Категориальное мышление в праве: его значение Акашкин А. Ю

Вид материала

Документы

Содержание 4. Носков Б.П., Петрыкина Н.Н. Правовая охрана в сфере несостоятельности (банкротства). М., 2008. Die geschäftliche Reputation der Angestellten im System der staatlichen und Munizipalverwaltung Migratory processes in the Russian Federation Юридическая и экономическая сущность цены договора Л.В. Бутько

Подобный материал:

• Предмет, метод и функции гражданского права, 751.43kb.
• В. А. Якушин Субъективное вменение и его значение в уголовном праве, 5419.54kb.
• Понятие «критическое мышление» и его характеристики, 304.37kb.
• Мышление и его патология Мышление, 686.03kb.
• Экзаменационные вопросы по дисциплине «римское право», 19.48kb.
• «Проблема формализма в праве: к вопросу о моменте возникновения права собственности, 44.82kb.
• «Языковое мышление» и его анализ, 266.61kb.
• Значение института юридического лица в современном российском праве и перспективы его, 242.69kb.
• Мышление, его виды и свойства. Мыслительные процессы; суждения и умозаключения, 144.6kb.
• План: Понятие мышления в психологии. Виды мышления, 126.54kb.

4. Носков Б.П., Петрыкина Н.Н. Правовая охрана в сфере несостоятельности (банкротства). М., 2008.

5. Карелина С.А. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства). М., 2007.


Die geschäftliche Reputation der Angestellten im System der staatlichen und Munizipalverwaltung


Channanova T.R., Kamalova S.R., Spar T.V.

Die Baschkirische Staatliche Agraruniversität, Rusischen Federation


Zur Zeit wird auf den Begriff «die Geschäftsreputation» ein riesiger Wert gelegt. Die Kategorie «die Geschäftsreputation» der Firmen und der Kommerzbetriebe ist schon längst gesetzlich geregelt worden und wird in en nicht materiellen Aktivbeständen mitberücksichtigt, ihr sogenannter Goodwill ist die Quelle eines zusätzlichen Gewinns. Bis jetzt gesetzlich noch nicht geregelt ist leider die Frage über die Geschäftsreputation der Angestellten im System der staatlichen und Munizipalverwaltung, von der die Effektivität der staatlichen und Munizipalverwaltung auf allen Ebenen abhängig ist.

Das ist durch folgendes bedingt:

1. Die staatlichen und Munizipalangestellten erfüllen die Arbeit, die die Begründung der Ziele und Richtungen der Gesellschaftsentwicklung, eine konkrete Organisation und Regelung der Lebenstätigkeit, des Bewusstseins, des Verhaltens und der Tätigkeit von Millionen Menschen dastellt;
   
2. Ihre Arbeit ist intellektuell, psychologisch inhaltsvoll, sehr verantwortungsvoll, sie besteht hauptsächlich im Erfassen der kompliziertesten Verwaltungsinformationen und im Einfluss auf die Menschen;
   
3. In allen ihren Bemühungen erscheint die Staatsmacht, die ihnen Autorität und Sicherheit verleiht;
   
4. Wissenschaftliche Kenntnisse, Kunst und Erfahrungen solcher Menschen schaffen keine unmittelbaren Konsumwerte und befriedigt sie nicht;
   
5. Die Arbeit, die von den Angestellten der staatlichen und Munizipalverwaltung erfüllt wird, ist hochprofessionell und stellt an jeden ihrer Subjekte hohe Ansprüche im Sinne der Bildung, der persönlichen Eigenschaften, des Verhaltens und des Verkehrs mit den Leuten (die Ebene der Geschäftsreputation).
   

Zur Zeit sind etwa 170 föderale normative Akten gültig, die den Begriff der Geschäftsreputation berühren, aber es geht dann um die Reputation nicht der physischen, sondern juristischen Personen, meistens um die Kreditorganisationen. In der regionalen Gesetzgebung kann man einzelnen Akten begegnen, die an die Geschäftsreputation der Betriebe appellieren. In der Republik Baschkortostan werden nicht mehr als 2 Dutzende davon gefunden.

