Geum.ru

Темы благовестия. Духовный облик проповедника Евангелия. Новозаветные принципы христианской миссии

Вид материалаДиссертация
5. Миссионерское служение русских монастырей.
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   20

5. Миссионерское служение русских монастырей.


История распространения христианства на русском Севере - это история основания и распространил иноческих обителей, поэтому монастырям специально посвящена целая глава.

Ни одно государство не дало миру такого количества монастырей, как Святая Русь. Это особенно характерное явление русской религиозной жизни, соответствующее глубинным запросам души русского человека. Известно, что дохристианская эпоха жизни славянских племен не имела тех аскетических корней, которые мы находим на Востоке, например, в Египте или Индии. Поэтому для Руси не характерны подвиги крайнего аскетизма, но такие присущие русскому человеку черты, как максимализм, самопожертвование, глубокая вера и смирение, привели к тому, что он, услышав благую весть о Христе и приняв её всем сердцем, сразу почувствовал великую потребность отдаться этой Божественной Истине всецело, без остатка, приготовить из себя жертву всесожжения своему Спасителю. Образ страждущего Христа так пленил отзывчивое, милующее сердце русского человека, что тот возымел сильное желание, сколько от него зависело, ответить на эту Божественную Любовь. Всё это и привело к широкому процветанию монашеской жизни.

В свою очередь, так высоко развитая монашеская жизнь не могла не найти своего приложения в распространении веры Христовой, а в некоторые периоды русской истории она имела даже решающее значение в деле евангельской проповеди.

Какие же аспекты служения монастырей и монашества в целом можно выделить по отношению их к Православной Миссии ?

Прежде всего, это сам факт создания такой общины людей, стремящихся воплотить в своей жизни высокий евангельский идеал, живущие по совершенно иным законам. Это было наглядное для всех, практическое приложение Евангелия к жизни, опытное доказательство жизни во Христе, отражение в земных реалиях внутритроического общения. Подвижник, как правило, отрекался от мира, ревнуя о своем спасении, о духовном совершенстве, о стяжании благодати Божи-ей, не думая поначалу о том, чтобы быть полезным обществу или Церкви, но потом он становился подобным ключу живой воды, который мог напоить множество людей.

"Само существование исихастов, - пишет митрополит Иерофей (Влахос), -их молитвы, учение - это непрерывающаяся в продолжении веков апостольская миссия. Они благословляют и освящают мир и после своей смерти своими святыми мощами. Так в глубоком молитвенном молчании совершается самая энергичная деятельность на благо людей" (25,99).

Уже как следствие, как проявление всего этого можно отметить такие привлекательные моменты монашества, как глубокая укорененность в церковном укладе, истовое уставное богослужебное, проповедь, духовничество и широкая благотворительность монастырей. В Древней Руси, например, лишь монахи могли исповедовать веру1цих.

Особое значение имел тот факт, что монастыри издревле были центрами духовного просвещения, или, по крайней мере, центрами книжности. Древняя русская письменность, которая вся в большей или меньшей степени имела религиозно-нравственную направленность, вышла именно из монастырской среды (4,38).

Ещё на заре христианства в Римской империи монашеская жизнь привлекала внимание язычников, и они приходили в монастыри с целью увидеть христианских подвижников и побеседовать с ними.

Император Юлиан Отступник, ведя борьбу с христианством, в противовес ему пытался устроить языческие мужские и женские монастыри (11,12).

Монастыри явились лучшей школой для будущих миссионеров. Произвольная суровая жизнь, которую вели иноки в монастырях и скитах в течение многих лет, пребывание в состоянии непрестанной борьбы с поползновениями своего падшего естества, с внушениями лукавых духов даже до готовности положить душу за заповеди Христовы, вырабатывали тип духовного подвижника-борца с укрепленной в добре волей. К этому следует прибавить навык к нестяжа-тельности и к отсечению своей воли и, самое главное, великое смирение, которое происходило от глубокого познания своих немощей в этой борьбе и привлекало обильную благодатную помощь в дальнейших трудах монаха. Все эти качества приводили к тому, что по первому зову своего сердца или по послушанию от церковного начальства иноки готовы были идти на край света для проповеди Евангелия язычникам. При этом они уже могли значительно легче переносить все связанные с миссионерским служением труды, лишения, смертельные опасности. Не говоря уже о том, что многие из них достигали доступных в земной жизни степеней духовного совершенства, стяжевали любовь Христову, сияние которой могло растопить самые ожесточенные сердца. "От избытка сердца глаголют уста", - говорит Священное Писание. И от избытка благодати, которую они получали в монастырских стенах и пустынях, уста их источали опытом познанное евангельское учение. Это имел ввиду и преподобный Серафим Саровский, когда сказал: "Стяжи мир душевный, и вокруг тебя спасутся тысячи".

Следующим аспектом в миссионерской деятельности монастырей может быть названо такое явление, как монастырская колонизация. Здесь следует оговориться, что под этим рабочим термином понимается не политическое или физическое порабощение или покорение окружающих народов, но духовное и добровольное приведение их в послушание Христу, Если древнейшие монастыри домонгольской эпохи были городскими, то с определенного периода русской истории, а именно с половины Х1У века приоритетным направлением стало образование пустынных обителей в тех краях, которые ещё не были просвещены светом Православия. "В Х1У веке пустынные монастыри сравнялись с городскими (42 и 42), в ХУ веке превзошли их вдвое, в ХУ1 в. в полтораста. В эти три века построено в пределах московской Руси 150 пустынных и 104 городских и пригородных монастырей" (13,174).

