Темы благовестия. Духовный облик проповедника Евангелия. Новозаветные принципы христианской миссии
| Вид материала | Диссертация |
Содержание8. Кадьякская Миссия в Северной Америке и преподобный Герман Аляскинский |
- Апостол Иоанн Богослов. Повод и цель написания Евангелия. План и содержание Евангелия, 4597.41kb.
- I. Новозаветные истоки и последующее богословское размышление, 93.92kb.
- О месте христианской психологии в системе психологической науки, 142.12kb.
- Тематическое планирование уроков мхк в 8 классе, 148.24kb.
- § жизнь, сочинения и духовный облик, 622.2kb.
- 10 Эффективные принципы финансирования, 1943.51kb.
- Непрерывно эволюционировало. До начала в актёрской игре преобладали шаблонность характеров, 356.99kb.
- Первохристианская литература по типу своих памятников в известной мере состоит из апокрифических, 987.81kb.
- Темы курсовых работ по дисциплине «стратегический менеджмент» Разработка миссии и стратегического, 15.14kb.
- Русский перевод Евангелия Иуды (Искариота), 153.41kb.
8. Кадьякская Миссия в Северной Америке и преподобный Герман Аляскинский
Русская Америка была открыта в 1741 г. Второй .Камчатской экспедицией под командованием В.Беринга. Меховые богатства Аляски и прилегающих островов стали привлекать туда сибирских предпринимателей. Первые промышленники стали и первыми миссионерами.
Казак Андриан Толстых, открывший в 1743 г. Андриановы острова первый начал крестить аборигенов, а мещанин Иван Глотов, открыл Лисьи острова в 1759 г., окрестил сына вождя местного племени (тоена), обучил его русскому языку и грамоте и тот, потом сам будучи тоеном, много содействовал распространению христианства (2,201). К 1791 г. на Лисьих островах, Уналашке и западном побережье Кадяка благодаря промышленникам было крещено 126 человек (3,73).
Поводом к обращению туземцев в христианство были и чисто материальные мотивы; крещенные алеуты почитали своих восприемников и усерд но служили им и не могли перейти к другому хозяину. По свидетельству многих исследователей края алеуты представляли благоприятную почву для евангель ского семени; религиозные воззрения их были не развиты, но сами они отлича лись добрым характером и чистыми возвышенными нравами.
Христианизация Русской Америки стала организованной с появлением на острове Кадьяк в 1783 г. сибирского купца Григория Ивановича Шелехова. Это был не обычный коммерсант, но горячий патриот, человек с обостренным чувством гражданского и христианского долга."Он сознательно поставил главнейшею задачею - упрочить за Россией новооткрытые земли и острова, привести их обитателей в её подданство, завести оседлость и привить гражданственность везде, где только представлялась к тому возможность" (3,68).
Водворившись на острове Кадьяк, Шелехов стал знакомиться и осваивать прилегающие территории. Благодаря его доброму отношению с туземцами, они добровольно приводили к нему своих детей и просили обучать их русскому языку. Он устроил на острове школу для 25 мальчиков.
Г.И.Шелехов стал первым инициатором организации Православной Миссии в Русской Америке. Он положил начало созданию Российско-Американской Компании, которая в 1799 г., уже после его кончины, получила монополию на все русские владения в Америке и стала там основным спонсором миссионерской деятельности на протяжении семидесяти лет своего существования.
Скончался Григорий Иванович в 1795 г. в Иркутске, Длинная эпитафия на месте его погребения, составленная поэтом Державиным, заканчивается такими словами: "Христе Спасителю ! Причти его к лику благовестников, возжегших на земле свет Твой пред человеки" (5,151).
Итак, в 1793 г., по ходатайству Г.И.Шелехова, Святейшим Синодом была снаряжена Духовная Миссия "для проповеди слова Божия народам, приобре таемым под Российскую Державу" (6,23), состоявшая из восьми монахов Ва лаамского и двух - Коневского монастыря во главе с архимандритом Иоасафом (Болотовым)..
"Все эти иноки (за исключением архимандрита Иоасафа), - пишет епископ Григорий (Афонский) в книге "История Православной Церкви на Аляске", - не имели никакого богословского образования, и тем не менее всем им было свойственно стремление к монашеской жизни в Валаамском монастыре, который был известен строгостью дисциплины и высокой духовностью. Простые сердцем, они, быть может, никогда не думали, что могут быть посланы на край земли проповедовать Евангелие. Но тем не менее по первому зову они без колебаний отправились в далекий путь, который даже при современном транспорте вызывает у большинства людей чувство страха.
Вне всякого сомнения, только опыт монашеской жизни на Валааме мог насадить подобное благочестие и самопожертвование. Эти иноки были приготовлены к преодолению многих препятствий и трудностей, вплоть до того, чтобы отдать собственные жизни ради возделывания этой неронутой земли для славы Божией" (3,75).
Осенью 1794 г. русские миссионеры прибыли на остров Кадьяк и ревностно начали свою деятельность. Условия существования миссии были достаточно суровы: холодный климат, отсутствие теплого жидйья,скудость пищи, частые болезни при отсутствии лекарств и врачебной помощи. Позже к этому прибавились притеснения со стороны начальника Компании Баранова. Но закаленные духовно-аскетическими подвигами монашеской жизни проповедники мужественно переносили все лишения и скорби.
Первое время миссия имела большие успехи. Уже в первый год на острове Кадьяк было крещено семь тысяч человек и совершенно две тысячи браковенча-ний. Туземцы очень охотно принимали крещение. О деятельности благовестни-ков свидетельствует их переписка с настоятелем Валаамского монастыря игуменом Назарием.
"Живем хорошо, - писал о. Иоасаф в 1795 г, - они нас любят, а мы их; народ добрый, но бедный. Так усердно приемлют крещение, что все свои шаманские наряды изломали и сожгли". А монах Герман писал в том же году, что при прибытии проповедников на остров Уналашку, "алеуты своею ласковостию и желанием креститься весьма их удивили" (5,155). На острове Кадьяк была выстроена церковь и заведена школа для новокрещенных детей.
