Geum.ru

Сборник научных трудов кафедры

Вид материалаДокументы
Особенности демографического развития
Омская область: формирование предпринимательского климата и активизация инновационных процессов
Экономические угрозы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   22

Особенности демографического развития

Омской Области во второй половине ХХ в.


В.В. Бирюков, д-р экон. наук, проф.;

В.П. Плосконосова, д-р филос. наук, проф.


Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия (СибАДИ)


Среди областей Западно-Сибирского региона Омская область как по территориальному признаку, так и по численности населения занимает пятое место. С момента переписи населения 1939 г. до начала периода депопуляции демографический потенциал в Омской области повышался высокими темпами, при этом показатели роста численности населения области и естественного прироста были выше, чем в целом по стране.

В 1995 г. численность населения области составила 2180 тыс. чел. и с момента переписи населения 1939 г. увеличилась в 1,6 раза. При этом городское население возросло на 1,1 млн. чел., или в 4,4 раза, а сельское уменьшилось на 358,5 тыс., или на 3 %. Доля городского населения в общей численности увеличилась с 24 до 68 %, а сельского уменьшилась с 76 до 32 %. Опережающий рост городского населения был обусловлен ускоренным развитием промышленного потенциала. В связи с этим если в 1940 г. доля городского населения области была меньше, чем в России на 10 %, то к 2000 г. сократилась до 4 % или в 2,5 раза. Вместе с тем, сохранившийся в прошлом веке более высокий удельный вес сельского населения в Омской области по сравнению с Россией в целом выступал важным фактором, определяющим региональные особенности изменения динамических и структурных параметров демографических процессов.

Формирование процессов рождаемости и воспроизводства населения обусловливается сложным взаимодействием демографических, социально-экономических и политических факторов. При этом демографические изменения находятся под влиянием происходящих в обществе трансформаций, и в связи с эти в нём складываются социально-демографические процессы, которые зависят, во-первых, от социально-экономического строя; во-вторых, от социально-экономической и социально-политической ситуации в данный период времени; в-третьих, от социально-групповой структуры общества, культурно-ценностных ориентаций различных групп населения, а также региональных особенностей условий и образа жизни людей. Динамика демографических процессов в Омской области формируется в результате сложного взаимодействия долгосрочных, среднесрочных и краткосрочных факторов, отражая общие мировые закономерности развития, а также российские особенности и региональное своеобразие их осуществления.

Становление современных режимов рождаемости и воспроизводства населения в Омской области неразрывно связано с российской историей XX в., которая полна катаклизмов и потрясений. Две мировых и одна гражданская войны сопровождались огромными человеческими жертвами. Социальные сдвиги привели к ломке традиционного и формированию нового образа жизни и системы ценностей. Войны, революции, политические репрессии нанесли огромный ущерб демографическому и репродуктивному потенциалам страны и ее регионов.

Фундаментальной причиной является включение российского общества в общемировые процессы демографического перехода. Первый демографический переход был связан с глубокими социально-экономическими изменениями, вызванными преобразованием обществ в индустриальные. Для этого перехода характерно возрастание контроля над рождаемостью, приведшего к ее сокращению в старших родительских возрастах и снижению общей рождаемостью в целом, а то и к уменьшению среднего возраста материнства. В России снижение рождаемости и смертности в процессе формирования современного типа воспроизводства населения начался в конце XIX в. Однако до начала 20-х гг. XX в. его темпы были невелики, так как в целом неизменными оставались брачно-семейный уклад, регламентирующий нормы детности и желаемое число детей в семье, и социально-гигиенические условия жизни большинства населения, определяющие уровень смертности и продолжительность жизни. Модернизация типа брачно-семейных отношений и как следствие – рождаемости связывается с индустриализацией, коллективизацией, резким ограничением роли церкви в жизни общества, изменением социально-экономического и правового статуса женщины, снижение смертности, затронувшее практически все возрастные группы и все доминировавшие на тот момент причины смерти, представляет собой итог улучшения системы здравоохранения и медицинской помощи населению.

Трансформация режима воспроизводства населения России в 1920-х – 1930-х гг. беспрецедентна по своим масштабам и темпам. Всего за два десятилетия было резко сокращено отставание демографического перехода России от стран, вступивших на путь модернизации воспроизводства населения двумя столетиями раньше. К концу 1930-х гг. параметры населения и его естественного движения в России соответствовали в целом аналогичным показателям наиболее развитых стран Европы на рубеже столетий или начала XX в. В отличие от западноевропейских стран демографический переход в России не носил эволюционного характера, когда нормы демографического поведения трансформируются постепенно [2; 3].