2007 und 2008 wurden die Verordnungen des Präsidenten der Russischen Föderation über die Einschätzung der Effektivität der Exekutive von Subjekten der Russischen Föderation und der Organe der lokalen Selbsverwaltung desmentsprechend unterzeichnet. Es wurden die Wertelisten der Tätigkeitseffektivität dieser Organe festgelegt. Aber in dieser umfangreichen Liste gibt es nur einen indirekten Hinweis auf die Geschäftsreputation der staatlichen und Munizipalangestellten, und zwar die Befriedigung der Bevölkerung mit der Tätigkeit der gegebenen Organe sowie ihre Informationsoffenheit.

Also, es existiert die objektive Notwendigkeit der gesetzlichen Verankerung und Regelung von so einem Phänomen wie die Geschäftsreputation der staatlichen Munizipalangestellten zwecks der weiteren Eintragung in die Liste für die Bestimmung der Effektivität der Tätigkeit der Angestellten selbst und der entsprechenden Organe sowie für die Einschätzung der Effektivität des Funktionierens vom System der staatlichen und Munizipalverwaltung.

Die Geschäftsreputation muss als ein unentbehrlicher Bestandteil ins System der staatlichen und Munizipalverwaltung eingeführt werden, muss Grundlage für die Effektivität seines Funktionierens werden. Zur Macht sollen nur Leute mit einer tadellosen Reputation kommen. Gerade vor ihnen steht die Aufgabe, die Ideen der Konzeption einer langfristigen sozial-ökonomischen Entwicklung der RF bis zum Jahr 2020 zu verwirklichen.


Migratory processes in the Russian Federation


Khafizova I.F., Khannanov R.A.

Bashkir state agrarian university, Russian Federation


Migratory processes in Russia have the same nature, as in the Europe, the USA and other developed countries. The low level of birth rate in Russia sharply brings an attention to the question lack of "hands", the main (if not unique) source - the population of the CIS countries. Immigrants (mainly) do not borrow another's workplaces, and do that work which local residents refuse. Russia - the multinational country, hence, problems of mixing of the nations did not exist. Natives of the CIS countries are for indigenous population of Russia "compatriots": (USSR) was born with them in one state, knows Russian, have similar mentality, household habits, etc.

Uncontrollable migratory processes in a number of Russian regions form an atmosphere of the social intensity that often gets ethnic painting and developing in sharp conflicts. Regulation of these processes has begun, but not completely.

For some time after, the country leaders willingly recognize presence of negative consequences of migratory policy spent now. Moreover, readiness to take a measure on their elimination was declared.

However the complete concept of the state migratory policy in modern Russia is absent. There is only project which already long time is discussed, and inures.

Official data speak about annual entrance to Russia on the PERMANENT RESIDENCE of the order of 100 thousand people, mainly - from the near abroad (CIS countries). According to director of Institute of economy of Russian Academy of Science R. Grinberg, for last 10 years the number of the foreign workers annually involved on the lawful bases in economy of Russia, has increased with 130 thousand up to 400 thousand. For the last year, characterized liberalization of migratory policy, Federal migratory service (ФМС) the Russian Federation has given out sanctions to labor migration to 750 thousand people from the CIS countries.

Meanwhile, these official figures do not cover the valid scales of immigration in the Russian Federation which are carried out mostly illegally. Various experts come to conclusion about presence from 6 up to 14 million the foreign citizens illegally living and working in Russia, over legal migrants.

Now the initiatives only fixing the present migratory policy - in particular, simplification of the mechanism of legalization of migrants and receptions of the Russian citizenship by them, the program of attraction to Russia "compatriots" are realized. Thus last initiative is presented by the state mass-media as analogue of "repatriation" - practice of assistance widely widespread in the world to entrance to the country of representatives of its title nation from abroad (a classical example - Israel). However neither in the constitution of the Russian Federation, nor in other acts the title nation is not certain, and consequently the concept "compatriots" potentially extends on all inhabitants of the countries of the former USSR, irrespective of their national, language and cultural accessory. That is, a question of the veiled measures on maintenance of additional inflow of migrants.

