Geum.ru

Л. соболев его военное детство в четырех частях

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 51. Квасной патриотизм
Часть третья. В глубоком тылу
Подобный материал:
1   ...   44   45   46   47   48   49   50   51   ...   85

Глава 51. Квасной патриотизм



Посещение Руслана Оздоева оставило в душе у Леньки неосознанную тоску о чем-то утерянном, о чем-то главном. Это чувство возвращалось к Леньке и тогда, когда он бывал в гостях у своего друга-казаха, Мишки Есекеева. Ленька не понимал этого чувства. Просто начинало что-то подсасывать и постанывать внутри. На городском рынке Кустаная при виде дружной компании торговцев овощами из Корейского поселка Ленька всегда ловил себя на раздвоении чувств: с одной стороны, восторг от того единства, которое их отличало от других, с другой стороны, обида за русских, которые таких стремлений к единению не проявляли.

(Кстати сказать, в эти годы, когда пишется настоящая повесть, уже на всех рынках страны свое единство и монолитную неприступность демонстрируют не только народы бывших республик СССР, но и Китая, и Вьетнама, и еще неизвестно кого, но теперь они уже не являются национальными меньшинствами, или коротко «нацменами», а создают диаспоры, так сказать, неконтролируемые «представительства» своих стран на территории всей России и уже чувствуют себя не то чтобы «младшими братьями», а хозяевами городов, поселков, земли нашей. Дойдет дело и до всей страны! Когда такой момент настанет, это и будет моментом отмщения за годы их «унизительного» положения в роли «нацменов».)

В зрелые годы Ленька стал отмечать возврат этих ощущений всякий раз, когда сталкивался с людьми, которых в СССР относили к национальным меньшинствам. В будущем, когда по долгу службы ему придется многократно и долгие годы общаться с представителями Республик Прибалтики, Кавказа, Средней Азии, не говоря уже о краях и областях России, эти ощущения не только окрепнут, но приобретут осознанные формы, пригодные для словесного выражения своего отношения к вечно больному вопросу о Русском патриотизме.

Как известно, все Республики СССР, а в далеком прошлом – свободные страны, в разные исторические времена были присоединены к России под предлогом защиты их от посягательств на них соседних государств. Естественно, защита России нужна была этим странам. И этот фактор был главной центростремительной силой, удерживающей их в составе Великой Державы, сначала Российской Империи, а потом Советского Союза. Но при этом народы этих стран всегда чувствовали унижение от своего зависимого положения, лишившего их права на свободное существование и развитие. Узурпатором, захватчиком, оккупантом, конечно, считалась Россия, как сердце и мозг Империи.

И даже осознание реального состояния защищенности под крылом России не избавляло от этих чувств. Наоборот, эта защищенность, эта зависимость вызывали унижение, как это всегда бывает у гордого человека, вынужденного подчиняться обстоятельствам. А народы этих Республик, все, без исключения, гордые и независимые люди. И стремление к независимости, в конце концов, оказалось сильнее страха перед незащищенностью.

Ленька, уже будучи взрослым, в результате многих лет общения с представителями этих стран (в основном, конечно, с интеллигенцией), в разной форме слышал от них откровенные признания в недовольстве своим зависимым от России положением. И больше всего их оскорбляло положение «младшего брата» и необходимость публично, из конъюнктурных соображений, то есть откровенно лицемерно, восхвалять «старшего брата», накапливая при этом злость и обиду на него.

Признаки скрытой борьбы за свое равенство и даже за превосходство над «старшим братом», откровенной ненависти и презрения к русским Леньке доводилось наблюдать неоднократно в Республиках, где он бывал. Взять хотя бы проводимую везде кадровую политику. Начальник – всегда только казах (читай: эстонец, латыш, узбек, туркмен и т.д., и т.п.), русский – только заместитель. Был такой момент в политике Компартии страны, когда объявили о выдвижении национальных кадров. Очередное заигрывание!

