Различные статьи последних лет

Вид материала

Документы

Содержание Во первых Семёнов-Тян-Шанский В.П., Штрупп Н.М.

Подобный материал:

• Различные статьи последних лет, 2166.86kb.
• Информационно-библиографический отдел Новосибирск: в поисках имиджа Библиографический, 546.41kb.
• Различные подходы к кризису развития, 155.87kb.
• Особенности изучения России 90 х гг. ХХ в в западной историографии, 70.25kb.
• Землетрясений с определенностью можно утверждать, что исследованиями последних десятилетий, 155.53kb.
• Консерватизма на протяжении последних десяти лет разрабатывается достаточно активно, 650kb.
• Статьи Натальи Сухининой, публиковашиеся газете «Семья» в течение последних пяти лет,, 893.02kb.
• А. самсонова: Сегодня ведем программу "Лукавая цифра", как, впрочем, и всегда. Исегодня, 317.59kb.
• Вэфире канала Кинопоказ hd 1 все лучшее из мира зарубежного остросюжетного кино последних, 37.17kb.
• Людмила Владимировна Матвеева в течение последних лет работает над темой педагогического, 8.47kb.

XIII.

М.И. Роднов


Роль Мензелинска в хлебной торговле и транспортных

коммуникациях на рубеже XIX – XX веков

(неопубликованная статья)


Судьба небольшого городка на востоке Татарстана – Мензелинска – издавна¹ привлекает внимание исследователей, от краеведов-любителей до профессиональных историков. Один из древнейших городских центров Закамья, Мензелинск по праву гордится своей славной историей, уходящей в глубь веков. Большой интерес вызывает роль Мензелинска в экономике края¹, в первую очередь за счёт своей знаменитой ярмарки. «Авторитет» Мензелинска прочно сохранялся и в начале XX в. Многие предприниматели именно здесь регистрировали своё дело. Например, по данным Рыбинского биржевого комитета его членами являлись следующие хлеботорговцы, указавшие местонахождением своего бизнеса Мензелинск: Константин Архипович Багурин (состоял членом биржевого общества в 1908–1914 гг.), Михаил Григорьевич Баранов (1908–1909 гг.), Миркасим Батыршин (1907–1909 гг.), Габдул Фаттых Батыршин (1910–1914 гг.), Камалетдин Батыршин (1910–1911, 1913–1914 гг.), Иван Никифорович Бекетов (1908 г.), Иоанникий Антонович Бушмакин (1907–1913 гг., в 1914 г. он указал местом своего предприятия Набережные Челны), Иван Ильич Глезденев (1910 г.), братья Ефим и Алексей Алексеевичи Гоголевы (1907–1909 гг.), Галей Зайнетдинов (1908–1914 гг.), Александр Михайлович Максимов (1910 г.), наследники М.К. Марина (1911 г.), Мухамет Шакир Мухетов (1908–1909 гг.), Шагигалей Мухитов (1910–1914 гг.), Василий Петрович Петров (1910 г.), Мингирей Сатдыкович (Садыкович) Саит-Батталов (1907–1914 гг.), Шигабутдин Саифутдинов (1910 г.), Евстафий Павлович Токарев (1912–1914 гг.), торговый дом Братья Халфины (1907–1914 гг.), Ахмет Гали (Ахметгалий) Хабибуллин (1911, 1914 гг.), Гали (Галей) Хабибуллин Хамидулин (1909–1910, 1913 гг.), Латып Хази Шиехматов (1909 г.), Хадис Ахметов Шилахматов (1910 г.)².

Значительное число предпринимателей, торговавших хлебом, и зарегистрированных в рядах членов Рыбинской биржи, свидетельствует о значительной роли Мензелинска в торговле зерном. Многие, видимо, просто числились в составе здешних купеческого или мещанского обществ, а в реальности вели хлебозаготовительные операции в разных местах округи. Причиной такой повышенной концентрации предпринимателей являлась мензелинская ярмарка. Сам Мензелинск, «по внешности, это небольшой городок, который только и живёт своей рождественской ярмаркой. Он выглядит скучно, сонливо и скорее напоминает деревню, чем город. Во время ярмарки он зашибает копейку баснословно высокими ценами на квартиры»³.