The position of the state concerning regulation of migration today is expressed by a principle: to make illegal immigration lawful. To it testify as official applications of the president of the Russian Federation speaking about necessity to simplify rules of registration and to toughen the responsibility for their default, and really accepted adjusting norms.

The approach incorporated in idea of liberalization of migratory policy, - let even at simultaneous toughening sanctions concerning infringers, - suggests to reconcile to mullions-strong inflow of foreigners as with inevitability and even to recognize as its blessing. In essence, data of migratory policy to « legalizations нелегалов » are a dangerous recognition the state of the inability to carry out real regulation of migratory processes.

Meanwhile, in a number of the developed countries the migratory policy is a subject of wide public discussion. Key parameters of migratory policy constantly корректируються according to current needs of the country and public opinion. At the same time, in a number of the countries the operating management undertakes rather radical steps concerning not only immigrants, but also own citizens encouraging illegal migration.

The aforesaid does not mean that such measures are obligatory or very desirable. We only specify that they should be considered as normal tools in an arsenal of measures on optimization of migratory processes, and key parameters of migratory policy of the country should be discussed and depend on results of this discussion openly. It is obvious, that adequate discussion of the optimum country for a current condition of migratory policy is impossible without consideration of constants on which it is based.

Concerning new migrants practically in all European countries extremely strict measures now operate. In the USA at the present president the decision on erection of a wall on border with Mexico is accepted. In Australia the opportunity of exclusion for limits of the country of ethnic Arabs is considered. Strict measures concerning illegal immigrants are established by the Great Britain and Denmark.

At the end of September, 2006 the prime minister of Australia John Howard has declared, that was measured to enter tests for knowledge of English language, history and culture of Australia for immigrants. Similar measures are already entered into Germany.

Today the developed countries are ready to involve only a highly skilled labor, besides in the extremely limited quantity. The policy of simplification of entrance of immigrants is spent only by the some people « the Asian tigers » at whom the industrial boom is accompanied by real shortage of hands (for example, Singapore).

Thus, we can ascertain that the present migratory problem in the Russian Federation has nothing general with the processes which are taking place in the developed countries of the West:

- This problem in the Russian Federation has no European "biography" (because has arisen in 1990, and has become aggravated in 2000);

- In the Russian Federation the basic source of problems up to these there are нелегалы, instead of « foreigncultured fellow citizens », as in the Europe;

It is necessary to fix: the Russian Federation, opening the borders, acts as the immigration country, instead of the social state of the European type which are priority guided maintenance of material welfare of own indigenous population.

Today, in conditions world, it is necessary to protect first of all citizens of the country. Citizens should be protected from unemployment, and immigrants should found a job on free places.


Юридическая и экономическая сущность цены договора


Херовинчук И.С.

Невинномысский институт экономики, управления и права, Россия


Цена договора, не смотря на кажущуюся очевидность значения термина, сложное для точного определения понятие. Российское гражданское законодательство не содержит общего определения цены. Статья 424 Гражданского кодекса РФ [1] имеет название «Цена», но в ней предусмотрены только правила правового регулирования цены. Само же значение понятия цены отсутствует.

Очевидно, что конечное определение любого понятия может быть получено только после глубокого и всестороннего анализа его сущности.

Сущность цены договора может быть выявлена только посредством исследования сущности договора как гражданско-правового института.

Как отмечает профессор Е.А. Суханов, «имущественный (гражданско-правовой) оборот как юридическое выражение товарно-денежных, рыночных экономических связей складывается из многочисленных конкретных актов отчуждения и присвоения имущества (товара), совершаемых собственниками или иными законными владельцами. В подавляющем большинстве случаев эти акты выражают свободную и согласованную волю товаровладельцев, оформленную и закрепленную в виде договоров. Поэтому гражданско-правовой договор представляет собой основную, важнейшую правовую форму экономических отношений – обмен» [2]. Таким образом, договор представляет собой правовую форму экономических отношений обмена, в которой экономическое содержание (акт товарообмена) получает объективно необходимое ему юридическое (гражданско-правовое) оформление и закрепление.

