Прот. В. Свешников. Лекции по нравственному богословию

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 30

нравственной жизни каждого, кто берется за Евангелие и входит в жизнь

Церкви - прежде всего через сознательную исповедь и причастие Св.

Таин.

Этот опыт в некотором смысле дает больше, чем любые описания, в

непосредственном этическом преложении хотя бы потому, что открываются

те вполне жизненно переживаемые и абсолютно верные опыты оценочного

бытия, построенные на безусловно объективном основании причастия,

потому что более объективного опыта, чем опыт причастия, и быть не

может, ибо реальность: Господь Иисус Христос, Тело Его является в тебе

и организует все смыслы бытия. В этом смысле ничто не дает столько для

понимания того, как надо жить и как оценивать свою собственную жизнь.

Поэтому все книжки, описания, лекции - это в лучшем случае подспорье

ориентировочного типа. Думаю, что каждый из вас прекрасно знает это -

в ту меру, в которую живет церковным опытом.

Итак, обращаемся к Ветхому Завету. Прежде всего мы обнаруживаем,

что в дозаконном этическом бытии человека никаких не только

безусловных критериев и ориентиров нравственного бытия (а уж тем более

какой-то системы) нет, но даже и намеков на них почти нет. Но

невозможно себе представить, что до Синайского законодательства

человечество жило вовсе без ориентиров, хотя бы потому, что хочешь или

не хочешь, а все равно приходится оценивать себя и общего

человеческого опыта. И тогда остается только предположить (и об этом

пишут исследователи Библии и нравственных учений), что опыт Библии -

это опыт применения (особенно до закона) безусловно живущего, как бы

ни исказился человек в грехопадении, нравственного предания, которое

было несовершенным в силу того, что и с самого-то начала оно являлось

скорее как некий опыт тоски по утраченному раю (вспомним плач Адама у

врат рая), а также в силу того, что все более и более дальние потомки

отходили от опыта праотца. Этот живой опыт естественно становился

слабее - человечество возрастало количественно (точный образ - камень,

- 3 -

брошенный в воду: вначале круги интенсивные, но узкие, потом - все

более широкие, но доходящие до полной неразличимости с гладью воды).

Особенно заметно это проявилось ко времени потопа. Уже до потопа,

в первом же поколении после Адама, и вскоре еще раз (как описывает Св.

Писание), произошли два нравственных события. Первое поколение в лице

Каина совершило сразу же несколько страшных грехов, в числе которых,

разумеется, впереди всего убийство, т.к. в нем - полное разрушение

смысла понимания ценности человеческой личности и жизни. Для людей, не

понимающих значения плода от древа познания добра и зла, все-таки, я

думаю, простого размышления будет довольно, если на простом графике

показать стрелкой: Адам с Евой и этим плодом и Каин. Прямое и сразу же

предельное, крайнее, смертное нарушение основ нравственного бытия

будет очевидным. (Подробнее об этом - несколько ниже).

Нравственное состояние людей перед потопом (при том, что оно

описано всего в нескольких словах) все же заслуживает того, чтобы

остановиться на нем более подробно. Описание простое, слова очень

кратки: "Мысли их были злы на всякое время". Представить это трудно не

только нам, как-то все же вступившим в сознательный строй

нравственного бытия, предложенного Богом, но и отступившим от этих

норм людям или даже не приступавшим к ним - даже им, как и

каким-нибудь людоедам советского типа в 20-е годы, потому что у них

был хотя и чрезвычайно искаженный, но подход, основанный на каких-то

нравственных реальностях, сильно искаженных (поиск социальной

справедливости, например). Были какие-то почти идиотские, но все же

нравственные идеалы у тех, кто бросал бомбу в царя - чудовищные,

бессмысленные но все же основанные на нравственных идеалах. Но когда

"помышления злы на всякое время" и когда уже ничего доброго не

остается - это значит, наступил тот предел, при котором риск, с

которым Бог создавал человека, по-видимому, оказался бы неоправданным,

если бы все-таки не нашлось среди представителей человечества людей с

иным нравственным опытом. Они-то и перевесили - потому что остались

живы, потому что жизнь осталась у них. Они выбрали жизнь. Правда, мы

знаем, что в ближайших потомках Ноя тоже явился грех.

Что же это значит конкретно? Мы покоряемся этим кратким словам

Библии? В своей всеобщности они кажутся имеющими настолько абстрактный

характер, что веришь им, а представить невозможно. Кажется, еще более

даже страшный, чем предложенный в этих словах, ответ, расшифровывающий

то, что происходило, дает Св. Писание Нового Завета, когда Спаситель

сравнивает нравственное состояние людей пред концом света с

нравственным же состоянием людей пред потопом, Он говорит: как тогда

было, так будет и впредь - ели, пили, покупали, строили, женились,

посягали. По-видимому, совершали действия, вполне этически нейтральные

для любого нравственного сознания, ничего страшного, кажется, в себе

не заключающие.