Она входила в число крупнейших региональных ярмарок России⁴, но в пореформенный период её значение в экономической жизни Уфимской губернии и Прикамья неуклонно сокращалось. С одной стороны, ярмарку обошли новые транспортные коммуникации (речное пароходство и железные дороги). С другой стороны, в Мензелинском уезде росла численность населения, уменьшалась обеспеченность крестьян землёй, наступали аграрное перенаселение и демоэкологический кризис, что вело к обеднению жителей и сокращению объёмов товарной продукции.

При изучении роли Мензелинска в хлебной торговли края необходимо особое внимание обратить на транспортные коммуникации. Во первых, город стоял недалеко от впадения р. Мензели в достаточно полноводную реку Ик, которую пытались использовать для сплава грузов. Уфимский краевед Р.Г. Игнатьев обнаружил в архиве Мензелинского уездного суда дело, «производившееся в бывшей Мензелинской воеводской канцелярии в 1778 году, по предписанию Казанского Губернатора Фон-Бранта, из которого видно, что предприимчивая братия Седмиозёрной пустыни [располагалась недалеко от Мензелинска – Авт.] пыталась провести барку с хлебом по р. Ику в Каму: барка шла вниз по течению р. Ика до устья его в Каму, при с. Боровецком, от Нагайбацкой крепости (ныне село в Белебеевском уезде) и дошедши до башкирской деревни Бикбуловой, (и теперь существующей в Мензелинском уезде) по причине мелководья и каршей, стала на мель и ограблена местными жителями, факт, замечательный для настоящего времени, когда развит уже вопрос об устройстве судоходства по р. Ику, о чём делались уже необходимые изыскания и изследования р. Ика. Первые изыскания сделаны в 1868 г. горным инженером генералом А.Б. Иваницким совместно с членом секретарём Уфимск. Статист. Комитета Н.А. Гурвичем, а потом инженерами Министерств. Путей Сообщения»¹.

Действительно, бурное развитие пароходства на Каме и Белой в пореформенный период стимулировало поиск новых маршрутов. Активно обсуждалось открытие пароходного сообщения по р. Ик, пересекавшей Мензелинский уезд. Реку Ик отличало быстрое течение, небольшое количество песчаных наносов, в общем она удобна для плавания. «В конце прошлого [XVIII – Авт.] столетия судоходство по ней производилось, но затем окружающие земли были розданы помещикам, с правом устройства на ней мельниц, которые и прекратили судоходство». В 1865 г. поднимался вопрос о признании Ика судоходным на 60 вёрст от устья (то есть до Мензелинска), проводились исследования².

В 1868 г. большую статью «Предположение о судоходстве по реке Ику в Уфимской губернии» опубликовал краевед и статистик Н.А. Гурвич. После подробного описания реки с истоков (Игнатьева), автор отмечает наличие большого количества мельниц на Ике. Хлеб из приречных селений доставлялся гужом в Челны, Чистополь и др. пристани по 8–15 коп. за пуд. Однако, – замечал Н.А. Гурвич, – «местные хлебопроизводители, большею частью мелкие, предпочитают сбыт своих произведений в ближайших местах запроса: на базарах, мельницах или у скупщиков-торгашей, по ценам, разнящимся от рыночных – Челнинских и проч. – более чем на провозную плату». Причинами такого положения являлись, «во-первых, сбережение времени местными хлебопроизводителями, во вторых, незначительность самого производства отдельными лицами и в третьих, лень и беспечность башкирцев, составляющих большинство местного населения». Это удерживает «на постоянной почти высоте местные цены на хлеб, даже и тогда, когда они на недалёких рынках сильно поднимаются, вся же выгодная разница в ценах остаётся на долю почти одного торговца, вместо того чтобы разделиться между им и производителем»¹. Необходимость организации судоходства по Ику обсуждалась и в дальнейшем², но все проекты остались на бумаге.

А, во вторых, что самое главное, Мензелинск фактически имел собственную пристань (пристани) на Каме, куда поступали хлебные грузы. На север из Мензелинска шла гужевая дорога, пересекавшая Ик, мимо деревни Юртово и нескольких маленьких озёр (Тимашево и др.), подходившая прямо к камскому берегу, где ещё в советское время (до затопления) находилась пристань заготзерно (напротив, на правом берегу Камы лежала деревня Калиновка). Расстояние очень небольшое, несколько часов езды на телеге (санях). А рядом на противоположной гористой стороне Камы находилась крупная и удобная для судов пристань Пьяный Бор (ныне Красный Бор) Елабужского уезда Вятской губернии. Напомним, что подвоз хлеба на пристани производился зимой через замёрзшие Ик и Каму.

