Песни, конечно же, лучше слушать ушами, чем читать глазами

Вид материала

Песня о супружеской верности
Универсальная песня на день
Песня про кима
Песня про лену (бывало на пленэре...)
Песня про контрабасиста диму
Песня о женской доле

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9

имея в мыслях смятенье и хаос,

в быту греховном

и в поиске духовном

чредуя аскезу и сладкий разврат.

Томленье духа,

весна и бормотуха –

Весьма опасный для душ конгломерат.

Мне вышли боком

страданья о высоком:

роман с тобою был долог и тяжел.

Теперь едва ли

припомнишь все детали,

но чуть до ручки тогда я не дошел.

Когда ж в нагрузку

узнал я на закуску

о том, что приятель с тобой согрешил,

то от обиды

чуть даже суицида

я над собою в сердцах не совершил.

Мне мой куратор –

районный психиатр –

дал назначенье на промискуитет.

Врачи не знали,

а ведь не у меня ли

был в дефиците к тебе иммунитет?

Но время лечит,

и в этот славный вечер

среди корешей я скажу запростяк:

«Нас так немного,

давайте ж, ради Бога,

нальем и выпьем, за то что это так!»

ЧОРТКОВ-МАРШ^⁴*

(Н. Боровов, С. Костюхин, А. Платонов, М. Фрейдкин)

Наверно, это странно звучит в устах человека, закосившего в свое время от армии «по психу», но я всегда был неравнодушен к военным маршам и солдатским песням. Бодрый контрапункт мужских хоров и духовых оркестров с юных лет заставлял чаще биться мое сентиментальное сердце. На мой глаз, если в милитаризме и есть что-то «положительное» (NB известный анекдот про реакцию Вассермана), то это только военная музыка. «Прощание славянки», «Взвейтесь, соколы, орлами», «Quand un soldat», несравненная «Лили Марлен» – в этих прекрасных песнях для меня всегда было что-то такое, что делало их больше самих себя. И сочинить хороший марш – пускай даже и слегка пародийный – безусловно, достойная задача для любого, пишущего песни.

И поэтому когда А. Платонов (он же – «печальный Шура»^⁵) прислал нам из Чорткова, наброски мелодии для марша, сочиненные со своим сослуживцем (Н. Борововым), они попали, если можно так выразиться, на вполне удобренную и разрыхленную почву. Помнится, мы с С. Костюхиным довели эту вещь до ума чуть ли не в один присест – крайне редкий случай в нашем совместном творчестве.

А недавно мне позвонили ребята из Питера (забыл, к сожалению, как называется их группа) и попросили разрешения включить эту песню в свой репертуар. Не передать словами, как я был тронут и польщен. Потом в «Московских окнах» мне дали послушать их исполнение. Они там слегка переделали слова и, главное, название речки «Серет» однозначно поняли как глагол, но в целом это было совсем не плохо.

Как стояли

мы во городе Чорткове,

поминали

мать ядрену в каждом слове,

проявляли

к девушкам и вдовам интерес.

Помирали

мы от скуки гарнизонной,

потребляли

каждый вечер спирт казенный,

укрепляли

доблестные наши ВВС!

Припев:

А ну, ребята,

плеснем гидрашки в стаканы!

Мы свято

храним покой родной страны!

И пусть там в НАТО

наложат полные штаны,

Когда такие пацаны

у нас на речке Серет!

Мы с охотой

делу ратному учились,

целой ротой

мы от триппера лечились,

беззаветно воинскую честь свою блюли!

Мы ответим

сокрушительным ударом

тем и этим,

потому что мы не даром

получаем наши офицерские рубли!

Припев:

Мы в Чорткове

на своем аэродроме –

наготове,

а, по-нашему, на стреме,

Ну, а если где-то кто-то станет выступать,

как один мы

по приказу комиссара

поддадим и

чистить им пойдем сусала,

и начистим – главное, тревогу не проспать!