Кроме того, договор является также основным способом определения характера экономических взаимосвязей, так как условия договора устанавливаются самими сторонами исходя из баланса их потребностей и интересов в конкретной экономической ситуации. Причем договор придает этим условиям общеобязательную для сторон юридическую силу. Свобода договора, которая проявляется, в том числе в свободе определения сторонами его условий, является одним из основополагающих начал частноправового регулирования и фактически ничем не ограничена. Согласно п. 4 ст. 421 ГК РФ, условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.

Таким образом, договор представляет собой юридическую форму выражения и определения экономических связей сторон, связанных с обменом материальными благами.

А.П. Сергеев и Ю.К. Толстой рассматривают договор как выражение общей воли товаропроизводителя и потребителя. Реализация товара должна осуществляться с учетом общественно необходимых затрат на его производство и существующего на данный момент в обществе соотношения между спросом и предложением.

По мнению автора, такая позиция отражает скорее экономическую, а не юридическую сущность договора. Кроме того, позиция А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого коррелирует с марксистской теорией, и, как нам представляется, не является однозначно верной. Договоры заключаются и между товаропроизводителями, и между потребителями, следовательно, подобная характеристика понятия договора, может быть отнесена только к определенной части договоров.

Не смотря на существующее различие во взглядах ученых, экономическая сущность договора как акта обмена вполне очевидна.

Большинство цивилистов отмечают уникальность договора как правового средства, в котором интерес одной из сторон может быть удовлетворен только посредством удовлетворения интереса другой стороны. Эквивалентность является одним из важнейших признаков имущественных отношений в гражданско-правовой сфере регулирования [3]. «В основе гражданских правоотношений вообще и договоров в частно­сти лежит принцип эквивалентности» [4].

Цена, как выражение эквивалентности, также имеет экономическое содержание. В этом аспекта она неоднократно исследовалась многими учеными-экономистами.

В экономической науке цена традиционно рассматривается как денежное выражение стоимости товара. Причем, между различными представителями экономических концепций долгое время ведутся споры о том, что является стоимостью товара. Адам Смит, например, писал, что «в каждом обществе цена (меновая стоимость) любого товара в конечном счете сводится к одной из этих частей (к заработной плате, прибыли, земельной ренте) или же распадается на все эти три части, а в каждом развитом обществе все эти три составные части в большей или меньшей мере входят в цену подавляющей части товаров» [5].

Согласно марксистской теории цена представляет собой экономическую категорию, служащую для косвенного измерения величины затраченного на производство товаров общественно необходимого рабочего времени [6]. «Цена есть денежное название овеществленного в товаре труда..., показатель величины стоимости товара...».

Таким образом, в узком понимании, если не рассматривать вопрос о том, какие конкретно ресурсы и затраты учитываются, экономическая сущность цены товара заключается в денежном выражении затраченных ресурсов и средств на его производство.

Соответственно, цена в экономике понимается, прежде всего, как выразитель затраченных на производство товара ресурсов и сил. В юридической науке акценты расставлены иным образом.

Здесь предварительно необходимо остановиться на вопросах терминологии при употреблении понятия «цена» в словосочетаниях «цена договора», «цена исполнения договора» и «цена товара (вещи), работы, услуги».

Термин «цена товара (вещи) (работы, услуги)» неоднократно применяется в статьях Гражданского кодекса РФ и иных правовых актах гражданского законодательства России.

Анализ положений ст. 454 ГК РФ, позволяет дать следующее определение цены товара – это определенная денежная сумма, которая подлежит уплате при принятии товара (вещи) в собственность. Из анализа норм ст. 702 и ст. 709 ГК РФ, цена работы – это определенная денежная сумма, которая уплачивается за выполнение работ и включает компенсацию издержек подрядчику и причитающееся вознаграждение.

