Geum.ru

Ать свою книгу воспоминаний или точнее сказать, изложить свою жизнь на бумаге, у меня появлялись давно, я даже не могу сейчас точно сказать в какой год или день

Вид материалаДокументы

Содержание


Усть-каменогорск. выбор увлечения – марки. школа №1.
Подобный материал:
1   ...   20   21   22   23   24   25   26   27   ...   37

Хорошо помню, что именно в это время появилось новое чудо – азартная лотерея «Спортлото» «6 из 49» и «5 из 36». Именно в то время мы с отцом очень увлеклись ей. Мы пытались вычислить выигрышную комбинацию цифр, что-то комбинировали, анализировали цифры, которые выпадали чаще других, вырабатывали какую-то свою тактику игры и очень надеялись на большой выигрыш, но за всё время игры всего несколько раз выигрывали по три рубля и только один раз 25 или 30 рублей. Со временем интерес к ней угас потому, что большого выигрыша всё не было и не было. Но то нетерпеливое время в ожидании тиража я хорошо запомнил.

Город был промышленный – основным производством был УМЗ (Усть-Каменогорский машиностроительный завод), на нём работала, наверное, четверть населения всего города. Он работал на оборонку и был огромный и секретный, вдоль него было несколько автобусных остановок, которые так и назывались – первая проходная, вторая и так далее. Вторым был ТМК – титаномагниевый комбинат, выплавляющий очень редкие металлы из полиметаллических руд, добываемых в городах – спутниках Лениногорске и Зыряновске. В эти города доехать можно было только через Усть-Каменогорск, как по ЖД, так и автомобильной дороге, т.е. эти города были тупиками. Третьим крупным заводом был СЦК – свинцово-цинковый комбинат. Мама устроилась работать в медсанчасть УМЗ, её проверяли целый месяц, но так как она была жена офицера и коммунистом её туда взяли. Поэтому она уезжала с утра и приезжала только вечером, так как с территории завода в обед не выпускали. Отец же приезжал на обед на один час, поэтому если я учился с первой смены, то даже иногда с ним днём не встречался. А на каникулах целый день был предоставлен сам себе. Но жизнь в городе не была скучной (хотя она и в Сары-Озеке для меня не казалось скучной), у нас был телевизор, у меня отдельная комната, где можно было спокойно читать или заниматься даже по вечерам и ночам, а на улице всегда можно было куда-нибудь сходить. На берег Ульбы или Иртыша, или в ЦУМ – по которому можно было бродить часами, разглядывая товары в отделах кино и фото, телевизоров и музыкальных инструментов.

Набережная Иртыша была копией Ленинградских – из такого же тёмно-красного гранита с парапетами и лестницами – любимое место отдыха горожан. Единственное отличие Иртыша от скромной реки Ульба было то, что в нём даже самым жарким летом никогда нельзя было купаться. Река была просто огромной, шириной около километра, вода холодная и большое течение. Но вид на реку был прекрасный – большая вода, на другой стороне зелёный лес на фоне голубого неба. Ещё на берегу Иртыша был огромный гастроном, в котором всегда продавали московские конфеты. Надо сказать, что город был «закрытым» для иностранцев, то есть им в город был запрещён въезд, как в одиночку, так и в составе экскурсий из-за промышленных производств. И снабжение города было соответствующим, как говорили тогда – «московским». Поэтому мама всегда, когда получала получку, примерно один раз в месяц всегда ходила в него покупать любимые всеми нами московские конфеты, которые раньше привозил отец из Москвы. В этом гастрономе конфеты были всегда в огромном количестве, но и больших очередей никогда не было. Людей было достаточно, все брали понемногу, больше смотрели, поэтому я тоже любил с ней вместе ходить. Мама сначала спокойно и внимательно смотрела все, что есть в витринах, советуясь со мной что брать, а затем набирала разных конфет понемногу, но всё равно получалось очень много. Поэтому время, прожитое в Усть-Каменогорске, мне так и запомнились тем, что у нас в доме всегда были московские карамели. Но всегда когда в магазине появлялось что-то новое и необычное, она брала, как она говорила – «на пробу»; то коробочку с финиками, инжиром или пастилой, в этом же магазине мы впервые купили баночки с ананасами в соке, сиропе и ещё чего-то много экзотического, чего я уже и вспомнить не могу.