Важнейшей особенностью развития демографических процессов в стране и Омской области явилось не только то обстоятельство, что с некоторым опозданием стал утверждаться тип воспроизводства населения, который господствует в промышленно-развитых странах, но и то, что на формирование демографических процессов значительное влияние оказали культурно-исторические и социополитические особенности, форсированный характер модернизации российского общества. В первой половине XX в. в стране произошел ряд демографических катастроф, вызванных двумя мировыми и Гражданской войнами, социальными потрясениями и политическими репрессиями. Коэффициенты суммарной рождаемости в стране за 1900 ­ 1940 гг. уменьшились с 7,1 до 4,7, а в 1950-е гг. – до 2,8. Число родившихся на 1000 чел. в 1960 г. по сравнению с началом XX в. сократилось вдвое – до 23,2. При этом естественный прирост был высоким, Россия вышла из демографического кризиса, вызванного Второй мировой войной, в 1955 г. была достигнута довоенная численность населения.

Последствием войны стало резкое снижение рождаемости и рост смертности в годы войны, что привело к формированию малочисленных поколений и значительному сокращению репродуктивного потенциала населения России. Вступив в репродуктивный возраст на рубеже 1950-х – 1960-х гг., поколения родившихся в 1940­1945 гг. предопределили снижение численности родившихся на всем протяжении 1960-х гг., заложив, таким образом, основу формирования новой волны относительно малочисленных поколений.

Несколько иначе складывались демографические изменения в Омской области. Так, за 1939­ 1950 гг. численность населения увеличилась с 1390,0 тыс. чел. до 1441,3 тыс. чел., или на 3,7 %. За 1939­1959 гг. доля городского населения возросла с 24 % до 43 %, а сельского населения снизилась с 76 % до 57 %. В национальном составе населения увеличилась доля русских, немцев и евреев и снизилась доля украинцев, казахов, белорусов и др. В России удельный вес городского населения увеличился с 34 % до 52 %, а сельского населения – уменьшился с 66 % до 48 %. В результате деформации возрастно-полового баланса доля мужчин в Омской области за 1939-1959 гг. понизилась с 48 % до 46 %, а женщин – повысилась с 52 % до 54 %. В России за 1940­1959 гг. удельный вес мужчин снизился с 47,2 % до 44,6 %, а женщин возрос – с 52,8 до 55,4 %. (рис. 1, 2)





Рис. 1. Рост численности населения Омской области (тысяч человек)




Рис. 2. Рождаемость, смертность, естественный прирост населения

(на 1000 человек населения) в Омской области


Последствием войны в сфере брачно-семейного и репродуктивного поведения, порожденным дефицитом мужского бракоспособного населения, стала реальная невозможность для многих женщин репродуктивного возраста создать семью и иметь детей. Одна их часть решалась на рождение ребенка вне брака, другая была обречена на бездетность. Государство еще в годы войны начало предпринимать усилия по изменению взглядов на семью и брак и на легитимный статус рожденного ребенка, постепенно уравнивая в правах всех детей независимо от брачного статуса их матери. Указ Президента Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. и последовавшее за ним Постановление СНК СССР от 18 августа 1944 г. о порядке выплаты государственных пособий фактически уравняли в правах многодетных матерей и матерей-одиночек, которым наравне со всеми могло быть присвоено звание «Мать-героиня». Были введены пособия на «незаконных» детей. Позднее, в 1970 и 1981 гг. круг мер по легитимизации внебрачных рождений расширился. В то же время женщины, которые вступали в брак, начинали формирование семьи в крайне тяжелые годы послевоенной разрухи и бедности, активно применяли практику откладывания рождений. Кроме того, большинство поколений, вступивших после войны в репродуктивный возраст, были потомками тех, кто в предвоенные десятилетия уже пережил стресс политической нестабильности и экономических лишений, и в значительной мере пересмотрел свои репродуктивные установки. Война ускорила закрепление в сознании большинства населения новых норм брачного и репродуктивного поведения. Более лучшие условия жизни, меньшая деформированность половозрастной структуры в Омской области и большая доля сельского населения во многом способствовали формированию более высоких показателей естественного прироста по сравнению со среднероссийскими. Так, за 1940­1960 гг. естественный прирост на 1000 чел. увеличился с 17,5 % до 21,7 %, а в России с 12,4 % до 15,8 %. Высокие среднегодовые темпы прироста населения сохранялись до середины 1960-х гг. Число рождавшихся в этот период из года в год в стране превышало число умерших примерно в 2,5-3 раза, а в Омской области в 3,1 раз.