Возможно, партии товара из Мензелинска поступали в Пьяный Бор и некоторые местные предприниматели именно с пьяноборской пристани вывозили хлеб. Например, в июне 1869 г. мензелинский 2-й гильдии купец Александр Евграфович Стрельников доставил в Рыбинск 3040 кулей ржаной муки на судах московских купцов Рахмановых³. Но в Пьяный Бор поступало зерно и с правого берега Камы, из Вятской губернии, поэтому установить мензелинскую «долю» невозможно. К примеру, на мензелинской ярмарке 1877–1878 гг. «значительные требования хлеба были с той стороны Камы из Вятской губернии», где случился недород⁴. Таким образом, вполне вероятно, Пьяный Бор являлся «речными воротами» Мензелинска.

Во второй половине XIX – начале XX вв. отправка хлеба из Пьяного Бора производилась регулярно. Так, в сентябре 1904 г. в Рыбинск с грузом нового урожая с пьяноборской пристани прибыла баржа Гоголева (43 350 пуд. ржи, 1600 пуд. гороха, 6300 пуд. ржаной муки), отбуксированная пароходом «Приток» Чикалова. Вывозил хлеб с Пьяного Бора и И.Г. Стахеев, а в октябре 1904 г., в самом конце навигации (1 ноября на Волге у Рыбинска стал лёд) буксир «Георгий Рязанцев» Рязанцева привёл караван судов с грузом купца Шашина (баржи арендованы у Д. Охлобыстина). В Пьяном Бору он взял на борт 56 482 пуд. ржи, ржаной муки, гречихи, гороха и льняного семени¹. Также, вероятно, часть хлеба из Мензелинска и окрестностей поступала на пристань в устье Ика, да и на восток, в устье Белой, где располагалась крупная пристань Дербёшка, из Мензелинска шла гужевая дорога через деревни Гремячий Посад, Игим и Каракули. У хлеботорговцев, работавших в Мензелинске, собиравших хлеб с расположенных к югу от города волостей, было несколько вариантов отправки товара. И расположение города в относительной удалённости от главной транспортной артерии края – полноводной Камы – не являлось непреодолимым препятствием.

Наконец, хлебные грузы могли загружаться в баржи и на левобережье Камы. От деревни Юртово (судя по картам Генштаба Красной армии 1930-х гг.) просёлочные дороги выходили в нескольких местах к Каме (сверху вниз по течению): 1) к деревне Старый Красный (ранее Пьяный) Бор, 2) непосредственно напротив Пьяного Бора и 3) ниже по течению к будущей советской пристани заготзерно. Источники начала XX в. определённо указывают на существование Мензелинской пристани. Известно, что в конце мая 1903 г. к Рыбинску подошёл пароход Дедюхина «Бр. Дедюхины», который привёл две коломенки Халфина (52 236 пуд. ржи, 13 278 овса, 4725 пуд. ржаной муки) с Мензелинской пристани². Согласно данным Рыбинской биржи, в 1912 г. с Мензелинской пристани доставили в Рыбинск 30 694 пуд. ржи, 4608 пуд. овса, 4320 пуд. гороха, 976 пуд. льняных семян, 16 699 пуд. ржаной муки, итого – 57 297 пуд.³ Скорее всего, Мензелинская пристань функционировала непостоянно, левый берег Камы был низкий, заболоченный и затапливался во время половодья, склады с хлебом могли пострадать, а по мелководью крупнотоннажным баржам и мощным колёсным буксирам было не совсем удобно причаливать. Но, с другой стороны, можно предположить, что в более ранние времена (особенно до появления парового флота) сравнительно небольшие деревянные барки могли легко нагружаться на мензелинском левобережье.

