Прот. В. Свешников. Лекции по нравственному богословию

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 30

котором затаенно, но всегда присутствует обида на мир, на людей.

Форма проявления комплекса неполноценности, этой самоуязвляемой

гордости, - слишком тонкое видение своих грехов (по определению еп.

Игнатия). Это не обязательно связано с тонким новеллистическим

художественным описанием. Здесь проявляется самоутверждение, но в

религиозной жизни, когда удалось удивительно тонким образом себя

зафиксировать, хорошо покаяться. Это относится к ложной греховной

склонности найти для себя где угодно, в том числе и здесь, способ

самоутверждения.

Дерзость (ее обычная форма - хамство), насмешничество, ирония,

презрение и ненависть к смирению и покаянию, стремление ко всяческому

неповиновению (в частности, родителям), стремление настоять на своем,

любоначалие (стремление подчинить себе других), желание для себя

ложных свобод, стыд исповедовать грехи, мечтательность о себе,

поставление себя в пример другим, соревновательность, мнительность,

политиканство (проявляется только в определенного рода деятельности),

стремление не быть покорным закону Божию в целом, гуманизм (как бы

философское выражение гордостного самосознания), в котором человек

- 6 -

объявляется не просто мерой всех вещей, но и единственной ценностью -

значимость человеческого бытия определяется как автономно самоценная.

30.09.96.

nrav-12 txt

Л Е К Ц И Я 12

Наша тема сегодня: "О диаволе, мире и плоти как основных

проводниках греховных ощущений и переживаний и основных возможностях

осуществления человеческой личностью греховного сознания и греховных

реализаций". Мы будем говорить об этих трех "источниках и составных

частях" говорить отдельно, но хотелось бы дать вам возможность увидеть

то пространство предрасположенности ко греху, которое дает возможность

диаволу, миру и плоти совершать свои разрушительные действия в

человеческой личности и в обществе.

Эта предрасположенность или, вернее говоря, бессознательные

установки, действующие в личности и в обществе, взаимосвязаны и

осуществляют некоторую греховную целостность. Поэтому их можно

подробно не разбирать - они достаточно ясны и не нуждаются в

конструктивном рассмотрении, достаточно сказать о них как бы через

запятую.

Грехопадение и общая падшесть человеческого существа

осуществляются в силу того, что грехопадение породило любовь ко греху,

приятность греха. Многие святые отцы пишут, что грех становится для

личности бессильным, как только возникает к нему ненависть.

Возникновение ненависти - дело не совсем иррациональное, потому что в

конечном итоге весь аскетический опыт, предлагаемый святоотеческим

знанием, как раз и направлен на то, чтобы возбудить ненависть ко

греху, возбудить неприятность греховных переживаний и состояний и тем

самым возбудить то состояние человеческой жизни, при котором любовь ко

греху становится якобы не бывшей, не существующей и грех теряет свою

силу. До тех пор, пока это общее состояние падшего человека

существует, до тех осуществляется и искание путей - явное или не явное

- на которых лежит грех. Грешники "профессиональные" знают это

достаточно хорошо. Знают наркоманы, куда нужно пойти, чтобы найти

наркотики, достаточно хорошо знают блудники те средства, которыми они

могут удовлетвориться. А если это знание не открывает в ближайший

момент пути, то начинается искание пути.

В тех случаях, когда личности или общество не ориентированы на

искание зла, когда общество в целом стремится к развитию на путях

христианских, тогда очевидным образом только лица, явно

противопоставляющие себя общественной нравственной ситуации, ищут

пути, на которых лежит грех, то в таком случае общий принцип действия

злых начал состоит в том, чтобы как бы замаскировать зло, которое

нанесут, так, чтобы оно было похоже на добро или на какие-то

нейтральные в нравственном отношении переживания.

В личности возможность ошибиться, принять зло за добро - дело

нередкое. Можно сказать даже, что людям, в которых действуют

нравственные установки, помогающие им ориентироваться на пути высшей

правды, сравнительно легко оказывается обмануться. Ошибки такого рода

совершаются прежде всего, когда пути, которыми идет грех, остаются вне

внимания личности. Нет внимания как к собственным нравственным

ситуациям, нет внимания и к правде Божией, нет внимания и к тем порой

достаточно очевидным реальностям, когда зло и безобразие хотят

прикинуться правдою и красотой.