Значит, это не так. Весь контекст Нового Завета дает нам

возможность догадаться, что как раз в том и было дело, что будущие

действия, будущие этические состояния и переживания людей времени пред

Вторым пришествием Христа, пред пришествием еще прежде антихриста (что

и будет отчасти нравственной почвой) в том и состояло, что эти

"нейтральные" действия были этически и всячески автономными. Это и

было то, что занимало людей.

Таким образом, оказывается, что как раз эта этическая автономия

(в бытовом значении слова - суета) настолько окрасила мир и

человеческие представления, что составляла все содержание жизни.

По-видимому, это и является крайним выражением греховного бытия. Что

значит автономия? Это значит: а) Бог не нужен, б) любые человеческие

отношения строятся только на примате осознания ценности этих суетных,

пустых, этически бессодержательных переживаний. Это и есть край,

- 4 -

предел безнравственности. Современная действительность дает

возможность каждому непредвзятому взгляду увидеть, что только уже

тончайший слой, сравнимый количественно с тем слоем, который

составляли собой Ной и его семейство, еще оказывается удерживающим.

Нам приходится в некоторых отношениях строить догадки - строились

догадки и относительно слова "удерживающие" во многие времена.

Последней по времени была догадка епископа Феофана о том, что

удерживающий - это русский царь. Это взгляд очень серьезный, потому

что все годы, прошедшие с тех пор, как был отъят "удерживающий", в

историческом плане чепуха - всего-то 70 лет. Вполне возможно, идет тот

процесс, который был связан с тем обстоятельством, что был отнят

удерживающий. Но возможно, что если сейчас есть нечто удерживающее или

удерживающий, то это, может быть, и есть чрезвычайно тонкий слой

современных христиан, пленка, которая если распадется, то удерживать

будет уже нечему и мир перейдет из состояния на грани катастрофы к

состоянию за гранью.

Так вот в те времена это удерживающее оказалось удерживающим

только для этого слоя лиц. Для всего остального мира эта этическая

автономия перестала быть удерживающей, и мир погиб в водах потопа. Это

было наиболее катастрофически значимым событием, рядом с которым мог

встать только первый грех людей и грех Каина. Можно заметить, что не

так долго удержалось от зла это новое человечество в лице ближайшего

потомства Ноева. В этом зле сочеталось и непонимание чувства ранга у

Хама по отношению к отцу, и непонимание и непереживание чистоты,

разъедающая ирония с самоутверждением, непонимание смысла

почтительности и непереживание почтительности в конкретном опыте. Все

это стало содержанием и основанием известного греха Хама, который,

по-видимому, и стал тем основанием, что хамиты так и остались в

униженном положении - не обязательно в том смысле, что вынуждены были

прислуживать белым людям, но и быть рабами. Эта рабская психология у

Хама и проявилась - в хамстве всегда есть рабская психология, потому

что рабу свойственно нарушать чувство ранга, чтобы почувствовать себя

хоть сколько-то значимей того, кто значимей тебя по природе (отец

значимей сына). Опыт Америки показывает, да и опыт современной Европы,

хотя это взгляд усредненно-статистический, что и среди потомков Хама

вполне могут быть личности, сильно превосходящие белого человека.

Принюхиваться к тому, как пахнет негр, все же не следует - это то же

хамство, только не у потомков Хама.

Все-таки человечество жило, и мы знаем, что жило оно потому, что

среди человечества всегда были "удерживающие". Во времена потопа был

тончайший слой, а потом он возрастал - прежде всего за счет потомков

одной из ветвей его семейства, связанной с Авраамом. И хотя недалеко

еще было время, когда был совершен некоторый особый вид греха, первый

сознательный, совершаемый значительной частью человечества социальный

общий грех, имеющий основание в ощущении того же типа, что было у отца

лжи, которое он небезуспешно пытался вложить первым людям - общее

объединенное, совершаемое общими усилиями падшего человечества

строительство башни в Вавилоне и было этим грехом, который,

безусловно, Бог корректирует так, чтобы нравственные последствия все

же не были так тяжелы. Но часто Он корректирует так, что в дело

Промысла вступают в виде его орудий конкретные личности либо группа

личностей. Так и строится история.

