Філософсько-правові І теоретико-юридичні аспекти генезису публічно-правового порядку
| Вид материала | Документы |
- З м І с т вступ 3 розділ правова природа європейського союзу, 398.05kb.
- Зміст, 431.42kb.
- В україні політико-правові аспекти та регіональні особливості, 6109.64kb.
- Ударцов Юрій Володимирович теоретико-правові та практичні аспекти прокурорського нагляду, 241.96kb.
- Томаківське районне управління юстиції дніпропетровської області методичні рекомендації, 322.42kb.
- Методичні рекомендації для самостійної роботи з навчальної з дисципліни «Конституційне, 151.4kb.
- Теоретико-методологічні аспекти формування маркетингової товарної стратегії та її адаптації, 203.84kb.
- Розділ 1 Теоретико – методологічні аспекти формування логістичної інфраструктури авіатранспортних, 211.05kb.
- Реферат на тему: Теоретико-правові питання кваліфікації злочинів у сфері використання, 94.62kb.
- 3 розділ І теоретико-правові основи працевлаштування молоді, 2469.58kb.
1. Криминалистика / Под ред. Р.С.Белкина – М.: Норма, 2005.- 992 с.
2. Криминалистика: Учеб. / Под ред. И.Ф. Крылова, А.И. Бастрыкина. – М.: Дело, 2001. – 800 с.
3. Курс криминалистики: В 3 т. Т.2. Криминалистическая методика: Методика расследования преступлений против личности, общественной безопасности и общественного порядка \ Под ред. О.Н.Коршуновой и А.А.Степанова. – СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2004. – 639с.
4. Кустов А.М. Типовая модель механизма преступления – основа частной криминалистической методики // Вестник криминалистики. – 2004. – № 1. – С.15-18.
5. Кустова О.А. Методика расследования преступлений, связанных с изъятием органов и (или) тканей человека для трансплантации. /Дис...канд.юрид.наук. – М.: Изд-во Академии управления МВД РФ, 2004.- 223 с.
6. Попов В. И. О теории осмотра места происшествия // Правовые науки и журналистика. Алма-Ата, 1970. Вып. 2. – С. 7-14.
7. Пристансков В Д. Теоретические и методологические проблемы расследования ятрогенных преступлений. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. СПб., 2000.- 21 с.
Крецул Виктор
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРАКТИЧЕСКОГО ПРИМЕНЕНИЯ НОВОГО УГОЛОВНОГО КОДЕКСА УКРАИНЫ
Принятие нового Уголовного кодекса ознаменовало начало нового этапа развития отечественного уголовного законодательства – этапа действия первого уголовного закона независимой Украины. Это событие стало и логическим завершением многолетнего напряжённого труда по разработке проекта УК Украины, который начался ещё в 1992 году.
Новый Уголовный кодекс широко учитывает достижения науки уголовного права не только в Украине, но и в других государствах. В нём учтено немало сложных вопросов практики борьбы с преступностью уголовно-правовыми методами. Это нашло проявление в усовершенствовании многих норм Уголовного кодекса. Предложенная в новом УК система Особенной части не только отразила определённые теоретические достояния в вопросах её построения, а, главным образом, отобразила систему общественных отношений и социальных ценностей, которые сложились в Украине в первые годы её формирования как независимого, правового государства и которые подлежат уголовно-правовой охране.
Новый Уголовный кодекс – это законодательный акт современного уровня. Он воплощает достижения науки уголовного права, учитывает тенденции судебной практики, базируется на Конституции Украины и общепризнанных принципах и нормах международного права, утверждает принципы гуманизма и законности.
В то же время сказанное не означает, что Кодекс вообще лишён отдельных противоречий и недостатков. Поэтому представляется целесообразным обратить внимание на возможные усложнения в применении тех или иных уголовно-правовых норм, что в целом будет содействовать их адекватному правоприменению на практике.
Практика применения Уголовного кодекса свидетельствует, что отдельные нормы Кодекса являются несовершенными и, соответственно, требуют изменений, а ряд других норм требуют дополнительного законодательного или нормативного толкования.