Это особенно легко происходит, когда грешный ум не пользуется

некоторыми контрольными функциями или не имеет их. Этому способствуют

обычные человеческие нравственные фальшивые, ложные интерпретации,

когда тайное желание греха дает возможности увидеть личности горькое

как сладкое. Кроме того, обычная духовно-нравственная ситуация,

связанная с нежеланием осуществлять в своей жизни аскетический опыт, с

одной стороны порождает невнимание к своей внутренней жизни и,

- 2 -

соответственно, непонимание самого себя, а с другой стороны, наоборот,

это невнимание к себе и непонимание себя приводит к тому бессилию, при

котором борьба даже не представляется нужной и необходимой. Это бывает

особенно странным в такие времена, как теперешние, когда книжный рынок

христианских лавок наводнен прежде всего книгами аскетического

содержания и они-то как раз пользуются наибольшим спросом. Казалось

бы, можно ожидать того, что написанное в этих книгах не пропадет втуне

и начнется живой и серьезный аскетический опыт - неромантический,

приводящий к ясному пониманию самого себя, к серьезной борьбе. Ничуть

не бывало! Почему-то получается едва ли не наоборот. Очевидно, это

чтение провоцирует то фальшивое ощущение, при котором складывается

впечатление о достаточности будто бы знания, чтобы предположить, что и

дело уже совершается.

Понятно, что в подобной ситуации, когда многие стремятся к

изучению тонкого опыта аскетической жизни, глубоких и тонких

духовно-нравственных переживаний, часто бывает, что простые и ясные

евангельские заповеди остаются как бы в тени за этими психологическими

переживаниями, которые кажутся в таком случае уже существующим

нравственным опытом. То есть, попросту говоря, не пройдя нравственной

азбуки, начальных арифметических действий в нравственной жизни, многие

люди пускаются в плавание по морю высочайших аскетических достижений,

духовных знаний и переживаний. Получается род самообмана.

В такой ситуации диаволу предоставляется широкое поле

деятельности: обман, ложь - это одно из главных произведений падшего

человека, которые он совершил под воздействием диавола, который по

своей природе клеветник. Конечно, с людьми, которые имеют устройство,

стремящееся к духовно-аскетическому опыту, обман таким образом и

осуществляется: на первый план подсовываются ценности, которые должны

были бы занять далекое место, а во-вторых, подсовывается обман, когда

знание представляется осуществлением.

Эти источники оказываются особенно действенными для греховной

жизни в ситуации общей духовной расслабленности, которая, в частности,

проявляется в виде обычной, заурядной глупости, в том числе

нравственной, приводящей к непониманию того, что происходит в духовной

жизни и вообще в жизни. В этой ситуации особенно легко в обществе

возникают и начинают становиться действенными для многих привычные

греховные установки, которые оказываются настолько привычными, что

даже не кажутся греховными. Именно потому, что они господствуют в

обществе, и потому, что нередко они так изящно завуалированы, что

порою как бы аргументируются жизнью, а противные им установки,

наоборот, как бы оказываются безжизненными, надуманными, отвлеченными.

Такие установки, внедряясь в сознание человека, чрезвычайно облегчают

работу мира, плоти и диавола, тем более что диавол сознательно, а мир

и плоть - как реальности, не имеющие личного сознания - несознательно,

но все же действуют на то, чтобы эти установки внедрялись, производя

греховные действия, и чтобы они не виделись как греховные. Приведу

пример, чтобы было ясно, о чем идет речь (многие из них знакомы и

кажутся совершенно невинными).

Скажем, получившим какие-то знания внушается мысль об их

завершенности, совершенстве; тем, кто не насыщается информацией,

наоборот, говорится, что знание абсолютно. В нравственной жизни одна

из стандартных (конечно, не для строгого христианского сознания)

установок: не является грехом то, что служит благой цели. Понимая

действительную значимость малых дел, исходя из этой значимости,

греховный мир внушает многим обычную установку, что будто бы отдельные

внешние ограничения и составляют всю полноту духовно-нравственной

работы. Встречается нередко установка на ложное смирение, т.е. на

смирение такого типа, когда человеку как бы говорится, что он все

- 3 -

равно ни на что не способен. Некоторый элемент правды является

составной частью каждой из этих установок, иначе они не действовали бы

так решительно обманным образом. Слишком легкое отношение к грехам

(это может быть в обществах баптистских или протестантского толка),

как бы уже искупленным: ты спасен, дальнейшая работа бессмысленна.

Грехи в такой ситуации не видны, кроме очевидных грубых нарушений,

которые становятся даже невозможными, потому что задача - погубить, а

как - это вопрос техники.

Для людей слабого духовно-нравственного сознания довольно обычна

иррациональная установка, которая нередко реализуется на вполне

рациональном языке: твои грехи ничтожны, а добродетели велики. У

других наоборот: грехи значительны, а добродетелей - никаких. Обычной

установкой такого рода является представление осуждения в виде правды.