При этом, конечно, цели, которые преследовали основатели монастырей, были не миссионерские: любители безмолвия искали для себя удаленные от шумного города, от мирской суеты в лесных дебрях или пустынных островах удобные места для уединенной молитвы и аскетических трудов, чтобы в этой тишине, при отсутствии всяких мирских соблазнов разобраться в своей душе и направить все её силы к стяжанию Богоподобия. "Крест, воздруженный иноком в пустыне, по соседству грубого, суеверного племени, или часовня и хижина, им воздвигнутая, были семенем обители, которая скоро возрастала, когда умножалось число новых искателей безмолвного служения Господу. Благочестие иноков привлекало в недра обители иноверных её соседей. Здесь они узнавали учение

Церкви Христовой, здесь обращались, начинали любить Господа Иисуса и нередко, облекаясь во Христа, принимали сан иноческий" (15,328). Некоторые подвижники, а иногда и сам основатель монастыря, тяготясь шумом ставшей теперь многолюдной обители, удалялись от неё на более или менее далекое расстояние, и через некоторое время таким же порядком возникала новая обитель иноков. Некоторые монахи оставляли обитель, ревнуя о просвещении иноверных соседей, и также становились основателями новых монастырей. Так, постепенно, в северном направлении шло распространение и заселение Руси и просвещение инородцев светом Христовой веры.

В своей речи, посвященной 500-летию со дня преставления преподобного Сергия Радонежского, русский историк В.О.Ключевский так реконструирует картину монашеско-крестьянской колонизации севера русской равнины: "До половины Х1У в. масса русского населения, сбитая врагами в междуречье Оки и верхней Волги, робко жалась здесь по немногим расчищенным среди леса и болот полосам удобной земли. Татары и Литва запирали выход из этого треугольника на запад, юг и юго-восток. Оставался открытым путь на север и северо-восток за Волгу; но то был глухой непроходимый край, кое-где занятый дикарями финнами, русскому крестьянину с семьей и бедным инвентарем страшно было пуститься в эти бездорожные дебри. Монах пустынник и пошел туда смелым разведчиком. Огромное большинство новых монастырей с половины Х1У до конца ХУ в. возникло среди лесов костромского, ярославского и вологодского Заволжья: этот волжско-двинской водораздел стал Северной Фиваидой православного Востока. Старинные памятники истории Русской Церкви рассказывают, сколько силы духа проявлено было русским монашеством в этом мирном завоевании финского языческого Заволжья для христианской Церкви и русской народности. Многочисленные лесные монастыри становились здесь опорными пунктами крестьянской колонизации: монастырь служил для переселенца-хлебопашца и хозяйственным руководителем, и ссудной кассой, и приходской церковью, и,наконец, приютом под старость. Вокруг монастырей оседало бродячее население, как корнями деревьев сцепляется зыбучая песчаная почва. Ради спасения души монах бежал из мира в заволжский лес, а мирянин цеплялся за него и с его помощью заводил в этом лесу новый русский мир. Так создавалась верхневолжская Великороссия дружными усилиями монаха и крестьянина" (7,201). Монастыри, таким образом, стали первыми форпостами миссионерства в новых областях России до установления там официальной церковной власти.

Помимо христианского просвещения иноки приобщали инородцев к культуре хозяйственной деятельности: учили расчищать лес, обрабатывать землю, строить дома и ладьи, плести сети, ловить рыбу и т.п.; инородцы перенимали разговорный русский язык, осваивали христианский уклад семейной и общественной жизни. Далее, в зависимости от благоприятных обстоятельств, пустынная обитель разросталась в большой монастырь, а поселок возле неё превращался в настоящий город. Таким способом возникло не мало городов на Севере России - Устюг, Кашин, Ветлуга и др. Иногда же монастырь исчезал, оставляя монастырскую церковь, ставшую приходской для окружающего её русского села. Такими мирными средствами шла постепенная христианизация и руссификация финского племени, приобщение их к православной русской культуре.

Эта роль монастырей сохранялась до ХУ1 века, когда этот процесс стал протекать под руководством государства. Так, например, было в Казанском и Астраханском краях: "Государство как хозяин необозримых территорий наделяло вновь основанные монастыри землей и разрешало колонистам селиться в монастырских вотчинах. Одновременно государство строило города и крепости и организовывало управление этим регионом, населенным оседлыми инородцами -новыми поддаными. В городах, куда потянулись ремесленники и купцы - добровольно или как государственные переселенцы, возникали храмы и монастыри; образовались малые и большие центры с русским православным населением, которое благодаря торговле и другим хозяйственным связям, очень быстро пришло в тесное соприкосновение с туземцами. И здесь возникали предпосылки для христианизации и руссификадии инородцев..."(3,210).