Припев:

ПЕСНЯ О СУПРУЖЕСКОЙ ВЕРНОСТИ

(С. Костюхин, М. Фрейдкин)

Надо заявить со всей большевистской прямотой, что ситуация, описанная в этой песне, на сто процентов является художественным вымыслом. Нет, авторы ни в коем случае не собираются утверждать, что им никогда не приходилось терпеть фиаско в любовных делах. Напротив, им приходилось, и это в немалой степени обогатило их духовный опыт и творческий потенциал. Но хотя этот опыт в той или иной степени нашел свое отражение в сюжете песни, сочиняя ее, мы тем не менее не имели в виду никакого конкретного эпизода. Что, к сожалению, не помешало одному из наших близких друзей (причем совершенно не тому, кому песня была от чистого сердца посвящена в качестве своего рода продолжения наших с ним задушевных бесед о теории и практике семейной жизни) не только расценить эту песню как описание некоего события, имевшего место в действительности, но и в какой-то мере отнести ее на свой счет. Последствия столь пагубного заблуждения были драматичны и во многом необратимы.

Следует также заметить, что моя жена (между прочим, психолог по образованию), быть может, чересчур пристрастно относясь к моему одиозному творчеству, неоднократно и, в первую очередь, в связи с этой песней обращала внимание на подозрительно тесную связь в нем любовных и анально-фекальных коннотаций. Что ж, возможно, она в чем-то и права...

М. Подгузову^⁶

Мне тоже бывало не чуждо мирское,

и я на любовном огне

мог с треском гореть, как полено сухое,

а нынче женат я и не

изменяю жене – состоянье такое

мужчине досадно вдвойне, и мужское

зажглось самолюбье во мне.

Решил я попробовать веки-то в кои

развеяться на стороне

и, тряхнув портмоне, оказался я вскоре

с красоткою наедине. Мы обои

с ней были нагими вполне –

я то, что хотел, мог потрогать рукою,

все шло, как по маслу, но вне-

запно так я зане-

мог прямою кишкою,

что смолкло желанье во мне.

С тех пор я мирское

оставил в покое,

найдя утешенье в вине,

и больше налево уже ни ногою –

я даже и в помыслах не

изменяю жене,

но с какой-то тоскою

гляжу на девиц по весне.

УНИВЕРСАЛЬНАЯ ПЕСНЯ НА ДЕНЬ

РОЖДЕНИЯ ОСОБЫ ПРЕКРАСНОГО ПОЛА

(Ж. Брассенс^⁷ – М. Фрейдкин)

В те далекие годы, когда мы были молоды, веселы, холосты и еще не страдали различными неизлечимыми хроническими заболеваниями, у нас было очень много знакомых женщин и девушек. И у каждой из них как минимум раз в году имел место день рождения, который, натурально, было невозможно себе представить без нашего присутствия и активного участия. При этом, несмотря на наш богемный образ мысли и стиль жизни, мы не могли избавиться от разорительной привычки приходить на день рождения дамы с подарком. Но ввиду беспросветного пауперизма и выходящего за границы разумного количества упомянутых дней рождения в каждом календарном году, мы были просто не в состоянии одарить всех наших милых подруг чем-нибудь, имеющим хоть какое-то стоимостное выражение. И поэтому, чтобы не приходить с пустыми руками, нам приходилось каждый раз беспощадно эксплуатировать свой божественный дар и сочинять всевозможные песни, куплеты, стихи в альбом и прочие литературно-музыкальные поделки, художественная ценность которых была, увы, в большинстве случаев весьма невелика. Так шли годы... Мы понемногу старели, грустнели, обзаводились семьями и хроническими недугами. Жизнь менялась (неизменным в ней, пожалуй, оставался только пауперизм), и нам становилось все трудней из раза в раз принуждать свою музу к этим насильственным развлечениям. И в один прекрасный день, чтобы раз и навсегда покончить с этим, я сочинил эту песню.

Но, очевидно, музы все-таки не приемлют меркантилизма ни в каких его проявлениях. Ибо только их местью я могу объяснить тот печальный факт, что и эту песню, подобно «Давно когда-то...», мне тоже еще ни разу не удалось кондиционно исполнить.

С сердцем, полным умиленья,

мы спешим на день рожденья

к той, чье совершенство форм –

сверх всяких норм.

К той, чья прелесть нам дороже,

чем зарплата и аванс,

к той, без коей мы не можем

продолжать свой экзистанс.

Мы идем – сердца открыты,

ноги мыты, морды бриты,

и не внутрь употреблен

одеколон!

В этот славный день недели,

ради праздника ее,

мы с Серегою надели

наше лучшее белье!

В дом к любимому созданью

мы придем без опозданья,

словно чувствуя, что тут

сейчас нальют,

и, едва ввалившись в двери,

для оказии такой

мы обнимем нашу пери

стосковавшейся рукой.