Близкое к этому мне встречалось много раз, а в Тверской области у

верующего народа была в ходу некоторая присловица: "Говорю не в

осуждение, а в рассуждение". За этим шло обычное, вполне стандартное

осуждение.

Обычная самооправдывающая позиция (в тех случаях, когда греховное

побуждение не скроешь): причина недолжного поведения представляется во

внешних обстоятельствах. Отношение к заповедям как к второстепенному

материалу духовно-нравственной жизни исходит из установки, что

заповеди трудны и невыполнимы. А есть определенные лица, на которых

действует обратная установка: ну, заповеди - дело простое; все, что

там говорится, довольно ясно. Такого рода ошибку мы встречаем у

евангельского персонажа, который говорит Христу (когда Он перечисляет

заповеди), что все их он уже совершил от юности своей.

Очень серьезная, хотя и довольно тонкая ошибка, которая редко кем

бы то ни было формулируется (хотя постоянно встречается в духовной

жизни): установка на то, чтобы научиться и пользоваться - вместо того,

чтобы принять и следовать. Другая довольно обычная греховная установка

- разделение дел самих по себе на греховные и праведные, в то время

как греховны по сути все - только расположения могут быть безгрешными.

Достаточно частая установка - если все во власти Бога, то и делать

ничего не надо, Он все сделает. Очень тонкая установка состоит в том,

чтобы бороться, а не противостоять. Первая начальная задача

аскетической жизни, борьбы с грехом, состоит в том, чтобы не вступить

с ним в реальную борьбу, а противостать ему (как об этом пишет ап.

Павел).

У людей околоцерковных довольно обычная установка: мораль и

религия полезны для достижения определенных результатов в области

материальной жизни. В США целый штат Юта, где живут мормоны, построен

на этом сознании. Вместо того чтобы искать милости Божией, необходимой

себе, ищут от себя дел, желательных для Бога. По сути делания может

быть ровно тот же тип поведения - главное, чем руководствуются при том

или ином поведении, что представляется ведущим, какой нравственный

мотив. Если нравственный мотив - делать дела, желательные для Бога, -

оказывается ведущим, то невольно собственное делание оказывается более

существенным, чем стремление осознать и получить то, что

предоставляется как дар Божий, как милость Божия. Делание то же -

установка другая.

У меня был знакомый, который в свое время не только вступил в

комсомол, но и специально стал секретарем комсомольской организации

факультета (будучи верующим), чтобы, как он говорил, разлагать

комсомол изнутри. На самом деле это не так смешно. Какая-то логика в

этом есть. Я встречал христиан, которые чтобы научиться бороться с

грехом, специально вступали в область греха.

Все это является основанием, на котором агенты зла в виде

диавола, мира и плоти оказывают свое разрушительное действие на

- 4 -

человеческую личность и общество, проводя в человеческие отношение и

личностные переживания греховные стремления, поиски и реализации.

Несколько слов о диаволе. Что касается догматических знаний, хочу

обратить внимание на одно обстоятельство. От мира и плоти диавол,

падший Денница, всегда в новозаветном богословии рассматривался как

личность. И хотя Св. Писание оставило в этом отношении не очень

подробный материал, зато Св. Предание, писания святых отцов -

достаточно определенно и подробно. Таким образом, демонология является

достаточно развитой частью богословского знания. Для нас прежде всего

важно обратить внимание на то, что он - личность, т.е. обладает

главными свойствами личности: определенной свободой и духовностью (мы

говорим не о содержании и направлении, а о самом факте духовности).

Основные в этом отношении нравственно-психологические (если можно так

сказать о демонах) свойства достаточно подробно описаны в литературе.

Их немного, они описаны по конкретным действиям. Если же их

представить схематически, их окажется совсем немного и все они будут

совершенно понятны.

Прежде всего речь идет о гордости, потому что в этом и состояло

главное направление падения, ибо гордость и была тем движением

личности диавола и его соратников, когда они вознамерились восстать

против Бога, став выше Него. Поскольку это гордостное переживание

имело по сути своей ложный характер, ложь стала главным содержанием

диавола, так он и именуется в духовной литературе, а само слово

"диавол" переводится как "клеветник".