К середине 1960-х гг. в России в целом сформировался малодетный тип семьи, ориентированной на достаточно жёсткое планирование числа и сроков рождения детей. В последней трети XX в. в результате значительного сокращения суммарного коэффициента рождаемости население России перестает воспроизводить себя. Так, в 1961-1965 гг. каждая женщина репродуктивного возраста в течение всего продуктивного периода в среднем рожала 2,3 ребенка, в 1970-е гг. - 1,97, в 1980-е гг.- 2,04, т.е. в 1970­1990 гг. возник режим простого воспроизводства населения.

В 1990-х ггг. в ведущих странах мира происходит второй демографический переход, который обусловлен трансформацией индустриальных обществ в постиндустриальные. Он связан с фундаментальными сдвигами в жизненном цикле человека: расширяется свобода выбора брачного партнера, более ответственным становится подход к семейно-брачным отношениям, возрастают возможности каждого человека управлять своей индивидуальной судьбой. Образование семьи начинается в более позднем возрасте, возрастает период времени между началом трудовой жизни и рождением первого ребенка. Изменение модели брака и рождаемости обнаруживается в ведущих странах Запада во второй половине 1960-х гг., в 1970-е гг. к странам лидерам присоединяются почти все остальные развитые страны мира. Россия (так же, как страны Балтии, Украина, Белоруссия, Молдавия и государства Закавказья) начали испытывать подобные перемены в 1990-е гг. Вместе с тем обнаружилось большое влияние на динамику демографических процессов, культурных традиций и институциональных особенностей каждой из стран, различиями в уровне экономического развития. Поэтому включение в процессы второго демографического перехода развело развитые страны по группам и кластерам, которые можно выделять по различным социально-демографическим основаниям, подобно тому, как это происходило при первом демографическом переходе. Пока никаких признаков сближения стран по параметрам жизненного цикла человека на этапе взросления и формирования семьи не обнаруживается. К началу XXI в. возраст вступления в брак и возраст рождения первого и последующих детей в развитом мире, существенно различаясь по странам, продолжают увеличиваться. Эта тенденция, хотя и с некоторым замедлением, сохраняется даже в странах, далеко продвинувшихся по пути второго демографического перехода. За несколько десятилетий средний возраст вступления в зарегистрированный брак и возраст рождения первенца увеличились в западных странах на 3­4 года, превысив 26 лет для женщины (а более чем в десятке стран ­ и 27 лет), причем нередко регистрация брака следует за рождением ребенка, а не наоборот. Средний возраст материнства в России в 2000 г. составил 25,8 года. Еще недавно для России, в отличие от западных стран, не была характерна практика откладывания рождения первенца и тем более добровольная бездетность, к 2000 г. первая особенность перестала быть значимой [2, с. 144-145].

В середине 1960-х гг. в стране заметно снизились уровни рождаемости в старших возрастных группах женщин, основная масса рождений все больше сосредотачивалась в возрастном интервале 20­35 лет. При укреплении позиций малодетности интервал, в котором рождается основное число детей, все более сужался. В условиях, когда отсутствует практика откладывания рождения первенца, а интервал между последовательными рождениями в среднем 5­7 лет, для завершения формирования 1­2-детной семьи достаточно 10 лет. При среднем возрасте вступления в первый брак, который для женщин в те годы составлял с небольшими колебаниями 20 лет, весь репродуктивный период может ограничиваться интервалом 20­30 лет (предельно – до 35 лет). Реализация новой стратегии репродуктивного поведения привела к тому, что к концу 1970-х гг. уровни рождаемости в возрастной группе 30­34 лет снизились по сравнению с концом 1950-х гг. почти вдвое, в возрастах 25­29 лет – в 1,5 раза. В старших возрастных группах изменения были еще более радикальными, а вероятность рождения детей в возрасте старше 40 лет стала крайне мала.

За 1960-1970 гг. число родившихся на 1000 чел. в России уменьшается с 23,2 до 14,6, или в 1,6 раза, в Омской области – с 28,6 до 15,9, или – в 1,8 раза; число умерших возрастает в России с 7,4 до 8,7, или на 17,6 %, в Омской области – с 6,9 до 7,7 или на 11,6 %. Естественный прирост в России снижается с 15,8 до 5,9, или в 2,7 раза; в Омской области – с 21,7 до 8,2 чел. или в 2,7 раза. В 1970-х гг. ситуация несколько улучшается. В 1980 г. коэффициент рождаемости в России составил 15,9, смертности – 11,0, естественного прироста – 8,0; в Омской области соответственно – 19,2, 9,9 и 9,3.

