Различные статьи последних лет
| Вид материала | Документы |
- Различные статьи последних лет, 2166.86kb.
- Информационно-библиографический отдел Новосибирск: в поисках имиджа Библиографический, 546.41kb.
- Различные подходы к кризису развития, 155.87kb.
- Особенности изучения России 90 х гг. ХХ в в западной историографии, 70.25kb.
- Землетрясений с определенностью можно утверждать, что исследованиями последних десятилетий, 155.53kb.
- Консерватизма на протяжении последних десяти лет разрабатывается достаточно активно, 650kb.
- Статьи Натальи Сухининой, публиковашиеся газете «Семья» в течение последних пяти лет,, 893.02kb.
- А. самсонова: Сегодня ведем программу "Лукавая цифра", как, впрочем, и всегда. Исегодня, 317.59kb.
- Вэфире канала Кинопоказ hd 1 все лучшее из мира зарубежного остросюжетного кино последних, 37.17kb.
- Людмила Владимировна Матвеева в течение последних лет работает над темой педагогического, 8.47kb.
Ростовщичество, одна из форм предпринимательства, первоначального накопления капитала, существовавшая в условиях отсутствия какого либо кредита для сельского населения, – договорная сделка, «при которой происходит несоразмерное оказываемой услуге обогащение». В узком смысле – «извлечение чрезмерной выгоды из денежной ссуды путём эксплуатации затруднительного положения должника». Особого размаха ростовщичество достигло в пореформенный период, в эпоху капиталистической модернизации деревни1.
В Башкортостане зимой – весной 1897–1898 гг. брали хлеб в долг от 19% (Стерлитамакский уезд) до 39,5 (Бирский). Кроме того, значительная часть населения – от 17,3% (Уфимский) до 34,5 (Златоустовский уезд) – в тот неурожайный год приобретала хлеб за отработки. После удачного 1899 г. в Уфимской губернии 33% крестьян брали хлеб взаймы и 32% – под будущую работу.
Существовали разнообразные условия займов. В Уфимском уезде в зиму 1897–1898 гг. за взятые 10 пуд. требовалось вернуть 12 пуд. при первом умолоте, в Стерлитамакском – практиковался возврат с «повышением цены», в Белебеевском – осенью возвращали 2 пуда за один или с надбавкой до 1/3 к рыночной стоимости, в Мензелинском – давали хлеб под заклад имущества или с надбавкой 10–15% с рубля, в Бирском – приплачивали 10 фунтов за пуд, отдавали до 1,5–3 пуд. за взятый в долг пуд хлеба. Случалось, кредитор оплачивал «за пожданье» до 200% годовых, например, весной 1900 г. за взятый пуд уплачивали 10–20 коп. Ссуду предоставляли обычно на полгода (с весны до осени) и при средней цене пуда ржаной муки в 45 коп. «навар» ростовщиков составлял 30–45% годовых, что намного выше банковских 6%. Тяжёлой была другая форма кредита, отмечали земские статистики, – «продажа будущего труда. Тогда заимодавец получает двойную выгоду: дёшево покупает рабочую силу и дорого продаёт свой хлеб». В 1899 г. за пуд хлеба не дороже 50 коп. производилась работа стоимостью от 70 коп. до 3 руб. 63 коп. или на 40–626% дороже. Земские корреспонденты сообщали о десятках видов отработок. В Уфимском уезде за взятые 10 пуд. хлеба нужно было отработать 2–3 дня, за 1 руб. долга в страду полагались 4–5 дней работы на хозяйских харчах. В 1902 г. за пуд хлеба требовали выжать 0,3–0,5 дес. хлеба, или скосить 1–2 дес. лугов, или отработать в страду 2–4 подёнщины. «Благосостояние жителей сильно подрывается тем, – подводили итог земцы, – что всё берётся в долг у местных кулаков, на которых и уходит вся работа населения».
