Geum.ru

Л. соболев его военное детство в четырех частях

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 30. Шкварки
Часть третья. В глубоком тылу
Подобный материал:
1   ...   25   26   27   28   29   30   31   32   ...   85

Глава 30. Шкварки



Ленька вышел из избы во двор и зажмурился от солнца, нависшего над ним. Сразу потянуло в тень. Он подошел к кустам вишни, растущей вдоль забора, и потрогал редкие зеленые ягодки на ветвях. Вдруг из-за забора раздался знакомый голосок: «Леня, добрый день». Ленька вздрогнул от неожиданности. Через кусты и редкие доски, прибитые к жердям, он разглядел прильнувшее к забору личико той девчонки, которая назвала себя Соней в день их приезда в этот город. Ленька молча уставился на нее.

«Ты что, не видишь меня? Я здесь, вот она я», - Соня просунула между досками ладошку и пошевелила пальцами, показывая свое местонахождение. «Я и так вижу», - буркнул Ленька, недовольный ее появлением. Но Соню не смутил его тон. «Ты что делаешь?» - спросила она. «Ничего. Хожу просто так», - ответил он. «Иди к нам в гости», - позвала соседка. «Зачем?» - удивился Ленька. «Просто в гости», - ответила Соня и добавила: «А ты любишь шкварки?» «А что это?» - не понял Ленька. «Это очень вкусные кусочки сала, обжаренные на сковородке. Ты разве не ел их никогда?» - удивилась Соня.

Тут только Ленька смутно вспомнил яичницу с беконом, когда-то, еще на Украине, готовившуюся в их семье. «Ел. Только название не знал», - неохотно признался Ленька. «Лезь к нам во двор. У нас никого нет. Я одна дома. Мама на работе. Пожарим сало. Сам увидишь, как вкусно!» - загорелась Соня. Ленька, понимая, что девчонка уже не отстанет от него, спросил, оглядывая забор: «А как к вам перелезть?» «И не надо вовсе перелезать через забор. Наклонись и пролезай под кустами к забору, а я доску отведу в сторону и подержу ее. Иди сюда, вот эта доска», - соседка сделала шаг вправо и отодвинула в сторону нижний конец доски, висящей только на одном гвозде.

Ленька пролез над нижней жердью в образовавшуюся дыру и очутился в соседнем дворе. Он встал и огляделся. Справа стоял небольшой дом, у задней стенки которого он очутился. Слева открывался двор, на половину засаженный картошкой и еще на четверть занятый грядками со всякой мелочью. Разглядев в Ленькиных глазах вопросы, смышленая Соня сама объяснила увиденное им: «У нас огород маленький, не то, что у вас. Да нам вдвоем с мамой больше и не надо. Мы ведь здесь только на время войны поселились. А когда война кончится, мы вернемся в Ленинград. Мы ведь оттуда приехали. А папа наш там остался – он военный врач. Мама тоже врач, но она из-за меня эвакуировалась из Ленинграда. Она здесь в госпитале работает. Ну, пойдем в дом».

Они зашли сначала в сени, а из них – в кухню. Из кухни видна была еще одна комната. Домик был небольшой, но уютный и чистый. В отличие от их землянки, он не был заглублен в землю и на полу лежали крашеные доски. Соня, помня о своем обещании, достала из шкафчика кастрюльку и, сняв с нее крышку, выложила из не на стол толстый кусок свиного сала. Взяв нож, она отрезала от куска чуть ли не половину, а остальное вернула на место. Потом соскоблила с сала крупную соль, разрезала его на пласты, пласты – на брусочки, а последние – на кубики.

Видно было, что Соня делает это не в первый раз – так ловко у нее все получалось. Установив на печку примус, она подкачала его, зажгла спичку, поднесла ее к горелке и чуть-чуть открутила винт. Раздалось шипение вырвавшегося керосина и вспыхнуло пламя. Нисколько не испугавшись, маленькая хозяйка отрегулировала пламя так, чтобы его голубой цвет почти не стало видно и поставила сверху сковородку с ручкой. Потом, беря со стола кусочки сала, прямо руками перенесла их на сковородку. Вскоре на сковороде началось потрескивание жира.

Соня, держа одной рукой сковородку за деревянную ручку, второй рукой, вооруженной ложкой, быстро перемешивала кусочки сала. Они начали подтаивать, подрумяниваться и уменьшаться в размере. По кухне разлился приятный запах жареного. Со сковороды брызги разлетались во все стороны, попадая Соне на руки, но она мужественно терпела их ожоги. Когда не осталось ни одного белого кусочка, а дно сковороды заполнилось вытопленным жиром, Соня выключила примус и переставила сковороду на холодную чугунную плиту печки. Поставив рядом эмалированную кружку, Соня осторожно слила в нее жир со сковородки, а пахучие румяные шкварки, как она их называла, высыпала на тарелку.

Переставив тарелку с печки на стол, хозяйка подала Леньке вилку и деловито пригласила его к трапезе: «Ешь, пока они горячие. Остынут, уже не будут такими вкусными». Ленька наколол на вилку несколько кусочков и сразу все их отправил в рот. Шкварки и во рту продолжали шкварчать, обжигая язык и вскипая слюной. Не решив еще, чего больше от этого процесса поедания раскаленного лакомства, приятных ощущений или больно обжигающих язык и небо, Ленька перекатывал шкварки во рту, не желая показать девчонке свое неумение управляться с такой простой едой. Мужественно борясь с желанием выплюнуть изо рта шипящие комочки, Ленька отправил в рот вторую порцию шкварок, которые нисколько не остыли и жгли еще сильнее первых. К счастью, тарелка быстро опустела. Но и этого хватило, чтобы с неба и губ у Леньки слезла половина слизистой оболочки.

Втягивая отрытым ртом воздух для охлаждения ран, Ленька с трудом произнес: «Спасибо» и, ничего не объясняя, выскочил во двор как ужаленный. Соня не успела догнать его, как он уже очутился за забором и бежал к своей избе, чтобы охладить рот холодной водой. Ленька уже подносил ко рту кружку ледяной воды, когда его остановила мать: «Стой, вода ведь ледяная, простудишься!» Но Ленька не выпускал кружку из рук. Видя, что здесь что-то не так, Вера стала допытываться: «Леня, что случилось?» «Шкварками обжегся», - пожаловался сын, с болью шевеля языком.

«Ах, вот оно что. Тем более нельзя холодную воду пить. Сало в животе застынет, колики начнутся. Будешь от боли корчиться. На вот лучше подержи во рту ложку постного масла. Оно смажет рот и раны заживут быстрее. Только сразу не глотай», - мать зачерпнула из бидончика полную ложку масла и вылила его в Ленькин рот.

Он долго держал масло во рту, пока не отступила первая боль от ожога. С тех пор Ленька зарекся есть раскаленные шкварки. Вот с яйцом – совсем другое дело, снова вспомнил он яичницу с беконом.

Часть третья. В глубоком тылу