Ленька тогда отметил, связанный с этим, смешной признак внешнего реагирования начальствующего состава в Кустанае на этот призыв Партии. Все начальники – от малого до великого – стали похожими друг на друга по форме одежды. Они, несмотря на тридцатиградусную жару, и стекающий по шее за воротник пот с лоснящихся лиц, вдруг появились в черных «тройках», лаковых черных туфлях и белоснежных рубахах под черным галстуком. Их сразу стало видно на всех улицах и во всех учреждениях. Как из инкубатора выпустили! Но это пустяк, а не пустяк то, что начальник может только представительствовать в вышестоящих органах, заместитель – только работать. Так было во всех Республиках.

А в Эстонии, в магазинах продавцы изображали непонимание русского языка, откровенно демонстрируя свое презрение и ненависть к покупателям из России. Сдержанные на язык латыши, только за столом в ресторане, подвыпив, да и то осторожно, высказывались о русских, как оккупантах. Смешны были их попытки убедить в этом Леньку и заставить его согласиться с их доводами, основанными на экскурсах в историю.

А кавказцы! Эти свободолюбивые народы даже соседей своих, таких же горцев, рядом с собой терпеть не могут, вечно воюют друг с другом. Бывая по работе в Нальчике, Грозном, Баку, Ленька чуть ли не в каждый свой приезд узнавал о «только что» происшедшем очередном столкновении со стрельбой и поножовщиной на центральном рынке города кабардинцев с балкарами, чеченцев с ингушами, азербайджанцев с армянами. Как же они будут терпеть этих чужаков – русских? Этих русских, которые их то выселяли с родной земли, то возвращали и до сих пор не могут оставить в покое? Где же она свобода у горного орла? Нет ее!

Подобные примеры можно приводить до бесконечности. Кто-то может сказать, что эти случаи единичны, являются лишь исключением из правил, а вот большинство населения…, они, мол, совсем не такие. На это есть ответ: «Большинство населения – это напуганная за 70 лет инертная масса, которая устала от всего, не хочет уже ни в чем разбираться и которая хочет спокойно жить «хоть при красных, хоть при белых», лишь бы не погнали в Сибирь и не трогали их детей. И мнения своего они не высказывают, а лишь улыбаются и со всем соглашаются».

Так вот, это состояние зависимости, униженности, накопившейся злости и обиды, как ни странно, везде, то есть во всех Республиках, сыграло положительную роль объединительного начала, можно сказать, генератора патриотических чувств внутри самих этих стран. Этот генератор с годами становился все мощнее, а патриотические чувства все сильнее. Результат известен – чувства захлестнули разум, страны разбежались, и Держава развалилась. Но главный вывод еще не сделан ни с одной стороны, так как процесс стабилизации и успокоения не наступил. До этого ох как далеко! А пока в бывших Республиках СССР, теперь самостоятельных государствах, патриотизм откровенно захлебывается национализмом, близким к шовинизму.

Россия же, оставшись одна, так и не может избавиться от роли «старшего брата». Сама, обессилев во всем, утратив передовые позиции на всех направлениях, продолжает опекать, выручать, помогать, безвозмездно отдавать этим странам свои богатства, по привычке платя за чужую любовь деньгами своего народа. Что это? Боязнь одиночества? Призрачная надежда на их обратное возвращение? Никакого возвращения не будет! Они уже захлебнулись свободой и пойдут на все, чтобы не потерять ее. Посмотреть хотя бы на их «ура-патриотов», которые, пылая ненавистью к России, превращают теперь свои страны в откровенно враждебные по отношению к когда-то своей Альма-Матер. При этом позабыв, что всю жизнь больше всех пели дифирамбы в адрес этой Альма-Матер, без зазрения совести высасывая из нее соки.