В результате анализа норм Гражданского кодекса РФ можно сделать вывод, что термин «цена» используется законодателем преимущественно по отношению к товарам и работам. Во всех остальных случаях, законодатель использует термины «плата» или «вознаграждение» (например, арендная плата, плата за ренту, вознаграждение за хранение и т.д.).

Однако в ст. 424 ГК РФ речь идет о цене применительно к оплате исполнения договора в целом. Из анализа ст. 424 ГК РФ вполне очевидно вытекает, что ее правила не распространяются только на договоры купли-продажи, оказания услуг или выполнения работ, а термин «цена» используются применительно ко всем договорам, предусматривающим оплату их исполнения. Из смысла ст. 424 ГК РФ о цене можно говорить, как о размере оплаты за исполнение договора (цене исполнения договора).

Сложнее дать определение термину «цена договора».

В действующих до принятия Гражданского кодекса РФ Основах гражданского законодательства Союза ССР и Республик, в статье 65 «Цена договора», устанавливалось, что «исполнение возмездного договора оплачивается по цене, установленной соглашением сторон. В предусмотренных законодательными актами случаях цена договора определяется соглашением сторон с соблюдением цен (тарифов, расценок и т.п.), устанавливаемых или регулируемых уполномоченными на то государственными органами. Изменение цены договора после его заключения допускается лишь в случаях и на условиях, предусмотренных договором и законодательными актами». Таким образом, первоначально термин «цена договора» имел значение аналогичное используемому сегодня понятию «цена исполнения договора».

При принятии части первой Гражданского кодекса РФ в 1994 году законодатель отошел от использования термина «цена договора». В общей части ГК РФ он вовсе не встречается. Во второй части кодекса, термин «цена договора» используется лишь в двух статьях, не имеющих первостепенного значения для гражданско-правового регулирования отношений связанных с ценообразованием.

Строго говоря, исходя из буквального значения слова «цена», договор как соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей, не может иметь цену, так как он не является объектом сделок и обмена. Здесь необходимо оговориться, что на современном этапе развития рыночных отношений объектом сделок могут стать обязательства (или права) по заключению в будущем договора на конкретных условиях (например, о покупке товара по конкретной цене). В подобной сделке будущий договор является специфическим товаром и тоже имеет свою условную «цену договора» в буквальном смысле слова. Это сделки с опционами и фьючерсами, в которых ценой будущих контрактов является размер премии по опциону.

Возможно, поэтому законодатель отошел от употребления «цены договора» при составлении первой части ГК РФ.

Однако необходимо признать, что в настоящее время термин «цена договора» имеет устоявшееся значение, соответствующее цене исполнения обязательств по договору. В данном значении указанный термин по-прежнему широко используется в законодательстве, научной литературе и судебной практике.


Использованные источники

1. Гражданский кодекс Российской Федерации, часть первая от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
   
2. Гражданское право: 2 т. Том II, полутом 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. – М.: БЕК, 2003. С.150.
   
3. Гражданское право. Часть I / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. – М.: ПРОСПЕКТ, 1998. С. 497.
   
4. Рыженков А.Я. Товарно-денежные отношения в советском гражданском праве. Изд-во Саратовского университета, 1989. С. 77-81.
   
5. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. – М.: Изд-во «Статут», 1999. С. 327.
   
6. Рикардо Д. Сочинения, Т. 2. Начала политической экономии и налогообложения. – М., 1935. С. 6.
   

Совершенствование механизма имплементации норм международного права через российские законодательные процедуры


Хисамов Э.Р.