И наконец, следует сказать о миссионерских монастырях, т.е. о монастырях, созданных специально с миссионерской целью. Начало этому положил святитель Гурий, одним из первых действий которого в новой Казанской епархии было основание монастырей с той именно целью, чтобы иноки, не отвлекаясь житейскими попечениями, занимались обращением иноверных и обучали детей. Святитель испросил у царя Ивана Грозного вотчины для таких монастырей, чтобы Сами монахи были свободны от обработки земли и занимались бы единственно духовным просвещением народа. Царь одобрил такое намерение: "Блага твоя речь; чтобы старцам обучать детей и обращать поганых к вере - это и есть долг всех вас... Чернецы должны уподобляться апостолам, которых Господь наш послал учить и крестить людей неведущих" (2,191).

Теперь можно проиллюстрировать миссионерскую деятельность монастырей конкретными примерами.

Уже с самого момента Крещения Руси, когда народ только начинал усваивать основы христианской веры и жизни, мы видим появление монастырей в Киеве. Как свидетельствует святитель Иларион, сразу по Крещении Руси у нас "монастыреве на горах сташа, черноризцы явишася" (1,101).

По преданию, первый Киевский митрополит Михаил основал монастырь недалеко от того места, где раньше был воздвижен идол Перуна. Греческие монахи, приехавшие на Русь вместе с митрополитом, создали близ Вышгорода Спасский монастырь. И сам равноапостольный князь Владимир устроил монастырь при Десятинной церкви. При Ярославе Мудром монастыри ещё более умножились. Вскоре после крещения новгородцев появились монастыри в Новгороде. Безусловно, все эти первые монастыри оказывали глубокое влияние на утверждение бывших язычников в христианской вере.

Среди древнейших обитателей особое место занимает Киево-Печерский монастырь - культурный центр домонгольской Руси. Он оказалгромное влияние на народ, поддерживая в нем христианские начала жизни и долгое время служил средоточием христианской просветительной деятельности, преобретая общерусское значение. Как отмечают исследователи, "христианство в XI в. владело на Руси не только половиной страны, но и половиной сознания собственно христианской половины" (6,10). Поэтому Киево-Печерский монастырь способствовал прежде всего христианизации самого русского общества. Далее, в самом монастыре в числе братии были разные народности: угры, армяне, половцы и даже сирийцы. Сам начальник монашеского чина на Руси - преподобный Федосий - был воодушевлен миссионерской ревновтыо. Он молился Богу такими словами: "Иже суть погани, Господи, обрати я на крестьянство и ти будут наша" (6,5). По словам Нестора летописца, преподобный также "иьмел обычай, часто вставая ночью, тайно ходить к иудеям и обличать их неверие, всегда будучи готов и пострадать от них за проповедь" (15,262). Такая деятельность в монастыре продолжалась и после преподобного и бывали случаи обращения иудеев в христианство.

И других славных миссионеров воспитал Киево-Печерский монастырь. Так преподобный Кукша со своим учеником Пименом крестил вятичей, которые заселяли земли, соответствующие нашим Калужской, Орловской и Курской областям, и даже сподобился за проповедь о Христе мученической кончины в 1113 г. Леонтий, бывший инок Киево-Печерской обители, проповедовал христианство в Ростовской земле. Великий Ростов был тогда центром верхнего Поволжья. Примечательно, что предшественники его на Ростовской кафедре, епископы-греки Федор и Иларион не смогли выдержать ярости язычников и бежали из Ростова. Но святой Леонтий не бежал, хотя язычники ругали и били его, грозили убить и выгнали из города. Поселившись за городом, он привлек своею добротою детей и стал обучать их, создав некое подобие духовного училища, его подвиг также закончился мученической смертью около 1077 г. Преемниками его были святые Исайя и Ефрем - также подстриженники Печерские, которые уже окончательно насадили и утвердили христианство в Ростовской земле.

Составитель Печерского патерика епископ Владимирский Симон так характеризует апостольское значение этой обители: "якоже от Самого Христа Бога нашего апостоли во всю вселенную послани быша, також и от самого монастыря великого Пречистыя Его Богоматере мнози епископы поставлены быша и яко светлая светила осветиша всю русскую землю святым крещением" (6,6).

Как уже говорилось, в период монгольского ига монастыри стали возникать в пустынных местах, что выросло в явление монастырской колонизации, протекавшей среди лесов костромского, ярославского и вологодского Заволжья.

Так, в стране Вологодской, тогда ещё малонаселенной и дикой, начало христианства положил преподобный Герасим, постриженник одной из киевских обителей. Прибыв сюда в 1147 г., он основал недалеко от реки Вологды Свято-Троицкий Кайсировский монастырь, где подвизался около 40 лет (1,301). В северной части Вологодского края центром просвещения стал Спасо-Каменный монастырь на Кубенском озере. В половине XIII в. здесь, на Каменном острове, подвизались 23 отшельника. После молитвенных трудов они обращались с проповедью к диким племенам чуди и карелам, жившим в округе (13, 95). Из-за скудости средств и притеснений идолопоклонников они могли устроить лишь часовню. Их апостольская деятельность случайно стала известна Белозерскому князю Глебу, который помог инокам устроить монастырь в честь Преображения Господня в 1261 г. Потом иноки основали в окрестностях озера ещё два монастыря, а при игумене Дионисии Глушицком монахи Спасо-Каменного монастыря понесли свет Христовой веры дальше в северные пределы Вологодчины, просвещая заволоцкую чудь и карелов. Ревнитель о просвещении язычников князь Глеб с этой целью основал ещё два монастыря, самый древний в Белозерской стране - Устьшехонский Троицкий монастырь и Богоявленский на Белавинском озере. Сам Дионисий основал три обители, в том числе, женский монастырь. Характерной чертой его миссионерской деятельности было строительство приходских храмов в крестьянских поселениях.