Особенно плодотворной была деятельность иеромонахов Макария и Ювеналия. За два месяца, не взирая на непогоду - сильные бури, туман и дождь, они объехали на байдарках весь остров Кадьяк и крестили многих жителей.
Интересно описывает преподобный Герман вызванный апостольской ревностью их спор о распределении между ними территории для благовестия. "Находясь между ведром и ненастьем, меж радостью и скукой, между довольством и недостатком.., при всех моих печалях, обретаю нечто веселящее меня, когда слышу разговоры между братиею о проповеди и о разделении для того себе разных пределов; особливо - прение между иеромонахами Макарием и Юве-налием, ибо они и вокруг Кадьяка пускались на малейших кожаных лодочках, не взирая на все морские опасности... Также и далее простирали те иеромонахи свои мысли... Взошли мы однажды на холмик, сели, смотря на океан, и начали говорить кому из нас куда идти для проповеди..., и вышел между ними в то время спор, для меня убогого утешный и радостный... Отец Макарий начал говорить;., по намерению своему, если Бог изволит, когда буду на Алеутских островах, по пристойности же должен быть и на Аляске, куда меня аляскинцы уже и звали..." А отец Ювеналий, услышавши про Аляску и не давши от ревности более тому говорить, с торопливостью духа сказал: "Аляска по всему моей части подлежит, то прошу покорно меня тем не обижать; как судно ныне отпускается в
Архимандрит Макарий был "проповедником, учителем проповедания и организатором" (2,124). Он понес первые самые тяжелые труды Неистощимое терпение, неисчерпаемая любовь и глубокая вера совмещалась в нем с удивительным искусством действовать на дикарей. Впоследствии Миссия только развивала то, что было положено в основу его трудами и мыслями. Миссионерское дело до о.Макария словам Н.И. Ильминского,- было "механично без определенной мысли и прочного успеха", а он явился "первоначальником сознательного миссионерства" (6,65,16,350).
В его служении любой миссионер может найти побуждение, пример и вразумление для себя и для своего дела.
Сознавая недостаточный уровень развития миссионерского дела в России, архимандрит Макарий много размышлял, какими способами и средствами можно поднять его на должную высоту. Плодом этих раздумий, а также следствием его богатого многолетнего опыта явилась книга "Мысли о способах к успешному распространению Христовой веры между евреями, магометанами и язычниками в Российской державе". Это сочинение представляет собой разносторонне разработанный миссионерский проект; в нем дано и богословское осмысление православной миссией предложено практическое руководство по её организации. Миссионерству о.Макарий считал необходимым предоставить широкую государственную поддержку, экономический базис и глубокий научный фундамент.
Главную задачу в деле расширения миссионерской деятельности Русской Церкви он видел в оживлении христианской веры в самом русском народе, В свою очередь для этого необходимо распространение христианского просвещения следующими средствами: широким употреблением Библии на русском языке и повсеместным введением грамотности в простом народе. Особенно необходимо христианское образование женщин, этих "первых учителей в человеческом роде"(1,9).
Преподаванием в школах, устроенных в каждой деревне, должны заниматься священники, церковнослужители и их жёны. О.Макарий предлагает для российской глубинки план развития унифицированного храмостроительства простейшей архитектуры за счет государства с полным снаряжением храмов комплектами недорогой, но "благообразной" церковной утвари (1,11).
Просвещение русского народа естественно вызовет распространение евангельского света при общении его с инородцами и возбудит апостольскую ревность в будущих делателях на ниве Христовой.
Далее в "Мыслях" предлагается организация собственно миссионерского дела и структура его учреждений. Во главе его должно стоять Миссионерское Общество, члены которого обязаны в духе любви ко Христу и истинной вере и в духе терпимости и милосердия даже к врагам христианства распространять Православие, употребляя только достойные Евангелия средства. Миссионерское Общество создает миссионерские образовательные учереждения и устраивает новые миссии. В попечение его входит также повсеместное строительство школ и церквей.
Общество должно иметь Устав, а его руководители - предоставлять периодические отчеты о его работе, которые необходимо публиковать в печати. Членами Миссионерского Общества являются все епископы Русской Православной Церкви.
Миссионерское Общество принимает на себя функции Библейского Общества по изданию Библии на языке народов России. Кроме того оно издает следующие книги: Новый Завет на еврейском языке; некоторые книги Ветхого Завета на турецком и монгольском, избранные места из Нового Завета и Псалтири, Катехизис и Священную Историю на языках сибирских народностей..Коран на арабском языке с антимусульманской апологетикой, параллельные тексты Корана и отдельных мест Ветхого Завета, популярную апологетическую литературу в форме воззваний и увещаний иноверцев. Оно собирает в свою библиотеку все сочинения по антимусульманской и антииудейской полемике, современной библеистике, христианской апологетике и истории миссионерства.
Миссионерское Общество также выпускает периодическое издание "Вестник Российской Церкви", своего рода миссионерскую энциклопедию с обширным историческим, богословским, биографическим-3 статистическим материалом.
Оно делегирует своего члена и двух студентов Духовных Академий для знакомства с опытом инославного миссионерства; других членов направляет в учебные заведения и монастыри России для подбора миссионерских кадров и благотворителей, а также для выявления потребности в. открытии новых миссий и сбора этнографических и религоведческих сведений на местах с их широкой публикацией.
Особо важная задача Общества - устройство учебных миссионерских заведений. Воспитание и обучение будущих миссионеров проходило бы в ряде образовательных миссионерских монастырей, расположенных по окружности с центром в Казани. Жизнь этих монастырей должна быть пронизана духом пер-воапостольской Церкви.
При монастыре существует учебное заведение - Миссионерский Институт. Дана детальная регламентация внешнего устройства, всего процесса обучения и воспитания. В Институте обучение разделялось бы по трем факультетам: антимусульманское, антибуддийское и антииудейское направления. В числе необходимых наук помимо богословско-исторических, были были бы медицина, ведение сельского хозяйства, лучшие образцы художественной литературы - древнегреческой, русской и иностранной, изящные искусства - живопись, музыка ("Музыка удивительным образом помогает в смягчении жестоких сердец и грубых нравов" (1,70)) и ряд светских наук.