А что касается русского, российского (именно в такой форме – «российского» - сейчас принято выражаться, уходя от истинной задачи, размывая ее! И не больно, и не ясно, и ответственности нет! Как нет и самой задачи! Как нет и целей, и путей их решения!) патриотизма внутри самой России, так его нет, как и нет в природе. И будет ли теперь когда-нибудь – это вопрос? Он столетиями формировался, и ему не нужны были формулировки, идеи и словесное обличье. Он питался и произрастал из величия самой страны, страны-Державы, страны-Империи. Рухнуло величие, рухнул и патриотизм. Он был в душе народа, которого переполняла гордость за страну, в которой он живет. И в этом были истоки патриотизма. Не стало страны, исчезли истоки патриотизма.

Дело в том, что за прошлые столетия в этой великодержавной игре за сохранение единства наций, за удержание внутри Империи всех этих инородных государств, имперская власть на всех уровнях, да и сам народ российский настолько привыкли к своему верховенству, превосходству, к своей объединительной роли, что давно ослепли и перестали замечать скрытую ненависть и презрение в глазах малых народов. И это ощущение себя как самого большого, самого сильного, от которого все и вся зависит, настолько глубоко проникло в сознание «великороссов», что они потеряли бдительность, чувство реальности и перестали бороться за сохранение своей нации, за развитие и совершенствование самих себя.

Они столетиями почивали на лаврах своего великодержавия, незаметно переросшего во всеобщее великодушие, и потому не осознали, что этим крепили националистические чувства малых народов и теряли ощущение нужности собственного единства. Столетиями эта роль покровителя (в разное время то матушки-государыни, то батюшки-государя, то вождя всех народов) множества разных – больших и малых, развитых и отсталых, свободолюбивых и покорных – народов привела к рождению стойкого ощущения полного благодушия, основанного на уверенности в вечной монолитности и прочности Державы. Зачем о чем-то еще думать, когда все незыблемо и вечно, как сама Земля?

А когда все хорошо, когда ничего не угрожает (не берем войну с внешним врагом – она объединит и страны СНГ), создается иллюзия совершенства, делающая ум ленивым, а тело вялым. А зачем напрягаться, зачем тренироваться, против кого накачивать ум и силу? Разве кто-то или что-то угрожает стране? Такая философия Емелюшки на печи и лишила народ России предусмотрительности, бдительности и, в конечном счете, патриотизма, так как сделала его безразличным ко всему, неспособным на новый Великий Рывок. А зачем? Против кого? За кого? Да еще грызущие душу обиды на этих, «за кого» надо проявлять патриотизм. Обиды за свое нищенское положение, за свои мизерные льготы, за свои копеечные пенсии и зарплаты! «Они» нас бросили, а мы им давай патриотизм? Захотели тоже! Да хоть стихи пишите о национальной идее, хоть песни о ней пойте, они будут такими же двусмысленными, как и гимн о стране. И так же как гимн, не проймут душу, и с табуретки не поднимут. Разве что под конвоем.

А малые народы, приобретя свободу, а значит и право оберегать ее любыми способами, кинулись во все тяжкие: ничего не страшась, никого не боясь, идут, ползут через границу, становятся нелегалами, наркоторговцами, фальсификаторами, воруют, обманывают, травят, терроризируют, взрывают, убивают, словом, идут на все, лишь бы удержать, сохранить и укрепить свободу своих стран, создавая при этом хаос в России. Они так долго мечтали о ней и, наконец, вот она, свобода! Как же теперь ее отдать? Костьми ляжем, но не отдадим! И ложатся! Не дай бог, если эти страны, обуреваемые жаждой мести, станут теперь вести себя как Израиль. Евреев тысячелетиями угнетали, притесняли и уничтожали, в результате чего теперь на генетическом уровне вселившаяся в них обида, ненависть и жажда сатисфакции, навсегда превратили их в вечно воюющую нацию. Они даже сами не замечают своей воинственности, бесконечно и безнадежно доказывая всему миру свою правоту, так как не воевать они уже просто не могут. Хоть и могут удовлетворять свои амбиции всего лишь в пределах границы с одним соседом, вызывая при этом сочувственные улыбки всего мира!