Но, согласно всех традиций,

нас за стол зовут садиться,

и, усевшись за столом,

мы долго жрем.

Стонет чрево в сладких пытках,

сердце бьется горячей

от изысканных напитков

и божественных харчей.

После этой страшной жрачки

прямо сразу, без раскачки,

настает уже всерьез

апофеоз:

для подруги нашей милой

мы под грохот двух гитар

начинаем, что есть силы,

свой орать репертуар.

Зазвенели чашки-блюдца,

в стену лбом соседи бьются,

но когда вошли мы в раж –

ты нас уважь!

Нам плевать, что в доме дети

и что спать давно пора,

позабыв про все на свете,

мы горланим до утра!

Утром в доме у подруги

мы страдаем с похмелюги

и во рту любимцев муз –

ужасный вкус.

И, прощаясь с незабвенной,

чтоб пивка пойти хлебнуть,

обещаем непременно

через год к ней заглянуть.

РАКИН-РОК

(Б. Хейли^⁸ – С. Костюхин, М. Фрейдкин)

Помимо многочисленных особ прекрасного пола, в специфический круг нашего общения входило и немало мужчин, у которых, как несложно догадаться, тоже регулярно бывали дни рождения. Далее – по тексту предисловия к предыдущей песне, начиная со слов «При этом». Правда, до сочинения «Универсальной песни на день рождения особы мужского пола» дело все-таки не дошло, но тем не менее и среди песен на дни рождения мужчин нам также удалось создать несколько запоминающихся произведений.

Что же касается титанической, несокрушимой и легендарной фигуры А. Г. Ракина, то о ней, безусловно, следует сказать особо. Брутальный экстерьер северного скальда и солдатская неутомимость во всех видах раблезианских эксцессов, глубокая эрудиция в самых разных областях знаний и величественная простота в быту, явная склонность к кабинетным занятиям и завидная способность к тяжелому физическому труду, ненормативная резкость в оценках и суждениях и яростно устремленный вовне этический максимализм – все это вместе взятое в сочетании с фирменным гомерическим хохотом создавало, пардон за автоцитату, «весьма опасный для душ конгломерат», делавший обаяние феноменальной личности Андрея Григорьевича совершенно неотразимым для молодежи обоих полов (А.Г. немного старше большинства из нас). А его день рождения, выпадающий на конец апреля (лучшее, на мой взгляд, время в году), неизменно проходил с огромным душевным подъемом и при скоплении большого количества стосковавшегося за нашу долгую зиму народа.

Десять, двадцать, тридцать, сорок, семьдесят – рупь!

Гривенник, полтинник и пятак – еще рупь!

Восемь из-под пива, три из-под молока

и два рубля – бля! – со Страчука!^⁹

Из горла, натощак!

Настроение – ништяк!

Уже ликует каждый капилляр –

сегодня рак-рак-Ракин – юбиляр!

Сегодня рак-рак-рак-рак-Ракин – юбиляр!

Нынче он в гости ждет

тех, кто курит, тех, кто пьет,

и тех, кто так-так-так же, как и он,

не обрезан, не крещен –

сегодня рак-рак-рак-рак-Ракин – юбиляр!

Весь мужской и женский пол

приглашаются за стол,

и, как один, мы примем все на грудь

сперва чуть-чуть, потом еще чуть-чуть,

совсем немного и еще совсем чуть-чуть!

Красное с корицей и лимонами – в грог!

Дюжину «славянского» заначили впрок!

Главное теперь не заблевать потолок –

хозяин строг: в рог – и за порог!

Дальше в лес – больше дров.

Насосемся будь здоров!

И никакая закусь не спасет:

кого на месте в зюзю развезет,

а кто домой рак-рак-рак-раком поползет!

А вокруг куча баб!

Начинается облап!

Сегодня Ракин-буги, Ракин-рок,

Ракин любит мясной пирог!

Держитесь, бабы, нынче Ракин – вдупеля!

Стук пинков! Звук плевков!

Скачет в гробе Маленков!^¹⁰

И от Москвы до самого Лося

уже общественность на стреме вся:

народ ликует – нынче Ракин юбиляр!

ПЕСНЯ ПРО КИМА

(М. Фрейдкин)

Отец только что упоминавшегося Н.К. Страчука, Ким Николаевич Страчук, дай Бог ему всяческого здоровья, с первого взгляда поражал и поражает воображение своим невероятным и абсолютно естественным, как будто приросшим к коже, артистизмом. В каждом своем движении, слове, жесте, мимике он не просто живет – он играет себя. И во всем этом, пардон за каламбур, нет ничего наигранного, потому что играет он хорошо.