Изучение хлебной торговли, как и иных видов предпринимательской деятельности, сложно из-за отсутствия источников. В российской глубинке действовал в основном мелкий и средний бизнес, от которого почти не осталось документов. К концу XIX в. в Мензелинском районе действовала сеть хлеботорговых пунктов. В.П. Семёнов-Тян-Шанский¹ выделял крупнейшие центры закупок сельскохозяйственной продукции – Мензелинск, Нуркеево и др. Податный инспектор в 1893 г. указывал наличие значительной хлебной торговли в Мензелинске и деревнях Сарманово, Нуркеево, Александро-Карамалах, Кузембетево, Языково, а также в селе Казанчи Нагайбакской волости Белебеевского уезда². Когда в 1911 г. Государственный банк запланировал возведение в Уфимской губернии сети элеваторов, приблизительное (скорее всего, завышенное) количество ежегодно вывозимого хлеба из Нуркеево определялось в 772 500 пуд., из Мензелинска – всего лишь в 286 000 пуд. И предполагалось возвести зернохранилища в Нуркеево на 150 000 пуд., в Мензелинске – на 60 000 пуд.³ То есть сам уездный город превратился во второстепенный центр скупки зерна, намного уступая Челнам, Азякулю и др. Южнее Мензелинска, вверх по Мензеле и её притоку – речке Иганя, располагалось небольшое селение Тлянчитамак, где не только заготавливали хлеб. Оно было известно как местонахождение правления (конторы) торгового дома братьев Халфиных, одной из крупнейших хлеботорговых фирм края⁴. Тлянчитамак привлекал своим выгодным расположением, отсюда расходились дороги на Мензелинск и Набережные Челны. Выбор фирмы Халфиных также показывает, что центр хлебной торговли не обязательно должен располагаться непосредственно на основных транспортных коммуникациях.

В целом же, значение в хлебной торговле края Мензелинск сохранил благодаря своей знаменитой (проводившейся с 26 декабря по 11 января) ярмарке. Хотя купечество (например, Стахеевы) и поднимало вопрос о переносе её в Челны⁵, она продолжала собираться каждую зиму. Правда, хлеба на ней продавалось очень мало. Так, в ярмарку 1863–1864 гг. в Мензелинск привезли «хлеба разного рода – на 29 000 р., который продан весь», тогда как всех товаров было реализовано на 1,06 млн руб.¹ Хлебная торговля составляла крайне малую величину от общего ярмарочного оборота.

Но к 1870-м гг. мензелинская ярмарка приобрела новые функции распределительного центра, своеобразной временной хлебной биржи, где заключались контракты на покупку хлеба и доставку его судами в Рыбинск и другие приволжские города. В разгар зимней хлебозаготовительной компании в Мензелинск прибывали купцы и судовладельцы и под ярмарочный шум договаривались о сделках на крупные суммы. Так, И.Н. Ручьёв в 1877 г. сообщал из Мензелинска, что ярмарка оживилась лишь в первых числах января «и то благодаря большею частью хлебным торговцам, которые всегда, съездом своим и закупью хлеба, дают значение ярмарке или даже можно сказать делают развязку ярмарочных торговых дел»². Мензелинская ярмарка обслуживала предпринимателей не только из Уфимской губернии. Здесь же устанавливались цены за транспортировку.

В 1881 г. на мензелинской ярмарке было продано до 115 000 кулей разного хлеба (свыше 1 млн пуд.). При этом «на доставку в Рыбинск отдано до 30 000 кулей хлеба, с камских пристаней от 55 коп. до 80 коп., с бельских пристаней от 75 коп. до 90 коп. за куль»³. В 1882 г. городской голова Мензелинска А.Г. Попков сообщал, что «хлебные дела были тихи, муку покупали преимущественно для Кавказа. Застой по бирже произошёл по случаю несостоявшихся в Петербурге торгов на поставку провианта для войск»⁴. Он же информировал уфимских читателей в 1885 г., что «на хлебной бирже было сделок: продано ржаной муки с доставкою в Рыбинск 72 500 кулей 9-ти пуд. веса, ценою от 5 руб. 55 коп. до 6 р. 10 к.; крупы 2000 пар 16 р. 50 к. и до 16 р. 75 к.; ... Отдано поставок грузов до Рыбинска с Камских и Бельских пристаней до миллиона кулей, по ценам: с Белой до Уфы по 75 к., Бирска 70 до 74 к.; с Камы до Сарапуля первый рейс 60 к., Челнов, Елабуги два рейса 95 до 1 р. 5 к. за два куля». Совершались сделки на поставку хлеба в Чистополь и Пермь⁵.