Так, частью второй статьи 9 «Правовые последствия осуждения лица за пределами Украины» предусмотрено, что рецидив преступлений, неотбытое наказание или другие правовые последствия приговора суда иностранного государства должны учитываться при квалификации нового преступления, назначении наказания, освобождении от уголовной ответственности или наказания. Такую формулировку можно толковать и как обязанность следователя устанавливать сведения о наличии или отсутствии судимостей за пределами Украины в отношении всех лиц (как иностранцев и лиц без гражданства, так и граждан Украины), которые привлекаются к уголовной ответственности на территории Украины. Действующий Уголовно-процессуальный кодекс также требует в полной мере выяснять все данные, характеризующие личность обвиняемого, а в случае несоблюдения этого требования дело подлежит возвращению на дополнительное расследование.
В то же время Украина со многими государствами не имеет соответствующих договоров о предоставлении правовой помощи в уголовных делах. В связи с этим в большинстве случаев будет практически невозможно получить данные о наличии судимости того или иного иностранца или лица, определённое время проживавшее за пределами Украины. С учётом этого, на наш взгляд, следует направлять запрос иностранным государствам о наличии судимостей лишь в случаях получения в процессе следствия достоверной информации о совершении за пределами Украины преступлений лицом, которое привлекается к уголовной ответственности. Таким образом, есть необходимость внести в эту статью соответствующие изменения. Иначе её применение в практической деятельности приведёт к значительным усложнениям.
Сосредоточенные в ХV разделе УК «Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» всех статей об особенностях ответственности этой категории преступников действительно даёт возможность акцентировать внимание правоприменительных органов на вопросе дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних с учётом их возрастного развития. Опыт зарубежных стран, в которых предусмотрены отдельные законы об уголовной ответственности несовершеннолетних или же самостоятельные разделы в уголовных кодексах, доказал целесообразность такого решения.
В то же время, отдельные положения этого раздела в отношении видов наказаний, которые могут быть применены к несовершеннолетним правонарушителям, не согласованы между собой. Так, в соответствии со статьёй 98 УК к несовершеннолетним могут быть применены такие виды наказаний, как штраф, общественные или исправительные работы, арест и лишение свободы на определённый срок. Однако, статьёй 99 УК предусмотрено, что штраф может быть применён к несовершеннолетнему правонарушителю, который имеет самостоятельный доход, собственные средства или имущество, на которые может быть обращено взыскание. А общественные и исправительные работы, в соответствии со статьёй 100 УК, могут быть назначены лишь в возрасте от 16 до 18 лет. То есть, к несовершеннолетним, которым на момент постановления приговора не исполнилось 16 лет и которые не имеют самостоятельного дохода (что в реальной жизни в большинстве случаев так и есть), даже при условии совершении преступления небольшой или средней тяжести судами могут быть применены лишь такие виды наказаний, как арест и лишение свободы. Таким образом, законодатели фактически при принятии указанных норм Кодекса, имея целью гуманизацию наказаний, в том числе и в отношении несовершеннолетних, лишило суд права применять к ним более мягкие наказания, чем лишение свободы.
Одним из свидетельств высокого качественного уровня законодательства об уголовной ответственности является его стабильность, неизменность основных принципиальных положений. С другой стороны, оно должно учитывать те изменения, которые происходят в политических, социально-экономических условиях жизни общества и таким образом совершенствоваться, обновляться, изменяться, то есть постоянно развиваться, быть достаточно динамичным. Однако только выверенное реальной практикой применение нормативных положений, взвешенное, обоснованное и разумное совмещение стабильности и динамичности норм закона об уголовной ответственности способно обеспечить высокую эффективность его норм.
Если же обратиться к существующей сегодня правотворческой деятельности в области обновления положений закона об уголовной ответственности, то следует обратить внимание на её очень стремительный размах. Достаточно отметить, что за девять лет с момента вступления в силу нового УК Украины различные его положения поддавались изменениям и дополнениям 242 раза. За этот период из УК были изъяты три статьи (188, 230 и 331), а дополнен он был 36 новыми статьями и в н.в. насчитывает уже 480. В целом же изменений и дополнений претерпели 198 статей УК, что составляет свыше 44 процентов тех его статей, которые были в нём на момент принятии и вступления в силу. Следует также заметить, что 29 статей УК обновлялись уже дважды, а семь – трижды. Более того, изменения и дополнения вносились (и не один раз) даже в статьи, которыми он был дополнен уже после вступления в силу (статьи 194-1, 209-1, 232-1, 258-3, 258-4 УК).