В чисто мусульманской Ирехтинской волости Мензелинского уезда ростовщичество имело свою специфику. В 1340 хозяйствах из 1505 (89%) в ссуду взяли деньги (хлеб), отработки были очень редки. Заимодавцами здесь являлись «не частные владельцы, или большие посевщики крестьяне, а главным образом – муллы, которым нет необходимости давать в ссуду под обработку, так как посевы у них незначительны». Займы в основном оформлялись расписками на татарском языке, помимо волостного правления. «Своеобразные бытовые условия, где большинство мелких тяжб разбирается муллой, ограждают заимодавца от риска потерять данную в займы сумму». Мулла и ссужал крестьян деньгами, и по законам традиционного общества вершил правосудие. Когда расписку не брали, заём обеспечивался закладом. В заклад шли вещи – перины, подушки, «танга» (серебряные женские украшения), меховая одежда. В 205 случаях земские статистики выяснили точные условия займа (табл. 3). Максимальные по закону 12% годовых не соблюдались, причём чем беднее был крестьянин, тем больше ростовщик имел возможностей «гнуть кредитора и диктовать ему какие угодно условия». Если малопосевные (до 2 дес.), бедняцкие дворы получали хлеб под 106%, семьи с посевом 2–4 дес. – 61%, то середнякам предоставлялась ссуда уже в 43%, а зажиточные, предпринимательские хозяйства пользовались ростовщическим кредитом под 35%.
стр. 86: Таблица 3
Условия займа крестьян Ирехтинской волости
Мензелинского уезда в 1899 г.
| Условия займов | Показания, % | Условия займов | Показания, % |
| Без процентов | 8 | Из 51 – 75% годовых | 32 |
| Из 25% годовых | 11 | -«- 76 – 100 % -«- | 17 |
| -«- 26 – 50 % -«- | 20 | -«- 100 – 175% -«- | 12 |
В среднем в начале ХХ в. в Башкортостане за пуд муки приходилось отрабатывать 3,1 подёнщины, или убирать урожай ростовщика с 0,29 дес., или доплачивать, возвращая ссуду, по 20 коп. либо 14 фунтов натурой. Это были тяжёлые условия. В группе дворов с посевом до 2 дес. в целом по губернии нехватка хлеба на семью в год определялась в 30–40 пуд. В годы неурожаев цена ссуды резко подскакивала. В начале XX в. усилилось ростовщическая кабала.
Жалобы на ростовщичество постоянно звучали с мест. Из посёлка Павловского Бирского уезда в 1909 г. сообщали, что крестьянин «должен платить подати и все долги деревенским кормильцам – кулакам и благодетелям». «За взятый пуд ржи весной, – писали в газету, – им приходится осенью продать два пуда, чтобы уплатить долг. За взятый пуд овса приходится отдавать три пуда». В Белебеевском уезде весной, рассказывали кооператоры, крестьянин «прибегает к займу у местного богача за баснословный процент».
По переписи 1912–1913 гг. 4 человека (по два в Мензелинском и Уфимском уездах) указали своим промыслом ростовщичество. Ростовщичество являлось неотъемлемым компонентом многих зажиточных дворов, ссуды давали муллы, богатые крестьяне, предприниматели всякого рода. Власть была бессильна бороться с этим явлением. Так, в 1902 г. требования земского начальника Товгина от муллы деревни Каразериково Белебеевского уезда Нурдавлета Султанова «прекратить ростовщические сделки с населением, прикрываемые личиной благочестия», вызвали лишь встречное обвинение в личном оскорблении. Только с распространением к 1910-м гг. кредитной кооперации влияние ростовщичества в деревнях Башкортостана начало постепенно уменьшаться.
Дворянское (аграрное) предпринимательство на рубеже XIX–XX вв. После отмены в 1861 г. крепостного права дворянское хозяйство Южного Урала оказалось в тяжёлом кризисе. Подавляющее большинство владельцев поместий оказались не готовы к новым экономическим и общественным условиям, не обладали навыками предпринимательского хозяйствования. Дворянское землевладение в крае стремительно сокращалось. В 1912 г. дворянская земельная собственность охватывала 1045,2 тыс., а в 1917 г. – всего 681,9 тыс. дес., или 6,3% территории Уфимской губернии. Крупнейшими землевладельцами были хозяева горнозаводских имений князь К.Э. Белосельский-Белозёрский (Катав-Юрюзанский округ, около 241 тыс. дес.) и семья Пашковых (103 тыс. дес. в 1917 г. в Стерлитамакском уезде). Горнопромышленнику С.П. фон Дервизу принадлежало в Верхнеуральском уезде Оренбургской губернии 58,3 тыс. дес. В западных, чисто аграрных уездах (Белебеевский, Бирский, Мензелинский) удельный вес дворянских земель в 1917 г. составлял всего 3–5%.
