Geum.ru

Книга третья: Философия XIX xx в

Вид материалаКнига

Содержание


Чарльз сандерс пирс
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   63

го принципа объяснения природу и историю оказалась несостоятельной,

и она заведомо должна была стать таковой, ибо суть и замысел филосо-

фии следовало ограничить "чистой философией духа".


Кроче утверждал, что в философии Гегеля надо отвергнуть прежде

всего панлогизм, т.е. попытку подчинить универсалистски понимаемой

философской логике природу и историю. Это нужно сделать по следу-

ющему главному основанию: природа, как и история, в чистом

виде вообще не существуют для философии. Ее единствен-

ный и специфический предмет - дух. Дух развертывается, осу-

ществляет себя, проходя четыре ступени, две из которых теоретичес-

кие, а две практические: дух как интуиция (эстетическая ступень); дух

как синтез общего и индивидуального (логическая ступень); дух как

воля единичного, индивидуального (экономическая ступень); дух как

воля всеобщего (этическая ступень). Миновать эти ступени нельзя. Но

дух всякий раз проходит их на более высоком уровне. Четыре ступени

духа в изображении Кроче становятся объектом исследования в четы-

рех "блоках" его философской системы, в свою очередь воплощенных

в следующих главных произведениях итальянского неогегельянца: "Эс-

тетика как наука о выражении и общая лингвистика" (1902), "Логика

как наука о чистом понятии" (1905), "Философия практики. Экономи-

ка и этика" (1909). Кроче, уже в ранних раоотах интересовавшийся

проблемами истории, в 1917 г. опуоликовал четвертый том, дополняю-

щий "чистую философию духа" - "Теория и историография истории".


Отличительная особенность неогегельянства Кроче -

стремление положить в основу философии духа учение об

интуиции и, соответственно, эстетику как дисциплину, иссле-

дующую, согласно Кроче, интуитивное познание и его "выразитель-

ную" сторону. Центральная роль слова среди "средств выражения"

обусловливает то, что эстетика как "наука о выражении" объединяется

с "общей лингвистикой". Логическая ступень духа (в противо-

вес гегелевскому панлогизму) трактуется как вторичная,

зависимая. Ибо понятия зависят от интуиции, что позволяет осмыс-

лить столь важную для Кроче проблему "конкретности понятия". Чем

же являются понятия эмпирических наук, как не обобщением интуитив-

но данного многообразия содержаний и отвлечением от них? А если

понятия оторвать от интуиции, то они станут пустыми, формальны-

ми - они не будут "работать", исполнять свои практические и теорети-

ческие функции. Если переход от интуиции, соответственно эстетики, к

понятийному синтезу, соответственно к логике, характеризует движе-

ние духа на теоретических ступенях, то переход от единичной воли,

соответственно экономики, к всеобщей воле, соответственно к этике,

определяет дух в его "практических" формах. Первенство экономики,

как подчеркивают некоторые исследователи, говорит о влиянии марк-

сизма на позицию Кроче.


Действительно, Кроче познакомился с марксизмом благодаря свое-

му учителю, видному итальянскому марксисту А. Лабриоле и уже в

самом начале века посвятил историческому материализму особое сочи-

нение - "Исторический материализм и марксистская экономика" (1901,

русский перевод - 1902). Из этого сочинения ясно, что Кроче в ос-

новном критически относился к историческому материализму, отказы-

вая ему в роли философии истории, метода исторических наук, на

которую тот всегда претендовал. Главное расхождение Кроче с

марксизмом коренилось именно в понимании экономики. Если

марксизм трактовал экономику прежде всего как совокупность незави-

симых от сознания отношений людей в области производства, присвое-

ния и распределения, то Кроче считал экономику главным обра-

зом сферой духа. При этом нельзя забывать, что "экономическая

ступень" духа - как первая из практических - должна надстраиваться

над теоретическими ступенями эстетики и логики. Если не будет поня-

то, что в экономике господствует особый дух, т.е. частные цели, жела-

ния, интересы людей и групп (и что экономика тесно связана с другой

областью духовного - юридической деятельностью), то будет закрыт

путь к эффективному регулированию экономических сфер и управле-

нию ими.


Вторая часть "философии практики" Кроче посвящена проблемам

морали - но она опирается на исследование "экономического духа".

Этика Кроче противоречива, причем противоречие этического понима-

ния в известной степени характерно для системы Кроче в целом, как и

для учений других последователей немецкого классического идеализма.