В Костромской земле, где жили язычники меря и чудь, монастыри также несли миссионерское служение. Одни из древнейших - Рождественский Богоро-дицкий (XI в.) и Успенско-Николаевский (XII в.) близ Углича, а также Троице-Гледенский близ слияния рек Юга и Сухоны (XII в.), Михаиле-Архангельский (1212 г.) и Иснно-Предтеченский (1250 г.) в Устюге (20,50).

Мощный импульс монашеское движение получило от преподобного Сергия Радонежского и основанного им Троице-Сергиевого монастыря. Если в Киевской Руси возникло около 70 монастырей, в первую половину монгольского ига за годы 1240-1340 - всего ещё около 30 монастырей, то с половины Х1У в. за 100 лет появилось 150 новых монастырей. И почти четвертую часть этого числа составляли "колонии Сергиевой обители, монастыри, основанные учениками преподобного или учениками его учеников..." (7,201). Не имея возможности в границах данной главы перечислить все эти обители, ограничимся хотя бы теми из них, которые имели явную миссионерскую направленность.

Прежде всего сама Троице-Сергиева обитель являет собой яркий образец древнерусской монастырской колонизации. Слава о равноангельском житии и подвигах преподобного Сергия быстро распространилась по всей Руси и собирала к нему множество иноков и мирян, ищущих руководства духоносного благодатного старца. Уже через три десятилетия вокруг бывшей пустыни образовалось застроенное пространство.

Троице-Сергиев монастырь воспитал многих монахов-миссионеров. Так, один из первых учеников преподобного Сергия - преподобный Авраамий Галич-ский (+ 1375 г.) по праву считается просветителем двоеверов крещенного уже Чухломского края, который населяла галичская чудь, стойко державшаяся языческих суеверий и обращавшаяся к волхвам. Поселившись на берегу озера, преподобный часто собирал к себе народ и обучал их правой вере. В этом крае переходя с места на место в поисках уединения, Авраамий основал 4 монастыря: Успенский, Ризоположенский, Богородицкии и Покровский Городецкий. Причём последний, уже намеренно посвятив себя апостольскому подвигу, он основал вблизи Чудского города - "гнезда старого чудского суеверия", куда не проникал ещё свет Евангелия Христова. Вскоре в обители оказалось уже до 100 братии, а Чудский город стал христианским (12,185).

Другой ученик преподобного Сергия - Иаков, основал Железноборовский Галичко-Предтеченский монастырь, занимавшийся миссионерской деятельностью в этом регионе.

Друг и собеседник преподобного Сергия - преподобный Стефан Махри-щский со своими учениками - Григорием и Кассианом являются просветителями Вологодского края, где они основали Авнежский Троице-Сергиев монастырь (18,56).

В северной части Вологодского края благовествовали иноки Спасо-Каменного монастыря, о котором уже говорилось выше. Здесь же возле Кубен-ского озера, но уже в Х1У веке был основан Никольский монастырь преподобным Феодором Ростовским, племянником святого Сергия. Он занимался обращением чуди, живущей в тех местах.

В южных пределах Вологодского края подвизались, основывали монастыри и проповедовали христианство такие ученики и собеседники Радонежского игумена, как Павел и Сильвестр Обнорские (соответственно - Троицкий и Воскресенский монастыри на реке Обноре), Сергий Муромский (Спасо-Преображенский монастырь), Дмитрий Прилуцкий. Последний основал сначала пустынь, живя среди язычников и распространяя христианскую веру, а затем Спасо-Прилуцкий монастырь близ Вологды. Иноки Троице-Сергиевой обители - Федосий и Афанасий - основали Воскресенский Череповецкий монастырь.

Наряду с преподобным Сергием духовным отцом другой группы монастырей стал преподобный Кирилл Белозерский (+ 1427 г.). Ещё будучи молодым иноком Симонова монастыря, он нередко беседовал с преподобным Сергием, посещавшим эту обитель. В 1393 г. Кирилл основал свой монастырь на берегу Белого озера. Во время голода по его молитве был чудесным образом умножен хлеб для окрестных жителей-язычников. Святой Кирилл воспитал целую плеяду основателей новых монастырей, и ещё при его жизни Белозерский монастырь стал духовным центром, вокруг которого появилось много малых пустыней.

В тех же местах подвизался ещё один ученик преподобного Сергия - Ферапонт, основавший Ферапонтов Рождественско-Белозерский монастырь. Кириллов и Ферапонтов монастыри стали значительными центрами миссионерской деятельности и духовного просвещения этого края (18,61).

Из Кириллова монастыря вышли Савватий Соловецкий, Мартин Белозерский, Александр Ошевенский, Корнилий Комельский. Ученики последнего в конце ХУ-начале ХУ1 века основали много новых обителей на Севере Руси, рассеянных на огромной территории от Вологды до Белого моря. В основном это были расположенные не очень далеко друг от друга скиты, названные современниками "Лаврой святого Корнилия" (4,58). Наиболее известные из них - это монастыри, основанные Филиппом Иренским, Геннадием Костромским и Кириллом Новозерским.

