Мне хотелось бы поблагодарить следующих людей за любовь и поддержку несмотря на разные, ну, вы понимаете, жуткие вещи, которые иногда случаются
| Вид материала | Документы |
СодержаниеОбугленная скорлупа Чак Паланик, 1995. Просыпаешься в Эйр Харбор Интернэшнл |
- «Страна Буквляндия», 548.97kb.
- Из выступления вице-президента тпп россии А. В. Захарова на X международной инвестиционной, 102.25kb.
- Дипломатическая миссия в Англии, 3293.02kb.
- Здесь собраны юмористические материалы, показавшиеся мне интересными, 6702.94kb.
- Нравственность и духовность Фрагмент лекции «Искажения христианства», 138.51kb.
- Лекция Далай-ламы XIV путь к просветлению, 1610.18kb.
- Безусловная любовь Часть, 78.61kb.
- Суммировать философский и духовный опыт моего сорокалетнего личного и профессионального, 3282.29kb.
- Вампир арман часть I тело и кровь, 5367.29kb.
- «Итоги финансово-хозяйственной деятельности университета за 2010 г и задачи на 2011, 552.81kb.
Обугленная скорлупа выгоревшего кондоминиума черна, как открытый космос, -- пустыня в ночи над огоньками города. Окон нет, и желтая ленточка полицейского заграждения картины происшествия трепещет и извивается на краю пятнадцатиэтажного обрыва.
Просыпаюсь на бетонном перекрытии. Когда-то здесь был кленовый паркет. До взрыва здесь были картины на стенах. Была шведская мебель. До Тайлера.
Я одет. Засовываю руку в карман и чувствую.
Я цел.
Напуган, зато в целости и сохранности.
Подойди к краю перекрытия, -- пятнадцать этажей над стоянкой, -- посмотри на огни города, посмотри на звезды -- и тебя не станет.
Все это осталось настолько позади.
Здесь наверху, на многомильном пути между Землей и звездами, у меня возникает чувство, будто я одно из тех животных-космонавтов.
Собак.
Обезьян.
Людей.
Просто делаешь маленькую работу. Потяни за рычаг. Нажми на кнопку. Не понимая ничего своих действий.
Мир сходит с ума. Мой босс мертв. Моего дома нет. Моей работы нет. И я в ответе за все это.
Ничего не осталось.
У меня перерасход по чекам.
Шагни через край.
Полицейская ленточка дрожит между мной и забвением.
Шагни через край.
Что там еще?
Шагни через край.
Еще есть Марла.
Прыгни через край!
Есть Марла, и она в центре всех событий, и не знает об этом.
И она любит тебя.
Она любит Тайлера.
Она не знает разницы.
Кто-то должен сказать ей. "Убирайся. Убирайся. Убирайся"
"Спасайся". Спускаешься на лифте в вестибюль, и швейцар, которому ты никогда не нравился, улыбается тебе ртом с тремя выбитыми зубами и говорит:
-- Добрый вечер, мистер Дерден. Вызвать вам такси? Вы в порядке? Вам нужно позвонить?
Звонишь Марле в Отель Риджент.
Клерк в Ридженте говорит:
-- Будет сделано, мистер Дерден.
Потом на линию выходит Марла.
Швейцар прислушивается около плеча. Клерк в Ридженте наверняка подслушивает. Шепчешь - "Марла, нам нужно поговорить".
Марла отвечает:
-- Хрена тебе с два!
Она, возможно, в опасности, объясняешь ты. Она имеет право узнать, что происходит. Ей нужно встретиться с тобой. Вам нужно поговорить.
-- Где?
Ей нужно пойти туда, где мы впервые встретились. Вспомнить. Пораскинуть мозгами.
Белый шар исцеляющего света. Дворец семи дверей.
-- Ясно, -- отвечает она. -- Буду там через двадцать минут.
"Будь".
Вешаешь трубку, а швейцар предлагает:
-- Могу вызвать вам такси, мистер Дерден. Бесплатно, куда пожелаете.
Ребята из бойцовского клуба следят за тобой. "Нет", -- отвечаешь. - "Такая приятная ночь. Я лучше пройдусь".
Сейчас ночь субботы, ночь рака желудка в подвале Первой Методистской, и Марла уже там, когда ты добрался.