Поэтому возникает вполне закономерный вопрос: о какой стабильности уголовного законодательства может идти речь при такой стремительности обновления его норм? В условиях, когда не только рядовые граждане, а и специалисты-юристы далеко не всегда в состоянии не только освоить новые положения УК, а даже уследить за его изменениями, вряд ли можно планировать какие-то перспективные, долгосрочные меры, направленные на эффективное противодействие преступности и формировать на этой основе стойкую и, главное, в целом безошибочную следственно-судебную практику.
Приведенные выше цифры свидетельствуют о том, что правотворческая деятельность в последние годы во многом имеет бессистемный характер, а законопроекты, которые выносятся на рассмотрение парламента, далеко не всегда проходят надлежащую научную экспертизу. Всё это, безусловно, снижает эффективность превентивной функции уголовного закона, негативно отражается на правоприменительной деятельности и приводит к нигилистическому отношению граждан к требованиям закона.
Очевидно, пришло время разработать определённый, в какой-то мере усложнённый, порядок (схему) внесения изменений в действующее уголовное законодательство. Одним из элементов такой схемы была бы национальная экспертная комиссия, задачей которой являлся бы тщательный анализ законопроектов по внесению изменений в действующее уголовное законодательство. В состав такой комиссии целесообразно ввести представителей науки, правоохранительных, судебных органов, общественных организаций, специалистов в области профилактики преступности и др.
Представляется, что представители науки уголовного права должны обеспечить тщательное и взвешенное научное сопровождение законодательного и правоприменительного процессов. Этому может способствовать нормативное определение места научно-юридической экспертизы в процессе законотворчества.
Парамонова Ольга
ДО ПИТАННЯ ВИЗНАЧЕННЯ ПОТЕРПІЛОГО ЗА СТАТТЕЮ 140 КК УКРАЇНИ
Головним напрямом розробки й здійснення кримінально-правової політики України є процес виявлення й обґрунтування соціальної обумовленості кримінально-правових норм, визначення в системі законодавства таких статей, які в сучасних умовах фактично втратили своє призначення, практично не застосовуються і не можуть виконувати поставлені перед ними завдання.
Мова іде про шляхи формування системи кримінально-правових норм, її оптимізації, тобто про приведення даної системи в максимальну відповідність із реальними потребами суспільства в кримінально-правовому регулюванні. Кримінальний закон обумовлюється реальними потребами суспільства в кримінальній забороні й більш-менш адекватно відбиває їх у своїх нормах. Проте, у силу складності законотворчої діяльності серед прийнятих новел деякі недостатньо повно відбивають потреби суспільства в кримінально-правовому регулюванні. Дефекти норм полягають і у відсутності необхідної чіткості, стійкості й визначеності правових приписів. Звідси їх низька ефективність, навіть в умовах бездоганної роботи правозастосовних органів. Те, що це дійсно так, підтверджується певною нестабільністю сучасного кримінального законодавства України.
Кримінальна відповідальність медичних і фармацевтичних працівників за професійні правопорушення є одним із дискусійних питань кримінального права. Об’єктивна кримінально-правова оцінка протиправних дій медичних працівників ускладнюється проблемами, які створює для правильного застосування кримінального закону термінологія, що в ньому використовується, а також недоліками у визначенні окремих елементів складу злочину.
Потерпілий, як обов’язкова ознака складу неналежного виконання професійних обов’язків медичним або фармацевтичним працівником, описується в диспозиції ч.1 ст.140 КК України як хворий. У сучасному мовному розумінні хворий – це людина, яка страждає якоюсь хворобою, патологічним станом чи іншим порушенням здоров’я і життєдіяльності, але який не обов’язково звертається з цього приводу до лікаря або отримує медичну допомогу, лікування чи медичне спостереження [1, 1503].