Важную роль в реализации репродуктивного потенциала и изменении уровня рождаемости в послевоенный период сыграла брачность. С конца 1950-х гг. до конца 1980-х гг. ­ на фоне преодоления половозрастных диспропорций, порожденных войной, и улучшения брачной ситуации происходило снижение легитимной брачности, т.е числа официально заключаемых брачных союзов. В 1958-1959 гг. брачный потенциал населения России был реализован в официальных браках на 22,4 %, 1969­1970 гг. – на 19,2 %, в 1988­1989 гг. – всего на 14,3 %.

Снижение уровня легитимной брачности и рост числа юридически не оформленных брачных союзов - свидетельство изменения социальных функций семьи и брака, их роли в жизни личности и неотъемлемая черта процесса модернизации демографического поведения в целом. Однако для воспроизводства населения ­ это негативный процесс, способствующий сокращению среднего уровня рождаемости. Параллельно росту распространенности внебрачных союзов росли число и доля детей, родившихся вне зарегистрированного брака. В 1950-е и даже в 1960-е гг. рост внебрачной рождаемости был следствием нарушения нормальных половозрастных пропорций населения: основная масса внебрачных детей рождалась у женщин старше 35 лет, по разным причинам не сумевших создать семьи. В следующие два десятилетия ситуация изменилась: доля родившихся вне брака в общем числе детей выросла с 10,6 % в 1970 г. до 13,5 в 1989 г., число внебрачных рождений увеличилось в 1,5 раза, а сами внебрачные рождения примерно поровну распределились между возрастными группами моложе 20 лет и старше 35 лет. Одновременно повысилась их распространенность и в возрастах максимальной брачности и рождаемости ­ 20­29 лет [2; 4]. Таким образом, можно предположить, что вся совокупность формально внебрачных рождений разделилась на три части: добрачные рождения (в основном у самых молодых женщин); рождения в фактическом (юридически не оформленном) браке (во всех возрастных группах с концентрацией в возрастах старше 25 лет); истинно внебрачная рождаемость (главным образом, у женщин, вышедших за пределы основных бракоспособных возрастов и имеющих низкие шансы на вступление в брак).

Трансформация норм репродуктивного и матримониального поведения привела к уровню рождаемости, обеспечивающему устойчиво суженное воспроизводство населения в масштабах всей страны. По оценкам специалистов, 1970-е гг. стали переломным этапом демографической истории страны. Именно в этот период завершилось формирование депопуляционного тренда. Движение населения в этом направлении приведет к наступлению фактической депопуляции или к началу абсолютного сокращения численности населения.

К началу 1980-х гг. нарастание тенденций в демографическом развитии обусловило необходимость принятия мер, направленных на стимулирование уровня рождаемости. В 1981 г. было принято специальное постановление правительства, усиливающее государственную помощь семьям с детьми. В соответствии с этим постановлением увеличились единовременные и ежемесячные пособия на каждого ребенка, вводился частично оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком по достижении им 1,5, а позднее 3-х лет. Постановление предусматривало также другие льготы, перечень которых постоянно расширялся. Оно было важным документом государства в сфере регулирования демографических процессов, признанных смягчить демографические потери, понесенные во время войны. Введение указанных мер дало соответствующие результаты. Уже к началу 1983 г., когда действие постановления распространилось на всю территорию России, стал очевиден прирост числа родившихся. В Омской области число родившихся в 1985 г. увеличилось до 19,2, естественный прирост – до 9,9. Этот прирост рождений обеспечил увеличение в населении численности и удельного веса детей и молодежи и необходимое обновление и пополнение репродуктивного потенциала.

Меры по стимулированию рождаемости в 1980-е гг. оказались весьма ограничены, с одной стороны, они способствовали погашению демографической впадины, которая образовалась в годы войны, а, с другой, – привели к тому, что запланированные рождения сконцентрировались в коротком промежутке 1980-х гг. Этот подъем рождаемости был результатом пересмотра сроков рождения детей, но не их числа. Репродуктивные планы большинства семей в России остались неизменными, а у части молодых – понизились в сравнении с предшествующими когортами. Демографическая волна, возникшая в 1980-е гг. и обусловившая в значительной мере падение рождаемости в первой половине 1990-х гг., будет иметь и отдаленные последствия. Вступая в возраст формирования семьи, малочисленные поколения 1990-х гг. будут снижать рождаемость еще не менее двух с половиной – трех десятилетий.