С одной стороны, следуя умонастроениям XX в., Кроче хотел бы осла-

бить строгость и принудительность всеобщих моральных норм и прин-

ципов, "предпосланных заповедей", извне навязываемых индивиду, и

подчеркнуть возможность свободы человеческого выбора также и в

области морального действия. С другой стороны, при всяком анализе

действий индивида - в сферах познания, эстетики, экономики, права,

этики - Кроче как последователь Гегеля устанавливает первенство "уни-

версального принципа". Трактовка гегелевской диалектики в системе

Кроче отмечена такой же двойственностью. С одной стороны, выражая

общую тенденцию неогегельянства XX в., Кроче обращает пристальное

внимание на гегелевское учение о противоречии. Однако, с другой

стороны, в отличие от Гегеля, Кроче переносит акцент с синтеза про-

тивоположностей на их различие, которое и объявляется двигателем,

принципом самодвижения всего сущего.


До сих пор речь шла о раннем учении Кроче, которое было попыт-

кой создания - в ходе освоения и критики философии Гегеля - новой

философии духа. В 30-х годах Кроче переносит центр тяжес-

ти своих исследований на философию истории. Это произош-

ло отнюдь не случайно: первая мировая война, мировой кризис, фаши-

зация Италии и Германии сделали проблемы развития истории весьма

актуальными. В книге "История как мысль и действие" (1938 г.)

в центр поставлено понятие свободы, причем истолкован-

ное как высший закон и безусловная ценность истории. В

марксистской историко-философской литературе признавалось, что в

условиях режима Муссолини это был, на первый взгляд, смелый шаг.


Однако дальше делались добавления, долженствующие принизить зна-

чимость книги Кроче как неконформистского по отношению к фашизму

сочинения. Суть их состояла в том, что Кроче демонстрировал все

противоречия, всю сложность развития свободы в ходе реального исто-

рического процесса. Кроче упрекали в том, что в его изображении

истории свобода "идет рука об руку" с несвободой, насилием, подавле-

нием - в этом видели приспособление к фашизму, его оправдание.

Между тем мысль Кроче верна и даже банальна. Ведь история до сих

пор была и, судя по всему, останется ареной деятельности людей, где

свобода сосуществует и с сознательным ограничением потенций инди-

видуальной свободы, и, увы, с насилием, с подавлением прав и свобод

человека, исходящих от разных социальных сил, институтов, других

индивидов.


Кроче считал, что однолинейного прогресса свободы в

истории не существует. История как движение к свободе разви-

вается по кругу - так что периоды, когда возможности свободы ста-

новятся более широкими, уступают место этапам, когда свободы подав-

ляются и ограничиваются. И опять-таки эта констатация отвечает ре-

альным особенностям хода истории. Но в целом же, как полагает Кро-

че, следуя Гегелю, над историей как бы попечительствует божество, и

оно-то заставляет людей верить в свободу, стремиться к ней, несмотря

на нереализуемость полной и совершенной свободы в каждый данный

период истории.


Джованни Джентиле (известный итальянский философ, профессор

Римского университета в 1917-1944 гг.), в противовес Кроче и в мно-

голетнем споре с ним, отвергал такие центральные элементы филосо-

фии Гегеля, как объективный, абсолютный идеализм, как теология, как

стремление создать завершенную систему философии. Сочинения Джен-

тиле: "Акт мысли как чистый акт" (1912); "Реформа гегелевской диа-

лектики" (1913); "Философия искусств" (1931); "Генезис и структура

общества" (1954).


Под флагом реконструкции и обновления гегелевской диалектики,

которую Джентиле вроде бы ставит во главу угла, на самом деле осу-

ществляется подвижка в сторону (сходного с фихтеанством) трансцен-

дентального субъективизма: в философии следует, согласно Джентиле,

исходить не из абстрактной внесубъективной мысли, но из мысли "мыс-

лящей" (pensiero pensante), т.е. актуального мышления конкретного,

"эмпирического" Я, из субъекта, реально обладающего сознанием и

осуществляющего процесс познания. Вместе с тем подобно Канту или

Фихте, которые уже бились над противоречиями, угрожающими фило-

софии с трансценденталистско-субъективистскими основаниями, Джен-

тиле в конце концов дополняет "эмпирическое", конкретное Я "универ-

сальным" т.е. сверхиндивидуальным Я. Правда, превращение первого

во второе итальянский философ изображает как бесконечный процесс

"диалектики Я", когда Я (опять-таки по-фихтеански) постепенно "вби-

рает" в себя весь мир.


Свою философию Джентиле называет актуализмом. Это означает,

во-первых, осооое подчеркивание активности субъекта, во-

вторых, его бесконечное развитие в смысле и "актуализации",

активности в настоящий момент, и устремленности в бесконечное буду-

щее, в-третьих, переход мыслительных актов познания в акты


воления. За это критики упрекали Джентиле в идеалистическом

волюнтаризме, т.е. в растворении познавательного начала челове-

ческих действий в волевых импульсах. Между тем здесь находит под-

держку инициированная еще Шопенгауэром и широко распространен-

ная в XX в. позитивная тенденция: ведь познание, действительно, не

оторвано от воли, и духовная деятельность человека "актуализируется"

через единство познавательных и волевых аспектов.