О.Макарий предлагает интересное богословское обоснование изучения естественных наук. Всякий хозяин должен знать, что находится у него в доме, а человек и поставлен Богом на земле её хозяином и господином. Кроме того, такое всестороннее развитие упражняет ум, дает широту кругозора и оказывает благоприятное воздействие на инородцев. Медицинское пособие язычникам, облегчение телесных страданий может сильно расположить их к миссионерству и его проповеди. При Миссионерском институте можно устроить училище для глухонемых и слепых.
Институт руководствовался бы полумонашеским уставом. Во время летних каникул его студенты должны проходить миссионерскую практику: путешествовать пешком по городам, сёлам и деревням, упражняться в проповеди простому народу слова Божия, посещать тюрьмы и больницы, проповедовать в приходских церквах, приобретать практический навык общения на языке инородцев, одновременно возвещая им евангельское учение.
Выпускники Института направлялись бы в свои родные епархии. Не обязательно все бы они становились миссионерами, но они могли приобрести различные специальности для вспомогательного служения миссионерскому делу.
Далее дается план по устройству миссий. Все миссии Русской Церкви должно привести в одну стройную систему. Подобно военным пограничным подразделениям линия миссий протянулась бы по всем рубежам нашего государства, где православное население граничит с иноверцами. Во всем своем распорядке миссия подчиняется епархиальному епископу, но находится под особым попечением Миссионерского Общества и Св.Синода.
Сословие миссионеров о .Макарий разделяет на три группы: миссионеры-монахи, семейные миссионеры и диакониссы. Для первых миссионерское служение представляет удобство для любого типа монашеской жизни: отшельничество - для одного миссионера, ведущего пустынный образ жизни, общежительное житие - в образовательной миссионерской общине и, наконец, скитское житие - в уединенном миссионерском стане. Эти миссионеры входили бы в общение с инородцами и сеяли среди них с любовью семена евангельского учения, одновременно помогая им в телесных нуждах и болезнях. Начальник миссии был бы для них вместо игумена монастыря. Семейные миссисионеры могли жить в станах при инородческих селениях. Они окормляли бы инородцев, привыкших уже к оседлой жизни. Особое внимание о.Макарий предлагает уделить выбору будущей супруги миссионера, которая должна быть помощницей мужу и разделять с ним все тяготы миссионерского служения. Наряду с богослужением и проповедью эти миссионеры должны приучать инородцев к ведению оседлого образа жизни, а также устраивать школы для детей. Миссионерской чете предстоит светить перед инородцами "примерами верности, единодушия, мира, воздержания в христианском супружестве; примером благоразумия, порядка и чистоты в домоводстве; образцом в воспитании чад в страхе Божием" (2,182).
Наконец,- диакониссы, которые могли быть подготовлены к миссионерству в аналогичном мужскому - миссионерском институте для девиц. Они находились бы под попечением семейных миссионеров. Служение их многоразлично: чтецы, певцы, просфорницы в приходских храмах, учительницы деревенских школ, сестры милосердия в больницах, помощницы миссионерам в приготовлении оглашаемых к Св. Крещению и в наставлении новокрещенных.
Особое место занимает центральный стан миссии, где живет ее начальник. Наряду с походной церковью, там должна быть общая библиотека, аптека, больница, школа и магазин с большим запасом продовольственных и промышленных товаров; там постоянно должен находиться переводчик.
Миссионерское Общество должно обеспечить спокойную жизнь миссионеру при болезни или старости, а также,в случае кончины, иметь попечение о членах его семьи. Для этого может быть назначено пенсионное содержание и устроены корпуса в миссионерских монастырях для миссионеров, находящихся на покое.
В "Мыслях" звучит призыв к русскому народу воспитать из себя народ-миссионер - Божьего сотрудника в спасении человеческого рода. Всякое ремесло, искусство, наука пригодится для этого: "нет ни одного сословия в мире, которое не могло бы приносить пользу миссионерскому делу" (1,29).
В заключение своего труда о. Макарий само процветание Российского государства и благоденствие русского народа ставит в зависимость от усердия их к миссионерскому служению. "Чем больше умножались бы хорошо образованные и плодоносные миссионеры, тем больше света разливалось бы в самой Российской Церкви. Чем больше христианское просвещение распространялось бы в самой России тем больше сил и способностей открывалось бы в российском народе для просвещения тех племен светом Евангелия, которые для того ему вверены Проведением Божиим. Опять, чем искреннее, усерднее ревностнее Россия усиливалась бы обращать эти племена ко Христу, тем изобильнейшие благословения свыше от Отца светов изливались бы в Державу Российскую..." (1,123-124).
Преемником архимандрита Макария в управлении Алтайской Миссией стал его любимый ученик и сотрудник Стефан Ландышев. На Алтай он прибыл в 1836 году двадцатилетним юношей. В течение восьми лет воспитывался под духовным руководством о.Макария. Своим терпением и добрым нравом он заслужил всеобщую любовь, хорошо ознакомился с местностью и обычаями и изучил алтайские наречия.
В 1843 г. он был отправлен в Россию для избрания себе помощницы в миссионерском служении. Выбор был удачен. "Жена,- писал его наставник,-должна быть многоплодной помощницей по службе, особенно важно её содействие внушением христианских истин женщинам и обучение девочек между новокрещенными, о которых попечение ВЕсьма часто может быть затруднительным и разорительным для одиноких миссионеров" (6,82).
По рукоположении в священника Стефан в 1845 г. был утвержден начальником Алтайской Духовной Миссии и двадцать два года управлял ею, оставаясь верным духу и принципам её основателя. Он открывал новые станы, строил церкви и молитвенные дома, заводил школы. При о.Стефане было положено начало устройству новых селений, образованных из новокрещенных алтайцев. Если раньше они селились в разных местах - при станах Миссии или в русских деревнях, то теперь, собранные в одно селение, они представляли больше удобства для их окормления миссионерами. Таких инородческих селений при о.Стефане возникло около тридцати (4,63).