Обратим внимание на употребление термина «биржа» («на хлебной бирже по сведениям старшего биржевого маклера…»⁶). Фактически в Мензелинске возникла и десятилетиями функционировала первая хлебная биржа в крае (к востоку от Казани), обслуживавшая обширный регион (Уфимская, Пермская, Вятская, Казанская губернии)⁷. Из сообщений мензелинского городского головы видно, что сделки заключались как в самой «бирже», так и «сверх того разными лицами» во время ярмарки, то есть предприниматели в индивидуальном порядке договаривались о контрактах. С 1890-х гг. появляются упоминания о маклерах, специальных биржевых сотрудниках, исполнявших поручения по реализации / закупке товара. Теперь покупатель и продавец лично уже не встречались, вели переговоры через посредника.

Естественно, указанные массы хлеба в Мензелинск не привозили, на ярмарке продавались и покупались документы на груз, фрахт судна и т. д., оговаривались всевозможные условия сделки. Объёмы контрактов составляли сотни и сотни тысяч рублей, сильно колеблясь в зависимости от урожая, уровня цен и иных факторов. К примеру, в засушливом 1892 г. «на хлебной бирже почти сделок не было», по фрахту судов отмечены «незначительные предложения от продавцов», «но за неимением покупателей и кладчиков никаких сделок … совершено не было»¹. Тогда как в 1896 г. «хлебных сделок было заключено по запискам биржевых маклеров на 366 500 девятериков» (около 3,3 млн пуд.), а заключённые по частным договорам сделки остались невыясненными. Кроме того, было «закуплено 29 000 девятериков хлеба в готовых баржах из Мамадыша и с устья р. Биря»².

Но обороты мензелинской ярмарки падали. Если в 1885 г. сюда привезли товаров на 7,7 млн руб., в 1890 г. – на 5,7 млн, то в 1894 г. – лишь на 3,4 млн руб.³ И в 1903 г. корреспондент телеграфировал, что «мензелинская ярмарка для хлебного дела потеряла всякое значение». Сделок мало, «поставок в Рыбинск отдано всего до 200 000 кулей» из Уфы, Бирска, Дюртюлей, Челнов и др.⁴ Ярмарка постепенно специализируется на заключении транспортных контрактов. В 1908 г. с мензелинской биржи сообщали, что «состоялись сделки по поставке хлеба в Рыбинск с Благовещенской пристани на р. Белой до 120 000 девятерик – 45 коп.; с Варьязской пристани на реке Уфе до 7000 девятерик – 55 коп. и до 140 000 пуд. по 34 коп. с девятерика с Уфимской пристани». «Помимо биржи» продали 10 000 четвертей ржаной муки для доставки из Челнов в Пермскую губернию «с погрузкою в баржи зимою»⁵.

Кроме того, фактически мензелинская ярмарка с биржей являлись своеобразным филиалом казанской биржи. Казанские биржевые маклеры выезжали на соседние ярмарки, где заключались контракты на поставку хлеба с бельских пристаней. Видимо, это был один из способов проникновения средневолжского бизнеса в Уфимскую губернию. Так, на Симбирской сборной ярмарке в 1880 г. заключили договор на поставку с Уфимской пристани к 15 июня 5000 кулей овса по 3 руб. 82 коп. за куль. Задатку покупатель уплатил 7500 руб., к 15 апреля обещал внести ещё такую же сумму, а остальное выплатить после доставки груза¹. При этом основное количество сделок оформлялось на казанской бирже, доля ярмарочных контрактов была не велика. К примеру, с 1 октября 1878 по 1 октября 1879 г. биржевые маклеры в Казани продали и взяли поставок ржаной муки 308,5 тыс. кулей на 1751,7 тыс. руб., а на мензелинской ярмарке – всего 12,5 тыс. кулей на 71,7 тыс. руб.²

Таким образом, на рубеже XIX–XX вв. Мензелинск сохранял значительную роль в хлебной торговле края (прикамских и нижнебельских экономических районов). Отсюда не только непосредственно вывозились хлебные грузы, Мензелинская ярмарка превратилась в своеобразную биржу, где заключались оптовые сделки на продажу хлеба и его транспортировку. Вообще восточное Закамье в канун Первой мировой войны оставалось, несмотря на нараставшие проблемы в аграрной сфере, динамично развивавшимся регионом с весьма высокой предпринимательской активностью. Старая хозяйственная «столица», Мензелинск, в условиях жёсткой конкуренции с новыми центрами (Челны, Дербёшки, Азякуль и пр.) продолжала играть важную роль в экономике края.