Джентиле запятнал себя политическим сотрудничеством с итальянс-

ким фашизмом: он некоторое время входил в правительство Муссолини

в качестве министра просвещения. В марксистской литературе бытова-

ло мнение о том, что соответственно и взгляды Джентиле на природу

государства были не чем иным, как оправданием, даже "обоготворени-

ем" фашистского государства. Однако дело обстояло не так просто. С

одной стороны, Джентиле был, как и Гегель, за сильное государство и

в трактовке государства, в самом деле, отдал дань тоталитаристским

тенденциям, в чем сказалось влияние фашизма и его идеологии. Но с

другой стороны, размежевываясь с Гегелем, Джентиле ратовал - что

противоречило тоталитаризму фашистской идеологии - за свободу дей-

ствия и воли отдельного индивида. Ибо свободное, активное "Я" было

точкой отсчета в его философии, в чем сказалось и несогласие с неко-

торыми универсалистскими принципами учения Гегеля.


В начале века и в 20-40-е годы, когда итальянские философы

Кроче и Джентиле в условиях фашистской Италии и под их влиянием

пытались по-своему "реформировать" философию Гегеля и его диа-

лектику, в то время, как марксизм-ленинизм (еще до Октябрьской ре-

волюции и особенно после нее) предложил свой вариант использования

философии великого Гегеля, - в западной философии появились но-

вые варианты гегельянства или интерпретации Гегеля. Здесь на первый

план выдвинулось французское неогегельянство. Поскольку оно было

тесно связано с экзистенциально-персоналистской философией, о важ-

нейших представителях этого течения А. Кожеве и Ж. Ипполите речь

пойдет в разделе, посвященном экзистенциализму.

Глава 6

ПРАГМАТИЗМ


Прагматизм, основателями которого стали американские философы

Ч. С. Пирс и В. Джемс, исследователи часто рассматривают как "ти-

пично американскую" философию. Для этого есть немало оснований.

Особенности прагматизма как (относительно) единого философского

направления могут быть охарактеризованы следующим образом. Центр

внимания философов-представителей прагматизма перемещается от на-

учно-теоретического познания к повседневной практической деятельно-

сти человека. А в ней на передний план выступают действия индивидов

и акты действия, их основания, рациональные и эмоциональные элемен-

ты, оцениваемые в свете критериев полезности, эффективности, конт-

ролируемости. Наибольшее внимание уделяется не абстрактным идеям,

а убеждениям, верованиям, которые также рассматриваются в качестве

правил, регуляторов действия и поведения. Проблема "прояснения"

мыслей и верований - стержневая для философии прагматизма. Пред-

ставителей прагматизма интересует не столько профессиональное, спе-

циальное философское знание, сколько философия, максимально при-

ближенная к "конкретному, доступному, к фактам, к действию, власти"

(У. Джемс).


Исследователи прагматизма обращают внимание на то, что сходные

же устремления - к конкретности действия, к его эффективности, ус-

пеху, к максимальному прояснению (в этом смысле к прагматизации)

верований и убеждений - в определенной степени свойственны нацио-

нальному характеру американцев и их культуре. Вместе с тем несомнен-

но, что прагматизм с его требованиями приблизить философию к жиз-

ни, практике, конкретной жизнедеятельности людей наметил одну из

перспективных линий философствования в XX в.


ЧАРЛЬЗ САНДЕРС ПИРС


Чарльз Сандерс Пирс (Pierce) (1839- 1914) - американский фи-

лософ, который получил блестящую естественнонаучную подготовку

(в таких областях как математика, химия, геодезия, астрономия) и про-

славился также своими работами в области логики и семиотики (теории

знаков).


Ч. Пирс был сыном гарвардского профессора Б. Пирса, знаменито-

го американского математика. В 1855- 1859 гг. Ч. Пирс учился в Гар-

вардском университете. С 1861 г. он работал в Береговом и геодезичес-

ком управлении США, деловые отношения с которым не порывал и в

последующие 30 лет. С 1869 по 1875 г. Пирс - ассистент Гарвардской

обсерватории. За астрономические, геодезические и другие исследова-

ния он был избран сначала членом Американской академии искусств и

наук, а затем - Национальной академии наук.