В конце 1980-х гг. в Омской области и в России началось резкое снижение рождаемости. Помимо фактора исчерпанности репродуктивных планов когорт, на него повлияла новая пертурбация в составе женских репродуктивных контингентов: началась замена многочисленных поколений, родившихся в период послевоенного компенсаторного подъема рождаемости, малочисленными поколениями, родившимися в 1960-е гг. К началу 1990-х гг. рождаемость детерминировалась двумя факторами: ухудшением возрастной структуры женских репродуктивных контингентов и исчерпанием установок в отношении рождения детей у большей их части. Совокупное их действие привело к началу стремительного падения рождаемости, которое проявилось во всех показателях. Число родившихся в расчете на 1000 чел. населения в 1990 г. составляло 14,9 (в 1980 г. ­ 15,9), к 1993 г. оно сократилось до 10,7. Соответственно суммарный коэффициент рождаемости снизился.

Рубеж, отделяющий население страны и Омской области от депопуляции, был перейден в 1992-1993 гг., когда оно переживало шок от начала радикальных экономических реформ. Важным был не только факт резкого роста цен и огромного падения уровня жизни и реальных доходов большинства населения, сознание непредсказуемых последствий проводимой политики [2; 3]. Под воздействием кардинальных изменений социально-экономических условий жизнедеятельности населения в действие вступил еще один фактор редуцирования рождаемости, всегда проявляющийся в переломные, кризисные периоды – откладывание рождений. Начавшиеся в 1993­1994 гг. и продолжающиеся сдвиги в распределении рождений по очередности в отдельных возрастных группах (главным образом, у молодых женщин) свидетельствуют о роли социально-экономического кризиса в детерминации репродуктивного поведения.


Библиографический список

  1. Воробьева О.Д. Проблемы и противоречия современной миграционной политики России // Проблемы прогнозирования. ­ 2002. ­ № 5.
  2. Демографическая модернизация России, 1900-2000 гг. / Под ред. А.Г. Вишневского. М., 2006.
  3. Захаров С.В., Иванова Е.И. Рождаемость и брачность в России // Социологические исследования. ­ 1997. ­ № 7.

4. Захарова О.Д., Акопян А.С., Харченко В.И. Эволюция рождаемости в России во второй половине XX века: История, современность и перспектива // Проблемы прогнозирования. – 2002. ­ № 6.

УДК 33:65


ОМСКАЯ ОБЛАСТЬ: ФОРМИРОВАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО КЛИМАТА И АКТИВИЗАЦИЯ ИННОВАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ


В.В. Бирюков, д-р экон. наук, проф.; А.А. Седанов, канд. экон. наук


Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия (СибАДИ)


В современных условиях возникает потребность выбора стратегии социально-экономических и технологических преобразований как на национальном уровне, так и на уровне регионов, исходя из осознания сильных и слабых сторон национальной и региональной экономики и культурно-исторических традиций народа. При этом важным остается выяснение того, какие факторы и направления политики предопределили формирование предпринимательского климата и рисков, это важно с точки зрения оценки условий, при которых область могла бы и в будущем поддерживать высокие темпы экономического роста. Современный экономический рост сложился под влиянием противоречивых внутренних и внешних факторов, обусловивших изменения в совокупном спросе и совокупном предложении.

В первые годы после финансового кризиса 1998 г. конкурентоспособность промышленности возросла во многом благодаря резкому падению курса рубля и существенному снижению реальных цен на энергоресурсы. Эти факторы и явились основными в восстановлении промышленности в 1999­2000 гг., но реальный курс рубля и цены на энергоресурсы находились в этот период на низком уровне, такая ситуация не могла долго сохраняться. После кризиса рост российской экономики во многом поддерживался за счет увеличения чистого объема экспорта. Но уже к середине 2000 г. на первый план вышел фактор внутреннего спроса. При этом в условиях преобладающей динамики ресурсно-экспортных отраслей происходило нарастание темпов роста импорта, значительно опережающих динамику показателей отечественного производства товаров, это приводило к тому, что в текущем десятилетии его значение для удовлетворения внутреннего спроса уменьшается.