Следующее его свойство - зависть. Это тем более постоянно

действующая, что реализовать свои стремления к каким-то достижениям,

которые были для него желательны, он не может, но в то же время он

видит реальность достижений не только тех, кто вместе с ним некогда

принадлежал к миру духовных Сил бесплотных, но и тех, кто особенным

образом был создан по образу и подобию Божию и по отношению к кому и

направляется в условиях обычного демонского существования это его

качество. Обычное условие демонского существования - земля и мир

подземный. земля - потому что здесь, в условиях земного существования,

он и совершает свою главную разрушительную работу по отношению к

людям, которые по своему созданию были мало в чем удалены от Ангелов.

Четвертым (не по значению, а по порядку) свойством отрицательного

духовно-нравственного содержания является совершенная и всенаполняющая

диавола и все личности, которые ему подвержены, злоба. Злоба, которая

есть принципиальное выражение отрицания добра, но в конкретности

реализующееся как чрезвычайное неприятие Бога, Ангелов и людей.

Последнее свойство демонское (парадоксальное, потому что они все

же продолжают оставаться созданиями духовного рода) - парадоксальное

стремление к материальному, земному осуществлению, материальному

развитию. То есть действие, стремление, которое отрицает как бы свою

собственную по акту создания и бытия реальность. Именно с этим связана

их готовность к пребыванию в бездне. Ад - жилище демонов. По отношению

к человеку вообще и к каждой человеческой личности главное стремление

мира демонского сводится к тому, чтобы погубить или во всяком случае

создать те условия человеческих взаимоотношений (и любые другие

условия внутренней и внешней реальности), которые облегчали

губительные действия демонов. Погубить в точном смысле слова в

духовно-нравственном понимании означает лишить человека возможности к

единению с Богом. Понятно, что до прихода в мир Богочеловека Иисуса

Христа в том, чтобы вся нравственная ситуация складывалась так, чтобы

и простые природные основания для нравственного бытия раскрывались бы

для человека как нежелательные; после прихода в мир Богочеловека и Его

спасительного Рождества, крестной смерти и Воскресения по отношению к

народам, не принявшим христианство, сделать все, чтобы эта реальность

- 5 -

неприятия стала полной и окончательной. По отношению к людям,

принявшим христианство как спасительное действие Богочеловека,

стремление в их личном бытии осуществить ту реальность переживаний,

ощущений и всяческого бытия, чтобы единение с Богом было невозможным.

В жизни человека, в том числе и по отношению к нравственному

бытию, осуществляется несколько различных векторов. Основные векторы,

которые используются диаволом для полной и окончательной гибели,

направлены на то, чтобы лишить возможности единения с Богом либо через

приведение к такой абсолютной и совершенной беспечности по отношению к

нравственной жизни и греху, когда привычка к греху в нравственном

отношении становится главным содержанием жизни. Либо, наоборот, через

отчаяние - когда пасомые демонами люди достигают того типа

переживания, при котором спасение, т.е. единение с Богом,

представляется абсолютно невозможным.

Рассмотрим механизм диавольской работы по отношению к людям

христианского сознания, хотя по сути те же методы, которые диавол

применяет по отношению к христианам, ищущим спасения, он между прочим,

походя, для окончательной невозможности спасения применяет по

отношению ко всем, о чем можно судить по духовно-нравственному бытию,

скажем, мусульман, буддистов или кого угодно. Некоторые достаточно

стандартные методы и приемы используются, хотя по отношению к ним

такой необходимости нет, потому что не ищущие единения с Богом через

Иисуса Христа, по евангельскому определению, подвержены вечной смерти.

Известны обычные ситуации в области ощущения по отношению к

диаволу и бесам, которые они стремятся внедрить в человеческое

сознание. Первое состоит в некоем бесстрашии пред ними - когда

внушается людям ощущение, что бесов нет вовсе, а значит и

противостоять некому. Врага нужно видеть в лицо, знать его приемы,

поэтому такое ощущение отсутствия врага создает переживание некоторой

пустоты и необязательности духовно-нравственных действий, направленных

на победу. Возникающее в результате от такого понимания бесстрашие

пред бесами довольно сильно облегчает их работу и они довольно

безнаказанно делают свое дело. Из этого не следует, что люди

религиозного сознания не ведут никакой нравственной борьбы (они не

могут совсем не видеть свои ошибки), но они могут неверно

перераспределять силы для борьбы и там, где можно было бы победить с

меньшими усилиями, они оказываются порой в ситуации вовсе безвыходной

там, где выходы могут быть достаточно простыми.