Но порою Богу приходилось совершать корректирующие действия,

демонстративно и прямо направленные на разрушение греха, и это был тот

самый случай - по-видимому, первый такой случай. Я вспомнил суждения

свт. Игнатия, который в одном из его писем отвечает на вопрос своего

корреспондента о появившихся тогда паровозах. Как могли бы ответить,

например, современные ему экологи? Ну, сказать, что дым разрушает

- 5 -

природу, уничтожается растительность - и это справедливо. Прогрессисты

сказали бы то же, что говорят всегда: аргументы в пользу внешнего

прогресса (скорость сообщений, необходимость быстрой доставки грузов и

пр.); может быть, нашлись бы и нравственные примеры. И все это было бы

отчасти справедливо. Святитель смотрит в суть дела: некогда Бог

разрушил первое общее греховное начинание людей, смешав языки так, что

люди перестали понимать друг друга (кстати, по теперешним временам в

этом смысле ничто не имеет такого значения, как телевизор, который не

потому даже страшное явление, что показывает порнографию и т.п., и не

потому, что лишает людей свободы; страшнее всего то, что ТV более

всего объединяет людей в их греховных переживаниях). Свт. Игнатий

пишет дальше, что нынешние паровозы, по-видимому, вновь возвращают

людей в возможностям общего греховного начинания. Как замечательно

робка была тогдашняя цивилизация, как мало шагов к тому времени она

сделала и сколько за эти полтора века тут прибавилось!

Но ориентиры, слава Богу, были, и высочайшие, о чем

свидетельствует сравнительно не таинственный опыт Авраама, безусловно

таинственное явление Мелхиседека и опыт чрезвычайного нравственного

напряжения Иова. В этом смысле Иов настолько вневременен по характеру

своего нравственного опыта, что мог бы в дозаконное время так же

явиться и Книга Иова могла бы занять место где-нибудь в середине Книги

бытия. Но дальнейшее содержание Книги бытия было связано уже только с

Богоизбранным народом, как и весь Ветхий Завет в целом, что не

случайно, потому что так высок был опыт веры во всех отношениях,

предложенный миру навсегда праотцем - опыт веры мистической, веры как

безусловной этической верности Богу, опыт веры как доверия Промыслу.

Именно этот опыт и дал возможность и Ветхому Завету, и людям Нового

Завета признать этот опыт как самый высокий во все ветхозаветные

времена - настолько, что Авраам самим Св. Писанием был признан отцом

верующих. Разумеется, не только в природном смысле (как о том шла речь

до Нового Завета). Христос явился, чтобы предложить опыт веры для всех

народов. Но безусловно значимый опыт Авраама, нашедший отражение пусть

не такого мощного напряжения, но так же этически и духовно значимый в

его потомках (настолько, что писателями новозаветными Исаак

признавался как прообраз Самого Христа - и не только по кротости, но и

по тому почти неописуемому духовно-этическому ощущению готовности к

жертве, что это и может только напомнить столь дорогие для нас слова:

"Распныйся волею...").

Вся последующая история Иакова и его чад - патриархов еврейского

народа дала возможность увидеть и высокие постижения нравственного

бытия, прежде всего явленные в чудном и целомудренном Иосифе и в

Вениамине, но и известные по грубости некоторых его братьев мерзкие

падения - тем более мерзкие, что были совершены в кругу детей одного

отца.

20.01.97.

nrav-20 txt

Л Е К Ц И Я 20

Наша тема сегодня: "Декалог". Данными на горе Синайской

заповедями Господь Бог установил основание, мотивы и содержание

духовно-нравственного бытия человечества в целом и, в первую очередь,

Богоизбранного народа. Мы не в состоянии вполне осознать глубину

Божественного замысла, избравшего именно этот народ, чтобы в его

составе появилась Та, Которой суждено было стать по-человечески

Родительницей Спасителя, да и святые отцы, сознание церковное

предлагают по этому поводу лишь более или менее основательные

разгадки. Конечно, главное основание понятно: если какой народ и

должен был быть избранным для этой цели, то это тот народ, который в

качестве и начала своего определения, и отделения в мире от других

народов, да и своего духовно-нравственного содержания избрал именно то

содержание, которое вполне определяется понятным для людей основанием:

верой.

Впрочем, сколько ни читай книги Священного Писания, различные

комментарии к ним, святоотеческую литературу, сколь напряженно ни

вдумывайся и ни живи сам пониманием того, что входит в содержание

слова "вера", за рационально определимым (в обычном понятии понятным)

всегда остается остаток, который едва ли не больше по своему составу и

содержанию и который понятен, но не в рационально определимых

понятиях. Некоторые люди, особенно недавно пришедшие в Церковь,

говорят: "Вера у меня была всегда". Но когда входишь в более подробное

общение с такими людьми, становится понятно, что на самом деле ничего

почти что и не было, а то, что было, имело настолько искаженный

характер и содержание, что приходится начинать практически сначала. И

хорошо, когда начинают сначала. Плохо, что еще некоторое время

держатся того поразительного самомнения, что все уже отчасти было и

раньше.