С точки зрения предложения экономический рост был, прежде всего, обусловлен значительным повышением совокупной производительности факторов производства, поскольку общий объем инвестиций был низким, а численность рабочей силы почти не увеличилась. В связи с этим более эффективно стали использоваться имеющиеся основные фонды и рабочая сила. Росту предложения способствовали увеличение внутреннего спроса, позитивные институциональные изменения и обострение конкуренции на внутреннем рынке. Повышение цен на энергоресурсы и заработной платы привели к увеличению себестоимости промышленной продукции. Эти процессы в условиях роста реального курса рубля оказали значительное давление на Омские предприятия, побуждая их к проведению структурной перестройки в целях обеспечения конкурентоспособности. Опросы показывают, что с 2005 г. менеджеры стали ощущать все возрастающее конкурентное давление со стороны не только импорта, но и продукции других российских предприятий. Темпы прироста промышленного производства колебались, так в 2002 г. они составили 10,9 %, 2003 г. – 10,4 %, 2004 г. – 12,6 %, 2005 г. – 13,2 %, 2006 г. – 10,3 %, 2007 г. –11,1 %. Основная причина повышения конкурентоспособности предприятий, по-видимому, связана с заметным ростом производительности труда в большинстве отраслей промышленности. Вместе с тем, изменения цен на нефть и газ также имели большое значение. Рост объемов промышленного производства происходил прежде всего в тех отраслях, которые проводили активные структурные изменения, повышалась производительность и вкладывались инвестиции. Однако, некоторым отраслям, таким, как электроэнергетика, не удалось успешно провести структурные преобразования, в связи с этим не было получено заметного повышения производительности труда, хотя объем инвестиций был значительным.

В последние годы область достигла высоких темпов роста, несмотря на невысокий уровень инвестиций. Они составляют около 18 % ВРП, что намного уступает показателям в других быстро развивающихся странах. Существенный рост производительности стал во многом возможен, потому что Омские предприятия задействовали незагруженные мощности. Однако большая их часть устарела, возможно, в течение еще некоторого времени Омским предприятиям удастся наращивать объемы производства при относительно небольших инвестициях. Но в среднесрочной перспективе, чтобы поддерживать высокие темпы экономического роста, необходимо резко увеличить объемы инвестиций.

С точки зрения спроса основным фактором экономического роста было быстрое увеличение потребления населения. Потребительский бум возник благодаря росту реальных располагаемых доходов в среднем за год более чем на 10 % начиная с 2002 г. и укреплению реального курса рубля. Реальная заработная плата также увеличилась и превысила докризисный уровень. Без инвестиций в дальнейшем будет трудно обеспечивать быстрый рост заработной платы, так как появляются угрозы для конкурентоспособности Омской промышленности. Кроме того, будет наблюдаться дальнейшее повышение реального курса рубля. Быстрый рост реальных доходов содействовал увеличению объемов импорта, который до сих пор уравновешивался объемом роста энергоресурсов и благоприятными условиями внешней торговли, в результате чего нынешний потребительский бум пока не стал угрожать внешнеторговому балансу страны.

Правительству удалось воспользоваться благоприятной ситуацией в экономике. Оно провело реформу налоговой системы, а также ряд институциональных реформ, призванных улучшить процесс выработки финансовой политики и государственного регулирования экономики. Произошло упрощение системы налогообложения. Многие ставки были снижены, а их налоговая база – расширена. В результате были ослаблены стимулы к уклонению от уплаты налогов. Наряду с сокращением ставки налога на прибыль и ведением единого социального налога это стало важным шагом в сторону уменьшения общей налоговой нагрузки на экономику. Вместе с тем институциональные и структурные изменения происходили преимущественно в рамках ресурсно-ориентированной траектории экономического роста, которая во многом исчерпала себя.

Достижение высоких темпов экономического роста не было получено за счет радикальных улучшений его качества. В структуре экономики происходили противоречивые изменения. Существенный рост доли услуг в ВРП получен во многом за счет торговли и финансовых услуг, а доля науки, образования и здравоохранения сократилось в 1,5-2 раза. В промышленности рост осуществляется в основном за счет традиционных отраслей с низкой наукоемкостью (топливно-сырьевые отрасли, производство материалов и пищевая промышленность), невысоким остается удельный вес машиностроения, прежде всего, его высокотехнологических подотраслей. В настоящее время обозначились некоторые направления активизации экономической политики, связанные с реструктуризацией промышленности. Однако продолжается активно осуществляться процесс передела приватизированной собственности, так как определенный этап на пути ее консолидации не пройден; у бизнеса нет должных стимулов развивать и создавать новые производства. Многие предприниматели стремятся получать прибыль за счет перепродажи недооцененной и возрастающей в цене собственности, а также эксплуатации до полного износа имеющегося производственного аппарата.

Процессы структурной модернизации промышленности определяются объемами и направленностью инвестиционного потока. Из-за отсутствия действенной промышленной политики отраслевая направленность инвестиций не отвечает потребностям ускоренного формирования инновационной экономики. Не происходит позитивных структурных изменений в пользу обрабатывающих отраслей в инвестиционном потоке.

