Различные статьи последних лет
| Вид материала | Документы |
| Образцовые дворянские хозяйства края по переписи 1917 г. Посевные площади основных зерновых культур Показатели площади посева и сбора овса Фермерство в южном Башкортостане. |
- Различные статьи последних лет, 2166.86kb.
- Информационно-библиографический отдел Новосибирск: в поисках имиджа Библиографический, 546.41kb.
- Различные подходы к кризису развития, 155.87kb.
- Особенности изучения России 90 х гг. ХХ в в западной историографии, 70.25kb.
- Землетрясений с определенностью можно утверждать, что исследованиями последних десятилетий, 155.53kb.
- Консерватизма на протяжении последних десяти лет разрабатывается достаточно активно, 650kb.
- Статьи Натальи Сухининой, публиковашиеся газете «Семья» в течение последних пяти лет,, 893.02kb.
- А. самсонова: Сегодня ведем программу "Лукавая цифра", как, впрочем, и всегда. Исегодня, 317.59kb.
- Вэфире канала Кинопоказ hd 1 все лучшее из мира зарубежного остросюжетного кино последних, 37.17kb.
- Людмила Владимировна Матвеева в течение последних лет работает над темой педагогического, 8.47kb.
Образцовые дворянские хозяйства края по переписи 1917 г. Среди основной массы дворянства края выделялось небольшое число имений, владельцы которых вкладывали значительные средства в организацию сельскохозяйственного производства на основе передовых технологий и рационального (предпринимательского) ведения дела. Например, в Языковской экономии графа А. П. Толстого правильный трёхпольный севооборот существовал с 1761 по 1917 гг., с 1900 г. были введены посевы трав. В имение «Новинки» Н. В. Ляхова с 1870-х гг. практиковалось четырёхполье (пар – озимые – корнеплоды – яровые), а с 1918 г. планировалось ввести десятипольный севооборот.
Во время переписи 1917 г. одним из выдающихся дворянских имений было признано поместье Харитоновых, которое даже было взято под охрану губернской земской управой. Хутора Еленинский и Константиновский находились в 4 верстах от Кармаскалов, на границе Уфимского и Стерлитамакского уездов, и принадлежали Елене Константиновне и Константину Петровичу Харитоновым, проживавшим в Уфе и Петрограде. Площадь двух смежных участков составляла 1444,5 и 2351,4 дес.
Здесь велось собственное полевое хозяйство, лишь в 1917 г. «вынужденно» были сданы в аренду около 300 дес. под посев крестьянам соседних деревень (Новиковки, Андреевки, Биштяки, Кармаскалы и др.), а пара – 349,5 дес. на общую сумму 6174 руб.
В 1897–1898 гг. в поместье практиковалось трёхполье, с 1907 г. – травосеяние, удобрялось 25 дес. (по 2400 пуд. навоза на дес.), до войны – 80 дес. В 1917 г. под посев было отведено: под рожь – 580 дес., овёс – 481, гречиху – 37,5, просо – 13,5, пшеницу – 16,5, кормовую свёклу – 1,5, кормовую морковь – 1,5, картофель – 10,5, клевер (посев 1917 г.) – 1 дес., люцерну с тимофеевкой – 6, костёр – 106,5 дес., итого – 1255,5 дес. По переписи 1912–1913 гг. засевали 2914,5 дес. в двух участках (см. табл. 6). Несмотря на сокращение хозяйства из-за экономического кризиса, войны и революции, поместье Харитоновых оставалось одним из крупнейших в Уфимской губернии.