Таким образом, монастырская колонизация верхнего Заволжья в Х1У и ХУ вв, связана с деятельностью четырех групп подвижников -Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, Корнилия Комельского и иноков Спасо-Каменного монастыря.

В Новгородской земле уже в конце XII в. известны несколько монастырей на берегах Северной Двины, основанные миссионерами-монахами. Это - Архангельский Михайлов Корельский монастырь, занимавшийся просвещением финских племен на крайнем севере Архангельской области, Николаевский Корельский монастырь, основанный преподобным Евфимием, просветителем корелов.

В Х1У в. - Никольский Чухчеремский монастырь близ Холмогор, Воскресенский Кеврольский, иноки которого почитаются просветителями Пинежского края.

В Обонежье наиболее древний - Палеостровский Рождественско-Богородицкий монастырь - основан в XII в. преподобным Корнилием из Пскова. Есть сведения, что палеостровские иноки просвещали местное языческое население. В XIII в. в этих местах блаженный инок Вассиан основал Спасо-Каргопольский монастырь на реке Онеге, бывший здесь оплотом Православия. А в самом конце XIII в. на горе Челме в 57 верстах от Каргополя поселился преподобный Кирилл, основавший Челмогорский монастырь. Он занимался миссионерством свыше 50 лет своей подвижнической жизни и просветил христианской верой всю окрестную чудь (13,95). В Х1У в. близ Каргополя возникли другие монастыри - рассадники христианства: Успенский монастырь Иоанна Власа-того и Успенская Сырьинская пустынь преподобного Кириака, который вместе с учеником своим Киприаном, просвещал местных язычников. В этом же веке подвизался на Онежском озере, на необитаемом острове Мурмане преподобный Лазарь Муромский (+ 1391 г.). Он проповедовал христианство лопарям, живущим на северном берегу озера и далее на север к Белому морю, претерпевая от них всевозможные угрозы, притеснения и побои. После чудесного исцеления слепорожденного сына одного из старейшин лопарского племени, язычники изменили свое отношение к человеку Божьему, многие из них крестились и даже приняли монашество в основанном им монастыре на восточном берегу Онежского озера. Ученики преподобного Лазаря - Феодосии, Елеазар и Назарий продолжили его миссионерские труды, проповедуя также и севернее по берегам реки Онеги. Лопари, не пожелавшие креститься ушли от озера к Белому морю.

Монах Кирилло-Белозерского монастыря Савватий вместе с иноками Германом и Зосимой проповедовали Евангелие язычникам по берегам Белого моря. В 1429 г. они основали Соловецкий монастырь -форпост Православия в северных пределах России. Многие соседние инородцы: "ижора, чудь, лопье, ка-яне и мурмане приходили в обитель Преподобных и, принимая крещение, делались монахами" (9,42). Соловецкий монастырь владел многими земельными угодьями по всему поморскому побережью среди поселений карелов и лопарей. На этих метохах жили обычно монастырские старцы, которые заведовали промыслами и землей. При постоянных сношениях с инородцами эти старцы постепенно знакомили их с православной верой и склоняли ко крещению (2,181).

С ростом монастыря многие иноки основывали по берегам Белого моря и на его островах новые пустыньки, которые одновременно служили делу евангельской проповеди. Особенно прославился своими апостольскими трудами монах Соловецкого монастыря преподобный Феодорит. Он отправился к устью Колы в землю диких лопарей, язык которых он изучил ещё будучи в Соловецком монастыре. Преподобный перевёл на местный язык некоторые молитвы и обучал их истинам христианской веры. Двадцать лет провел он в таких трудах, крестив около двух тысяч лопарей, после чего устроил там монастырь.

Другой монах - миссионер, преподобный Трифон Печенегский, также основал в середине ХУ1 в. на реке Печенге православную обитель, среди насельников которой было немалое число местных жителей - лопарей. Вскоре она стала крупнейшим культурным и хозяйственным центром округи (20,54).

Великий апостол зырян - святитель Стефан Пермский - был также монастырским воспитанником: он подвизался в Ростовском монастыре святителя Григория Богослова. Просвещая Малую Пермь, он основал там несколько обителей: Спасо-Ульяновскую пустынь на реке Усть-Выми (позже превратившуюся в Усть-Сысольский Троицкий монастырь - оплот христианского просвещения на севере Вологодского края), Стефанову, Афанасьеву пустыни, Усть-Вымскую Архангельскую пустынь, при которой было учереждено духовное училище для зырянских детей, и Цилибинский монастырь. Последние две обители святитель Стефан создал для своих ближайших помощников и сотрудников-миссионеров; они также "служили перепутьем для иноков, приходивших впоследствии из Руси, чтобы те могли действеннее проповедовать Евангелие в северо-западной части края и имели возможность для отдыха после трудных путешествий" (18,74). Подобный приют для православных миссионеров создал и ученик святителя Стефана - преподобный Димитрий Цилибинский на основе устроенной им Архангельской пустыни на реке Вычегде. Здесь мы впервые встречаемся с такой функцией миссионерских монастырей, которую потом в масштабах всей России осуществлял Покровский монастырь в Москве.