4 - 2895


С юношеских лет Пирс интересовался литературой, гуманитарными

дисциплинами, философией. Логикой он занимался особенно тщатель-

но. Еще в конце 60-х годов он начал публиковать статьи по логике и

философии, которые, правда, не сразу привлекли внимание специалис-

тов. Исследователи философии Пирса нередко подчеркивают: он имел

лишь внешнее отношение к прагматизму как течению. И эта констата-

ция в целом верна - в том, по крайней мере, смысле, что на Пирса

нельзя возлагать ответственность за направленность, приданную впос-

ледствии прагматическому течению. Однако несомненно и то, что имен-

но он ввел сам термин "прагматизм" (от греческого слова "прагма" -

дело, действие), а также основополагающий принцип прагматизма, ко-

торый и получил название "принципа Пирса". Формулирование прин-

ципа относится к 1877-1878 гг., когда были опубликованы две статьи

Пирса "Закрепление верования" и "Как сделать ясными наши идеи".

Еще раньше он прочел на эти темы доклад - для избранной группы

слушателей, хотя и прозванной "Метафизическим клубом", но состояв-

шей в основном из математиков, естествоиспытателей, юристов, теоло-

гов. Важно, что в эту группу входил Уильям Джемс, тогда физиолог и

психолог, но впоследствии ставший фактическим создателем прагма-

тизма как философского направления. В книге "Прагматизм" У. Джемс

так изложил принцип Пирса: "Наши убеждения (beliefs) суть фактичес-

кие правила для действия. Для того чтобы выявить смысл какого-либо

утверждения, мы должны лишь определить тот способ действия (в

оригинале: conduct - поведения. - Авт.), который оно способно выз-

вать: в этом способе действия и заключается для нас все значение

данного утверждения".


Несмотря на то что Пирс стал известным ученым, логиком и

философом, его педагогическая карьера в американских университетах

не ладилась. Причинами были более чем необычная для того времени

свободная манера преподавания (Пирс не заботился о ясности и связности

изложения, ориентировался лишь на наиболее одаренных слушателей)

и отстаиваемая им идея университетов как элитарных научных центров.

Поэтому Пирс так и не нашел в Америке постоянного профессорского

места. В 1891 г., после получения небольшого наследства, он вышел в

отставку, прекратив работу в Береговом и геодезическом управлении.

Последние десятилетия жизни Пирса прошли в бедности и забвении.

Он оставил значительное литературное наследие, в том числе не вышедшие

при жизни работы по философии и логике. В 1931-1935 гг. было

опубликовано Собрание сочинений Пирса (Collected Papers of Charles

Sanders Peirce) в шести томах. В 1958 г. к ним присоединились еще два

тома'.


Важнейшей исторической предпосылкой становления и развития са-

мостоятельной философии Пирса стало его размежевание с учениями

классиков философии нового времени Декарта и Канта. Критика фило-

софии Декарта была предпринята в серии из трех статей, опубликован-

ных Пирсом в 1868 г. в "Журнале спекулятивной философии". Глав-

ные проблемы, анализируемые Пирсом в контексте критики картезиан-

ской философии, - учение о сомнении, о центральном значении инди-

видуального сознания, об интеллектуальной интуиции, о непосредствен-

ном и опосредствованном знании. Прежде всего Пирс оспаривает и

отвергает принцип универсального сомнения Декарта как исходной пред-


посылки философствования - на том основании, что человеку вообще

не дано избавиться от фактически имеющихся у него предрассудков.

Философ не составляет здесь исключения. "Поэтому этот исходный

скептицизм будет простым самообманом, а не действительным сомнени-

ем..." (V, 265). Пирс, правда, не оспаривает возможность и правомер-

ность сомнения. Ведь в обычной жизни человека могут охватывать

какие-либо вполне конкретные сомнения, если для этого имеются осно-

вания. Что до Декарта, то у него, согласно Пирсу, выстроена причуд-

ливая и искусственная методология, заставляющая сомневаться как раз

именно в том, что сомнения как раз и не вызывает. Пирс также выска-

зывает свое категорическое несогласие с тем, сколь решительно Декарт

в своем учении о ясном и отчетливом познании делает единственным

центром и "абсолютным судьей истины" (там же) индивидуума, индиви-

дуального субъекта, в чем усматривается субъективизм картезианства.


Пирс отрицательно относился и к Декартову учению о непосред-

ственном знании, часто отождествляемым с интеллектуальной интуици-

ей - на том основании, что любое знание логически опосредовано пре-

дыдущим знанием и что мы не можем мыслить без посредства и помо-

щи знаков. Исследователи правильно отмечают, что акцентирование

роли знаков в процессе познания и даже отождествление мысли и знака

("всякая мысль есть знак") - наиболее важный для прагматизма мо-

мент в размежевании Пирса с Декартом. Другой момент (правда, свя-

занный не только с критикой Декарта, но и с пересмотром некоторых

исходных тезисов традиционного и современного Пирсу сенсуализма)

касается трактовки ощущений, или впечатлений (impressions). В поле-

мике с сенсуалистами, которые считают, что ощущения дают непосред-

ственные и достоверные образы предметов, Пирс утверждает: ощуще-