Таблица 6
Посевные площади основных зерновых культур
в поместье Харитоновых в 1910–1917 гг.
| | 1910 | 1911 | 1912 | 1913 | 1914 | 1915 | 1916 | 1917 |
| Рожь | 580 | 580 | 700 | 580 | 580 | 700 | 580 | 580 |
| Овёс | 400 | 295 | 500 | 640 | 480 | 500 | 640 | 481 |
| Гречиха | 30 | 15 | 40 | 30 | 25 | 30 | 60 | 37,5 |
Для обработки пашни в имении имелись: трактор с двумя плугами мощностью 25 л. с. стоимостью 9 тыс. руб.; 11 одноконных, 11 двухкорпусных и 11 многоконных плугов, 18 железных, 2 дисковые и 53 деревянные бороны, 8 рядовых, дисковая и 5 разбросных сеялок, 2 жнейки, 4 косилки, 10 сноповязалок, локомобиль (12 л. с., ценой 5 тыс. руб.), элеватор (800 руб.), паровая молотилка в 12 л. с., 8 ручных веялок и пр., общей стоимостью 56 332 руб. Действовали мукомольная мельница и просяная рушка.
Второй по значению отраслью было животноводство, также приносившее значительный доход. В каждом хуторе находилось по сенокосному участку, средние укосы сена составляли по 60–70 пуд. Харитоновы не использовали крестьянский тягловый скот, в поместье держали заводских лошадей – 38 жеребцов рысистых и арденнской породы, 88 маток и 72 рабочих лошади, в том числе 42 арденнских, итого было 198 лошадей. С их помощью, а также 67 рабочих волов, обрабатывалась вся пашня, исполнялись другие работы по хозяйству. Стадо крупного стр. 90: рогатого скота насчитывало 249 голов (80 дойных коров швицкой породы). В имении также держали 77 оксфордширских овец, 97 йоркширских свиней, 250 кур породы плимутрок, 80 гусей, 200 пекинских уток, 20 индеек. Имение являлось в округе опорным пунктом улучшения породы скота.
В хозяйстве были организованы сыроваренный и маслодельный заводы (10 работников), перерабатывавшие молоко. Сыроварня потреблялось до 4 тыс. пуд. только своего молока и производилось 400 пуд. сыра двух сортов, действовала с 1 марта по 1 декабря. На маслодельном заводе из 912 пуд. молока вырабатывалось 57 пуд. сливочного масла. Вся продукция сбывалась в Уфу. В 1917 г. было продано 34 пуд. молока, 57 – масла, 400 – сыра, 2 пуд. 8 фунтов сметаны. В том же году много скота продано и забито.
В каждом из участков Харитоновых были площади под лесом (дуб, осина), располагавшиеся «по всему имению небольшими узкими полосами, за исключением сухостойных деревьев, вырубке не подвергается, а бережётся для задержания влаги».
На Константиновском хуторе находились 31 хозяйственная постройка первоначальной стоимостью 85 090 руб., всё застраховано.
Управлял всем имением специалист (окончил Казанское среднее земледельческое училище) с окладом в 1000 руб. в год, получавший также 3% с чистого дохода на полном содержании. В штате служили 4 приказчика (по 35 руб. жалованья в месяц), эконом (35 руб.), конторщик (50 руб.), садовник (40 руб.), 4 плотника и 4 кузнеца (по 40 руб.), два помощника управляющего (по 50 руб.), сыровар (42 руб.). Администрация и специалисты пользовались 3% с чистого дохода имения.
При скоте работали 6 конюхов, 5 скотников, 7 пастухов (все по 30 руб. в месяц), 7 подпасков (по 10 руб.), 8 скотниц (по 12 руб.). Все нанимались помесячно на экономических харчах. На жнитво и сенокос приглашались сдельные работники (получали с десятины, на общую сумму в 12 000 и 500 руб.). В 1916 г. оплата подённых рабочих обошлась имению на полке хлебов (1354 дня на сумму 677 руб. 42 коп.), посадке картофеля (488 дней, 244 руб. 13 коп.), копке картофеля (488 дней, 244 руб. 18 коп.), возке снопов (2000 дней, 6000 руб.) в 7165,73 руб.
Отдельный персонал обслуживал машины. На тракторе за 10-часовой рабочий день 2 человека пахали 7 дес., на паровой молотилке было занято 8 лошадей, 30 работников, 16 работниц и 12 подростков (3000 пудов в день), на сноповязалке – 4 лошади, работник с подростком (производительность – 5 дес. в день).