Кубанский государственный аграрный университет, Россия

(юридический факультет ,4 курс)


Науч. рук.: Л.В. Бутько, д. юрид. н., профессор


Институт имплементации в контексте взаимодействия международного и национального (внутригосударственного) права является одной из ключевых проблем правового развития в современном мире. Имплементация международно-правовых норм – ключевой институт международного права, находящийся на стыке с конституционным правом. Конституционное право позволяет осуществить переход от национальных норм к международным и способствует переходу от международных норм к национальным. Применительно к Конституции РФ представляется, что проблема международно-правового регулирования в Конституции получила очень скудное отражение. В сфере взаимодействия российского и международного права четко не определен круг принципов и норм международного права, которые в соответствии со ст. 15 Конституции РФ являются частью правовой системы России.[1] Не определены также юридические процедуры преодоления коллизий норм международного договора и внутригосударственного законодательства. Конституционные положения ч.4 ст.15 Конституции РФ сегодня ставят задачу новых подходов к этой проблеме в общей теории права, в теории конституционного и международного права, в деятельности органов государственной власти, наделенных конституционными полномочиями по национально-правовой имплементации норм международного права. В этом смысле анализ вопросов имплементации международно-правовых норм позволяет выделить некоторые трудности в этой сфере, и мы рассчитываем на то, что их удастся разрешить.

С учетом сказанного имеется необходимость проанализировать действующее российское законодательство в сфере регулирования вопросов механизма имплементации, с этих позиций полезно обсудить положения Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», поскольку его анализ дает пищу для размышлений применительно к рассматриваемому вопросу.

Анализ Федерального закона «О международных договорах РФ» дает возможность обратить внимание на содержание ст.5 и ч.4 ст.15 Конституции РФ – они идентичны. В связи, чем возникает вопрос о целесообразности дублирования норм Конституции РФ при том, что она обладает прямым действия. В то же время в ч.3 ст.5 Федерального закона выделена категория международных договоров, которые могут действовать непосредственно без принятия соответствующего правового акта. На наш взгляд, такая формула должна быть зафиксирована в первую очередь в Конституции, а не в законе.

ФЗ «О международных договорах РФ» не дает четкого разграничения ратификации от принятия, утверждения, если договор заключается по вопросам, перечисленным в ст.15 указанного закона. И те и другие подлежат утверждению в форме федерального закона. То есть никакой разницы между ратификацией, утверждением и принятием не улавливается. В связи, с чем данную часть Закона необходимо исправить.

Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» в п.1 ст.15 предусматривает закрытий перечень условий, при которых международные договоры подлежат обязательной ратификации.[2] Например, в Федеральном законе «О внутренних морских водах, территориальном море и прилегающей зоне Российской Федерации» содержаться новые вопросы, по которым международные договоры подлежат ратификации. Приходится констатировать, что не только приведенный выше закон содержит подобное указание, а еще как минимум в семи федеральных законах содержится положения относительно обязательности ратификации международных договоров в определенных сферах международного сотрудничества. Для устранения противоречий возникает необходимость систематизации перечня видов международных договоров, подлежащих ратификации, которые определены в различных федеральных законах. Это необходимо сделать посредством дополнения ч.2 ст.15 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» правовой нормой, предусматривающей необходимость ратификации международных договоров, если это предусмотрено в других федеральных законах – т.е. сделать пункт 2 открытым для других случаев ратификации.

Так же существует вопрос, на прямую не связанный с ратификацией – о временном применении еще не вступивших в законную силу международных договоров: стороны могут согласиться, что договор, хотя еще и не ратифицирован, и необходимые в этих целях процедуры еще не осуществлены, тем не менее, его определенные положения его статьи, а иногда и весь договор в целом, будут в каких-то ситуациях применяться. Данный вопрос требует отдельного изучения. В той связи, представляется необходимым внедрение практики обращения Правительства РФ, в соответствии с Конституцией РФ, в Конституционный Суд РФ с запросом о разрешении дела о соответствии Конституции РФ не вступившего в законную силу определенного международного договора РФ, имеющего существенное значение.

Ст.16 ФЗ «О международных договорах РФ», говоря о порядке вынесения на ратификацию международных договоров, не устанавливает конкретный срок внесения договоров на ратификацию или как таковой – срок ратификации договоров. Поэтому целесообразно дополнение ст.16 нормой касающейся сроков вынесения договоров на ратификацию.