Проте, слід погодитись із Хавронюком М.І., який, аналізуючи зміст статті 140 КК України, відзначав, що слова «для хворого» із статті слід виключити [2, 140]. Дійсно, права людини у галузі охорони здоров’я можуть стосуватися як здорових людей, які не потребують медичної допомоги, так і осіб, які мають певне захворювання, що зумовлює їх звернення до закладів охорони здоров’я. Інакше, ці права є у людини завжди, незалежно від факту наявності або відсутності захворювання і звернення до лікувально-профілактичних закладів.
Особа, яка звернулася за допомогою до лікарів, отримує медичну допомогу, лікування чи спостереження, називається пацієнтом. Пацієнтом може бути лише людина, і це не біологічний, а правовий статус. Проте, науковці по-різному ставляться до визначення цього поняття. Так, на думку Піщіти О. М., пацієнт – це особа, що вступила у правові відносини з медичними працівниками й (чи) іншими представниками медичних закладів з приводу отримання медичної допомоги [3, 47]. Лопатенков Г.Я. під «пацієнтом» розуміє особу, що звернулася за медичною допомогою, і пов’язані з нею послуги, незалежно від наявності чи відсутності у неї захворювань [4, 34]. Інші науковці дотримуються такого визначення поняття «пацієнт» – це особа, яка звернулася за наданням профілактичної, діагностичної, лікувальної чи реабілітаційно-відновної допомоги до закладу охорони здоров’я будь-якої форми власності чи медичного працівника індивідуальної практики незалежно від стану здоров’я або добровільно погодилась на проведення медико-біологічного експерименту [5, 129].
Тобто, для набуття статусу пацієнта у людини мають виникнути реальні відносини (правовідносини) з лікувально-профілактичним закладом незалежно від його форми власності (державна, комунальна, приватна), які ґрунтуються на зверненні людини до цього закладу за медичною допомогою, послугою або участі її в експерименті.
Таким чином, доречніше б було визначати потерпілого за ст. 140 КК України, як пацієнта, а не хворого. Однак, враховуючи положення Конституції України, право на охорону здоров’я та право на медичну допомогу має будь-яка людина, незважаючи на те, чи виникли відносини між людиною і медичним закладом або медичним працівником.
Аналіз ст. 49 Конституції України показує, що суб’єктом права на охорону здоров’я, медичну допомогу і медичне страхування є не лише громадяни України, які перебувають під юрисдикцією України, а й іноземні громадяни або особи без громадянства. Таке демократичне і гуманне вирішення цього питання відповідає гуманістичним ідеям та традиціям європейської і світової солідарності та принципам міжнародного права [6, 37].
Як суб’єктивне право особи, це право надає людині певну можливість звернутися до закладу охорони здоров’я чи до окремого медичного працівника за наданням медичної допомоги і відповідний їй обов’язок останніх таку допомогу надати. Суб’єктивне право на охорону здоров’я базується на розумінні здоров’я як певного немайнового блага людини, яке може стати основою для відносин між особою і лікарем (або іншим медичним працівником) стосовно надання першому медичної допомоги [6, 38].
Можна розглянути ще один варіант визначення потерпілого у разі неналежного виконання професійних обов’язків медичним або фармацевтичним працівником, зокрема, визначити потерпілого як особу.
Проте, на нашу думку, поняття «людина» й «особа» не рівнозначні, перше з них є ширшим за обсягом. Поняття «особа» включає в себе лише характерні соціальні властивості людини. Як зауважує Гороховська О.В., з погляду права це означає, що особою вважається або може вважатися не будь-яка людина, а лише та, яка, одержуючи при народженні права і свободи, здатна самостійно виконувати встановлені державою обов’язки [7, 49]. Звідси випливає, що немовля, малолітній, неосудна людина не можуть повною мірою самостійно здійснювати свої права та обов’язки чи взагалі позбавлені цього внаслідок визнання їх недієздатними.