В условиях инфляции и обесценения рубля всем работавшим в имении выплачивался дополнительный паёк. Взрослый получал 2 пуда ржаной муки, пуд и 20 фунтов картофеля, 15 фунтов капусты, 3 фунта масла, 15 – мяса, 15 – пшеничной крупы, 1 пуд 20 фунтов молока, 1/8 фунта чаю и ½ фунта сахару. Подростку полагалась половинная норма. Содержание за общим столом обходилось за взрослого в 61 руб. 75 коп., подростка в 85 коп.
Поместье Харитоновых было заложено в Самарском отделении Дворянского земельного банка за 108 300 руб., к 1 января 1917 г. следовало уплатить процентов с погашением капитального долга 5100 руб. В 1916 г. с имения было выплачено налогов земских – 4346 руб. 10 коп., государственных – 439 руб. 89 коп. В 1917 г. налоги владельцы не уплатили.
Другим выделявшимся хозяйством был Узенский хутор князя Вячеслава Александровича Кугушева (1863–1944), долгие годы тайно помогавшего большевикам. Управляющим этого имения до 1917 г. служил А. Д. Цюрупа, будущий нарком продовольствия советского правительства. Летом 1917 г. хозяйством заведовал управляющий Ф. Л. Бабков.
Имение В.А. Кугушева состояло из 5 участков, чересполосно расположенных с соседними крестьянскими и помещичьими владениями, недалеко от села Бекетово, в 38 верстах от Уфы. Общая площадь – 1634,85 дес. Вся земля использовалась самостоятельно, лишь в 1917 г. крестьяне двух деревень «захватным порядком» взяли в аренду у Кугушева 125,5 дес. пара.
С 1902 г. в имении ввели четырёхполье, с 1905 г. сеяли травы, практиковалось удобрение, все работы выполнялись силами имения. В 1917 г. посеяли ржи 200 дес. (100 – по удобренной земле), овса – 320, гречихи – 12, проса – 30, картофеля – 10, свёклы – 1, кормовой свёклы – 1, костра – 50, итого 749,5 дес. Под паром оставалось ещё 138 дес. Площади под рожью в 1913–1916 гг. были стабильными – по 200 дес. В 1915 г. собрали 26 тыс. пуд. урожая. Озимый посев 1917 г. сократился до 138 дес., так как часть земли крестьянами была захвачена под свои посевы (сборы других основных культур см. в табл. 7).
Таблица 7
Показатели площади посева и сбора овса,
картофеля, проса в имении князя В. А. Кугушева
в 1913–1914 гг.
| Годы | Овёс | Картофель | Просо | |||
| площадь (дес.) | сборы (пуд.) | площадь (дес.) | сборы (пуд.) | площадь (дес.) | сборы (пуд.) | |
| 1913 | 70 | 8000 | 215 | 210 000 | 30 | 3000 |
| 1914 | 80 | 6000 | 196 | 180 000 | 130 | 15 000 |
| 1915 | 300 | 30 000 | 94 | 80 000 | 75 | 8000 |
| 1916 | 270 | 16 200 | 14 | 13 000 | 100 | 5000 |
| 1917 | 320 | по 40 пуд | 10 | 6000 | 30 | ? |
Посевы овса были расширены в годы Первой мировой войны, когда возрос спрос на него для поставок в действующую армию, а из-за введения «сухого» закона резко сократились посадки картофеля, сырья для винокуренного завода.
стр. 91: В имения князя имелись 20 двухкорпусных и 20 многоконных плугов, 13 борон всех видов, 3 рядовых и 3 разбросных сеялки, 2 жнейки, 3 косилки, 8 сноповязалок, конная и паровая 8-сильная молотилки, элеватор, 3 сортировки, 3 ручных веялки и др. Видимо, часть инвентаря была в 1917 г. распродана (или расхищена), отмечены как отсутствующие 2 запашника, 2 культиватора, кочкорез, трое конных граблей, сажалка картофеля, куклеотборник, корнерезка, соломорезка, картофельная копалка. Общая стоимость инвентаря около 5,8 тыс. руб.