Марла, курящая сигарету. Марла, закатывающая глаза. Марла с подбитым глазом.
Вы оба садитесь на мохнатый ковер, по разные стороны круга медитации и пытаетесь вызвать животное, покровительствующее вам, а Марла светит на тебя синяком под подбитым глазом. Закрываешь глаза и переносишься во дворец семи дверей, и все равно чувствуешь, как светит глазом Марла. Укачиваешь своего внутреннего дитя.
Марла светит.
Потом время объятий.
"Откройте глаза".
"Каждый из нас должен выбрать себе партнера".
Марла пересекает комнату в три быстрых шага и отпускает мне сильную пощечину.
"Поделитесь собой полностью".
-- Ты -- сраный, вонючий кусок говна! -- обьявляет Марла.
Вокруг нас все стоят и смотрят.
Потом кулачки Марлы начинают молотить меня по чем попало.
-- Ты кого-то убил, -- кричит она. -- Я позвонила в полицию, и они будут здесь с минуты на минуту!
Хватаю ее за запястья и говорю - "Может, полиция и приедет, но, скорее всего - нет".
Марла вырывается и орет, что полиция примчится сюда, схватит меня и посадит на электрический стул, чтоб у меня глаза повылазили, или хотя бы сделает мне смертельную инъекцию.
Будет не больно, просто как пчелиный укус.
Укол повышенной дозы фенобарбитала соды, и потом великая спячка. В стиле "Долины псов".
Марла говорит, что видела, как я кого-то сегодня убил.
Если она про босса, говорю, то -- да, да, да, да, я знаю, и полиция знает, все ищут меня для предания смертельной инъекции, уже сейчас, но моего босса убил Тайлер.
Просто получилось так, что у нас с Тайлером одинаковые отпечатки пальцев, но никто же не понимает.
-- Хрена тебе с два, -- огрызается Марла и переводит на меня свой подбитый глаз с синяком. -- Если ты и твои карлики-последователи любите получать в рыло -- тогда только коснись меня снова, и ты труп!
-- Я видела, как прошлой ночью ты застрелил человека, -- говорит Марла.
"Нет, это была бомба", -- возражаю, -- "И случилось это сегодня утром. Тайлер просверлил монитор компьютера и наполнил его бензином или пороховой смесью".
Все люди, у которых настоящий рак желудка, стоят вокруг и наблюдают эту сцену.
-- Нет, -- отвечает Марла. -- Я шла за тобой до Прессмен-Отеля, а ты был официантом на одной из этих вечеринок, с таинственным убийством.
Вечеринки с таинственным убийством: богатые люди приезжают в отель на большой праздничный ужин, и разыгрывают что-то в духе рассказов Агаты Кристи. В промежуток между "сельдью под шубой" и "седлом вепря" на минуту гаснет свет, и кто-нибудь притворяется убитым. По идее это должна быть смерть в шутку, как бы понарошку.
Весь остаток ужина гости будут напиваться и есть "мадейра консоммэ", пытаясь найти улики -- кто из них был убийцей-психопатом.
Марла орет:
-- Ты застрелил особого представителя мэра по переработке!
Тайлер застрелил особого представителя мэра по чем-то там.
Марла продолжает:
-- И у тебя даже рака нет!
Вот так быстро все происходит.
Пальцами -- щелк.
Все смотрят.
Я ору - "У тебя тоже нет рака!"
-- Он два года сюда ходил, -- провозглашает Марла. -- А у самого ничего нету!
"Я пытаюсь спасти тебе жизнь!"
-- Что?! Почему это мою жизнь нужно спасать?
"Потому что ты пошла за мной. Потому что следила за мной ночью, потому что видела, как Тайлер Дерден кого-то убил, а Тайлер прикончит всякого, кто может угрожать Проекту Разгром".
Все в комнате будто выскочили из маленьких личных трагедий. Из раковых мелочей жизни. Даже притупленные обезболивающим люди настороженно смотрят широко открытыми глазами.
Говорю толпе - "Извините. Не хотел причинять неудобств. Нам лучше уйти. Лучше обсудить это снаружи".
Все поднимают шум:
-- Нет! Останьтесь! Что дальше?