Большим подспорьем для Миссии оказалась супруга о. Стефана. Она знала алтайский язык лучше всех миссионеров. Имея восемь человек детей, она успевала помогать мужу в обучении новокрещенных женщин истинам православной веры и домашнему хозяйству, учила их петь, шить и кроить, обшивала алтайцев, обучала грамоте детей, лечила больных - в общем была диакониссой и сестрой милосердия.
О.Стефан тоже успешно лечил больных алтайцев гомеопатическими средствами и в поездках по Алтаю всегда брал с собой аптечку, В этих поездках он очень много перенес опасностей - тонул, падал с крутизны, замерзал при буране. Трудились с ним ещё восемь миссионеров, для которых он был за родного отца.
Миссия возросла до восьми станов с одинадцатью церквами в селениях новокрещенных алтайцев, а всего крещено было 2901 человек. Из обучавшихся в школах новокрещенных появились первые алтайцы-церковнослужители и переводчики. Были переведены литургия святителя Иоанна Златоустого и некоторые духовные книги. С 1865 г. стало совершаться богослужение на местном языке. Во время службы пели все инородцы. Внебогослужебные беседы проводились не только при Миссии, но и во многих станах. Широко была развита благотворительность.
В это время у Миссии нашелся попечитель - московский священник Николай Лавров. На протяжении пятидесяти лет он был неизменным изыскателем и собирателем средств в пользу Миссии, чем поддерживал её существование. Т.к. денег все-таки не хватало, о. Стефан сам ездил в Петербург и в Москву и там в газетах и журналах заявлял о нуждах и взывал о помощи Миссии. Скудость средств заставляла отказываться от многих благих дел и начинаний.
Вскоре возникло Православное Миссионерсвое Общество, которое стало финансировать все миссии и покровительствовать им. В своих отчетах и записках о. Стефан добивался повышения содержания миссионеров. Он писал, что служение миссионеров гораздо труднее служения приходских священников и требует больше расходов, однако обеспечены они несравненно меньше. Такое положение привело к тому, что среди выпускников семинарий в Сибири не находилось желающих трудиться на миссионерском поприще (8,34).
В 1866 г. при назначении нового начальника Миссии о.Стефан стал его помощником. В 1875 г. был уволен по болезни за штат и скончался в 1882 году.
С 1865 по 1884 г. Алтайской Миссией управлял архимандрит (впоследствии - архиепископ) Владимир (Петров). Одно время он был инспектором сибирских семинарий (в Иркутстке и Томске), где и узнал об Алтайской Миссии и заочно полюбил её. По его инициативе в 1865 г. в Петербурге было создано Православное Миссионерское Общество для содействия Алтайской и Забайкальской Миссиям.Он составил для него Устав и был избран в члены Совета, и в том же году - назначен начальником Миссии на Алтае. Вместе с ним прибыли несколько студентов Духовных Академий и монахи из Саровской пустыни.
Архимандриту Владимиру предстояло решить две основные задачи: во-первых, поднять и упрочить положение Миссии. Для этого он заботился о повышении содержания её сотрудникам. Через Миссионерское Общество ему удалось увеличить оклады миссионерам с прибавкой за каждые пять лет службы и обеспечить их пенсией. Это было распространено святителем Иннокентием (Вениаминовым) на все сибирские миссии. Другая задача была собственно миссионерская - просвещение язычников и духовно—ноавственное совершенствование крещенных инородцев.
Особенно заботился о. Архимандрит о религиозно-нравственном воспитании детей. Он открыл десять новых начальных школ и центральное миссионерское училище в Улале. Последнее готовило учителей начальных школ, переводчиков, церковнослужителей и даже будущих священников. Организовано было обучение переплетному и иконописному делу. Ученики обеспечивали иконами миссионерские церкви. Также при крещении и вступлении в брак инородцам дарили иконы.
Много внимания О.Владимир уделял переводческой деятельности: переводил буквари, жития святых, духовно-нравственные сочинения, богослужебные книги. Всё богослужение, как правило, совершалось на алтайском языке. "Благолепное и торжественное служение при употреблении родного языка инородцев сильно действует на них и привлекает к Церкви" - писал он.
Деятельность Миссии стала расширяться; было открыто три новых отделения и, по ходатайству о. Владимира,- организована в 1882 г. Киргизская про-тивомусульманская Миссия, включенная в Алтайскую Миссию. При нем основано девятнадцать новых селений христиан-инородцев, построено тридцать две церкви и молитвенных дома, устроен при монастыре свечной завод.
Сам начальник Миссии много путешествовал для евангельской проповеди, как и его предшественники, подвергая свою жизнь опасности. За период его управления было обращено в Православие 6679 человек, а лично им крещено 408 инородцев. Наконец были осуществлены давние планы архимандрита Макария -учереждены миссионерские мужской монастырь и женская община. Прежний начальник Миссии - о.Стефан Ландышев - не имел побуждений заводить на Алтае монастыри, считая состояние белого духовенства более удобным для миссионерской деятельности. Учитель же его писал по этому поводу: "миссионеры по собственному домоводству и хозяйству не должны распространять пределов необходимости, не скотопитателями быть они призваны", но должны быть свободными в служении Господу и Его Церкви (6,81).
В отношение новокрещенных о. Владимир проводил широкую благотворительную деятельность: помогал им перекочевать с прежнего места жительства в новое селение, снабжал одеждой и продовольствием, устроил детский приют, центральную миссионерскую больницу с аптекой, обучал алтайцев оспопрививанию с тем, чтобы они помогали своим соплеменникам.
В целях развития миссионерского дела архимандрит Владимир стремился осваивать новые методы. Сотрудник Миссии иеромонах Макарий был направлен в Казань к Н.И.Ильминскому для ознакомления с методикой преподавания в Казанской крещено-татарской школе, а также для консультации по составлению алтайской грамматики (6,114), Позже система Ильминского была введена в Алтайской и Киргизской Миссиях.