Конечно, сейчас в наши годы это выглядит немного наивно, когда все магазины завалены фруктами и конфетами круглый год. И уже ананас, банан, мандарин не вызывает никакого восторга и кажется, что так было и будет всегда. Но в те годы – 1974-1975, всё было совсем не так, не во всех городах был достаток, ну а нам, прожившим многие годы в заброшенном гарнизоне, это было как подарок и награда за долгие годы мучений и символом перемен к лучшему. Мало того сказать, что «заморских фруктов» мы просто в глаза не видели и знали об их существовании только по картинкам и фильмам. Первый банан в своей жизни я увидел только к 25 годам, а ананас чуть раньше – такое было время! Наша страна строила социализм – светлое будущее всех народов и не могла отвлекаться от этой главной задачи на всякую ерунду вроде обеспечение своих граждан «заморскими» фруктами. Были груши, яблоки – этого и достаточно. Всех людей убеждали в том, что надо немного потерпеть, а вот когда всё построим и победим во всём мире – тогда и наедимся всего вдоволь. Но я отвлёкся.

Выйдя из магазина, мы всегда немного любили молча постоять на набережной, глядя на реку и каждый, думая о чём-то своём. Мама, когда смотрела на реку, делала такие мечтательные глаза, и видно было, что в своих мыслях уносилась далеко-далеко. Она всегда говорила, что это как в Ленинграде, (видимо ей тоже очень нравилось это место в Усть-Каменогорске – так как оно навевало ей воспоминания о том времени, когда они были молодыми и жили в Ленинграде). А на обратном пути, в соседнем доме, за углом от магазина было наше любимое детское кафе «Лакомка», мы обязательно заходили в него, потому что только там, в тепле и уютном зале за столиком можно было вдоволь поесть мороженое, которое я раньше видел только в кино. На высокой металлической вазочке – цветные шарики: красные, синие, жёлтые, зелёные, с шоколадной крошкой – и их можно было есть ложечкой не спеша, разглядывая через витринное стекло прохожих и никуда не торопясь. Это мороженное было самым вкусным из всех, которое можно было купить в городе. Минуты, проведённые там, после посещения магазина, с полной сумкой конфет и разных «экзотических» баночек были, наверное, самыми счастливыми в зимнее время из воспоминаний об Усть-Каменогорске.

После военного городка жизнь в городе, как у нормальных гражданских людей тоже радовала родителей. После того, как мы прожили две незабываемые недели «цыганской» жизни пришёл наш контейнер. Оказалось, что у нас очень мало мебели, много вещей так и осталось храниться в ящиках, конечно большинство вещей мама разложила в стенку нашего гарнитура, купленного в Сары-Озеке, но отсутствие шкафов всё-таки сказывалось. Поэтому практически сразу родители купили хороший спальный гарнитур. Там оказались огромные шкафы с антресолями, тумбочки и кровати. Часть шкафов поставили у меня в комнате, один у родителей в спальне. Собирали мы их с отцом вдвоём, внимательно изучая инструкцию, потому что он был привезен в огромных коробках, упакованные в штабеля из панелей. Радостно было видеть, как из огромного конструктора вырастают пригодные для жизни вещи. Уже тогда родители знали, что жить нам в этом городе предстоит совсем недолго – до окончания отцом академии, поэтому такие хорошие для переездов снарядные ящики решено было сохранить. Хорошо, что в квартире было вполне достаточно места для их хранения. Ящики, которые высвобождались по мере сборки шкафов, аккуратно сложили в нише таким образом, что у меня там получилась фотолаборатория, где можно было спокойно, никому не мешая, печатать фотографии. Это было здорово, ведь когда печатаешь в ванне, то нельзя всё оставить и прерваться, а сидя в своей нише, я мог печатать днями и ночами, никому не мешая.