В Великой Перми зырян, печору, цельму просветили до Пустозерска монахи Троицкой пустыни, основанной в 1397 г, на реке Печоре (преемником святителя Стефана по кафедре - святителем Исаакием), которые служили новообращенным вместо приходских священников. Несколько монастырей устроил в этих краях святитель Иона, епископ Пермский во второй половине ХУ в. Но в Великой Перми долго сохранялись ещё остатки язычества. В ХУ 1 в. здесь благо-вествовали преподобные Лонгин и Симон, основавшие в 1537 г. монастырь в устье реки Коряжемки, недалеко от Сольвычегодска (13,197). Преподобный Симон основал в 1541 г. ещё одну обитель на реке Сойге.

При поселении в Пермском крае промышленников Строгановых, которые способствовали его усиленному хозяйственно-экономическому развитию, иноки вологодских и пермских обителей основали замечательные по просветительскому значению Соликамский, Сольвычегодский и Пыскорский монастыри. Последний дал известного миссионера среди пермских вогулов и остяков преподобного Трифона Вятского (+ 1612 г.). Он водворился на реке Мухе в "священной" языческой роще остяков, где и проповедовал им Евангелие. Не побоявшись злобы язычников, он срубил боготворимые ими деревья и обратил ко крещению многих инородцев, даже семейства вогульских и остяцких князей. Позже он основал обитель на реке Чусовой и Успенский Трифонов монастырь на месте будущей Вятке (13,198).

Особо следует выделять деятельность Валаамского монастыря на Ладожском озере, который предназначен был для миссионерского служения ещё до своего основания: по преданию святой апостол Андрей Первозванный воздрузил здесь крест (17,23). Ученые до сих пор не пришли к единому мнению, к какому сроку отнести начало монастыря - к X, XII или Х1У веку. Так или иначе, широко известна апостольская ревность монахов монастыря в деле христианской проповеди язычникам карелам. Христианство распространяли в окрестных землях, как основатели монастыря, преподобные Сергий и Герман, так и их преемники. Слава о добродетельной жизни насельников Валаама распространялась далеко за его пределы, и это сильно содействовало обращению язычников. На соседнем острове преподобным Арсением был основан Коневский Рождественский монастырь в 1398 г. Жители это Коневца острова, чудские язычники, ежегодно приносили на утесе Конь-камень коня в жертву идолу. Преподобный Арсений, новгородский инок (+ 1447 г.), совершил на том месте молитву, окропил его святой водой и, окрестив местных жителей, избавил их от страха демонов (13,96).

Этим двум монастырям-соседям предстояло ещё сыграть свою роль в истории русского миссионерства. Когда решался вопрос о создании миссии на Аляске среди алеутов на острове Кадьяк, состав для неё был выбран из иноков Валаамского и Коневского монастырей, т.к. они были известны строгостью дисциплины и высокой духовностью.

К началу ХУ1 в. на Севере Руси было основано более ста обителей - очагов духовной, культурной и хозяйственной жизни. Вое эти монастыри "образовали собой единую, духоносную и жизнетворную ткань, которая объединила доселе необжитые и разбросанные земли от Кольского Заполярья и Соловецких островой на Севере до Приуралья на Востоке, положив тем начало духовного просвещения десяткам живущих здесь языческих племен и народов" (17,34).

Хотя с середины ХУ1 в. начинается святительский период в истории миссионерского служения Русской Церкви, однако до ХУП в. вклад монашества в дело распространения веры Христовой на нашем Севере было гораздо значительнее, чем участие иерархии (5,40). С этого времени приоритетным направлением распространения христианства становится Восток. В качестве главного регулятора монастырской колонизации начинает выступать государство. Теперь монастыри опять строятся преимущественно в городах и чаще по приказу государственной и церковной власти, а не по желанию отдельных подвижников. "Основание монастырей было для царя или митрополита одновременно и государственным, и миссионерским делом; их строили, главным образом, на этнографически пестром Востоке с сравнительно многочисленным языческим населением. Христианизация новоприобретенных областей была для московского правительства его благочестивым долгом, и на монашество восточных, новооснованных монастырей ложилась обязанность проведения широкой христианской миссии" (4,115). Т.е., если в XIV - XV вв. миссионерское служение было естественным фактором монастырской жизни, однако довольно второстепенным делом для монастыря, то теперь оно приобретает все более важное значение, и это привело в дальнейшем к образованию специальных монастырей, для которых миссионерство стало главным направлением их деятельности.

В XVI - XVII вв. появилось более 300 новых монастырей, большинство из которых связано с колонизационными мероприятиями московского правительства.

После завоевания Казани и Астрахани на вновь образованную Казанскую епархию был назначен епископ Гурий - воспитанник Иосифо-Волоцкого монастыря. Свою деятельность святитель начал открытием двух монастырей и устройством при них духовных училищ, в которых монахи обучали наряду с христианскими детьми, детей мусульман и язычников. Сотрудники святителя Гурия; архимандриты Герман (из Волоцкого монастыря) и Варсонофий (из Андрони-ковского монастыря) также основали в Казанской епархии монастыри - Богородицко-Успенский в Свияжске и Спасо-Преображенский в Казани соответственно. Позже, став епископом, святой Герман основал ещё четыре монастыря. Все три святителя своей личной жизнью служили примером для язычников, привлекая их делами христианской любви. Сам царь Иван Грозный основал Успенский монастырь в Казани сразу после её покорения. В Астрахани основание в 1568 г. Свято-Троицкого монастыря игуменом Кириллом стало этапом на пути к созданию самостоятельной епархии, которая была открыта в начале следующего столетия.