"Я никого не убивал", -- говорю, -- "Я не Тайлер Дерден. Он -- другая сторона моей двойной личности". Спрашиваю - "Кто-нибудь из вас фильм "Сибил" смотрел?"
Марла спрашивает:
-- Так кто собирается меня убить-то?
"Тайлер".
-- Ты?
"Тайлер", -- повторяю, -- "Но Тайлером я могу заняться. А ты просто остерегайся участников Проекта Разгром. Тайлер мог дать им указания следить за тобой, или похитить тебя, или еще что-нибудь".
-- Почему я должна верить всему этому?
Вот так быстро все происходит.
Говорю - "Потому что, кажется, ты мне нравишься".
Марла спрашивает:
-- Только нравлюсь, и все?
"Сейчас не то время", -- отвечаю, -- "Не надо об этом".
Все вокруг улыбаются.
"Нужно идти", -- говорю, -- "Нужно выбираться". Потом повторяю - "Остерегайся бритоголовых парней, или побитых с виду ребят. С синяками под глазами. С выбитыми зубами. Вроде того".
А Марла спрашивает:
-- Куда это ты собрался?
"Нужно заняться Тайлером Дерденом".
Глава 28
Его имя было Патрик Мэдден, и он был особым представителем мэра по переработке. Его имя было Патрик Мэдден, и он был противником Проекта Разгром.
Выхожу в ночь из Первой Методистской и начинаю припоминать все это.
Начинаю припоминать все вещи, которые известны Тайлеру.
Патрик Мэдден составлял список баров, в которых собирался бойцовский клуб.
Вдруг я узнаю, как запустить кинопроектор. Узнаю, как взламывать замки и как Тайлер снял дом на Пэйпер-Стрит, прямо перед тем, как объявиться передо мной на пляже.
Я знаю, откуда взялся Тайлер. Тайлер любил Марлу. С первой ночи нашей с Марлой встречи, Тайлер, -- то есть какая-то часть меня, -- искал способ быть с ней рядом.
Не то, чтобы это имело значение. Теперь уже нет. Но все подробности припоминаются мне, пока иду сквозь ночь к ближайшему бойцовскому клубу.
Бойцовский клуб проходит в подвале бара "Оружейная" по субботним ночам. Его, скорее всего, можно найти в списке, который составлял Патрик Мэдден, -- бедный, ныне мертвый Патрик Мэдден.
В эту ночь я иду в бар "Оружейная", и толпа ширинкой брюк расступается передо мной, когда вхожу. Для всех здесь я -- Великий и Могучий Тайлер Дерден. Бог и отец.
Со всех сторон слышу:
-- Добрый вечер, сэр.
-- Добро пожаловать в бойцовский клуб, сэр.
-- Спасибо, что присоединились к нам, сэр.
Я, со своим чудовищным лицом, которое только начало заживать. Дыра на моем лице улыбается сквозь щеку. Настоящий рот крепко сжат.
Это потому, что я -- Тайлер Дерден, и поцелуйте все меня в жопу: этой ночью я вызываю на бой всех парней в клубе. Пятьдесят драк. Бои идут один за другим. Без рубашек. Без обуви.
Бои продолжаются ровно столько, сколько нужно.
И, если Тайлер любит Марлу, -- ...
Я люблю Марлу.
И что происходит дальше -- не описать словами. Я хотел загадить пляжи Франции, которые вовек не увижу. Представьте, как охотитесь на лосей в пропитанных влагой лесах, окружающих руины Рокфеллер-Центра.
В первой своей драке парень зажал меня в полном захвате, рубанул меня в лицо, вмазал в щеку, вмазывал дырой в щеке о бетонный пол, пока мои зубы не хрустнули внутри, впившись потрескавшимися корнями в язык.
Тогда я припомнил мертвого Патрика Мэддена на полу, хрупкую фигурку его жены -- будто маленькой девочки с прической-шиньоном. Его жена хихикала и пыталась влить шампанское между губ мертвого мужа.
Его жена сказала, что поддельная кровь слишком, чересчур красная. Миссис Патрик Мэдден коснулась двумя пальцами лужи крови, растекшейся рядом с ее мужем, и потом поднесла их ко рту.
Зубы вонзились в язык, я чувствую вкус крови.
Миссис Патрик Мэдден ощутила вкус крови.