Крестьянский рабочий скот в имении В.А. Кугушева не использовался. Своё поголовье включало 164 головы лошади, включая заводских рысистых жеребцов, маток, рабочих коней (кобылицы использовались на летних работах), 78 голов крупного рогатого скота (23 дойные коровы). Имелось 5 стад, свои пастухи. В имении был конный завод, но из-за отсутствия спроса, низких цен и конкуренции ещё до войны прекратилось разведение породистых лошадей. В 1916 г. было выращено 80 телят, весной 1917 г. часть скота была ликвидирована.
Молоко перерабатывалось в масло и сыр. Сыроварня действовала круглый год, потребляя свыше 600 пуд. молока, давала 68 пуд. сыра «Бакштейн». Работали 8 человек, сыровар с жалованьем 800 руб. в год – латыш Я. Ю. Лиэлайс. Маслоделие велось также круглый год. Товар сбывался окрестному населению, в Уфу, Самару, Москву. В 1917 г. продали 44 пуд. масла, 62 пуд. сыра, 5 пуд. творога, сметаны и сливок.
Имелось два сенокосных участка на р. Уршак, в 1917 г. получили по 70 и 120 пуд. сена с десятины. В 3 лесных участках (осина, липа) велась выборочная и сплошная рубка зрелого леса по 14–18 дес. ежегодно (оборот рубки 40 лет), снималось мочало, выбиралась с липы плашка. Дуб и дровяной лес вырабатывался для продажи местному населению.
В имении было 50 хозяйственных построек. Управляющий получал 1800 руб. в год. Кроме того служили 2 приказчика (полевые старосты), получавшие по 800 руб. в год, эконом (800 руб.), конторщик (1000 руб.), 4 плотника (по 850 руб.), 2 кузнеца (по 1000 руб.), полесовщик (800 руб.), машинист (800 руб.) При скоте состояли 20 рабочих (по 600 руб. в год каждый) и 3 доярки (по 25 руб. в месяц) на своих харчах.
На полевые работы нанимались 20 месячных батраков (по 50 руб. на своих харчах), сдельно сдавались молотьба с пуда (на 7000 руб.), сенокос (1000 руб.), жнитво (450 руб.), пахота и бороньба. Около 60 человек было занято при машинах. Рабочие получали все продукты со скидкой с рыночных цен на 60%.
Винокуренный завод (паровой двигатель) при имении работал с 1 сентября по 1 апреля, потребляя до 200 тыс. пуд. картофеля, 80 тыс. овса и 45 тыс. пуд. ржи своей продукции. Здесь производилось до 60 тыс. вёдер 40-градусного сырого спирта, сдававшегося в казну. Персонал состоял из 2 служащих и 9 работников. С 1915 г. не действовал, но находился в полной исправности.
Передовые дворянские экономии Уфимской губернии отличались многоотраслевым характером производства, сочетанием зернового хозяйства, интенсивного животноводства, переработки продукции, а также рациональной организацией бизнеса.
Фермерство в южном Башкортостане. На юге Уфимской и в сопредельных районах Оренбургской губерний, в лесостепных и степных волостях, на плодородных чернозёмах, сформировался слой зажиточных крестьян-предпринимателей, российских кулаков. Так, в Стерлитамакском уезде располагались волости с очень высокой долей зажиточных хозяйств (более 10 дес. посева): Николаевская – 74,5%, Резановская – 44,5, Четырмановская, Аллагуватовская, Бегеняш-Абукановская – 37–40% и др. На юге Белебеевского уезда в Васильевской волости фермеры (кулаки) составляли 46%, в Ново-Шаховской – 43%, в Новосёловской Уфимского уезда – 46% общего количества крестьянских дворов.