А описанное в песне, сочиненной, кстати говоря, на его 60-летие (ничего не поделаешь, таков уж наш творческий метод), – это компиляция из его ностальгических рассказов о 50-х годах и о бурной молодости, действительно прошедшей в заповедной Марьиной роще.

Меж гопстопников Марьиной рощи

и меж их приблатненных подруг

выделялся духовною мощью

юный Ким Николаич Страчук.

Перед статью его богатырской,

когда бицепс он свой обнажал,

тушевался весь хутор Бутырский

и Савеловский трясся вокзал.

Каждый вечер дорогой знакомой^¹¹,

на пробор расчесав волоса,

машинистку из райисполкома

он на танцы водил в ЦДСА.

А в общаге по месту прописки

как отличник в быту и в труде

шел всегда он вне общего списку

по большой и по малой нужде.

Был король он не только на ринге,

он и в жизни был тоже артист.

Торгаши на Минаевском рынке

перед ним трепетали как лист.

И когда спозаранку, бывало,

выходил он купить пузырек,

мусорок у Цветного бульвара

делал ручкою под козырек.

Мусорок за четыре квартала

делал ручкою под козырек.

ПЕСНЯ ПРО ЛЕНУ (БЫВАЛО НА ПЛЕНЭРЕ...)

(С. Костюхин, М. Фрейдкин)

Почитая эклектичность и полистилизм альфой и, не побоюсь этого слова, омегой своей художественной манеры, мы, конечно, не могли обойти стороной столь любимые нами латиноамериканские ритмы. Хотя мы и сами до сих пор толком не знаем, что конкретно у нас получилось в этой очередной песне на день рождения – босса-нова, самба, румба, мамба или, может быть, что-то еще (нехай в этом темном деле разбираются квалифицированные музыковеды и будущие исследователи). Не совсем понятна здесь и мотивация выбранного стиля. Если посмотреть правде в глаза (чего я от всей души никому не советую даже пробовать), то никакого вразумительного повода избрать такой отчасти экзотичный жанр у нас в данном случае не было. Кроме, пожалуй, того неоспоримого факта, что наша Леночка – вне всякого сомнения, чрезвычайно знойная женщина...

Бывало на пленэре,

склоняясь над холстом,

в классической манере

ты кистью могла и резцом

украсить прозу быта,

и в храм искусства дверь

была тебе открыта

в те годы. А теперь,

забыв о высоком стиле,

ты должна, вся в поту и в мыле,

размещать на большом формате,

как вкусны бычки в томате,

как дымят наши папиросы,

как сосут наши пылесосы,

как продлит жизни срок

морковный сок!

Бывало, встав с рассветом,

палитру ты брала...

Ты и зимой, и летом

духовной лишь жизнью жила.

С мольбертом ты балдела

на пляжах Судака,

и что-то в сердце пело...

А нынче мужика-

шнурка обстирай, обштопай, –

с четверга ходит с драной шляпой –

в страшных снах автосервис снится,

ломит к ночи поясница.

И уже вместо вернисажа

ходишь ты на сеанс массажа,

а в дому третий год

ремонт идет.

А помнишь, было время,

и ваш девичий круг

любим был нами всеми

вплоть до наложения рук.

Но молодость промчалась

средь всякой мутоты,

и вот у нас осталась

сегодня только ты,

сегодня только ты.

Сегодня только ты

одна нас, как грелка, греешь,

ты одна свой мотор имеешь,

и пускай наша жизнь – жестянка,

выпьем с горя, где же банка?

И не сможет суровый Хронос

опустить наш здоровый тонус

с высоты,

если рядом будешь ты!

ПЕСНЯ ПРО КОНТРАБАСИСТА ДИМУ^¹²

(С. Костюхин, М. Фрейдкин)

Ну вот, наконец, мы и добрались до еврейской тематики, проблематики и атрибутики – это к вопросу о нашем принципиальном полистилизме. Впрочем, здесь, я полагаю, никто не сможет бросить нам упрек в недостаточной мотивации выбранного жанра. Тут уж у нас, как говорится, и выбора не было – в каких еще,спрашивается, ритмах писать песню про еврея, уехавшего в Израиль, если не в ритме «фрейлехс»?