Тогда же у меня в комнате появился огромный полированный письменный стол, у которого сзади была полочка для книг и отсек-тумбочка. Он стоял у окна и это давало мне возможность заниматься в любое время. Для занятий по вечерам была куплена настольная лампа. Я забрал её с собой и она до сих пор жива, пережив с нами все переезды, несколько капитальных ремонтов. Сейчас она стоит у меня на столике и включается по вечерам. Сколько времени я провёл за этим столом! Очень хорошо в память врезался вид из моего окна в Усть-Каменогорске, когда я поднимал голову от него. Я уже упоминал, что наш дом стоял в глубине от улицы, поэтому окна выходили на тыльную сторону дома, где были небольшие сараи и тихий пустырь, осенью всегда заваленный жёлтыми листьями. Далее стояло двухэтажное здание статистического управления совершенно заросшее деревьями. Вот тогда заинтересовавшись названием, я узнал про науку – статистику, которая вычисляет «среднюю температуру по больнице». Согласно которой, если один человек съел целую курицу, а другой человек совсем ничего не ел – то каждый съел по пол курицы! Сбоку от него дорогу закрывало одиноко стоящее девятиэтажное здание, в котором на первом этаже был ювелирный магазин «Янтарь».

Мама тоже работала в медсанчасти УМЗ по спокойному и нормальному графику и стала больше бывать дома, все ночные вызовы и дежурства остались в прошлом. Никто здесь теперь не «дёргал» её по вечерам к своим детям и она наконец-то, как и отец имела свои «железные» выходные. Мама стала больше времени уделять ведению домашнего хозяйства, много тратила она на приготовление всяких разнообразнейших блюд. Однажды ещё в Сары-Озеке, раскатав песочное тесто и не имея формочек, она попросила меня из обода крышки, которой закрывали иностранные банки с огурцами и помидорами, сделать что-нибудь на своё усмотрение. У соседей, которые приезжали в городок из-за границы встречались такие формы для теста – разные фигурки, звёздочки и это был большой дефицит. Немного обстучав его молотком, поработав плоскогубцами и обсудив с мамой свой проект, мы изготовили свою собственную форму, какой ни у кого не видели – этакую забавную птичку с клювом, напоминающую голубя мира с картины художника Пикассо. Эта форма всегда с того раза всегда была с нами, бережно хранилась мамой в кухонном столе и все печенья из моего детства, сделанные мамой – так и остались у меня в памяти в единственном виде – в форме той птички. В Усть-Каменогорске мама наконец-то смогла купить такой комплект формочек, в котором были разные звёздочки, квадраты, ёлочки и полукруги. Но самой любимой у неё и меня всегда была и оставалась та самая птичка, которая была сделана своими руками. Кроме печенья она всегда с удовольствием пекла булочки. Что-что, а они получались у неё очень здорово, их вкус и запах так и помнится – с хрустящей корочкой и с маком, и с изюмом, и с курагой, с черносливом, да и просто сами по себе обсыпанные сахаром и ванилью. Она, под хорошее настроение напекала их очень много, складывала в большой тазик, сверху накрывала полотенцем, и всё равно запах в комнате от свежего хлеба стоял два-три дня. Вкус печенья и булочек из детства, когда их с молоком ешь на завтрак или на ужин запомнился мне очень явно – это вкус детства! Ещё запомнилось удивительное блюдо под названием – форшмак. Это слово иногда очень редко появляется на слуху, и я уверен, что большинство людей просто не знает, что же это такое. Благодаря моей маме я его попробовал в своём детстве и последний раз это было в Усть-Каменогорске. Точно я сейчас не помню, но для его приготовления точно необходима была селёдка. Она очищается от костей, мелко режется или пропускается через мясорубку, добавляется сливочное масло, кетчуп, лук и ещё что-то. Всё ставится в холодильник, а затем намазывается на хлеб и если закрыть глаза, то по вкусу это напоминает чёрную или красную икру. Впечатление от этого просто незабываемое! С того счастливого времени прошло уже более 30 лет. И только иногда, когда вдруг случайно услышав это слово, вспоминаешь этот вкус и те незабываемые времена, когда была жива мама.