В 1880 г. архимандрит Владимир назначается на Бийскую кафедру и уже в сане епископа продолжает возглавлять Миссию на Алтае. В Бийске открывается катехизаторское училище. Начинают проводиться миссионерские съезды: 19 января ежегодно в главный стан Миссии собирались все алтайские проповедники.
В этот период Миссия получает и духовно-литургическое оформление. Епископ Владимир учредил особые торжества в честь святых которые были избраны покровителями Алтайской Миссии - это святитель Иннокентий Иркутский - проповедник веры "во языцех монгольских" и покровитель всех инородцев - святитель Николай Чудотворец. По его просьбе с Афона была передана точная копия с чудотворной иконы святого великомученика Пантелеймона с частицей святых мощей. Прибытие святыни сопровождалось явлением благодатной помощи и исцелениями больных инородцев. Святого Пантелеймона алтайцы называют небесным покровителем и начальником Алтайской Миссии (6,129).
В 1883 году Владыка был назначен на Томскую кафедру, а затем управлял поочередно Ставропольской, Нижегородской и Казанской епархиями. За восемнадцать лет его служения на Алтае Миссия значительно окрепла. Она имела уже в своем составе более шестидесяти сотрудников, обеспеченных материальными средствами и пенсией в старости, внутренняя жизнь её руководилась отеческо-братскими отношениями и была установлена правильная организация школьного, переводческого, богослужебного, религиозно-просветительского и пастыр-ско-проповеднического дела (6,130).
В 1884 г. руководство Миссией перешло к архимандриту Макарию, будущему Московскому митрополиту. Михаил Андреевич Парвицкий (в семинарии ему дана была.фамилия"Невский") родился в 1835 г. во Владимирской губернии. С детских лет рос в бедности, почти нищете. В 1854 г. он окончил Тобольскую семинарию. "Ещё на школьной скамье мысль о миссионерстве занимала меня" -говорил он при наречении во епископа, вспоминая как увлекали его письма святителя Иннокентия, в которых был отражен самоотверженный апостольский подвиг этого "патриарха российских миссионеров" (14,249).
Вместо предстоящего ему академического образования Михаил Невский избирает поприще миссионера на Алтае. "Тридцатилетняя жизнь на Алтае была для неопытности моей той академией миссионерства, какую некогда открыть предполагалось в центре России, только там учить миссионерству хотели по книгам, а здесь учительницей была жизнь" (14,254).
В 1855 г. он вступил в состав Алтайской Миссии и начал свою деятельность с учителя миссионерской школы. Долго не удавалось ему изучить алтайский язык, но после усиленных молитв к Божией Матери, он стал хорошо говорить по-алтайски (15,264). С помощь толмачей он переводил молитвы и богослужение на местный язык.
Обучение инородцев христианским истинам Михаил чередовал с пением на алтайском языке духовных гимнов и рассказами из житий святых. Это привлекало детей и взрослых, и училище всегда было переполнено. Часто он сопутствовал миссионерам в путешествиях по Алтаю, навещая на дому новокрещенных для утверждения их в вере, ухаживал за больными. Так постепенно, усердно пребывая в трудах, слушая воспоминания очевидцев о подвижнической жизни архимандрита Макария, Михаил постигал "дух миссионерства, каким водился первоапостол Алтая" (14,249). Позже сам о .Макарий явился Михаилу во сне и благословил его, сказав: "Ты после меня здесь обучайся" (15,264).
Спустя два года он был направлен в самый отдаленный стан вглубь Алтая, чтобы вести работы по подготовке к основанию Чулымшанского монастыря. Здесь, вдвоем с одним пожилым иеромонахом, послушник-миссионер, пребывая в посте, молитве и уединении, готовил себя к апостольскому служению.
В 1861 г. он принял монашество с именем Макария и был рукоположен в священный сан. После семилетнего искуса в пустынной обители о.Макарий был переведен в главный миссионерский стан в Улалу в качестве учителя центрального миссионерского училища. Затем он трудился над устроением Чемальского стана, а вскоре был послан на прежнее место своих послушнических подвигов с целью основать мужской монастырь вместе с миссионерским станом.
За все эти годы о. Макарий близко познакомился с жизнью инородцев и с природой Алтая. Все тропинки здесь были ему знакомы. Алтайский язык он знал теперь лучше самих туземцев. Во всеоружии он приступил к проповеди Евангелия. Молодой миссионер обладал умением искусно вести беседы и глубоко понимать слушателей. Алтайцы внимательно слушали проповедника, сознавали превосходство христианства над языческим суеверием, но по своей инертности и беспечности не хотели креститься, за исключением нескольких человек. Но через два года упорного труда к своей великой радости о .Макарию удалось обратить ко Христу целый улус инородцев в пятьдесят человек (15,266). "Он не просто проповедовал, но входил в подробности жизни алтайца, знакомился с его нуждами и уж затем просвещал его" (16,Х1Х). Часто инородцы обращались в веру Христову, привлекаемые обаянием светлой личности Его служителя. Не раз приходилось о.Макарию показывать примеры личного мужества: и в опасных путешествиях, и при умиротворении враждующих, и в случае заразных болезней. Смело входил он в юрты, где свирепствовала эпидемия, утешал, ободрял и успокаивал страждущих. "Горе миссионеру,- писал он в своих записках,- вовсе незнакомому с медициной. Выходящему на поприще апостольское необходимо иметь в одной руке Евангелие, в другой - лечебник; то и другое не должно оставлять его ни дома, ни в пути" (10,78).
Вообще, дневниковые записки о.Макария Невского, а также его поучения на епископской кафедре дают интереснейший материал для представления о характере и приёмах миссионерской деятельности.
На опыте пережив все стороны жизни миссионера, о.Макарий так свидетельствует о трудности этого вида христианского подвига: "Миссионер - страдалец, он страдает душой в начале служения от среды, в которую он попадает, там нет ни родной семьи, ни родного общества, ни привычной для него жизненной обстановки. Среди инородцев, сперва чуждых для него по языку, по обычаям, чужой для них, он чувствует иногда ужасную истому от одиночества; он не обретает здесь человека, с которым мог бы поделиться своим горем, поведать свою скорбь ив дружеском или братском разговоре найти для себя некоторую отраду; нередко вершины гор Или пещеры были свидетелями горючих слез, которые приходилось там проливать скучающему миссионеру, а наипаче юному, одинокому" (17,99-100). Эти душевные страдания отягощают закоснение в языческой тьме, инертность инородцев, неподатливость их к словам евангельского учения.