Что же касается ее оптимистической и даже в чем-то жизнеутверждающей концовки, то это – в чистом виде художественный прием. Или, если выразиться определенней, беззастенчивое введение публики в заблуждение. Переезжать в Израиль мы никогда не собирались и не собираемся. Хотя до меня неоднократно доходили слухи о моем не только предполагаемом, но и даже уже состоявшемся отбытии на ПМЖ в землю обетованную. Пользуясь случаем, громогласно заявляю с этих страниц, что подобные заявления – это, если слегка перефразировать популярное выражение времен моего детства, наглая ложь и подлая провокация.

Шо слыхать о нашем Диме? Тай-дири-дай!

Он уже в Ершалаиме! Тай-дири-дай!

Он недолго собирался, Тай-дири-дай!

прямо как с цепи сорвался! Тай-дири-дай!

Все случилось в две недели – Тай-дири-дай!

мы и охнуть не успели, Ай, вос туцех!^¹³

как он ноги взял на плечи Тай-дири-дай!

и теперь – таки далече! Тай-дири-дай!

Он, когда узнал про вызов,Тай-дири-дай!

не надеялся на визу,Тай-дири-дай!

не творил-таки кумира Тай-дири-дай!

из сотрудника ОВИРа. Тай-дири-дай!

Но когда наш Бог захочет, Тай-дири-дай!

он еще не то отмочит, Ай, вос туцех!

и по божьему капризу – Тай-дири-дай!

айн-цвай-драй – и дали визу! Тай-дири-дай!

И теперь в Ершалаиме Тай-дири-дай!

хорошо живется Диме. Тай-дири-дай!

Жизнь идет без всяких сбоев,Тай-дири-дай!

там где таки нету гоев. Тай-дири-дай!

Нету давки в электричке, Тай-дири-дай!

нет в оркестре обезлички, Ай, вос туцех!

и не надо с контрабасом Тай-дири-дай!

три часа стоять за квасом^¹⁴. Тай-дири-дай!

А у нас таки в России Тай-дири-дай!

начались дела плохие: Тай-дири-дай!

в щель какую ни забейся – Тай-дири-дай!

всюду дергают за бейцы^¹⁵. Тай-дири-дай!

Православные писаки Тай-дири-дай!

снова делают нам каки. Ай, вос туцех!

Не дают забыть народу, Тай-дири-дай!

кто им в кране выпил воду^¹⁶.Тай-дири-дай!

Так что Дима из столицы Тай-дири-дай!

в самый раз надумал смыться. Тай-дири-дай!

Если здесь такие штуки, Тай-дири-дай!

таки как не сделать в брюки? Тай-дири-дай!

Где кругом филистимляне, Тай-дири-дай!

там еврей, как на вулкане. Ай, вос туцех!

Так что Диму мы не судим – Тай-дири-дай!

таки скоро все там будем! Тай-дири-дай!

ПЕСНЯ О ЖЕНСКОЙ ДОЛЕ

(М. Фрейдкин)

Об этой песне говорить трудно. Многие наши слушатели (преимущественно женского пола и в их числе, между прочим, моя жена-психолог) испытывают к ней, как бы помягче выразиться, некоторую идиосинкразию. И это всегда меня ужасно огорчало, тем более что я никогда (а в этой песне – в особенности) не ставил своей задачей кого-то задеть, оскорбить или даже просто эпатировать. Впрочем, не буду кривить душой, мы вполне отдавали себе отчет в том, что для неподготовленного слушателя она может прозвучать отчасти шокирующе, и однажды в конце 80-х годов из откровенно хулиганских побуждений исполнили эту песню в последнем туре одного из конкурсов авторской песни. Эффект был сильным. Мы сошли со сцены при гробовом молчании зала и жюри, еще минуту назад встречавшего веселыми аплодисментами «Песню про Диму» и «Филю-ля-ля».

Однако у нее есть и немало горячих поклонников, среди которых, кстати говоря, тоже попадаются женщины (в частности те, кто с энтузиазмом исполнил в ней партию женского хора на диске «Эта собачья жизнь») и даже дети. Так, на одном из недавних концертов 16-летняя девочка, сидевшая в зале со своими родителями и младшей сестрой, передала нам записку «Семья N очень просит спеть про менструацию». И мы, ясное дело, спели...

Blog

Песни, конечно же, лучше слушать ушами, чем читать глазами