Долгосрочные перспективы развития Омской экономики хотя и являются во многом неопределенными, но в целом ее траектория будет складываться под влиянием внутренних и внешних факторов, которые обусловливают появление вызовов и угроз экологического, демографического, технологического и экономического характера. Важнейшими из них являются следующие:

  1. Сложившиеся негативные демографические тенденции, связанные со старением населения сокращением его численности, а также с уменьшением численности трудоспособного населения на 8-10 % за каждые пять лет после 2010 г. Трудодефицитный характер развития экономики ставится качественно новым и долговременным фактором, определяющим траекторию ее роста.
  2. Обеспечение равновесия в природной среде, что требует ужесточения экологических требований к производству и потреблению продукции в целях поддержания приемлемой нагрузки на окружающую среду и предотвращение необратимых и катастрофических природно-климатических изменений. Приоритетными глобальными угрозами выступают техногенные катастрофы, глобальное потепление, вызванные природно-климатическими изменениями эпидемии неизвестных ранее и весьма опасных болезней.
  3. Изменения в ресурсно-сырьевой базе экономики, вызванные исчерпанием к 2015 г. рентабельных разведанных запасов важнейших видов природных ресурсов (нефть, руды цветных металлов и др.), она уже не сможет поддерживать высокие темпы роста сырьевого экспорта. Спрос на энергетические ресурсы в мире будет увеличиваться примерно в 2 раза меньше темпов роста мировой экономики. При этом будут происходить сдвиги в энергетическом балансе в пользу альтернативных источников энергии.
  4. Технологические изменения, связанные с необходимостью модернизации производственных фондов перерабатывающих и инфраструктурных отраслей в условиях наложения циклических процессов обновления основных фондов (10-12 лет) и базовых технологий (15­20 лет), а также с исчерпанием технологических запасов в ряде высокотехнологичных отраслей экономики. В экономике развитых стран происходит интенсивное формирование нового технологического ядра на основе новейших достижений науки и все большего влияния распространения новых технологий на сферу потребления. Одновременно будет нарастать технологический отрыв развитых стран от бедных. Отставание области в технологическом развитии может привести ее к закреплению в качестве ресурсно-сырьевого придатка постиндустриальных стран.
  5. Трансформация ресурсно-ориентировой модели развития Омской экономики, сложившейся в текущем десятилетии. Происходящий в последние годы рост экономики с точки зрения предложения был обусловлен увеличением совокупной производительности факторов производства, поскольку объем инвестиций был не высоким, а численность работников не возросла. В экономике стали более эффективно использоваться трудовые и капитальные ресурсы. В стратегической перспективе экономика будет развиваться в неменее сложных условиях, чем в посткризисный период. Негативное воздействие на нее могут оказать как внутренние, так и внешние угрозы.

Экономические угрозы внутреннего характера вызываются обострением противоречий, которые свойственны сложившейся модели хозяйственного развития и способны оказать сдерживающее воздействие на развитие предпринимательства и повышение конкурентоспособности экономики, вызвать замедление её темпов роста и привести к стагнации. Важнейшие экономические угрозы устойчивому и динамическому развитию будут возникать при сохранении высокой ресурсоемкости производства, низкой инновационной и инвестиционной активности, устаревшей отраслевой структуры и недостаточно благоприятной институциональной среды. При этом в условиях неблагоприятного развития событий экономика может попасть в различного рода «ловушки». Сохранение сложившихся подходов в экономике не позволяет обеспечить необходимое качество и скорость модернизации. Низкие темпы инновационных процессов и обновления основных фондов неизбежно приведут к падению темпов повышения производительности труда, ресурсоотдачи и эффективности производства. Это будет способствовать развитию инфляционных процессов, формированию опережающего роста заработной платы, расходов материальных и энергетических ресурсов, сокращению доходов предприятий перерабатывающих отраслей. Резкие различия в уровнях рентабельности между экспортно- и внутренне ориентированными отраслями создадут трудно преодолимые барьеры для перелива капитала в перерабатывающие отрасли. Произойдёт ухудшение финансовых условий экономического роста, воспроизводства человеческого и физического капитала.

В стратегической перспективе складываются качественно новые условия для социально-экономического развития области, которые радикально отличаются от текущего и предшествующего десятилетия. В новых условиях возникают новые вызовы и угрозы, которые при отсутствии адекватного ответа способны сопровождаться технологическим отставанием, деградацией экономической, социальной, экологической и государственно-политической сфер. Вместе с тем возникают для области новые возможности, которые необходимо максимально использовать, развивая конкурентные преимущества.