"Утром калмыки собрались опять. Мы предложили им обычную проповедь. Слушатели при видимом внимании к слову и сознании преимущества христианства перед суеверием, далеки от мысли о Крещении. Таков вообще характер всех алтайцев. Еще не бывало, кажется, примера, чтобы алтаец, услышав проповедь о Христе, тотчас последовал гласу благодати, зовущему его ко спасению; даже при желании креститься, он не вдруг решается на это, но ждет случая, который поставил бы его в необходимость принять святое Крещение. Семейная неприятность, болезнь или несчастье, или крайняя бедность всего чаще возбуждают его от нравственной дремоты. Алтайцы более или менее сознают преимущества христианства перед своим суеверием, не прочь бы креститься, когда бы царь велел креститься, или подали бы в этом пример их начальники, а без того, как не убеждай каждого калмыка отдельно, убеждение остается большею частью без последствий. Само собой здесь не речь о неведомых судьбах Божиих и всесильной благодати Божией, действующей выше соображений человеческих... Думаю, что говорить и как действовать среди это беспечного и неподвижного народа ? Сколько сделали переездов и говорили и нет ни одной души, которая бы вняла гласу проповеди. И что можем сделать, если не будет с нами Господь, поспешествующий и слово утверждающий ? Всуе труд благовествующих, если Господь не даст гласу их силы, и Сам не возглаголет в сердцах, призываемых из тьмы в царство света" (10,70,75).
Отсюда вытекает необходимость миссионера в молитве о помощи Божией в его трудах и об умягчении сердец грубых язычников: "Итак, вот наш меч, вот одна сторона его. Этим мечем молитвы мы и вооружим себя и будем его носить при себе постоянно. Великое дело - усердная молитва об успехе дела. По выражению именитого миссионера, блаженной памяти митрополита Иннокентия, молитва не только способствует к изысканию средств, но сама есть средство для благоуспешного исполнения миссионерского служения. А другой почивший архипастырь - миссионер говорил: "если миссионеры будут усердно молиться, то и содействие властей им не понадобится". Эту мысль он не считал своею, но как бы внушенную особенным образом" (17,125-126).-
В служении миссионера главной и единственной мотивацией должно быть желание привести язычника к свету Христову, а не преследование каких бы то ни было других, тем более недостойных, целей. "Кто преподает учение нечисто, из корыстных побуждений, кто боится за слово истины, неприятное для слушающих, претерпеть порицание, кто потворствует страстям слушателей, как делали это лжеучители, тот по изречению апостольскому, строит здание из дерева, сены и соломы. Кто налагает на других бремена тяжелые, неудобоносимые, а сам и перстом не хочет двинуть их; кто одному учит а другое делает, кто учит только словами, а не нравами своими, тот строит из непрочного горючего материала, и дело его, при испытании огнем, сгорит" (17, 125).
Безупречная личная жизнь миссионера - мощное средство проповеди, и наоборот, любой порок, какой-либо нравственный изъян проповедника может оказаться преградой для восприятия благой вести, ибо обычно "вражия стрела именно в это незащищенное место и попадет, и поразит броненосца. Говоря прямо, противник Церкви, заметив в противнике своем какой-либо нравственный недостаток или нарушение какого-либо устава Церкви свои стрелы обличения будет прямо направлять в этот недостаток в миссионере; может заставить его молчать, сказавши на все ему в ответ, на все его доказательства защищаемой истины краткий евангельский ответ: врачу исцелися сам (Лк.4,23)" (13,214).
Средства миссионерского служения всегда должны быть достойными высоты возвещаемой истины. Православие есть чистейший свет и отнюдь не должно распространяться путями тьмы. Употребляйте для этого одни только оружия света: наставления, вразумления, кротость, собственный пример благочестивой жизни" (17,102).
Одним из важнейших миссионерских средств о.Макарий считал устроение богослужения на родном для инородцев языке. "Язык церковнославянский, мало понятный и для русского простонародья, для иноплеменных здешник христиан вовсе непонятен. Из них не найти третьей части таких, которые бы понимали разговорный русский язык. Не это ли, между прочим, удерживает новокрещенных в нравственном невежестве и производит холодность к вере и богослужению. Не оттого ли весьма многие новокрещенные неохотно посещают Храм Божий, стоят в нем без внимания и выходят оттуда с пустой душой, особенно, если миссионер не может сказать ни слова назидания или даже прочитать кратких молитв на туземном наречии?" (9,263).
В своей практике о.Макарий в целях икономии иногда изменял устав бо гослужения с увеличением удельного веса в нем духовно-нравственного чтения. Товение для новокрещенных поистине великий подвиг; чтобы выстоять велико постное богослужение, не]гюнимая ни чтения, ни пения церковного, и не выска- зать при этом ропота, для этого требуется терпение не малое. Впрочем, снисходя немощи этишладенцев веры, мы сокращали богослужение, восполняя это чтени ем Священной Истории и назидательных поучений на туземном языке" (9,264- 265).
С этой же целью, будучи епископом, он призывал миссионеров больше давать места на богослужении деятельному участию неофитов: они могут читать вслух за чтецом, например, Трисвятое, Отче наш, петь припевы к тропарям ка нона, повторять за священником молитвы святого Ефрема Сирина. Наряду с об легчением молитвенного труда, это воспитывало бы в них потребность и навык к церковной молитве.
Другое важное средство в миссионерской деятельности - развитие школьного дела. "Особенно благоприятное действие на шаманский Алтай оказывает [распространение русской грамотности. В недавнее время язычники из подража-|ния миссионерским школам стали заводить у себя школы на свой счет, изъявляя ркелание, чтобы детям их преподавали и христианское вероучение" (17,119).
Школу о.Макарий старался соединить с храмом и сделать из нее училище |благочестия. Ученики должны были посещать церковные службы, а в школах введено было чтение утренних и кое-где - вечерних молитв.