Сложился целый регион доминирования предпринимательских хозяйств. По данным переписи 1917 г., на юге Уфимской губернии насчитывалось 10 163 хозяйства с 10–15 дес. посева и 11 024 двора, засевавших более 15 дес., в том числе 8040 русских, 3437 башкирских, 3023 украинских, 1966 чувашских, 1339 мордовских и др. хозяйств. По переписи 1912–1913 гг. на юге Башкортостана зажиточные, фермерско-кулацкие дворы составляли 29,7% общего количества, ещё 19,5% было «крепких» середняцких семей с посевами 6–10 дес. Фермеры сами вели своё хозяйство и не нуждались в большом количестве наёмных работников, особенно в связи с механизацией труда.
Массовое предпринимательское хозяйство на юге Башкирии сложилось во второй половине XIX в. Ядро местных кулаков составили пореформенные переселенцы из поволжских, южнорусских и украинских губерний, расселившиеся по здешним малонаселённым местам. Внутри переселенческих посёлков происходило перераспределение купленной земли в пользу наиболее преуспевавших хозяев. Земские добровольные корреспонденты подмечали, как «земля от слабого переходит к более сильному и таким образом всё более и более сосредоточивается в руках удачно занимающихся земледелием». В условиях частной собственности на приобретённые земельные участки переход владений от неудачников к богатым переселенцам осуществлялся легко и быстро. Общинный уравнительный механизм отсутствовал. «Старая идеология о земельном равнении, о том что земля ничья, – утверждал современник, – а Божья – по-видимому, исчезает в народе и земля становится всё более и более дорогим товаром, часто этот товар начинает застревать в крепких хозяйственных руках».
Основой, на которой возникли и развились хозяйства фермеров, переселенцев, стало наличие большого количества земли у коренного населения, башкир-вотчинников. Жители южной степи во многом стр. 92: оставались скотоводами, запашки были невелики. «Свободные» земли стоили недорого, башкиры легко их продавали переселенцам, земельным спекулянтам, местным помещикам, от которых она вскоре также переходила к переселенцам.
Процесс образования новых посёлков продолжался непрерывно до Первой мировой войны. Так, в 1912 г. возникли посёлок Карановский (23 двора) в Мелеузовской волости на купленной у башкир деревни Старо-Мусино земле, посёлок Александровский (24 двора) в Уршакминской волости на бывшей земле башкир деревни Турсагалино. В обоих случаях переселенцы были из Уфимской губернии. Уроженцы Воронежской губернии в Четырмановской волости заложили посёлок Елисеевский из 11 дворов, тоже купив землю у башкир.
Складывание крупных хозяйств происходило как путём постепенного наращивания экономического потенциала, так и переселения очень богатых крестьян, расширявших свой бизнес. Царское правительство и местные власти старались ограничить скупку башкирских земель в больших размерах. По закону от 20 апреля 1898 г. устанавливался максимальный предел – 15 дес. в одни руки. Земские начальники, утверждавшие приговоры башкирских общин о продаже своих владений, указывали, что «богатые покупщики стремятся захватить в свои руки наибольшее количество земли, не имея в том настоятельной нужды», поэтому нередко отменяли сделки.
Крестьянин Бугурусланского уезда Самарской губернии Е. И. Бородин с товарищами в 1899 г. пытался купить землю у башкир деревни Биккулово Илькульминской волости. Он засевал 175 дес. хлеба, имел 87 голов рогатого скота, 10 хлебных амбаров, а всего имущество оценивалось в 9410 руб. У его земляков И. Бреднева и П. Горшкова было под посевом у первого 45 дес., всего состояния на 2561 руб., у второго соответственно – 130 дес. и 7745 руб. и т. д. В 1900 г. Е. Бородин взял в аренду у башкир деревни Качкиновой 360 дес., хотя при деревне Борисовке имел 1800 собственных. Юридические ограничения легко обходились, составлялись фиктивные товарищества, земля приобреталась на имя бедноты. Так, среди покупщиков у биккуловских башкир значились некие Алафьев, пожелавший приобрести 105 дес., и Пальцев – 45 дес. Они, как было установлено, средств на покупку не имели.