Обратное чувство, которое они стремятся внедрить у людей иной

психологии, - страх пред ними, ощущение их всесильности. Они пытаются

внушить такое чувство не только по отношению к самим себе, но и по

отношению к другим явлениям мирового зла. В области этой психологии и

возникают страхи перед жидо-масонством и прочими организациями. На них

обращать внимание следует, потому что они реальны, опасно только

видеть свое бессилие перед ними. Тем более когда речь идет о мировых

силах зла, персонифицированных в личностях бесовских, страх перед ними

заставляет опускать руки. Если борьба бессмысленна и они так

всесильны, если их действие на душу человека оказывается так

безупречно в смысле проведения в жизнь того, что они хотят, то

остается только тихонечко молиться в углу своей келлии, забившись по

возможности под кровать или куда-нибудь поглубже.

Основные направления диавольской работы в соответствии с

известным психологическим и святоотеческим распределением личности

человека в трех основных направлениях (ум, чувство и воля) таким же

образом осуществляется как направление диавольской работы. Мы

предлагаем такие схемы (ум, чувство, воля) лишь для удобства, потому

что когда говорим "ложь", имея в виду одно из главных направлений

диавольской работы, то имеем в виду не только информационную ложь или

- 6 -

ложь интерпретации, но и ложь поведения или чего угодно - например,

обычный вид дамской лжи - представлять из своего внешнего вида не

совсем то, что есть на деле, а часто и совсем не то. Или походка,

которая может быть особенно мужественной или, наоборот, избыточно

изящной. Я знал человека, у которого было 15 блистательных улыбок для

разных ситуаций.

Один из профессиональных видов деятельности, возбуждаемых в этом

отношении миром диавольским, - игра. Либо игра, в которой существуют

проигравшие и выигравшие, и тогда решает дело случай или обман, либо

тот вид профессиональной игры, который существует в театре и без

которого практически ни одному актеру обойтись не удается - хотя бы

потому, что ему приходится в своей жизни переживать не то лицо,

которым он является, осуществлять иную человеческую реальность. В

театре такого рода переживания куда более насыщенны и энергетически

мощны, чем в обычной семейной или любой другой действительности.

Оказывается, что эта-то нереальность и становится для его жизни

гораздо более значимой, а собственная реальность духовно-нравственной

работы либо отходит на второй план, либо перестает существовать. В

обычной жизни театра меньше, но при честном и внимательно рассмотрении

самого себя почти каждый что-нибудь да обнаружит в себе актерское. Это

один из результатов диавольской работы.

Что касается лжи в словах (а многие лжецы лгут из любви к

искусству), то патологическая здесь только степень, а не суть дела.

Особенно на этом останавливаться не будем, потому что говорили об этом

в теме "Грехи ума".

Когда речь идет о самообмане (а это тоже вид лжи), то для того

чтобы лишить каждого человека верной ориентации в нравственной

реальности, существует довольно стандартный механизм диавольской

работы: перестановка ценностей, когда наиболее существенное

отодвигается в сознании на второй план, а на первый план выходит

знания, переживания и стремления хотя и ценные сами по себе, но не в

такой степени, как главные.

По отношению к уму главным общественным результатом диавольской

работы (особенно последние два-три века) является признание

автономности человеческого ума. Действием на сердце диавол и бесы

стремятся прежде всего внушить свои же собственные основные

фундаментальные качества: зло и зависть. Проявляется это более всего

так, что эмоции отрицательного характера, находящиеся в нижней части

шкалы психологических переживаний, становятся более значимыми. Это

прямой результат диавольской работы, хотя можно говорить и о

предрасположенности. Это особенно становится известным в двух крайних

психологических ситуациях - в состоянии депрессии или возбужденности.

В случаях человеческих взаимоотношений это настроенность на скандал.

Духовные писатели недаром отмечали, что там, где любой скандал, там не

обошлось без диавольской работы.

Поскольку эти отрицательные эмоции становятся ведущими, обычное

"нет" человеческого сердца в тех случаях, когда душе так полезно иметь

"да", - это неизбежный результат действий диавола.

Поскольку фундаментальным свойством человека, созданного Богом,

является Божественное свойство любви, которое не уничтожается вполне в

личности, резко изменяется вектор действия любви, так что любовь

становится самолюбием, и чем более горит пламя самолюбия, тем

вероятнее самосожжение в этом адском пламени.

О желании греха как об общей установке я уже говорил, но диавол

выполняет тут свою функцию наиболее определенным образом. Сердце

стремится к греховным переживаниям и ощущениям, которые, конечно,

более или менее осуществляются в виде помыслов, но окончательно

становятся сладостно значимыми, когда реализуются на деле, в чем

- 7 -

всегда можно обнаружить непосредственные диавольские действия.