И позже в Казанском крае монастыри служили миссионерской цели. Казанский митрополит Тихон (Воинов) в 1724 г. восстанавлявает с этой целью запустелый Юнжинский Спасский монастырь, который становится одним из центров миссионерской деятельности. Другим центром служил Свияжский Богоро-дицкий монастырь. Архимандрит этой обители, Алексей Раифский возглавил, по поручению империатрицы Анны Ивановны, Комиссию новокрещенных дел, в которую он включил, главным образом, монашествующих. В 1723 г. по благословению архиепископа Нижегородского Питирима было учереждено несколько общежительных обителей для проповеди христианства язычникам и мусульманам. Их деятельность привела к обращению в христианство нескольких тысяч человек в ближайших Приволжских губерниях (15,292). В XIX веке Казанский митрополит Владимир (Петров) применял в своей миссионерской деятельности опыт работы на Алтае, и эффективным миссионерским методом оказалось создание мужских и женских монастырей, которые принимали к себе инородческих послушников и послушниц и приобщали их к Православию. Так при нем было основано два мужских и четыре женских монастыря для черемисов и один монастырь для татар. Иноки этих монастырей открывали школы для детей и взрослых; в мужских обителях обучали ремеслам, а в женских - домашнему хозяйству и рукоделию. В одном из черемисских монастырей существовало даже училище для подготовки черемисских народных учителей (3,235).

В монастырях совершались крещения новообращенных, хотя это и не соответствовало их уставу. Известен указ Петра 1 1697 года, когда он повелевает отсылать для крещения в монастыри добровольно желающих креститься (15,296). Но монастыри служили и для утверждения в вере: так, например, татар, взятых в плен и крестившихся, раздавали по монастырям для этой цели (1,192).

Все-таки, как отмечают исследователи, миссионерская активность монастырей в Поволжье была не очень высокой. Гораздо лучше в этом плане обстояло дело в Сибири. Там монастыри, начиная с XVII в., становились крупнейшими центрами миссионерства. По словам будущего апостола Камчатки, иеромонаха Нестора, "сибирской нужде в области просвещения прежде всего явились на помощь монахи, подготовленные школою иночества XIV и XV вв., прославившего себя в коренной Руси удивительною культурною предприимчивостью" (22,5-6). Иноки шли из России в новопокоренные земли и основывали монастыри, просвещая окружающие языческие племена. Монастыри возникают уже в самом начале XVII века: в Туринске - Покровский девичий в 1604 г., в Тобольске-во имя Зосимы и Савватия Соловецких в 1610 году., в Верхотурье - Николаевский и Покровский, в Тюмени - Преображенский в 1616 г. Чуть позже, в 20-х - 40-х годах основаны монастыри в Таре (Нерукотворного образа Спасителя), в Тюмени (Успенский), в Енисейске (Рождественский) и Абалакский.

Некоторые монастыри устраивались специально с миссионерскими целями. Это - Красноярский Введенский мужской монастырь (1646 г.), Кузнецкий Христорождественский. Они были созданы как оплоты для дальнейшего распространения христианства на Восток. Также - Туруханский Троицкий (1663 г.) для проповеди среди тунгусов и Кондинский Троицкий (1665 г.) монастыри. Последняя обитель заслуживает особого внимания. Она занималась миссионерской деятельностью на севере Сибири среди идолопоклонников - остяков. Это была целая Кондинская Миссия, по названию деревни Конды, расположенной на Оби в 800 верстах к северу от Тобольска. А монастырь служил её центром. Влияние его на окружающих инородцев трудно переоценить. Настоятели монастырей совмещали в своем лице духовную власть и, как сотрудники правительства, светскую, ведая многими гражданскими делами края. "На дикарей они смотрели, как на своих детей, которым не только нужна вера, но и помощь, защита, обучение, пример...".Иногда настоятель выступал в роли коменданта, организовывая защиту населения своего обширного края от беглых сибирских каторжников (23,116-117). В середине ХУШв. при обители была заведена миссионерская школа. Однако последующая секуляризация монастырских земель 1764 года нанесла ущерб не только миссионерской деятельности этого монастыря, но и всему миссионерскому делу в России (13,644). Теперь насельникам монастырей нужно было волей-неволей заботиться больше о хлебе насущном, чем о просвещении язычников. Многие монастыри, в том числе и Кондинский, запустели и пришли в упадок. Позже, в 1836 г. была попытка Св.Синода восстановить Кондинскую Миссию, устроив при монастыре училище для остяцких детей с целью полготовки толмачей и сотрудников миссионеров. А в 1891 г. он был преобразован в женскую общину и оказывал влияние на инородцев примером жизни инокинь и школою для девочек.

В 1644 г. на берегу Исети монахом Далматом был основан Далматов Успенский монастырь, иноки которого благовествовали Евангелие между Уралом и Обью.

В это же время решался вопрос о Миссии в Восточной Сибири, в Даурии (юго-восточнее Иркутска). Её опорными пунктами должны были служить прежде всего существовавшие там монастыри. Первый монастырь был построен в 1664 г. жителями Якутска. Через несколько лет два монастыря было основано в Иркутске.