Помню, как стоял там, на задворках вечеринки с таинственным убийством, и официанты, обезьяны-космонавты, телохранителями окружали меня. Марла, в своем платье с орнаментом из темных роз, наблюдала это с другого конца бального зала.
Вторая драка: парень уперся коленом мне между лопаток. Парень скрутил мои руки за спиной, и колотит меня грудью о бетонный пол. Слышу, как с одной стороны хрустнула ключица.
Я бы приложился к мозаике Элджина кувалдой и подтер бы задницу Моной Лизой.
Миссис Патрик Мэдден стояла, подняв руку с двумя окровавленными пальцами, и кровь проступала у нее между зубами, и кровь стекала с ладоней, вниз по рукам, просачиваясь сквозь бриллиантовый браслет, и капала с локтей.
Бой номер три: просыпаюсь, и настало время боя номер три. В бойцовском клубе больше нет имен.
Твое имя -- не ты сам.
Твоя фамилия -- не ты сам.
Номер третий похоже знает, что мне нужно, и держит мою голову в темноте и тумане. Удушающий захват, дающий ровно столько воздуха, сколько нужно человеку, чтобы держаться на ногах. Номер три держит мою голову на сгибе руки, как ребенка или мяч, и бьет в лицо тяжелым молотом сжатого кулака.
Пока зубы не прокусывают щеку изнутри.
Пока дырка у меня в щеке не сливается с уголком рта, соединяясь в рваную ухмылку от носа до уха.
Номер три колотил меня, пока не ободрал кулак до мяса.
Пока я не заплакал.
О том, как все, что ты любишь, рано или поздно отвергнет тебя -- или же умрет.
Все, что бы ты ни создал, будет выброшено прочь.
Все, чем ты когда-либо гордился, в итоге превратится в хлам.
Я -- Озимандия, я мощный царь царей*.
Еще один удар, -- и зубы защелкиваются на языке. Кажется -- почти половина моего языка падает на пол и отлетает куда-то из-под ног.
Хрупкая фигурка миссис Патрик Мэдден сидит на корточках на полу возле тела мужа, а богатые люди, те люди, которых они звали друзьями, пьяно шатаются рядом и смеются.
Потом его жена позвала:
-- Патрик?
Лужа крови расползается шире и шире, пока касается ее юбки.
Она говорит:
-- Патрик, довольно, хватит изображать мертвого.
Кровь взбирается по кайме юбки, -- капиллярный эффект, -- нитка за ниткой пропитывая ткань.
Вокруг меня кричат люди из Проекта Разгром.
Потом миссис Патрик Мэдден закричала.
И в подвале бара "Оружейная" Тайлер Дерден соскальзывает на пол теплым куском мяса. Великий Тайлер Дерден, который был совершенством один миг, и который сказал, что миг -- это самое большее, что можно получить от совершенства.
А бой продолжается и продолжается, потому что я хочу сдохнуть. Потому что только по смерти мы обретаем имена. Потому что только по смерти мы более не являемся частью Проекта Разгром.
Глава 29
Тайлер стоит неподалеку, в совершенстве сложенный, как ангел во всем белокуром сиянии. Моя воля к жизни меня поражает.
Я ведь -- образец окровавленной ткани, присохший к матрацу в своей комнате в Мыловаренной Компании на Пэйпер-Стрит.
Из комнаты все исчезло.
Зеркало с фотографией ступни, на которой у меня был рак на десять минут. Даже что-то пострашнее рака. Зеркала нет. Дверь туалета открыта, а шесть белых рубашек, черные брюки, нижнее белье, носки и ботинки тоже исчезли. Тайлер говорит:
-- Подъем.
Внизу, позади, и внутри всего, что я принимал как данность, росло нечто ужасное.
Все развалилось на части.
Обезьяны-космонавты убрались. Все передислоцировано, -- липосакционный жир, армейские кровати, деньги -- особенно деньги. Остался только сад и арендованный дом.
Тайлер говорит:
-- Последнее, что нам осталось сделать -- акт твоего мученичества. Акт великой гибели.
"Не такой, как эта тоскливая, никчемная смерть, а вдохновляющей гибели, укрепляющей силы".
"Ох, Тайлер, я изранен. Убей меня прямо здесь".
-- Подъем.
"Да убей же меня, наконец. Убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня".