К началу XX в. многие дворяне-собственники отказывались от ведения своего хозяйства, сдавая землю в аренду, используя только лесонасаждения или пользуясь усадьбой как загородной дачи. В результате удельный вес помещиков в аграрном производстве Уфимской губернии составлял незначительную величину. По переписи 1912–1913 гг. насчитывалось 104 773,3 дес. частновладельческих посевов (из 2,8 млн), в 1917 г. их площадь упала до 71 073,8 дес. (2,7% от общегубернской).
В большинстве дворянских имений сохранялось сельскохозяйственное производство благодаря использованию нужды соседнего населения, которое за деньги или полученную в аренду землю отрабатывало у помещиков, что позволяло экономить на основных фондах (содержание собственного инвентаря, тяглового скота) и завышать рентабельность.
Действительно предпринимательское хозяйство концентрировалось только в поместьях с площадью свыше 500 дес. В 87 (из 349) крупных имениях Белебеевского уезда было сосредоточено 23,3 из 37,5 тыс. дес. посевных площадей, 51% лошадей. Всего по Уфимской губернии в 1912–1913 гг. в 34% крупных имений было сосредоточено 84% земли, 73% посевов и 70% скота.
Крупные дворяне-землевладельцы также располагали существенными дополнительными финансовыми источниками, позволявшими поддерживать собственное сельскохозяйственное производство (высокие доходы от службы, банковские кредиты, участие в акционерных промышленных компаниях, наличие нескольких имений в различных губерниях империи), но значительные объёмы получаемой продукции и валового дохода стимулировали собственников на крупные капиталовложения в аграрное производство.
Из 87 крупных имений Белебеевского уезда посевное хозяйство велось в 68 (9 целиком сдавались в аренду, в семи1 вся земля по частям также раздавалась крестьянам в аренду, 3 составляли лесные владения), в среднем на одно поместье приходилось 341,9 дес. посева, 333 голов скота, 48 лошадей. А в целом по Уфимской губернии на крупное имение приходилось 368 дес. посева.
В южной и центральной части Башкортостана были сосредоточены наиболее крупные дворянские хозяйства (табл. 4, в их число входил также иностранный подданный Э.И. Борель, 1404 дес. посева в Стерлитамакском уезде, у Харитоновых было второе имение, где засевалось ещё 410 дес.).
стр. 87: Таблица 4
Крупные дворянские хозяйства Белебеевского,
Уфимского, Стерлитамакского, Мензелинского уездов
в 1912–1913 гг.
| № | Владелец | Селение, уезд | Площадь посева (дес.) |
| 1 | Наследники Н. А.Пестрово | станция Глуховская, Белебеевский | 1635 |
| 2 | Н. Ф. Ляуданский | д. Воецкая Уфимский | 1550 |
| 3 | А. А. Кугушев, князь | с. Подлубово Уфимский | 1281,75 |
| 4 | Е. К. Харитонова | д. Ульяновка Уфимский | 1249 |
| 5 | А. М. Волконский, князь | с. Каран Белебеевский | 1206,5 |
| 6 | С. С. Джантюрина | д. Ахунова Белебеевский | 1085 |
| 7 | В. Пашковы с проч. | с. Верхоторское Стерлитамакский | 1008,75 |
| 8 | Мельгуновы и Платонова | д. Алькино Мензелинский | 1003 |
Многие крупные помещики соединяли сельскохозяйственное и промышленное производство. Например, дворянин Н. Д. Дурасов, владелец имения в 10,2 тыс. дес. при селе Покровском Белебеевского уезда, помимо собственного зернового хозяйства (807,5 дес. посева, 81 рабочая лошадь, 34 вола) и сдачи в аренду пашни (2750 дес.) и выгона (700 дес.), имел винокуренный завод, мукомольную мельницу, кирпичный завод и базарную площадь, где сдавались торговые места.