В случаях, когда стремление к праведности Божией оказывается для

человека значимым, диавол стремится исказить духовно-нравственную

аскетическую жизнь всеми возможными способами. Нормой

духовно-нравственной работы является внимание по отношению к

собственному сердцу - это одна из ведущих аскетических установок.

Диавол стремится к тому, чтобы отвлечь человеческую личность от

внимания собственного сердца на внешнее. Если же это вполне не

удается, то он стремится и тут исказить верные ориентации и

перспективы, отвлекая внимание т духовного знания и переживания на

психологическое, т.е. когда ощущения и переживания, не имеющие

принципиального отношения к нравственности, занимают человека порой

целыми днями.

При таких действующих в человеческой личности под влиянием

диавольской работы реальностях для диавола становится довольно легким

вселение в человеческую личность различных пристрастий и желаний,

чтобы окончательно дезориентировать в том, что относится к этой

стороне жизни - к области желаний, ощущений и пр.

Ведущими по абсолютному и окончательному напряжению

психологической реальности являются стремления, выражаемые словами

"радость" и "печаль". Эти слова могут выражать реальность в абсолютной

степени, и тогда они преобразуются в блаженство (для печали нет

другого слова). В отношении к эмоциональной окраске человеческой

личности главное стремление диавола состоит в том, чтобы заменить

переживание истинных радостей переживанием радостей ложных. В

отношении печали так же: стремление заменить для человека значимость

печали так, чтобы истинные скорби (от своей греховности) оказались как

можно менее значимыми. И наоборот, чтобы скорби по самым пустячным и

часто вовсе ложным поводам стали особенно значимыми (скорби от

неприобретения каких-то вещей и пр.).

21.10.96.

nrav-13 txt

Л Е К Ц И Я 13

Вероятно, вы обратили внимание на то, что в наших рассуждениях о

силах бесовских осталась некоторая недоговоренность, которую я не

собираюсь устранять. Для знающих опытно действие сил бесовских на всю

структуру падшего человеческого мира и на каждую отдельную личность

было упущено из вида то, что, вероятно, составляет главное, о чем

можно было бы поговорить, но не в нашем предмете, да и едва ли вообще

в курсе богословского научения. Речь идет о тех таинственных

мистических воздействиях на людей, которые рождают определенные

духовно-мистические представления, становящиеся уделом порой довольно

значительной части общества. Можно даже сказать, что практически нет

людей, которые бы оказались вовсе лишенными этих мистических

воздействий, призванных к разрушению общества, единства человеческого

рода и каждой личности в целом.

Это разрушение хотя и имеет нравственные предложения, но не в них

дело. Нравственное богословие вообще предмет прикладного изучения,

потому мы так и будем оставаться в этих несколько суженных, но совсем

небезынтересных знаний, который предлагаются в рамках этого предмета.

Что же касается этих мистических воздействий, то они не всегда

поддаются рационалистическому и любому словесному формулированию.

Скорее можно на них указать, да и то тем людям, которые имеют более

или менее сходный здравый образ сознания, духовного переживания.

Потому что для нездравого на любую нездравость (особенность на имеющую

близость к его типу нездравости) указывай, и он будет говорить, что

это и есть норма.

Приведу пример, о котором в последнее время было довольно много

говорено с различных православных кафедр. Речь идет о различных типах

псевдостарчества (или, как это называют еще с легкой руки митрополита

Антония, младостарчества), в котором виноваты как сами младостарцы,

так и те, кто к их подрясникам приникают и только и ищут различных

благословений и даже каких-то особых высоких духовных, мистических

прозрений. И даже когда этот "старец", будучи в нормальном, хотя бы и

на короткий итог, простом душевном устроении, скажет какое-нибудь

самое простое, даже бытовое, слово, эти увивающиеся вокруг и больные

этой мистической болезнью тут же стараются уловить в его словах тайные

мистические глубокие смыслы.

Я указал на это лишь для того, чтобы показать, какого рода могут

быть мистические воздействия сил бесовских на отдельные слои

церковного общества. Это, конечно, совсем не отнесешь к нравственной

проблематике, хотя из этого состояния умов и сердец выходят некоторые

нравственные приложения - например, возникают разные типы ложных

послушаний, поиски высокой духоносности. Понятно, что человек,

находящийся в этом болезненном мистическом состоянии, не может

удовлетвориться той данностью, которая есть в современном ему

обществе, и в том материале жизни и его личностного бытия, который

Промыслом БОжиим ему уготован. И это, конечно, проблема нравственная,

потому что здесь возникает то нравственное приложение, которое

раскрывается в различных вариациях гордости.