Если говорить о правилах прохождения федерального закона о ратификации международного договора Российской Федерации в Государственной Думе то они определяются Конституцией РФ, Федеральным Законом «О международных договорах Российской Федерации» и Регламентом Государственной Думы, а также сложившейся практикой.

Регламент Государственной Думы предписывает, чтобы в пакете документов, сопровождающих проект федерального закона о ратификации международного договора, как уже было сказано, предоставлялось обоснование целесообразности его ратификации, определение соответствие этого договора законодательству Российской Федерации, а также оценка возможных финансово-экономических последствий. [3] Однако Регламент точно не определяет, в какой форме должны предоставляться указанные сведения. Практика Государственной Думы и органов, представляющих проект ратификационного закона, пошла по пути сообщения указанных сведений в пояснительной записке к проекту соответствующего федерального закона. На практике отсутствие необходимых сведений может привести к затягиванию по формальным причинам принятия федерального закона о ратификации Государственной Думой. В этой связи, представляется целесообразным законодательное закрепление положения, регламентирующего форму указания сведений закрепленных в ч.1 ст.189 Регламента Государственной Думы.

Зачастую законопроекты о ратификации, вносимые депутатами Государственной Думы, содержат оговорки предварительно не согласованные с Президентом РФ или с Правительством РФ. Регламент предусматривает, что законопроект с такими оговорками может быть принят Государственной Думой в первом чтении. Подобный вариант ни разу не использовался. Такая практика представляется целесообразной, поскольку рассмотрение законопроекта о ратификации в трех чтениях затруднит процесс прохождения законопроекта в Государственной Думе, сделает его излишне трудоемким и длительным, лишает оперативности. Поэтому большое значение имеет установившаяся практика ратификации международного договора в одном чтении. Так ч.3 статьи 192 Регламента Государственной Думы содержит положение о том, что «если заключение ответственного комитета содержит предложение сопроводить ратификацию, прекращение или приостановление действия международного договора заявлениями и (или) оговорками, предварительно не согласованными с Президентом РФ или с Правительством РФ, ответственный комитет рекомендует Государственной Думе принять законопроект с такими заявлениями и оговорками в первом чтении». Представляется, что данное положение Регламента не в полной мере согласуется с положениями ФЗ «О международных договорах РФ». В п.5 статьи 16 указанного Федерального закона предусмотрено, что если законопроект о ратификации внесен в Государственную Думу субъектом законодательной инициативы иным, чем Президент РФ или Правительством РФ, то внесенный таким образом законопроект должен направляться Президенту РФ для предложений по данному законопроекту. Разрешить данную коллизию можно посредством внесения соответствующих изменений в Главу 26 Регламента Государственной Думы.

Говоря об имплементации международно-правовых норм нельзя обойти вниманием вопрос об опубликовании международных договоров. В Законе о международных договорах РФ, а также в Указе Президента РФ «Об порядке опубликования международных договоров РФ» от 11 января 1993 ни чего не говориться о сроках опубликования вступивших в силу для России международных договоров. Однако такое указание можно найти в Федеральном законе «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания»[4], где говориться, что международные договоры, ратифицированные Федеральным Собранием, публикуются одновременно с федеральными законами об их ратификации (ст.3). Как мы видим, в законодательстве определены сроки опубликования лишь тех международных договоров, которые требуют ратификации. Требования к срокам опубликования всех остальных международных договоров отсутствуют. На наш взгляд, это довольно серьезная проблема, создающая большие трудности в правоприменительной практике. Представляется необходимым дополнение ФЗ «О международных договорах РФ» положениями о сроках опубликовании как международных договоров требующих ратификации так не требующих принятия дополнительных актов.

В результате проведенного исследования было выявлено множество как теоретических так и практических проблем в механизме имплементации международно-правовых норм. Думается, что их разрешение позволит устранить ряд существующих проблем в правоприменительной практике и будет способствовать более мобильной интеграции норм международного права в российское законодательство.