А Россия все еще дремлет на печи и сонным голосом нет-нет да и произнесет удивленно и неизвестно в чей адрес: «А что, у нас все еще не родилась патриотическая идея? Значит, никуда бежать пока не надо? Ну, тогда еще поспим». Вот так, вместо настоящего, живого и адекватного патриотизма в душах многих людей остался только «квасной патриотизм», которому, как известно, уже сотни лет и который совершенно не соответствует нынешним потребностям государства. А он живет в стране, живет в душах и головах людей. От него одна муть и непонимание «а чего делать-то надо?»

Вот так общество и живет, поделенное на две части: старая его часть, со слезами в голосе цепляется за свой давно прокисший, не нужный другим, вредный для страны, квасной патриотизм, а новая – весело изображает несуществующий еще, пока виртуальный, никому не ведомый, но предполагаемый в будущем, совершенно новый патриотизм. И все довольны. Лицемерие продолжает процветать – оно не изживно в этой Великой многострадальной стране.

Лицемерие и рабство – наследие тысячелетних традиций верноподданнического поклонения царю-батюшке и святой веры в одного его миссию – спасителя своего народа. И никому не понять, что россиянам не нужны ни американская, ни европейская демократия, а нужна лишь Российская монархия с русским царем-батюшкой, который вот-вот проснется, слезет с печи, встряхнется и спасет свой народ! И народ пойдет за ним хоть в омут с головой, лишь бы указал, что делать и кормил бы с ложечки. Народ российский хоть что может сделать, только не знает что надо. Объявись такой человек и воспрянет народ! А воспрянет народ, патриотизм сам объявится! И пусть этот вождь даст каждому свое дело. А русский мужик все сумеет, только дай ему конкретное задание, обязательно убедив его при этом, что оно уж точно поднимет экономику всей страны, а то не будет ничего делать. И если он поверит, что для этого надо в каждом дворе ставить домну, как уже было в истории, так он не то, что домну, мартен соорудит и будет лить сталь.

Что касается территории России, то есть такое невеселое наблюдение. Еще в Советские времена народы всех республик привыкли считать эту территорию своей. (Как сказал один очень известный певец, они привыкли считать Россию «собирательницей» всех наций и народов. Жаль, он не добавил, что при этом истинного хозяина земли Русской, россиянина все давно перестали замечать на его земле.) Никого не спрашивая, разные люди из этих Республик ехали в Россию работать, учиться, жить. Причем, чувствовали в ней себя полными хозяевами, даже бόльшими, чем сами русские.

С распадом Союза их привычки не только не изменились, но усилились. Когда стало им надо бежать из своего дома от мести соседей, в поиске работы, рынка сбыта своих фруктов и овощей, от плохой или просто скучной жизни, они все устремились в Россию. И опять, никого не спрашивая! А зачем? Они и теперь знают, что для них Россия всегда открыта. Проходной двор – хоть в нее, хоть из нее – никто не остановит. В их руки быстро стали переходить рынки, магазины, бары, кафе, рестораны, увеселительные учреждения, земли. А так как ими за все это уплачено и не малыми деньгами, то они, естественно, стали чувствовать себя в новой России еще более уверенно, чем раньше. Раньше их устраивала роль гостя, теперь они становятся хозяевами.

Они скупают земли, скот, строения, технику, создают фермы на российской земле, а в качестве работников, точнее, рабов держат наших «Иванушек-дурачков». И некому за этих сказочных героев заступиться – денег-то у них нет для оплаты услуг в своей родной стране.

При этом местные власти, закрывая на все глаза, как и в давние времена, заигрывают с пришельцами, поощряют их на дальнейший захват движимости и недвижимости, плюют на истинных хозяев земли, тем самым, делая задачу возрождения чувства патриотизма вообще проблематичной.

В случаях же любых конфликтов и столкновений россиян с мигрантами из стран СНГ, российские власти демонстративно занимают сторону последних, дистанцируясь от своих земляков. Как и всегда, полное безразличие к будущему народов собственной страны и самой страны тоже. Территория России стала дойной коровой для всех чужеземцев и своих собственных грабителей. Ничейная территория!? Бери – не хочу!

Часть третья. В глубоком тылу