В 1681 г. по царскому указу была послана из Московского Темникова монастыря специальная Миссия (Даурская) на реку Селенгу для обращения язычников. Её составили игумен Феодосии и одиннадцать монахов. Они основали два монастыря у Байкала: близ села Посольское - Троицкий и южнее Селенгинска - другой Троицкий. Эти монастыри находились на большом торговом Кяхтинском тракте и позднее играли важную роль в истории Пекинской Миссии. В 1682 г. братство этих монастырей получило пополнение: из России прибыло ещё 14 миссионеров (3,225). Начальник Миссии, игумен Феодосии, получил царскую грамоту на основание и других миссионерских монастырей. Вследствие интенсивной миссионерской деятельности среди тунгусов этого края в 1684 г. крестился сам князь тунгусов Хан - Тимур с многими своими соплеменниками. С учреждением Забайкальской Миссии Посольский монастырь стал резиденцией ее начальника - викария Иркутского епископа, и его иноки несли апостольские труды среди бурят.

Известный сибирский миссионер, митрополит Филофей Лещинский отправил в 1705 г. своего сотрудника архимандрита Мартиана на Камчатку для проповеди Евангелия, и тот воздвиг там Успенскую пустынь. В 1728 г. эта пустынь сделалась центром Камчатской Миссии, успешно трудившейся под начальством игумена Иоанна и обратившей около пяти тысяч камчадалов (13,643).

Наконец, следует сказать о Покровском миссионерском монастыре в Москве. Этот заштатный московский монастырь был приспособлен к миссионерскому делу по ходатайству святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского в 1871 г. Монастырь, оставаясь в ведении Московской епархии и имея достаточное число братии для проведения богослужений и исполнения монастырских послушаний, в то же время был призван решать и миссионерские задачи. Настоятель его избирался из заслуженных миссионеров. Братия монастыря набиралась преимущественно из таких иноков, которые, помимо монастырских послушаний, могли быть направлены к миссионерской деятельности, назначены в качестве наставников миссионерского института или каким-то другим образом их труды могли быть употреблены на пользу миссий. В монастыре должны были находить приют и покой миссионеры, утратившие в своих апостольских трудах здоровье и силы; он мог служить пристанищем для благовестников, приезжающих из миссий по служебным или личным делам. Он также давал помещение и содержание для ученых миссионеров, занимающихся переводами, изданиями книг и собственной литературной деятельностью. В монастыре помещался архив миссионерских дел и библиотека (24,18-19). В 1895 г. было решено открыть при Покровском монастыре Миссионерский Институт, и даже был осуществлен первый набор, однако, по каким-то обстоятельствам, Институт так и не был открыт.

Миссионерское служение монастырей обсуждалось и на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917-18 гг. Специальная Комиссия по миссионерству выработала проект миссионерско-просветительской деятельности монастырей, который вошёл в определение Собора. Согласно этому документу, духовно-просветительное служение монастырей выражается "в истовом уставном совершении церковного Богослужения, в духовничестве и старчестве, в проповедничестве, в совершении молебных пений и крестных ходов, в устройстве внебогослужебных бесед для народа, в раздаче печатных изданий религиозно-нравственного характера, в устройстве школ. В крупных монастырях предполагалось создание кружков или братств вероповедников, которые в праздничные дни должны были проповедовать в других монастырях богомольцам. При большинстве монастырей должны быть открыты церковно-приходские школы с сельскохозяйственным и ремесленным образованием и с обучением искусству церковной живописи и иконописи, а при женских обителях - классы рукоделия для девочек.

В зависимости от обеспеченности монастыри часть своих сил и средств посвящают на издательство религиозно-просветительной литературы - листков, брошюр, книг, календарей и журналов - и распространяют её в народе.

Обязательную миссионерскую направленность должны иметь монастыри, расположенные в краях, неблагоприятных в отношении сектанства и раскола. Обители же, находящиеся среди инородческого населения могут носить специально миссионерский характер и создавать миссионерские школы р7-38).

Таким образом, можно говорить о выдающемся значении русских монастырей в деле православной миссии, о их важной роли в христианизации и рус-сификации народов России, которой они служили, будучи образцом новой, преображенной жизни для окружающих людей.


18. Пеньков А., свящ. Миссионерское служение Русской Православной Церкви в XUI-XIV веках.- СП, 1997. - Машинопись.

19. Ивина Л. Внутреннее освоение земель в России в XVI в. -Л.: "Наука", 1895.

20. Камкин А. Православная Церковь на севере России: Очерки истории до 1917 г. - Вологда, 1992.

21. Сергий (Страгородский), архим. По Японии: записки миссионера. -М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 1998.—229с.

22. Нестор (Анисимов), иеромонах. Православие в Сибири.- СПб., 1910.

23. Носилов К. Кондинскии монастырь и его миссионерская деятельность на Севере //Православный благовестник.- М., 1898. -т.Н, №10.

24. Барсуков И. Иннокентий, митрополит Московский и Коломенский. М.: "Фирма Алеся", 1997.-УШ, 769,14 с.

25. Иерофей (Влахос), митр. Православная духовность./Перевод с новогреческого.- СТЛ, 1998.- 134 с.