-- Все должно быть внушительно, -- возражает Тайлер. -- Представь такое -- ты на крыше самого высокого в мире здания, все оно захвачено Проектом Разгром. Дым валит из окон. Столы летят в толпу на улице. Настоящая арена смерти -- вот что ты получишь!
Говорю - "Ну нет. Достаточно ты меня использовал".
-- Не будешь сотрудничать -- нас не станет только после Марлы.
Говорю - "Ладно, валяй".
-- Тогда, бля, вставай с кровати, -- отвечает Тайлер. -- И тащи свою задницу в сраную тачку.
И вот, мы с Тайлером на верхушке Паркер-Моррис Билдинг, а у меня во рту торчит пистолет.
У нас осталось десять минут.
Паркер-Моррис Билдинг не станет через десять минут. Я знаю об этом, потому что это известно Тайлеру.
Ствол пушки уперся мне в глотку, Тайлер говорит:
-- На самом деле мы не умрем.
Отпихиваю ствол языком за уцелевшую щеку и отззываюсь, -- "Тайлер, это прям как про вампиров".
У нас осталось восемь минут.
Пушка лишь на тот случай, если полицейские вертолеты успеют раньше.
Богу сверху виден лишь одинокий человек, который держит пистолет во рту, но на самом деле пистолет держит Тайлер, а речь идет о моей жизни.
Берешь одну часть 98-процентного концентрата дымящей азотной кислоты и смешиваешь с тремя частями серной кислоты.
Получаешь нитроглицерин.
Семь минут.
Смешиваешь нитроглицерин с опилками -- получаешь милую пластиковую взрывчатку. Многие обезьяны-космонавты мешают его с ватой и добавляют горькой соли -- в качестве сульфата. Тоже получается. Некоторые обезьяны используют смесь парафина и нитроглицерина. Как по мне -- парафин вообще никогда не срабатывает.
Четыре минуты.
Мы с Тайлером у бортика крыши, у меня во рту торчит пистолет, и я с интересом думаю, насколько он грязен.
Три минуты.
Потом кто-то кричит:
-- Стой! -- а, это Марла, идет к нам по крыше.
Марла идет ко мне, -- ко мне одному, потому что Тайлер исчез. Бедняжка. Ведь Тайлер -- моя галлюцинация, а не ее. Быстро, как в волшебном фокусе, Тайлер испарился. И теперь я просто одинокий человек, который держит во рту пистолет.
-- Мы шли за тобой! -- кричит Марла. -- Здесь все люди из группы поддержки. Не надо делать этого. Убери пистолет.
Позади Марлы -- все больные раком желудка, мозговыми паразитами, люди с меланомой, люди с туберкулезом, -- идут, ковыляют, катятся в колясках ко мне.
Просят:
-- Стойте!
Их голоса доносит до меня холодный ветер, слышно:
-- Остановитесь!
И потом:
-- Мы сможем помочь вам!
-- Позвольте нам помочь вам!
С неба доносится "хоп-хоп-хоп" -- полицейские вертолеты.
Ору - "Прочь! Убирайтесь! Это здание сейчас взорвется!"
Марла кричит:
-- Мы знаем!
Все это для меня -- как момент полнейшего богоявления.
"Я убью не себя", -- кричу, -- "Я убью Тайлера!"
Я -- Жесткий Диск Джека.
Я помню все.
-- Это не любовь или что-то там, -- выкрикивает Марла. -- Но мне кажется -- ты мне тоже нравишься!
Одна минута.
Марле нравится Тайлер.
-- Нет, мне нравишься ты! -- кричит Марла. -- Я знаю разницу!
И ничего.
Ничего не взорвалось.
Ствол пистолета уткнулся в уцелевшую щеку, говорю - "Тайлер, ты что -- смешал нитроглицерин с парафином?"
Парафин никогда не срабатывает.
Я должен это сделать.
Полицейские вертолеты.
И я спустил курок.
Глава 30
"В доме Отца Моего обителей много"*. Естественно, когда я спустил курок -- я умер.
Лжец.
И Тайлер погиб.
Когда полицейские вертолеты грохотали над нами, Марлой, и всеми людьми из группы психологической поддержки; теми, что не могли помочь себе, но пытались помочь мне, -- я обязан был спустить курок.