На юге Башкортостана, в чернозёмной зоне дворяне-предприниматели специализировались на производстве товарного зерна и животноводстве. В имении князя А. М. Волконского с 1895 г. был введён многопольный севооборот с техническими культурами, часть полей удобрялась. Для обработки 366 дес. посева держали 25 рабочих лошадей и 73 вола, имелось 14 плугов, 40 борон, 3 сеялки, молотилка, 2 веялки и 2 сортировки. Постоянные рабочие (20–36 человек) выполняли все работы, лишь на покос и жатву приглашались подёнщики и сдельщики. В поместье разводили тонкорунных овец (3842 голов). Валовой доход от полеводства составил 23 240 руб., от животноводства – 4556 руб. Хозяйство Волконского поставляло пшеницу и рожь на станции Давлеканово и Абдулино, в Уфу отправляли подсолнечник, мак и просо, в Либаву – лён, на местных рынках сбывали продукцию овцеводства. Чистый доход в 1895 г. составил 7147 руб. В 1912–1913 гг. здесь засевалось 550 дес. пшеницы, 150 – ржи, 65 – овса, а 400 дес. было отведено под кормовые травы. Поголовье овец оставалось значительным (2377 голов), на 71 рабочей лошади и 77 волах выполнялась основная часть полевых работ, хотя из-за расширения хозяйства приходилось нанимать немало крестьян. Даже в условиях военного времени А.М. Волконский сохранял значительное производство (в 1915 г. посева – 538,3 дес., в 1916 г. – 914,65 дес.).
Новым явлением стало складывание мелкого дворянского предпринимательства, основанного на интенсивном ведении хозяйства. В двух верстах от деревни Зинино Уфимского уезда ветеринарный врач Шахбазгирей Хайритдинович Еникеев (дворянин, татарин, 36 лет) купил хутор в 19,5 дес. земли, да ещё арендовал 13 дес. пашни. Помимо обычного полеводства (8,5 дес. посева овса, 2 – проса, 3 – гречихи), у Еникеева было: под картофелем 1 дес., свеклой – 0,5 дес., морковью – 0,5, репой – 0,5 и многолетними травами посева 1917 г. – 2 дес.
Среди местных помещиков небольшую прослойку составляло мусульманское (в основном татарское) дворянство, многие представители которого также к началу XX в. владели небольшими поместьями. Так, в Белебеевском уезде возле села Шаран находилось поместье дворянки Г.С. Ахтямовой, у деревни Кучербаево – Ю. М. Юнусова, при деревне Ново-Абзанова – Кайбишевых и др.
Выдающееся хозяйство велось в известном Килимовском имении, принадлежавшем в 1912–1913 гг. дворянке Суфие Саидгареевне Джантюриной (6771 дес. земли).
К 1917 г. земля (5436 дес.) принадлежала наследникам С.С. Джантюриной – мужу, сыну (офицер в армии), двум дочерям. В поместье постоянно проживали рабочие и служащие с семьями (58 человек), а также 9 военнопленных. На полевые работы нанималось большое число окрестных сельчан: 12 годовых, 54 сроковых, 100 подённых и 5 сдельных работников. Кроме сдачи пашни в аренду (900 дес. исполу под яровой посев), владельцы вели собственное производство – засевали 705,75 дес. (ржи – 200, овса – 147, пшеницы – 305, картофеля – 3,75, под многолетними травами, высевавшимися в 1914–1915 гг. и ранее, – 50 дес.). Паровые земли составляли 350 дес.
В хозяйстве держали 119 голов лошадей (80 рабочих), 42 – рабочих вола, а всего крупного рогатого скота – 124 головы (в их числе 41 корова), 1555 овец. В поместье имелось 18 однолемешных и 15 многолемешных железных плугов, 7 сеялок, 10 жнеек, паровая и 4 прочих молотилки, молотилка с элеватором, 10 веялок, 7 косилок, 3 сепаратора и др. Килимовское имение входило в число немногих хозяйств Башкортостана, где к 1917 г. имелся трактор. Существовала небольшая пасека в 11 ульев. Поместье Джантюриных являлось одним из самых передовых на западе Уфимской губернии.