У родителей наконец-то появилось свободное время и большой город позволял им вместе куда-нибудь сходить. Хорошо запомнилось, как однажды во Дворце Металлургов был концерт московской оперетты, и они купили мне билет. Я в то время учился во вторую смену в школе. Они уехали пораньше, чтобы не спешить к началу. Мне же пришлось очень быстро прямо со школы забежать домой, оставить портфель и на автобусе ехать несколько остановок. Но я успел как раз к третьему звонку, быстро войдя в зал и только присел вместе родителями как сразу же началась оперетта. Называлась она «Вольный ветер». До этого я никогда не видел «вживую» оперетт и необыкновенное чувство того, что ты сам вместе с героями живёшь на сцене, переживаешь, было очень захватывающим. Да, я понял, что смотреть по телевизору это одно, а вот так – совсем другое.

Помимо совместных походов в кино или театры отец с мамой в хорошую погоду летом, после работы шли купаться на реку благо, что она была рядом с нашим домом. А в то время когда была хорошая погода, а купаться ещё было рано или уже поздно, то они шли вдвоём к реке на рыбалку. У отца была своя простенькая удочка и он, меняя насадки, с упоением сидел и следил за поплавком, ловя небольших чебаков. Мама сидела на крупных валунах рядом с ним, просто отдыхая и разговаривая с отцом о чём-нибудь, наслаждалась пейзажами и видом на реку Ульбу. Сам смысл ловли рыбы заключался в том, что отец, поймав несколько рыбок в конце рыбалки, отдавал их какому-нибудь пацану-рыбаку, так как дома с ними никто не хотел возиться. Отцу всегда доставляло удовольствие её ловить – то есть сам процесс ловли рыбы, а не её количество. Я тоже если не был занят своими более важными делами, шёл с ними и сидел на берегу. Это было необычно тем, что когда, спустившись с парапета и подойдя к воде, сядешь на камни – ты попадаешь в совсем другой мир. Сразу тебя охватывает чувство ощущения уединения и хоть ты находишься практически в центре города, все люди, дома, автобусы и проблемы остаются где-то далеко за парапетом, а здесь у воды ты один. А поднявшись на набережную, ты вновь попадаешь в мир вечно спешащих куда-то людей.

Именно в Усть-Каменогорске я впервые увидел огромный футбольный стадион, где проходили настоящие матчи Усть-Каменогорской команды «Восток», которая играла во второй зоне первой лиги. Он находился на другом конце города, но автобус, который ходил туда останавливался на набережной Ульбы как раз возле нашего дома. Первый раз я попал на стадион вместе с отцом, но потом ходил и один. Но примерно один раз в месяц и отец, по хорошей погоде всегда составлял мне компанию. Он тоже с удовольствием посещал матчи нашей футбольной команды, когда он был свободен и предлагал нам сходить вместе. Стадион по сегодняшним меркам был, конечно, не очень большой, но имел всё, что нужно: большие трибуны с деревянными лавками, табло для счёта, поле с зелёным газоном и нанесённой на него разметкой и ценой билета – 1 рубль. Народу всегда было не много, самые преданные фанаты и любители футбола, но центральные трибуны всегда были заполнены. Впервые я видел, как зрители в едином порыве радовались, свистели и кричали, когда наши футболисты забивали гол и очень огорчались и свинцовым молчанием воспринимали пропущенный мяч в свои ворота. Команда «Восток» играла средне, находясь в середине турнирной таблицы, иногда немного поднимаясь вверх, то вновь опускаясь. Сидя на трибуне с отцом я многому научился и понял, глядя на футболистов – основным правилам игры, тактическим построениям и работе арбитров. Самое главное я понял, что смотреть футбол по телевизору и на стадионе – две большие разницы. На стадионе всё ярко, эмоционально, сам выбираешь то место, в которое хочешь смотреть, а не вглядываешься в экран телевизора глазами телекамеры.