При проведении институционально-рыночных изменений следует учитывать, что связь между динамикой национального продукта и уровнем государственных расходов (потребления) носит сложный характер. Было бы упрощением утверждать, что низкие показатели доли государственных расходов в ВВП однозначно способствуют повышению темпов последнего. В каждый период складываются некоторый уровень государственных расходов и соответствующая структура экономического времени, отклонения от которого при прочих равных условиях отрицательно сказываются на экономической динамике. В целом повышение доли государственных расходов в ВВП в странах Западной Европы, США и Японии с 8–12 % в XIX в. в 4–5 раз к началу 90-х гг. XX в. способствовало повышению прироста душевого ВВП примерно в 2 раза – с 0,9–1,1 % до 2,2–2,3 %. Предложения сторонников перехода к экономическому росту путем радикального сокращения государственных расходов в России, основанные на многочисленных статистических выкладках и международных сопоставлениях, не выдерживают критического анализа, сомнительной является статистическая база и методология исследования. В Омской области при увеличении доли расходов консолидированного бюджета с 14,2 до 19,7 % за 2000-2005 гг. существенно возросли темпы роста экономики и бюджета области, при этом происходило соответствующее изменение структуры доходов и расходов. В настоящее время в Омской области имеются существенные бюджетные проблемы. Реформа бюджетной системы предполагает переход от управления бюджетными ресурсами к управлению результатами на основе повышения ответственности участников бюджетного процесса и расширения их самостоятельности в рамках среднесрочных ориентиров.

По оценкам рейтингового агентства «Эксперт РА», публикуемым в журнале «Эксперт», инвестиционный климат Омской области относительно других регионов России в середине текущего десятилетия улучшился (см. таблицу). По рейтингу инвестиционного потенциала они переместились с 31 на 30 место, а инвестиционного риска – с 51 на 47 место. При этом произошло увеличение финансового риска, что обусловлено высокой зависимостью доходов областного бюджета от одного налогоплательщика – Сибнефти. Величина инвестиционного риска показывает вероятность потери инвестиций и дохода от них. Рассчитывались следующие виды риска: экономический (тенденции в экономическом развитии региона); финансовый (степень сбалансированности регионального бюджета и финансов предприятий); политический (распределение политических симпатий населения по результатам последних парламентских выборов, авторитетность местной власти, уровень межэтнической напряженности, судебные иски к главам регионов, отставки и «перетряски» региональных правительств); социальный (уровень социальной напряженности, аварийность теплосетей, уровень бедности населения); экологический (уровень загрязнения окружающей среды, включая радиационное, комплексная оценка существующих в регионе природно-климатических условий жизнедеятельности человека); криминальный (уровень преступности в регионе с учетом тяжести преступлений, интенсивность террористических актов); законодательный (юридические условия инвестирования в те или иные сферы или отрасли, порядок использования отдельных факторов производства).

Проведенные в середине 2007 г. опросы российских предприятий реального сектора экономики позволяют экспертам сделать следующие основные выводы: 1) предприятия в целом подтверждают улучшение ситуации в российской экономике; частота жалоб на остроту макроэкономических проблем в большинстве случаев заметно снизилась; 2) проблема нехватки трудовых ресурсов и особенно квалификационных рабочих превратилась, с точки зрения российских предприятий, в наиболее острую; ситуация в этой сфере продолжает довольно быстро ухудшаться; 3) российские предприятия по-прежнему имеют много претензий к качеству экономической политики как федеральных, так и региональных властей; в частности, эффективность экономической политики регионов, по мнению предприятий, в подавляющем большинстве случает находится на очень низком уровне; 4) инвестиции в модернизацию предприятий постепенно увеличиваются, но общая ситуация с технологическим уровнем производства пока не меняется или меняется очень слабо; 5) сотрудничество предприятий и банков в целом можно расценить как удовлетворение. Однако решительного прорыва в сфере долгосрочного кредитования инвестиционных проектов предприятий пока не произошло; 6) текущая сбытовая ситуация на предприятиях, равно как и их сегодняшнее финансовое положение выглядят очень неплохо; это дает дополнительный шанс для решения ресурсных и модернизационных проблем. В настоящее время российские производители используют прогрессивные материалы (пластмассу, алюминий, композиты) в три и более раз меньше, чем предприниматели индустриально развитых стран. Российская автотракторная техника имеет удельный расход топлива больший, чем у лучших зарубежных аналогов, на величину от 7 до 50 %, а удельная конструкционная металлоемкость нашей машинотехнической продукции на 20–40 % выше, чем лучших зарубежных машин и оборудования.