К началу ХХ в. на юге Башкортостана сложились уже второе – третье поколения сельских предпринимателей, многочисленные семейные династии, родственные кланы фермеров. В 1868 г. государственные крестьяне Бугурусланского уезда Самарской губернии Паньшины и Кажаев купили у башкир деревень Калкашево, Баимово, Кунакбаево и других около 2152 десятины земли, заложив мордовскую деревню Ново-Григорьевку. Согласно переписи 1917 г., здесь вели крупное предпринимательское хозяйство Паньшины: Марфа Никитична имела 100 дес. посева, Николай Дмитриевич – 108 дес., Мария Терентьевна – 128 дес.; Кожаевы: Абросим Афанасьевич – 111 дес., Тимофей Иванович – 134 дес.; Григорий Васильевич Потешкин – 103 дес. У менее способных к бизнесу хозяйственную инициативу перехватывали другие представители клана.
То же наблюдалось и среди предпринимателей-мусульман. С 1875 г. возле деревни Верхние Услы Бегеняш-Абукановской волости обосновались Хамзины. К 1917 г. здесь располагались хозяйства Лукмана Гизитдиновича (под посевом было 118,5 дес.), Усмана (68 дес.) и Назритдина Гайнитдиновичей (71,25 дес.), а также Фаттахитдина Найзмитдиновича Хамзина (98,25 дес.).
Развитие переселенческих посёлков способствовало складыванию прослойки зажиточных дворов из бывших государственных и помещичьих крестьян, припущенников и вотчинников. У башкир деревни 2-е Ново-Кункасово Гайныямакской волости пытался купить их владения М. Мухаметрахимов с товарищами. Мусульманский предприниматель имел 30 дес. посева, дом в 4000 руб., 30 лошадей стоимостью 1200 руб., 40 коров (800 руб.), 100 овец (300 руб.). Всё состояние оценивалось в 7350 руб. Брат его, И. Мухаметрахимов, «стоил» 3876 руб., остальные покупатели также были зажиточными.
На юге Башкортостана сложилась особая структура землевладения. Частная крестьянская собственность охватывала до 40% всех угодий. В Николаевской волости купчие земли составляли 100%, в Новосёловской – 78,2% всех крестьянских владений, Резановской – 73,8, Ильинской – 69,7, Казанской, Мелеузовской, Аксаковской – по 64% и т. д. Всего по данным губернской переписи 1912–1913 гг. было укреплено надельной земли в личную собственность чересполосно – 111 926,42 дес., отрубами 40 948 дес., хуторами 1685,96 дес., всего 154 560,38 дес. или 17,2% площади надельной земли. Причём, в Стерлитамакском уезде на долю «предпринимательских» волостей пришлось 82% укреплённой чересполосно в целом по уезду земли, 79 – отрубной и 100 – хуторской, в Белебеевском – 47, 53 и 62%. Вместе купчие и укреплённые земли в южных волостях Уфимской губернии составляли 49,4% всего крестьянского землевладения.
На купчих землях Белебеевского, Стерлитамакского, Уфимского уездов в начале ХХ в. сложилось множество фермерских (кулацких) посёлков, почти сплошь состоявших из сельских предпринимателей. Так, из 16 домохозяев деревни Ново-Григорьевки Стерлитамакского уезда, присутствовавших на сходе 1 декабря 1912 г., пятеро имели по 200 и более десятин земли, шесть – от 125 до 180 дес., двое – 50 и 67,5 дес. и насчитывалось три «малоземельных» (10–30 дес.). Все домохозяева Ново-Григорьевки были грамотны.
В русском посёлке Максимовка (90 дворов) в 1917 г. в 11 хозяйствах имели под посевом от 50 до 116 дес., 20 семей – от 20 до 50 дес., 9 – засевали по 15–20 дес. и т. д. В Имай-Карамалинской волости Белебеевского уезда в 1917 г. из 18 украинских семейств стр. 93: посёлка Верхне-Днепровка в 11 сеяли свыше 15 дес., в четырёх по 10–15 дес. Мордовский посёлок Гордеевка, русская Ивановка, башкирский Салимъяновский хутор, украинская Софиевка сплошь состояли из предпринимательских хозяйств. В основе формирования фермерства лежал семейно-клановый принцип.