В целом проблема действия бесов на человека прежде всего

мистическая - извращение духовных смыслов общественного, церковного и

личного бытия. Причем извращение, которое может по своему материалу и

направленности быть в прямо противоположных сферах, а разрушительная

его суть останется той же. Я уж не говорю о тех тонких и многообразных

воздействиях диавола на душу человека, которые наиболее демонстративно

раскрывается в различных психических болезнях, совершенно разрушающих

личность. Так что недаром такого рода воздействие называется

одержимостью, или обстоянием (последнее слово неправильно употреблял

- 2 -

Иван Ильин - не в том смысле, как оно употребляется в церковном

сознании, а как некоторую положительно философскую структуру

предметного содержания души).

Перейдем ко второму агенту нравственного влияния на человеческое

общество и на каждую отдельную личность. Это мир. Слово "мир" в

библейском понимании имеет несколько значений (не говорю о тех

значениях, которые сложились после того, как русский язык в 1917 г.

претерпел реформу, в результате которой "мир" получил в русском языке

одинаковое написание в значении "ирини" ("спокойствие", "тишина") и в

значении "космос" (т.е. полнота тварного бытия). "Мир" в значении

"ирини" не является предметом нашего рассмотрения, т.к. в таком

значении мир не является проводником греховного бытия. Мы имеем в виду

только "мир" как "космос", но и в этом его значении слово "мир" имеет,

кажется, до девяти близких, но не совсем одинаковых значений.

В исходном библейском значении "космос" - это "полнота

Божественного творения", причем полнота красивая (слово "косметика"

ведь тоже от "космос"). Тварный космос, включающий и живую природу, и

есть исходное содержание слова, на чем мы тоже остановимся, потому что

несмотря на то, что по самой природе Божественного творчества и

Божьего создания как результата Божественного творчества, оно имеет

определенную нравственную характеристику - добро. До грехопадения

человека вся полнота Божественного творения имеет именно эту

устойчивую характеристику. Более того: если говорить о возможных хоть

сколько-то других нравственных характеристиках, то других до

грехопадения и быть не может, потому что если космос рассматривается

как полнота Божественного творения, то к нему применима только

предельная нравственная характеристика, а предельное нравственное слов

- это "добро". Понятно, что слово Божие уже в первых главах книги

Бытия дает такое определение, поскольку оно присуще Божественному

творению.

Но тут же мы встречаемся с тем фактом, что среди Божественных

творений находится такое, которое хотя по самой природе своей (как и

все, созданное Богом) во всей полноте данной реальности оказывается

добром, таит в себе по возможности того типа реализации, при котором

добро оказывается приобретающим прямо иной вектор, иное нравственное

направление. Оно, конечно, становится возможным только потому, что в

созданном Богом мире существуют личности (прежде всего мир Ангельский,

а затем мир человеческий), которые по дару свободы имеют

принципиальную и в созерцании очень понятную возможность (дар свободы

и предусматривает альтернативность выбора) ниспадения от добра. И

именно потому, что им как созданиям высочайшим, Божественным, присуща

и высшая духовно-нравственная характеристика, включающая в себя и

реальность свободы.

Что касается мира человеческого, то поскольку он в своем

первоначальном устроении состоял всего из двух личностей, то для

возможности реализации свободного и святого выбора, направленного на

сотворчество Богу в созидании (точнее, в разработке) данного Богом

мира, включающего и собственную личность, было предложено древо,

которое, конечно, не по своей природе, а по способности именно на

материале этого древа осуществить возможность духовно-мистического и

практически-нравственного отступления и предательства, имело и

соответствующее название - "древо познания добра и зла". Не само по

себе древо как часть Божественного космоса имело какие-либо не

относящиеся к области Божественного добра реальности, а по возможности

отношения к нему свободно нравственных личностей - людей.

Историю мы знаем - историю падения людей. Собственно, не историю

падения людей, а всю последующую историю, до которой никакой истории

как раз и не было. Первый пункт этой истории по библейскому рассказу

- 3 -

нам хорошо известен. Именно с этого времени Божественный (в смысле

сотворения) космос приобрел и объективно и субъективно тот комплекс

нравственных характеристик, которые позволяют о нем судить уже как о

космосе искаженном, ибо в грехопадении людей не только изменилось

духовно-нравственное основание человеческого бытия, исказился не

только личностный и общественный человеческий мир - исказилось все, и

уж во всяком случае все, что относится к живому творению, потому что

через грехопадение людей в мир вошла смерть, и "вся тварь совокупно

стенает и мучается доныне", по слову ап. Павла, "ожидая освобождения

во славу детей Божиих".