На другой стороны реки Ульбы, прямо через мост от нас был огромный хоккейный «Ледовый дворец». В него мы ходили пешком. В Усть-Каменогорске в то время была своя хоккейная команда – «Торпедо У-Ка», игравшая в высшей лиге. Поэтому к нам приезжали все звёзды тех времён: «ЦСКА», московские «Динамо», «Торпедо» и ещё какая-то команда из города Кирово-Чепецка. С этим Дворцом связаны многие воспоминания. Отец хоккей любил больше, чем футбол и мы с ним часто ходили вместе. Иногда, правда я из-за школы (второй смены) к началу матча не успевал, но ко второму периоду я всегда умудрялся успеть, и отец выносил мне контрамарку (такой специальный талон, который давали на выходе курильщикам, которые в перерывах между таймами могли курить только на улице). Отец себе оформил входное удостоверение на все матчи и поэтому ходил всегда бесплатно. Но, выходя в перерыве, ждал меня в определённом месте и мы уже вместе – он по удостоверению, а я по контрамарке заходили на второй тайм. Я тоже, иногда этим удостоверением «злоупотреблял», пользуясь тем, что бабушки у входа не очень-то вглядывались в фотографию, а знали просто форму удостоверения. Конечно, при этом необходимо было выглядеть солидно, проходить через вход, который был ближайшим к служебному или просто в толпе болельщиков, чтобы не возникало желание сверять. С этим хоккеем у меня тоже связаны несколько эпизодов в школе. Как сейчас помню, последним уроком во время хоккейных матчей почему-то всегда попадала экономическая география. Так как по географии у меня всегда была твёрдая пятёрка, а просто так уходить с урока не хотелось, то я (когда шли игры) всегда на перемене тихонько подходил к учительнице и отпрашивался с урока не скрывая, что иду на хоккей во Дворец спорта, и она всегда меня отпускала. Конечно, я её никогда не подводил, учился хорошо и никому об этом не говорил из одноклассников (это был наш с ней секрет). Но когда не было школы, то мы сразу шли с ним к началу матча. Он всегда любил приходить заранее, спокойно выбрать место, которое ему нравилось, сесть и постепенно наблюдать за тем как наполняется стадион болельщиками, вдыхать этот особенный запах льда, который специальная машина закатывает перед началом матча, как выкатываются на разминку игроки команд под бодрые ритмы спортивных песен из репродукторов. Всегда наблюдая матч, он тоже увлекался зрелищем и вместе со зрителями переживал все острые моменты и радовался забитым шайбам.

Во Дворце спорта кроме хоккейных матчей часто проходили различные концерты. Мы ходили на многие с родителями, но у меня в памяти почему-то ярко остались только два. Первый – ледовое шоу знаменитых фигуристов по какой-то сказке, приключения Золушки или Снежной королевы. Но это было красиво и здорово: красивые и яркие костюмы, огромное количество народа, разноцветная игра подсветки прожекторов. Для выступлений разобрали часть ограждения и оставили только половину катка, а на другой сделали партер – поставили ряды с креслами. Второй я запомнил лучше – это выступление певца-цыгана Сличенко и трио «Ромэн». Он уже тогда был очень знаменитым, ведь он снялся в кино «Свадьба в Малиновке», поэтому мы с родителями с радостью пошли смотреть на его концерт. Впервые я слышал так много душевных и зажигательных цыганских песен, русских романсов, этих необычных танцев в длинных, ярко-цветастых юбках. Можно сказать, что я вообще впервые в своей жизни видел цыган так близко. Кроме нашумевшего в то время кинофильма «Табор уходит в небо» и этого концерта я их не видел. Особенно поразило количество человек поющих в хоре – их было не меньше сотни, от самых маленьких детей до уже солидных бабушек и стариков с бородами. Я никогда не больше в своей жизни не видел такого количества цыган сразу в одном месте. Конечно, все они отличались от тех, которых показывают в кино, кочующих в таборе и живущих воровством и конокрадством. Эти уже были больше эстрадными артистами, и как отец мне пояснил – трио «Ромэн» было вообще единственным цыганским в СССР.