В «старых» селениях зажиточная верхушка не разрывала узы с крестьянским миром. Обилие земель позволяло существовать внутри общины. Это было характерно в первую очередь для башкир-вотчинников. В деревне Ново-Абишево Белебеевского уезда в начале ХХ в. имелись мощные хозяйства братьев Мусиных, недостающие угодья они арендовали у односельчан. Т. Мусин имел собственный хутор, 126 лошадей, 68 – крупного и 230 мелкого рогатого скота; засевал 45 десятин. Землю он арендовал «не по нужде», «а исключительно для расширения своего хозяйства с целью обогащения». По переписи 1917 г. Т. Мусин, 50-летний вотчинник-башкир, имел 29,22 дес. посева, 49 лошадей, 7 – коров, 60 – овец. Брат его, мулла С.А. Мусин, 53 лет, владел 36 головами лошадей, 8 – коров, 60 – овец, под посевом имел 28,37 дес. Оба бизнесмена оставались общинниками.
Все крупные (более 50 дес.) посевщики башкиры-вотчинники Стерлитамакского уезда находились только на надельной земле. С. Абдуллин из деревни Давлеткулово Зиргановской волости имел 6 душевых наделов, что составляло 98,7 дес., Г. Супханкулов из деревни Ново-Усманово Уршакминской волости – 5 (120,8 дес.). Его земляк, М.-Ш. Габдраков, кроме своей надельной земли (66,1 дес.), арендовал у односельчан ещё 25 дес. Выходить за пределы общины фермерам-башкирам не было необходимости.
В сравнительно малоземельных русских, чувашских, татарских селениях, оставаясь общинником, зажиточный крестьянин по соседству покупал или арендовал землю, где создавал крупное единоличное хозяйство. Предприниматель при этом сохранял весь комплекс мирных взаимоотношений с однообщинниками. Русский крестьянин И. Г. Сазонов, проживавший в селе Булгаково Уфимского уезда, к 1917 г. свои 2 душевых надела (10,45 дес.) укрепил чересполосно, да прикупил 2 укреплённых надела (5,5 дес. пахотной земли). Эти угодья (11 дес. пашни) лежали внутри общинных владений (единые севообороты и выпас скота), только теперь не могли быть переделены. Здесь он выступал как рядовой общинник. Недалеко от Булгаково в составе товарищества приобрёл 15 дес. земли (14,5 дес. пашни), отруб в 30 дес. (29,5 пашни), да унаследовал купчий участок отца в 21 дес.). Итого в 1917 г. имел 11 дес. пахотной земли в общинных полях и 65 дес. частной пашни. И. Г. Сазонов вёл крупное хозяйство – 38,5 дес. посева (с травами), имел 5 рабочих лошадей, 4 коровы, жнейку, молотилку, веялку. Часть своих угодий (16,25 дес. пашни) сдавал в аренду, основной доход получал с купчих земель, но село не покидал.
Связи с общиной сохраняли и такие крупные предприниматели, как припущенник ново-башкир Масалим Исанбирдин. В Аблаевском товариществе Белебеевского уезда ему принадлежало 110 десятин земли (61 дес. пашни), возле деревни Киндир-Куль единолично купил хутор в 150 дес. (80 дес. пашни), а у помещика А. А. Плансона в Тюрюшевской волости взял в аренду целое имение за 1400 руб. в год (более 1 тыс. дес.). Перед Первой мировой войной М. Исанбирдин имел 333 дес. посева, 28 рабочих лошадей, 24 – коров, 302 – овец, 15 плугов, две сеялки, жнейку, косилку, 2 молотилки, 3 веялки и паровую мельницу. Преуспевавший бизнесмен, однако, оставался членом общины. В деревне ему принадлежал один душевой надел (5 дес. пашни) и два укреплённых надела, которые сдавал в аренду, он приобрёл у земляков.