По-видимому с верой все просто. Но вот кто-то с вниманием

обращается к Евангелию и читает много раз читанный, очень простой и

понятный текст о хананее, которая пришла молить Бога о своей больной

недугом беснования дочери, а Господь предложил ей унизительное для нее

самой и личное, и национальное понимание ее достоинства: не доброе

дело - брать хлеб у детей и отдавать псам. Почти любой человек,

живущий не то что безнравственными, а вполне нравственными, но более

психологическими основаниями жизни "по стихиям века сего", в

зависимости от своего темперамента мог либо ответить как следует, либо

уйти с гордо поднятой головой, либо стал бы униженно просить, либо

проявил какие-то иные реакции, вполне укладывающиеся в целый ряд схем,

низшие из которых - совсем не смирение, а просто комплекс

неполноценности. Но когда хананея ответила так, как нам известно из

Евангелия ("И псы едят от крупиц"), Господь предложил слушателям

содержание ее веры как нечто чрезвычайное: "Велика твоя вера".

Я встречал много людей, начинающих церковную жизнь, которые так и

не поняли, в чем величие такой веры. Хотя для человека, живущего

переживанием веры, стремлением к идеалу веры, ничего непонятного здесь

нет. Потому что хананея своим ответом поставила себя на должное место;

поставила Бога на должное место; проявила хотя и в кратком миге, но

веру уже испытанную. Это испытание унижением, пожалуй, в некотором

смысле гораздо больше и значительнее, чем те гораздо более мелкие

испытания, подвергаясь которым, многие люди, уже вполне живущие

содержанием своей веры, оказываются совершенно не выдерживающими как в

личном, так и в национальном плане.

Народ этот самоопределился как народ, имея в качестве первого

праотца Авраама, вся жизнь которого в главных ее чертах по

- 2 -

нравственно-духовным основаниям и представляла собою выражение и

осуществление полноты веры как особого религиозного содержания,

которого, по-видимому, не встречалось у других народов. Вера - это не

просто тип религиозного ощущения своего бытия в соотношении с бытием

высшим, хотя это и входит в сознание веры как

субъективно-психологический фактор. Мы знаем образцы такого рода

ощущения и переживания веры - порой довольно глубокие, порой отчасти

смешные, как в некоторых языческих религиях, порой наполненные

замечательным в своем роде пантеистическим или другим философским

содержанием, веру, в которой сильны всякие природные или родовые

основания, и проч. Бывает вера, в которой настолько сильны общие

ощущения Божества, что они не только пантеистическим образом

пронизывают ощущения и переживания, но и вводят любую личность как

некую либо составную часть, либо возможность эманацию Божества, сколь

угодно повторяющуюся. И т.д. Из истории древних религий (более

древних, чем даже религия Авраама) известно, что бывали довольно

глубокие в своем роде достижения (более глубокие, чем все остальные) и

понимание религиозной жизни у персов с их дуализмом. Короче говоря,

много всякого было.

Не обращая специально на это вашего внимания, скажу, что именно в

этом отношении содержится, по-видимому, значительная ошибка некоторых

религиозных философов, которые ставят общее для многих религиозных

переживаний психологическое ощущение себя по отношению к

упомпредставляемому (или сердечнопредставляемому) Божеству и свои

переживания вполне субъективного характера, хотя и имеющие во многих

религиях довольно общую типологию, как основание собственной

религиозной жизни, и это-то является самым ценным. Из великих

философов отдал дань этой ошибке Иван Ильин, а из не великих -

протоиерей Александр Мень. Это ошибка вполне понятная для людей,

склоняющихся к универсально-энциклопедическому сознанию, но это тот

род ошибки, который основан на том, что объект веры менее существенно

ценен, чем личное переживание.

Так вот, у Авраама была вера живая, а не вера профессоров и

ученых, - вера, о которой потом было сказано: вера Авраама, Исаака и

Иакова. В том отношении она и была живой, что в ней было живое

переживание Божества, объективно являющегося к личности человеческой.

Это объективное переживание именно как вера переживалось таким

образом, что вошло потом в догматическое знание о Боге, и это гораздо

больше, чем просто уверенность существовании Божества, что многие,

вообще говоря, считают едва ли не достаточным для самого понятия веры:

Бог есть - и все. На самом деле такое догматическое знание о Божестве

возможно тогда лишь, когда есть Его узнавание: узнай в трех спутниках

Божество - тогда и можно будет сказать, что есть та живая уверенность,

что встреча с Божеством происходит.

И, конечно, вера как доверие к Промыслу, водившего своими путями

Авраама, беспрекословно подчиняющегося промыслительным действиям Бога.

Вера как верность Богу, что входит в понятие "испытанная вера" - живая

Blog

Прот. В. Свешников. Лекции по нравственному богословию