Купечество в аграрной сфере во второй половине XIX – начале XX вв. В пореформенный период городские предприниматели (купцы и мещане) начали активно приобретать земельную стр. 88: собственность дворянства, а также башкирских общин во время свободной продажи. Основной целью многих купцов являлась организация лесоразработок. В предгорьях Южного Урала они владели многими лесными участками. Скупая поместья разорившихся дворян, купцы сохраняли и сельскохозяйственное производство, трансформируя его на предпринимательских началах.
В 1905 г. купцам и мещанам в Уфимской губернии принадлежало 463,4 тыс. дес., в 1917 г. – 408,7 тыс. (3,8% от всей территории). Значительное число имений приобрели предприниматели из других регионов России. Только в Уфимском уезде к 1917 г. землёй владели купцы из Перми, Симбирска, Петрограда, Можайска, Новомосковска, других городов. Определённую долю составляли чисто спекулятивные покупки, когда земельное владение никак не эксплуатировалось (либо лес продавался на выруб), а хозяин дожидался роста цен для последующей перепродажи.
В ряды крупнейших земельных собственников Уфимской губернии входил симбирский купец В. А. Арацков, которому в 1912–1913 гг. в Бирском уезде принадлежали две огромные лесные дачи в 53,2 тыс. дес. Купчиха И. А. Чижёва с сыновьями в 1917 г. владела в Стерлитамакском и Уфимском уездах шестью имениями (25,8 тыс. дес.). В Мензелинском, Бирском и Уфимском уездах известные в России предприниматели Стахеевы, уроженцы Елабуги, являлись собственниками 18 имений общей площадью около 26 тыс. дес. (см. табл. 5).
Таблица 5
Крупнейшие купцы-посевщики Уфимской губернии
в 1912–1913 гг.
| № | Владелец | Селение, уезд | Площадь посева (дес.) |
| 1 | В. Г. Стахеева наследники | с. Ново-Никольское Мензелинский | 2764 |
| 2 | Е. А. Курлина | Белебей-Аксаково Белебеевский | 2183,33 |
| 3 | Шихобалов П.И. | д. Григорьевка Белебеевский | 1650 |
| 4 | Стахеевы: Фёдор, Василий, Григорий и Пётр и Глафира Вас. | с. Языково Мензелинский | 1486,5 |
| 5 | Чукашевы, Казанкина и Мейснер | с. Багряш-Никольское Мензелинский | 1354,87 |
| 6 | В. Ф. Маланьичев | с. Добромыш Мензелинский | 1263,62 |
| 7 | Стахеевы, М. И. Падурова и А. И. Чикина | д. Смыловка Мензелинский | 1070,47 |
| 8 | Д. И. Бородин | д. Зильдярово Белебеевский | 1000 |
Крупнейшие купеческие поместья по величине посевного хозяйства опережали дворянские. На юге, в полосе Самаро-Златоустовской железной дороги зерновое производство организовывали самарские купеческие фирмы Курлиных, Шихобаловых, Бородиных и др. В имении Е. А. Курлиной (7087 дес. земли, 3996 дес. пашни) в аренду сдавалось 500 дес. пашни и 500 выгона; засевалось 2183,33 дес., в том числе пшеницы – 941,67, ржи – 375, кормовых трав – 833,33 дес.; держали 418 голов скота (143 лошади). Основную часть работ (на вспашке и др.) выполняли соседние крестьяне со своим инвентарём и тягловым скотом. В 1916 г. в имении посевная площадь составляла 1559 дес.
На северо-западе Уфимской губернии, в Мензелинском уезде, сложилась агрофирма Стахеевых, включавшая собственное производство, переработку, сбыт и транспортировку зерна. В Старо-Кашировской волости в поместье наследников В. Г. Стахеева в 1912–1913 гг. (7271 дес. земли, 4050 – пашни) под посевом находилось 2764 дес. (ржи – 1200,5, овса – 1001,5, пшеницы – 64); держали 3276 голов скота (367 лошадей, в том числе 312 рабочих, 348 коров, 2500 овец); действовали 4 мукомольных мельницы и винокуренный завод. Процветание стахеевских поместий поддерживалось финансовыми ресурсами этой, одной из богатейших, семьёй российских предпринимателей, хлеботорговцев, судовладельцев, совладельцев ряда крупных банков и акционерных обществ империи.
