Кавказский вектор внешней политики в период правления Павла I
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
полка пехоты вскорости". Однако относительно отправления в Грузию 6000 войска российская сторона проявляла очевидную сдержанность.
Так, ген.-м. Лазарев сообщил К.Ф.Кноррингу 20 августа о ненадобности большого количества российских войск в Грузии в связи с тем, что Баба-хан отступил за Араке (63). Примерно в то же время Кнорринг просил Лазарева внушить Георгию XII, что ему следует позаботиться о формировании собственных войск, которых Грузия могла (по мнению весьма осведомленного Кнорринга) легко набрать и содержать в количестве до 5000 человек (64).
Между тем, К.Ф.Кнорринг доносил Павлу 1 17 октября 1800 г., что после смерти Георгия XII (который был тяжело болен) "неминуемо должно ожидать междоусобий между сыновьями и братьями царя" (65). На этот случай Павлом предписывалось, "чтобы войска наши тот час же оставили Тифлис и следовали на кавказскую линию" (рескрипт Кноррингу от 29 октября 1800 г.), (66).
Такие подходы российского правительства свидетельствуют, что оно не собиралось вмешиваться в чисто внутренние дела Грузии и по-прежнему предполагало действовать в рамках протектората 1783 г. Из этого следует, что Россия не стремилась, пользуясь удобным случаем, занять Грузию большим числом воинских частей и ликвидировать, таким образом, самостоятельность Картли-Кахетинского царства.
Если персидские войска на время отложили агрессию против Грузии (в свете принятых Россией мер), то Омар-хан аварский с некоторыми другими владетелями Дагестана продолжал реально угрожать Грузии. Еще 14 августа 1880 г. П.И.Коваленский сообщал К.Ф.Кноррингу, что "...Омар-хан Лезгинский по присоединению с Сухрай-ханом Казикумыкским, Мегмед-ханом Джегунтаем и с кадиями Акушинским и Андийским, намеривают учинить нападение на Грузию" (67). Надежды ген.-м. Лазарева, что Омар-хан, узнав об отступлении персидских войск, не осмелится впасть в границы Грузинские" (68), оказались беспочвенными.
Ситуация обострялась тем, что Омар-хан предоставил свое гостеприимство царевичу Александру, и, таким образом, пытался прикрыть традиционно грабительскую суть замышляемых им действий защитой "законных" интересов Александра Ираклиевича (69). Последний же, в свою очередь, хотел использовать силы дагестанских феодалов для борьбы за грузинский трон.
Как уже отмечалось во второй главе монографии, Омар-хан просил российского покровительства в августе 1800 г., чтобы поставить Кнорринга и Лазарева в затруднительное положение в случае планируемого им похода в Грузию. Однако расчет этот оправдался лишь частично. Российские войска совместно с грузинским ополчением 28 октября 1800 г. выступают в поход навстречу уже проникшим в Грузию войскам Омар-хана (70). И хотя реально командовавший объединенным российско-грузинским войском ген.-м. Лазарев приложил много дипломатических усилий, чтобы "мирными подвигами распорядиться так, чтобы не пострадало человечество и жизнь и общая безопасность", но когда выяснилось нежелание хана Аварии и его союзников дипломатического урегулирования, сражение стало неизбежным (71).
В битве 7 ноября 1800 г. на реке Иоре русско-грузинское войско одержало полную победу. Потери Омар-хана исчислялись 2000 убитыми и раненными. Ранен был и сам хан (72)..
Это была последняя военная операция, где грузинские войска действовали еще самостоятельно в плотном взаимодействии с русскими войсками (73). В сражении участвовала и "команда" гребенских казаков во главе с есаулом Татаринцевым, на которого, кстати, во многом легла ответственность за переговоры с неприятелем. Это свидетельствует о значительной компетентности казаков в знании обычаев и языка соседних горских народов (74).
В то время политика России в других областях Закавказья определялась во многом обращением ряда владетелей к Павлу I за российским покровительством в условиях российско-персидского противостояния.
Так, под покровительство России были приняты ширванский Мустафа-хан и шекинский Магомед-Хасан-хан (рескрипт от 12 августа 1800 г.). Однако притом российской Кавказской администрации предписывалось "не входить отнюдь в их междоусобия" (75). Примечательно, что столь определенное предписание было характерно для регламентации Павлом I деятельности российских властей и на Северном Кавказе, и в Закавказье (включая и Грузию - в плане перспективы вывода войск в случае династической смуты после смерти Георгия XII).
Принят был под покровительство и талышский Мир-Мустафа-хан (76). Пророссийской ориентации придерживались ханы ганджинский и нухинский (77).
Россия поддерживала отношения и с армянским населением региона. Так, 30 октября 1800 г. была отправлена высочайшая утвердительная грамота избранному армянским народом патриарху Иосифу и "всему армянскому народу" (78). В то же время, после разорения Карабаха Ага-Муххамед-ханом, некоторые тамошние армянские мелики искали подданства России, переселившись с подвластными им "народами" в Грузию (79).
Обращение закавказских владетелей с просьбами о российском покровительстве необходимо рассматривать в непосредственной связи с агрессивными происками против них Персии, во избежание которых и осуществлялись прошения к России.
Однако подобные отношения порой перемежались с конфликтами. Весной 1800 г. произошел инцидент с бакинским Гусейн-Кули-ханом (ранее просившим покровительства России). Он вынужден был дать "удовлетворение обиженным им русским купцам", и только после того, как по городу Баку "были открыты военные действия" с борта русского корабля &