Это лучше, чем настоящая жизнь.
И твой единственный миг совершенства не продлится вечно.
Повсюду на небесах белое на белом.
Симулянт.
Повсюду на небесах тихо, все на резиновых подошвах.
Мне удается уснуть здесь.
Люди пишут письма мне на небеса, и рассказывают, что меня помнят. Что я их герой. Что мне станет лучше.
Ангелы здесь, как в Ветхом Завете -- легионы и лейтенанты, воинство небесное, -- они работают по сменам, меняются каждый день. Дежурят по ночам. Приносят пищу на подносе, с бумажным стаканчиком лекарств. Набор игрушек "Долина Кукол".
Я встречал Бога, за ореховым столом, его дипломы висели на стене позади, и Бог спросил меня:
-- Зачем?
Зачем я принес столько страданий?
Разве я не понимаю, что каждый из нас -- неповторимая, чудесная снежинка, красивая своей уникальной особенной красотой?
Разве не вижу, что все мы -- проявления любви?
Я смотрел, как Бог за своим столом делает пометки в блокноте, -- но ведь Бог же все не так понимал.
Мы не особенные.
Но мы и не хлам, и не отбросы.
Мы просто есть.
Мы просто есть, и что случается -- то случается.
А Бог сказал:
-- Нет, это не так.
Ну да. Ладно. Как же. Бога ведь учить нечему.
Бог спросил меня -- что я помню?
Я помню все.
Пуля из пистолета Тайлера разорвала мою другую щеку, оставив рваную улыбку от уха до уха. Ага, как у злобной тыквы на Хэллоуин. Японского демона. Жадного дракона.
Марла осталась на Земле, и она мне пишет. Когда-нибудь, говорит она, меня вернут обратно.
И если бы на небесах был телефон -- я позвонил бы Марле с небес, и когда она сказала бы - "Алло", -- не повесил бы трубку. Я ответил бы - "Привет. Как там дела? Расскажи мне все, каждую мелочь".
Но я не хочу обратно. Не сейчас.
Просто потому что.
Потому что из раза в раз, когда кто-нибудь приносит мне поднос с завтраком и лекарствами -- у него синяк под глазом, или припухший от швов лоб, и он говорит:
-- Мы скучаем по вас, мистер Дерден.
Или кто-то со сломанным носом толкает швабру по полу около меня и шепчет:
-- Все идет в соответствии с планами.
Шепот.
-- Мы разобьем цивилизацию и сможем сделать из этого мира что-нибудь получше.
Шепот.
-- Мы собираемся забрать вас назад.
Чак Паланик, 1995.
Примечания:
*...можно растворять в бензине размолотый кошачий кал -- помимо прямого значения, словосочетание имеет и переносное: "наполнитель для туалета домашних питомцев" (по замеч. Завгороднего)
* ...Просыпаешься в Эйр Харбор Интернэшнл -- здесь и далее -- названия аэропортов крупных городов Америки
* ...за секунду прощелкивается шестьдесят кадров -- данные героя не совсем верны. Частота кадров кинопроектора -- 25 к/сек
* ...Я -- Простата Джека -- в ранней редакции "Джо", но отечественному читателю более знаком последний вариант, по которому был написан сценарий одноименного кинофильма
* ...Я считаю ударения: пять, семь, пять -- действительно, в японской поэзии хоку используется ритмический стандарт: всего три строки, первая строчка -- пять ударений (слогов), вторая -- семь, и третья -- пять. В английском варианте ритмику стараются сохранить, в русском же -- зачастую опускают ради выразительности
* ...из "Долины Кукол" -- американский фильм о злоключениях трех девушек, мечтающих стать суперзвездами
* ...Камень Бларни -- исторический памятник; по преданию, поцеловавший камень Бларни обретает дар красноречия
* ..."Не вижу зла". "Не слышу зла". "Не говорю зла" -- речь об известной трехгранной статуэтке, изображающей трех обезьянок: одна с прикрытыми глазами, вторая затыкает уши, а третья зажимает ладонями рот
* ...Я -- Озимандия, я мощный царь царей -- строчка из стихотворения "Озимандия" П. Шелли
* ...В доме Отца Моего обителей много -- часть речи Иисуса Христа о небесах, сказанной апостолам незадолго до распятия