения постановлений Пленума Верховного Суда РФ // Адвокатские вести. – 2004. – № 1.
3. Пиголкин А.С. Толкование норм права и правотворчество: проблемы соотношения // Закон: создание и толкование / Под ред. А.С. Пиголкина – М.: Спарк, 1998.
4. Петрушев В.А. Обладают ли разъяснения Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики обязательной силой //Законы России. – 2008. – № 3.
5. Грось Л.А. О постановлении пленума Верховного Суда РФ «О судебном решении» // Арбитражный и гражданский процесс. – 2004. – №10.
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2008 № 13 »О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции» // Российская газета. – 2008г. – №140.
7. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2010 № 16 »О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»// Российская газета. – 2010г.– №132.
Трояновский Александр
ПРИНЦИПЫ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ЮРИСДИКЦИИ ГОСУДАРСТВ ПО СПОРАМ С УЧАСТИЕМ ИНОСТРАННОГО ЭЛЕМЕНТА
Одним из краеугольных вопросов международного частного права является вопрос разграничения юрисдикции государств в отношении рассмотрения споров с участием иностранных элементов. Являясь неотъемлемым атрибутом государства, базирующимся на его суверенитете, государственная юрисдикция сама реализуется в суверенных пределах государства, охватывая ее пространственную, персональную и временную составляющую. Однако наличие в деле иностранного элемента имеет своим следствием то, что правопорядки сразу двух либо более государств могут претендовать на то, чтобы подчинить его (дела) разрешение своей юрисдикции. Еще в начале века российский юрист В.А. Краснокутский отмечал: «Допустивши иностранцев к пребыванию или поселению на своей территории, законодатель должен открыть им участие в юридической жизни страны, справедливо разрешать возникающие конфликты».
Несмотря на наличие продолжительных и бурных дискуссий в доктрине международного частного права относительно отраслевой принадлежности норм международного гражданского процесса, все-таки считаем, что коллизии, возникающие по поводу гражданской юрисдикции государств, имеют ту же правовую природу, что и коллизии между правовыми системами государств, разрешаются теми же правовыми средствами – унифицированным материально-правовым и коллизионно-правовым способами, – и, следовательно, должны рассматриваться международным частным правом.
Говоря об осуществлении юрисдикций государств по гражданским делам с участием иностранцев, можно выделить принципы равенства, взаимности, lex fori.
Принцип равенства имеет несколько аспектов. Первый – равенство юрисдикций различных государств, – вытекает из принципа суверенного равенства государств и заключается в равном статусе вступивших в законную силу актов правосудия, их взаимном признании и уважении. Второй аспект данного принципа связан с равенством сторон процесса – равенство процессуальных прав иностранных граждан и организаций, лиц без гражданства наряду с гражданами данного государства. Безусловно, принципы осуществления юрисдикции, гарантирующие права человека, имеют универсальный характер и должны соблюдаться вне зависимости от того, присутствует ли в деле иностранный элемент. Однако дела с иностранным элементом подчас рождают проблемы, которые требуют специального регулирования или подходов к их разрешению, основанных на соблюдении общепризнанных принципов судопроизводства. Так, при рассмотрении судами дел с участием иностранных юридических лиц возникают дополнительные проблемы, связанные с уточнением их правового статуса, включая вопросы о полномочиях их органов и должностных лиц. Суд объективно ограничен в информации относительно содержания иностранного законодательства. Это обстоятельство приводит к необходимости выработки специального порядка установления правового статуса иностранного юридического лица.
Принцип взаимности связан с принципом равенства. Взаимность имеет много аспектов. Во-первых, как отмечает профессор М.М. Богуславский, данный принцип понимается как взаимное предоставление определенного режима (национального, наибольшего благоприятствования) или каких-либо прав иностранным гражданам и иностранным юридическим лицам. Во-вторых, под условием взаимности может применяться иностранное право, при этом взаимность презюмируется (ст. 11 Закона Украины «О международном частном праве»). В-третьих, взаимность определена как условие взаимного признания и исполнения решений иностранных судов (судов иностранного судов; других компетентных органов иностранных государств, к компетенции которых относится рассмотрение гражданских и хозяйственных дел; иностранных и международных арбитражей) в статье 390 Гражданского процессуального кодекса Украины.
В-четвертых, в процессуальном праве взаимность означает равенство процессуальных прав собственных и иностранных граждан и организаций с установлением ответных ограничений в случае, если такие правила будут установлены законодательством иностранного государства (реторсия, либо так называемая «обратная взаимность»). Такие положения, предусматривающие возможность установления ответных ограничений в отношении граждан, предприятий и организаций государств, в которых допускаются специальные ограничения процессуальных прав граждан, предприятий или организаций Украины, содержала, в частности, ст. 423 ГПК Украины 1963 г.
Следует отметить, что действующее процессуальное законодательство Украины не ставит объем процессуальных прав (и их ограничение) иностранных граждан под условие взаимности, что, безусловно, является прогрессивным, демократическим решением в определении вопросов юрисдикции.
Принцип lex fori означает применение судом при осуществлении юрисдикции процессуального права своей страны. Процессуальное право иностранных государств может применяться при совершении отдельных процессуальных действий только в случаях, указанных в законах соответствующего государства. Например, согласно ч. 3 ст. 417 ГПК Украины по просьбе иностранного суда процессуальные действия могут совершаться во время судебного поручения с применением права другого государства, если такое применение не противоречит законам Украины. Аналогичное положение содержится в ст. 9 Гаагской конвенции о получении доказательств за границей по гражданским или торговым делам 1970 г.
Из принципа lex fori есть отдельные исключения. Так, проверка вступления в законную силу решения иностранного суда осуществляется в соответствии с национальным законодательством страны, в которой вынесено решение, а не той страны, где ставится вопрос и его признании и принудительном исполнении. На основе иностранного права решаются также вопросы правового статуса иностранных организаций, действительность доверенности, выданной за рубежом для представления интересов иностранной организации, и т.д.
Содержание данных общих принципов уточняют специальные принципы (например, forum rei), образуя систему принципов международной гражданской юрисдикции.