У підсумку варто відзначити, що для об’єктивної кримінально-правової оцінки протиправних діянь медичних або фармацевтичних працівників, передбачених ст.140 КК України, доречніше у диспозиції згаданої статті замінити словосполучення «для хворого» на дефініцію «для людини», оскільки право на охорону здоров’я є невід’ємним правом саме людини, а не хворого, пацієнта, особи чи громадянина.
Література:
1. Великий тлумачний словник сучасної української мови / Голов. ред. В.Т.Бусел, редактори-лексикографи: В.Т.Бусел, М.Д. Василега-Дерибас, О.В.Дмитрієв, Г.В.Латник, Г.В.Степенко –: Ірпінь: ВТФ «Перун», 2005.– 1728 с.
2. Хавронюк М.І. Довідник з Особливої частини Кримінального кодексу України – К.: Істина, 2004. – 504 с.
3. Пищита А.Н. Правовий статус российского пациента // Журнал российского права. – 2005. – № 11. – С. 46-53.
4. Лопатенков Г.Я. Права пациента Практические рекомендации. – СПб.: БХВ-Петербург, 2005 – 160с.
5. Cтеценко С.Г., CтеценкоВ.Ю., Сенюта І.Я. Медичне право України: Підручник / За заг. ред. д.ю.н., проф. С.Г. Стеценка. – К.:Всеукраїнська асоціація видавців «Правова єдність», 2008. – 507 c.
6. Гладун З. С. Державна політика охорони здоров’я в Україні (адміністративно-правові проблеми формування і реалізації): Монографія – Тернопіль, «Економічна думка», 2005 – 460 с.
7. Гороховська О.В. Вбивство через необережність: проблеми кримінальної відповідальності: Монографія / Наук. ред. А.А. Музика. – К.: Вид. ПАЛИВОДА А.В., 2007. – 180 с.
Сергеев Олег
ГЕНЕЗИС УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НАРУШЕНИЯ ПРАВИЛ БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ГОРНЫХ РАБОТ ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИИ И УКРАИНЫ
Горное дело в России уходит корнями в глубокое прошлое.
В 1491 году, при князе Иване 3 начинается поиск полезных ископаемых. Первые открытия залежей ископаемых углей на территории нашей Родины были сделаны на юге России в XV веке, но более широкое освоение месторождений относится к концу XVII – началу XVIII века.
Известно, что еще в 1696 году Петру Первому в период Азовского похода вблизи казачьего городка Черкасск местные жители преподнесли кусок каменного угля, на что он ответил: «…сей минерал, если не нам, то потомкам нашим зело полезен будет…»
Спустя четыре года после этого события, было положено начало государственному горному делу. Указом Петра I от 2 ноября 1700 г. в Москве был учрежден Приказ рудокопных дел, который ведал главным образом разведкой полезных ископаемых. В 1719 году была принята Берг-привилегия, а в 1739 году, в развитие этого документа был принят Берг-регламент, который определял правовые нормы ведения горнозаводской промышленности во всех ее областях – от взаимоотношений между органами правительственного надзора до регламентации труда рудоискателей и установления размеров денежного вознаграждения за обнаружение месторождений полезных ископаемых.
Одним из первооткрывателей является рудознатец Г. Капустин, обнаруживший в 1721 г. в нижнем течении реки Северский Донец залежи каменного угля. Добывать полезное ископаемое здесь начали в 1795 г. для обеспечения углём Луганского литейного завода. Тогда на землях села Верхнего (ныне территория г. Лисичанск) был основан первый в Донбассе каменноугольный рудник.
Первое угольное месторождение в Подмосковном бассейне было открыто в 1722 г. рудознатцем, крепостным крестьянином Иваном Палицыным у села Петрово Ряжского уезда Рязанской губернии (на реке Хупте, в семи верстах от Ряжска), о чем сообщено было в Берг-коллегию.
Почти одновременно с Иваном Палицыным прислал в Берг-коллегию образцы угля, найденные в районе Переяславля-Рязанскрго, другой первооткрыватель – Марк Титов. Таким образом, сообщения о находках Палицына и Титова являются первыми достоверными сведениями об открытии углей Подмосковного бассейна.