"Записки" о.Макария дают также замечательные образцы миссионерской проповеди, они показывают, какие темы он избирал и какие находил слова и ис-(юльзовал приёмы для убеждения язычников. Так, при посещении одного аула, (Шакарий, обходя юрты, нашел в одной из них больного старика. "На вопрос мой, чем он хворает, больной, рассказав свою болезнь, не утаил, что камлал несколько раз, но бесполезно. Я присоветовал ему помолиться единому истинному Богу, во власти коего жизнь и смерть, здоровье и болезнь человека.Старик ответил на это, что от них церковь далеко, они туда не ходят да и не умеют молиться. "Господь живет и слышит молящегося на всяком месте,- сказал я,- если хочешь молиться Ему, то призывай Его в сердце твоем, или выйди из юрты, взгляни на небо и скажи от души: "Боже Иисусе Христе! Помоги мне!" Старик, выслушав затем рассказ мой о чудесах Спасителя, Его смерти, Воскресении, Вознесении на небо, Втором пришествии, Страшном Суде и необходимости Крещения, спросил: "Как зовут Бога, о Котором ты говоришь, чтобы мне молиться Ему?" Я именовал ему Иисуса Христа. Больной несколько раз повторил за мной Божественное Имя. Доверие и внимание его вызвали меня на продолжение беседы о вере и жизни христианской" (11,43).
В другой раз о.Макарий снова пытался развенчать перед алтайцем их суеверную практику камлания. "Выслушав ответ хозяина на вопрос мой о названии и значении предметов его суеверного чествования, висевших в передней стороне юрты, я передал присутствующих христианское учение о Едином Вечном Боге, живущим во свете неприступном. В юрте тихо; на лицах слушателей выразилось любопытство и внимание; говорить легко и свободно. Речь перешла к камам и камланью. Пользуясь алтайскими пословицами, на основании здравого рассуждения и слова Божия я выставлял на вид неосновательность того главного заблуждения калмыков, что всякая болезнь происходит от непосредственного влияния бесов, без отношения к воле Божией, к нравственному и физическому состоянию человека, и что для спасения от диавола одно средство - разорительное жертвоприношение. Позднее один из слушателей, новокрещенный алтаец передавал миссионеру эффект, произведенный его беседой. Алтайцы говорили: "мы никогда не слыхали таких речей; откуда это абыс (священник) знает то, чего не знают наши камы ? он говорит все правду; слова Божий падают на сердце и трогают до слез" (10,70-71).
В своих беседах с язычниками о.Макарий в простых словах раскрывал им стройную систему христианского миросозерцания. Некоторые темы были особенно по душе этим простодушным детям дикой природы. "После богослужения беседовал с ними о жизни христианской, о состоянии отшедших душ по смерти, об ангелах-хранителях. Последнее они слушали с особым вниманием и удовольствие свое, что у них есть невидимые и сильные поборники против злобы диавола, они выражали жестами" (12,84).
В другой раз темой для беседы были заповеди. "Новокрещенные, севши на траве в кружок, дружно и громко повторяли за мной десять заповедей Господних. Ученье продолжалось около часа. После заучивания на память объяснено . было значение каждой заповеди отдельно. Некоторые из стариков при изучении первой и второй заповеди говорили: "на что нам другие боги! Мы их оставили и теперь веруем в единого Господа Бога. На четвертую заповедь один из старцев сделал замечание, что праздничная работа не бывает прочна. Пятая заповедь особенно нравилась родителям, у которых есть дети; потому они произносили эту заповедь с особенною выразительностью" (12,87).
С 1864 года для иеромонаха Макария начался новый период деятельности с применением научных методов в миссионерстве. Он получает другое послушание - печатать богослужебные переводы на алтайский язык в синодальной типографии в Петербурге. Здесь он переводит новые книги и корректирует переводы других миссионеров. Его труды легли в основу последующей алтайской письменности. При переводе соблюдались определенные принципы и правила. Во-первых, он был универсальным, т.е. понятным для всех алтайцев. Для этого перевод делался на одно, телеутское, наречие, но с подбором таких слов и оборотов, которые были бы понятны для всех алтайских наречий. Во-вторых, перевод должен был оказывать на ум и чувства алтайца впечателние, адекватное русскому восприятию русского текста. Для этого изучался дух и конструкция алтайского языка, его внутренний и внешний склад. Наконец, осуществлялось свободное творчество в создании новых богословских терминов, понятных алтайцам, но без возбуждения у них ассоциаций с языческим культом. Для этой цели о.Макарий, ещё будучи на Алтае, нередко отправлялся в отдаленные аулы и, беседуя со многими инородцами, узнавал, какой смысл они вкладывали в это слово, и только после этого принимал этот термин. Эта методика переводческой деятельности была разработана известным востоковедом Н.И.Ильминским.
О.Макарий освоил и школьную систему Ильминского во время своей командировки в Казань в 1868-71 гг. Эти педагогические приемы он уже начал частично применять на Алтае, а в Казани ещё более усовершился в новой методике. Здесь же он составил алтайскую азбуку, примененную к звуковому способу. По ней обучение начинается с чтения на алтайском языке с переводом на русский и затем текст идет совместно на двух языках. К азбуке были приложены молитвы и краткое учение о вере и нравственности на основании Священного Писания. Под руководством Ильминского о.Макарий смог глубже разобраться в особенностях алтайских языков через сравнения их с другими тюрскими языками. В свою очередь он помог Николаю Ивановичу в организации богослужения и церковного пения на татарском языке в крещено-татарской школе. Он составил им цифер-ные ноты и отслужил первую литургию по-татарски, положив начало богослужению на инородческих языках в Казанской епархия (15,252). За эти труды он был избран почетным членом противомусульманского отделения Казанской Академии - Братства святого Гурия.