Быстрое социально-экономическое развитие именно южной части Уфимской губернии было вызвано стабильным спросом на зерно, а также благоприятными природно-географическими и историческими предпосылками: высокое плодородие чернозёмов, обилие дешёвой земли, низкая плотность населения и отсутствие демографического давления на экономику, энергия, предприимчивость и достаточно высокая культура переселенцев. Прибывшие из более развитых губерний, они приносили с собой первоначальные капиталы (за счёт разницы в ценах на месте выхода и в Башкирии) или создавали их здесь.
Настоящим катализатором капиталистического прогресса стало проведение в 1880-е гг. Самаро-Златоустовской железной дороги. Прошедшая через самые хлебородные волости Белебеевского и Уфимского уездов и совсем близко от Стерлитамакского, дорога создала региональный хлебный рынок. Станции и близлежащие сёла в начале ХХ в превратились в крупные торгово-экономические центры. Бывшая башкирская деревня Давлеканово превратилось в небольшой городок (6,3 тыс. чел., башкиры, русские, немцы, украинцы и др.) с промышленными предприятиями и конторами фирм. В полосе железной дороги складываются узкоспециализированные на определённых товарных культурах фермы (подсолнух, огурцы, бахчи). К югу от Стерлитамака центром хлебородной округи стало село Мелеуз. По переписи 1917 г., здесь в 1125 дворах проживало 6412 человек, из которых не занимались сельским хозяйством 895 семей, или 79,6%.
В начале ХХ в. на юге Уфимской губернии предпринимательские, фермерские слои достигали одной трети всего сельского населения, буржуазный прогресс неуклонно вытеснял традиционный крестьянский уклад, доля которого постепенно сокращалась. Целые посёлки и даже отдельные волости состояли почти исключительно из фермеров (кулаков, зажиточных крестьян).
Часто ферма оценивалась в несколько тысяч рублей. Например, крестьянину Стерлитамакского уезда В. Н. Шалаеву в 1911 г. принадлежали крытый железом дом (1300 руб.), 5 амбаров (500 руб.), рига, сарай, баня и прочие строения (500 руб.), 10 лошадей стр. 94: (500 руб.), 6 – коров (240 руб.), 40 – овец (200 руб.), сеялка (200 руб.), 3 сабана (105 руб.), жнейка (360 руб.), молотилка (200 руб.), 2 веялки (40 руб.) и пр. Всё хозяйство Шалаева оценивалось в 4345 руб.
Наиболее крупные сельские предприниматели создавали небольшие торгово-производственные фирмы. Р. М. Астафуров из деревни Альшеево Белебеевского уезда имел 45 дес. купчей земли (стоимостью 4500 руб.), да арендовал 40 дес. пашни. На усадьбе стояли 3 дома, амбары и прочие постройки (на 5 тыс. руб.), скота и инвентаря было на 1 тыс. руб., всего его имущество оценивалось в 11 300 руб. С 1901 г. он торговал хлебом, а с 1905 г. и строевым лесом. К 1908 г. имел в наличности товара на 10 тыс. руб., собственного капитала – 9 тыс., годовой оборот доходил до 100 тыс. руб. В Давлекановском обществе взаимного кредита ему был открыт вексель на 1 тыс. руб., сам же продавал в кредит на 4 тыс. руб. В 1910 г. Р. М. Астафуров отправил со станции Раевка хлеба на 26 055 руб., а с собственных полей он собрал более 10 000 пуд. зерна.
Житель станции Давлеканово, владелец 115 дес. купчей земли (7000 руб.) А. Х. Кириллов вёл хлебную и яичную торговлю с годовым оборотом в 70–100 тыс. руб., имел кредит в Уфимском обществе взаимного кредита. Владелец хутора в 310 дес. около станции Шингак-Куль Ф. С. Галушко располагал собственным капиталом в деле (хлебная торговля) до 75 тыс. руб., покупая и продавая в кредит на 25 тыс. руб.