В этом же году рудознатцем Михаилом Волковым было совершено открытие «Горелой горы» – каменноугольного месторождения в районе Верхне-Томского острога. Это открытие угля впоследствии послужило основанием создания мощной каменноугольной промышленности Кузбасса.
В дальнейшем, с появлением металлургии, железнодорожного и водного транспорта, потребность в угле резко повысилась. Началось строительство новых шахт в Донбассе, на Урале, на Дальнем востоке и в Кузнецком угольном бассейне.
Однако «Инструкция по надзору за горнозаводским промыслом» была принята только в 1872 году.
Особенно сильно угольная отрасль начала развиваться в Советское время, и с целью обеспечения безопасной работы на угольных предприятиях в 1924 году были приняты первые Правила безопасности. Однако производственный травматизм в этой отрасли оставался очень высоким.
Несмотря на очевидную необходимость, норма, предусматривающая уголовную ответственность за нарушение правил безопасности горных работ появилась только в УК РСФСР, утвержденном Верховным Советом РСФСР 27.10.1960 года, и УК УССР 1960 года. До этого, в Уголовных кодексах РСФСР и Уголовных кодексах союзных республик, в том числе и уголовных кодексах Украины 1922 и 1927 годов, такая норма отсутствовала.
В постсоветский период наблюдался спад в угольной отрасли, но в последние годы стал заметен новый скачок в ее развитии.
В настоящее время в Украине насчитывается около 300 действующих каменноугольных шахт (в 40% из них добывается коксующийся уголь).
На территории Кузбасса действует 56 угольных шахт, 23 угольных разреза, 23 обогатительные фабрики, на которых работает 137 000 человек.
В целях обеспечения безопасности проведения горных работ в Украине и России были приняты нормативные акты, определяющие основы государственной политики в области добычи (переработки) и использования угля (горючих сланцев), а также регулирующие отношения, возникающие при осуществлении деятельности в этой области. В Украине это Закон «Об охране труда», принятый Кабинетом Министров Украины в декабре 1992 года, а в России – Федеральный закон от 20.06.1996 № 81-ФЗ (ред. от 30.12.2008) «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности» (принят ГД ФС РФ 17.05.1996).
Однако, несмотря на ужесточение государственной политики в области угледобычи, как в России, так и в Украине растет число аварий на угольных шахтах, в том числе и со смертельными случаями.
Интересный сравнительный анализ по смертельному травматизму приведен в работе В.Н. Матвеева. Так, число смертельных случаев на 1000 работающих в 1995 году составило в Кемеровской области – 0,519, в то время как в странах Европы оно составило соответственно: в Великобритании – 0,016; Швеции – 0,03; Германии – 0,08 [1, 3].
Таким образом, норма, содержащая ответственность за нарушение правил безопасности при проведении угледобычи, представляется необходимой.
Уголовный кодекс Украины, вступивший в действие с 1.09.2001 года, содержит ст. 272, предусматривающую ответственность за нарушение правил безопасности при выполнении работ с повышенной опасностью.
Уголовный кодекс РФ, принятый Государственной Думой 24.05.1996 года, также содержит норму, предусматривающую уголовную ответственность за нарушение правил безопасности при ведении горных работ (ст.216 УК РФ).
В отличие от УК Украины, где уголовная ответственность предусматривается за нарушение, если оно только создало угрозу гибели людей либо наступления иных тяжких последствий или причинило вред здоровью потерпевшего, что на наш взгляд является правильным, ст. 216 УК России предусматривает ответственность только в случае наступления последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью человека. Однако анализ отказных материалов по Кемеровской области показывает, что по многим авариям уголовные дела не возбуждались только потому, что не наступили указанные выше последствия, хотя избежать их удалось чисто случайно, в виду удачно сложившихся обстоятельств.
Если не принять мер по устранению причин, способствующих совершению таких аварий, то нет гарантии, что они не повторятся, но уже с более тяжелыми последствиями.
В связи с этим мы предлагаем изменить текст ч.1 ст.216 УК РФ и представить ее в следующей редакции: «Нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ, если это повлекло, или могло повлечь причинение вреда здоровью человека…».