Вернувшись на Алтай, о.Макарий стал развивать школьное дело по казанскому методу. Уже через короткое время из руководимой им школы в Чоло-ше вышли первые учителя для соседних школ, а ученике её начали благовество-вать православную веру в соседних аулах, сопровождая проповедь чтением духовной литературы и пением молитв. С тех пор школы на Алтае стали "учреждениями миссионерскими, христианско-воспитательными, действующими грамотой, богослужением, чтением, духовными процессиями и т.д., словом, всем, что только способно возбудить в инородцах христианскую мысль и христианское чувство" (15,253).
Казанская система переводов, предполагавшая привлечение к делу учеников школ, также была введена на Алтае. Это дало возможность создавать в большом объеме переводную и оригинальную алтайскую литературу.
В 1875 г. в качестве помощника начальника Миссии о.Макарий вместе с архимандритом Владимиром организовали всестороннюю систему просветительного воздействия на алтайцев, которая была поставлена в образец другим миссиям.
Улалинское миссионерское училище, основанное ещё в 1867 г. было доведено о.Макарием до возможного совершенства. Помимо увеличения числа учащихся, оно стало выпускать новых сотрудников Миссии - катехизаторов из инородцев. Последние сначала сопровождали миссионеров в их поездках, а затем совершали и самостоятельные миссионерские объезды Алтая. Лучших выпускников посылали в Казанскую семинарию.
С 1883 г. о.Макарий - начальник Алтайской Миссии в сане архимандрита,1 а в 1884 г. - в сане епископа Бийского. Популярность его в это время на Алтае была очень высока: в самых отдаленных и глухих уголках края слышали его наставления, помнили его и любили.
Внедренные им научные методы сделали миссионерскую деятельность более эффективной и успешной. При нем значительно увеличилось число миссионерских станов, школ, церквей, возросло количество сотрудников Миссии и новокрещенных.
О развитии миссионерского дела на Алтае от архимандрита Макария (Глухарева) до епископа Макария (Невского) говорят следующие данные:
| сотрудников Миссии было 15 | стало 152 |
| храмов и молитвенных домов 3 | ........................................ 89 |
| | |
| станов 3 | ........................................ 25 |
| | |
| селений 4 | ..........................................380 |
| | |
| монастырей с детскими приютами 0 | ...........................................3 |
| | |
| школ 2 | ............................................74 |
| | |
| количество крещенных 675 | ............................................25868 |
| | |
(15,269).
Владыка Макарий, будучи на Бийской кафедре, много сил затратил на развитие Бийского катехизаторского училища, которому придавал большое значение. Позже сюда вместо Казанской семинарии посылались выпускники Улалинской школы. Обучались в нем не только алтайцы, но и другие инородцы Томской епархии. Это училище позволило значительно расширить сеть низших миссионерских школ. Женский миссионерский монастырь на Алтае также выделял нескольких сестер в качестве учительниц миссионерских школ.
Вскоре миссионерская деятельность вышла за географические границы Алтая, её влияние распространилось на Нарымский край и Минусинский округ. Сильно была упрочена Киргизская Миссия (основана в 1882 г.).
ПрЪсвященный Макарий занимался и внутренней миссией: им было уче-реждено в 1884 г. в Бийске противораскольническое братство святителя Димитрия Ростовского, деятельность которого получила широкий размах. Владыка сам изучал противорасколйческую полемику, нередко посещал поселения старообрядцев, беседовал с ними сам или при помощи противо раскольнического миссионера, бывшего старообрядца. Озлобленные такой активностью раскольники подожгли за это архиерейский дом.
В 1891 г. владыка Макарий был назначен на Томскую кафедру. Состоя председателем Томского комитета Православного Миссионерского Общества, святитель распространял теперь свои миссионерские методы на всю Томскую паству. С 1912 г. он - митрополит Московский и Коломенский. Более пятидесяти лет совершал он свой миссионерский подвиг и почти завершил то здание Православной Церкви на Алтае, которому как мудрый архитектор положил основание архимандрит Макарий (Глухарев).
По общепризнанному мнению Алтайская Миссия трудилась блестяще. Она занимала первое место среди сибирских миссий и была наиболее благоустроенной.
Библиография.
1. Макарий (Глухарев) архим. Мысли о способах к успешнейшему распространению Христианской веры в Российской Державе. -М, 1894. -131 с.
2. Алтайская церковная Миссия.- Спб, 1865.- 205 с.
3. Филимонов Д.Д. Материалы для биографии основателя Алтайской Миссии архимандрита Макария.- М. 1888. -225 с.
4.Путинцев М., прот. Алтай.- М. 1891.- 58 с.
5. Харлампович К.В., проф. Наши миссионеры в Сибири.- Спб., 1905.
6. Климашин А. Труды алтайских миссионеров.- Загорск. 1963.- 204 с.
7. Сухенко С. Пастырское служение Алтайского миссионера - архимандрита Макария (Глухарева).-С.Посад, 1998.-60 с.
8. Ландышев С., прот. Сведения об Алтайской Духовной Миссии за шесть лет (с 1856 по 1862 г.).-М, 1864.- 34 с.
9. Записки миссионера Алтайской Духовной Миссии иеромонаха Макария за 1861 г. //Душеполезное чтение.- 1862., ч.З.
Ю.Записки... за 1863 г. //Душеполезное чтение.- 1864, ч.2.
11. Странник 1864.- т.З, №7.
12. Записки ... за 1866 и 1867 г. //Душеполезное чтение.- 1868 ,ч 2,
13. Макарий (Невский), митрополит Московский и Коломенский. Слова и беседы по миссионерскому делу (1884-1913 гг.).- Вып. У.- С.Посад, 1914.- 243с.
14. Мануил (Лемешевский) митроп. Макарий митрополит Московский и Коломенский . //"Царю Небесному и земному верный".- М, 1996.- С .249-261.
15. Арсений (Жадановский) епископ. Митрополит Макарий. // "Царю Небесному и земному верный" - С. 262-331.
16. Царю Небесному и земному верный. Митрополит Макарий Московский, Апостол Алтайский (Парвицкий - "Невский") 1835-1926. -М: Паломник, 1996.-СССХХХ1У,415с.
17. Филяновский И. Русские иерархи-миссионеры второй половины XIX -начала XX века.- С.Посад, 1996.