Каждую зиму, во время зимних каникул, в Усть-Каменогорске проводился детский чемпионат по хоккею «Золотая шайба», где играли школьники. Он всегда был бесплатным, и все матчи шли чередой с утра до вечера. Когда у нас было свободное время, то иногда целыми днями пропадали там. Самое любимое место у нас было сразу за командами сверху, потому что все хоккеисты, сломанные и треснувшие клюшки, отдавали нам. Это всегда было царским подарком! Клюшка у нас во дворе – это был дефицит. До сих пор помню название фирмы той клюшки, которая была у меня – «ЭФСИ». Все клюшки любовно оклеивали стеклотканью, поломанные ручки скрепляли специальными надрезами и клеили эпоксидным клеем (который все называли почему-то – «бокситным»), оббивая место стыка жестью. До этого я как-то с этим клеем не сталкивался, но в Усть-Каменогорске быстро научился от друзей во дворе этим нехитрым приёмам по ремонту и восстановлению клюшек. У меня тоже сначала была клюшка «сделанная» своими руками. Почему-то мысли её купить, хотя они были в ЦУМе, ни у кого не возникало – все доставали их во Дворце спорта. Делали их часто из двух, а то и из трёх своими руками и за сезон ломали по две-три штуки и вновь доставали новые. Во дворе мы играли в хоккей только маленьким резиновым мячиком, а не шайбой, потому что от ударов по шайбе клюшка могла сломаться и немаловажный момент – если в тебя попадали шайбой, то было очень больно! Но игра в хоккей была неразрывно связана с ударами клюшкой по ногам и по голове. Конечно, никто не старался бить друг друга, но в азарте игры всегда кому-нибудь доставалось. Однажды досталось и мне по ноге, и я хромал целую неделю. Но обид никто ни на кого не держал.

Однажды отец, посмотрев на мою самодельную клюшку, сказал: «Завтра пойдём с тобой в ЦУМ и если надо – купим приличную клюшку». Наутро мы пошли в спортивный отдел и он купил мне мою первую (и сразу последнюю, потому что она у меня была всего одна) настоящую клюшку за 4 рубля 80 копеек! Это были большие деньги по тем временам. С того времени я играл во дворе на зависть всем пацанам целой клюшкой. Конечно, я её берёг и проиграв ей две зимы в Усть-Каменогорске, а затем как вещь первой необходимости забрал её с собой в Чимкент в надежде на то, что она мне ещё обязательно пригодится. Но где как оказалось, она была совершенно не нужна и ещё долго хранилась у нас в гараже как память. Куда она потом делась я не знаю.


УСТЬ-КАМЕНОГОРСК. ВЫБОР УВЛЕЧЕНИЯ – МАРКИ. ШКОЛА №1.

ВСТУПЛЕНИЕ В КОМСОМОЛ.


Вспоминая жизнь в Усть-Каменогорске нельзя не рассказать о Дворце Металлургов и моём увлечении марками. Когда я с родителями переехал в Усть-Каменогорск – город, можно так сказать, оглушил меня своими фантастическими возможностями, и самым удивительным из них была – посещение Дворца Металлургов, где в фойе по воскресеньям собирались все коллекционеры города. Там были все и всё! Я уже упоминал, что я как все пацаны в том возрасте тоже собирал значки, этикетки и марки. Но здесь в разных местах огромного фойе кучками сидели любители марок, значков, монет, этикеток, открыток и многого другого. Не спеша, разглядывая всё спокойно можно было переходить от одних любителей к другим. Какой-то умный человек в этом городе дал возможность всем любителям собираться в одном месте круглый год. У меня от всего увиденного сразу просто разбежались глаза – это неограниченные возможности! Вот тогда передо мной стал нелёгкий, мучительный и трудный вопрос выбора! Дальше собирать всё подряд, как в Сары-Озекё было просто не возможно. Моя буйная энергия бьющая во мне через край из-за открывающихся неограниченных возможностей вертелась колесом и не находила ответа. Тем более, после окончания музыкальной школы у меня появилось масса свободного времени! Появилась возможность пополнять свои коллекции более планово, целенаправленно, концентрируясь на чём-то одном. Но пришло то время, когда необходимо было срочно чётко определяться с каким-то одним увлечением, потому что на всё сразу просто не хватило бы денег и времени. Конечно, я знал, что в мире есть много разных чудаков собирающих разные вещи: железные банки с пивом, карандаши, календари, лезвия и бритвы, курительные трубки, пробки и наклейки с бутылок, пачки с сигаретами и многое другое. От обилия возможностей города просто закружилась голова. Не найдя самостоятельно ответ на этот вопрос, я решил посоветоваться с отцом. Вот тогда отец, и я это хорошо помню, опять помог мне, посоветовав выбрать марки, а в них – определить главную цель коллекции, или тему, или страны.