Местное уфимское, купечество также вкладывало капиталы в аграрный сектор экономики. В Нагаевской волости Уфимского уезда, близ деревни Карповой находилось поместье наследников В. И. Видинеева (1349,4 дес. земли, в том числе 760 пашни). Помимо сдачи в аренду (40 дес.), основная часть угодий использовалась в собственном хозяйстве, где в 1912–1913 гг. засевалось 598,5 дес. (ржи – 172, овса – 150, кормовых трав – 58), держали 182 лошади (28 нерабочих), 70 коров.
В Дмитриевской волости, близ деревни Подымалово, купцу И. М. Батуренко принадлежало имение в 1294,63 дес. Всю удобную землю он сдавал в аренду частным лицам за денежную плату и исполу на один год, в 1917 г. – 250 дес. под озимое, 250 – яровое, 150 – покосы и 395 – пара. В хозяйстве держали 11 лошадей, 22 головы крупного рогатого скота, 6 свиней, имелись зерносушилка, 17 железных плугов, сеялка, жнейка, молотилка, веялка, сепаратор и 0,5 дес. плодового сада.
Несмотря на наличие финансовых ресурсов и приобретение инвентаря, часто купцы отказывались от ведения собственного хозяйства, предпочитая более простое получение арендной платы. В отдельных случаях они создавали высокорентабельные агропредприятия, каким по оценке местного земства считалось Сарайлинское имение (1186,11 дес.) уфимского купца А. К. Прокофьева, в 6 верстах от села Сафарово. Ему также принадлежали 3 земельных участка в Уфимской губернии (2654 дес.). Кроме мукомольной мельницы, стр. 89: он уделял большое внимание полеводству. С 1900 г. в имении существовало правильное трёхполье, 60 дес. удобрялось, в 1917 г. засевалось 260 дес. ржи (55 дес. по удобренной земле), 14 – гречихи, 327 – пшеницы, под паром и залежью находилось 275 дес. В поместье имелись 3 участка суходольного сенокоса и 3 участка леса, где велась выборочная рубка для нужд хозяйства. Большое поголовье выпасалось в 5 стадах. Держали 70 рабочих лошадей, 6 дойных коров и племенного быка. В 1912–1913 гг. у А. К. Прокофьева было 99 голов крупного рогатого скота и 178 лошадей. До 1917 г. выращивали в имении до 30 телят, молоко перерабатывалось в масло и сбывалось в Уфу. В революцию купец резко сократил поголовье, только 22 октября 1917 г. он продал 104 лошади. В имении имелись 20 двухоконных плугов и 26 трёхконных, 23 железных, 40 деревянных и 12 дисковых борон, 9 рядовых и 3 разбросных сеялки, 3 косилки, 9 сноповязалок, 6 конных граблей, 2 локомобиля, 2 паровые молотилки (12- и 4-сильные), и пр. общей стоимостью 47,3 тыс. руб.
Комплекс хозяйственных построек включал 11 зданий, мельницу, дом владельца, 2 амбара и пр., первоначальной стоимостью 49 тыс. руб., всё было застраховано.
В штате состояли управляющий (1800 руб. в год на готовом содержании), приказчик, эконом, кузнец, мельник. Для ухода за скотом на месяц нанимались 4 конюха, 4 скотника, 2 пастуха, 2 скотницы (все на своих харчах). На полевых работах трудились 43 батрака и много подёнщиков (1255 раб. дней на 2087 руб. 80 коп.). Наёмные работники обслуживали паровую молотилку и самовязку. Всем из экономии отпускались продукты по себестоимости. Мельница (10-сильный локомобиль) работала с 1 ноября по 15 марта. В сутки на ней перерабатывалось 50–60 тыс. пуд. зерна в муку. Из своего хозяйства и из других перемалывалось по 30 тыс. пуд. Всю муку скупал уполномоченный по закупке хлеба для армии. Имение А. К. Прокофьева не было заложено в банке. Продукцию А. К. Прокофьев легко сбывал непосредственно различным учреждениям и кооперативам, но осенью 1917 г. «находясь под угрозой разгрома, имение ликвидируется».