Это возможное освобождение тоже, конечно, уже за пределами нашего

разговора, имеющего нравственное содержание. Нам известно одно: мир

приобрел то новое качественное состояние, которое являет собой

выражение искаженности Божественной заданности, о чем можно судить по

многим признакам, кроме непосредственного и главнейшего - смерти. И

хотя мир не свободно-нравственных созданий (т.е. не человеческий, а

животный и тем более растительный) мы не имеем никакого права

расценивать с нравственных позиций, особенно если иметь в виду

какие-то особи или даже целые биоценозы, вместе с тем наш привычный по

нашей антропоморфической склонности видеть все в свете человеческих

реальностей, включая высшие и низшие реальности. Высшие - это когда

выдумываются боги, низшие - когда в ложном сознании одухотворяется мир

животный, приобретая некоторые человеческие качества.

Такой подход не совсем лишен оправдания. Хотя бы потому, что мы

знаем по некоторым уже достаточно хорошо описанным примерам

нравственные проявления некоторых, а может быть, неизвестном вполне

нам знании то и всех представителей животного мира. Конечно, эти

проявления можно назвать только условно нравственными, потому что

нравственными вполне являются только свободно-личностные существа. Но

что нам делать с таким опытом, о котором я читал лет 20 назад в

журнале "Знание - сила". Опыт проводился с животными, которые обычно

людьми воспринимаются с брезгливостью - с крысами. Хотя в западной

литературе некоторые романтики посвятили крысам довольно симпатичные

описания в поэтическом романтическом творчестве. Проводился такой

опыт: в двух соседних клетках (кажется, стеклянных) находились разные

особи крыс. В клетках стояли чашечки, соединенные электродом. Давали

пищу обеим крысам. Если пищу брала первая, то цепь замыкалась и

электрический разряд пробегал по телу второй крысы. Оказалось, что

половина крыс после нескольких опытов, видя, что их товаркам

становится плохо, перестала принимать пищу. С людьми так не всегда

бывает. Половина "новых русских", я думаю, окажется хуже крыс.

Это показывает, что некоторые потенции нравственного опыта

оказываются не совсем не связанными с миром животным. Некоторые

достаточно хорошо известны: верность собак и лошадей, некоторых кошек

и пр. И хотя это не самые высшие нравственные качества, но попробуй в

животном мире поищи более высокого. И опять сравнение с людьми не

всегда оказывается в пользу высших существ. Во всяком случае поедание

других животных особей, яды и вообще всякие безобразные проявления

животного мира (тарантулы, некоторые виды змей, которые получают

особое удовольствие от совокупления, при котором другая особь

погибает) - это материал, который используют люди, когда хотят

обвинить Бога и религиозные представления людей в надуманности

духовно-нравственных представлений, по которым Бог есть Совершеннейшее

Существо, творящее совершенные роды живых существ, пребывающие в

гармонии. И то, что многочисленные факты различного сосуществования

живых существ, на первый взгляд, как бы разрушает эту гармонию,

все-таки, по-видимому, гораздо более правы те натурфилософы, в

основном прежних веков, которые все же старались увидеть по крайней

- 4 -

мере следы этой гармонии, и даже рассмотрение самих фактов искажения

этой гармонии становится возможным при взгляде на то, что гармония

существует или существовала, потому что иначе не с чем сопоставлять.

Итак, вместе с тем падшая природа включает в себя как один из

ведущих элементов смерть, и как вкусившие плоды от древа познания

добра и зла обретают как неизбежность смерть ("смертью умрете"), так

смерть до явления в мир Богочеловека абсолютно неизбежно властвует над

всем созданным Богом бытием. Вместе с тем реальность падшего бытия

человеческого рода всегда остается такой, что по крайней мере говоря

символически, плоды этого древа познания добра и зла так и остаются во

все существование человеческой природы вечно обольстительными.

Но это - объективная сторона. Нравственно же еще важнее по

отношению к тварному космосу как к проводнику внебожественного

нравственного ведения оказывается субъективный подход человека,

который со времен грехопадения приобрел устойчивую

духовно-нравственную характеристику отношения к миру как к самоценной

автономной реальности. Это, разумеется, главная ошибка либо вовсе

безбожного, либо пантеистического в любом виде пантеизма сознании.

Дело не в тех любителях природы, которым, скажем, кажется, что нет

ничего дороже, чем выйти на зорьку и полюбоваться восходом. Эти

поэтические картины и правда довольно дороги и в духовно-нравственном

смысле, к сожалению, являются как бы символом того греховного

устроения, при котором природа оказывается автономно ценной. Большей

Blog

Прот. В. Свешников. Лекции по нравственному богословию