Кавказский вектор внешней политики в период правления Павла I
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
VI-XVIII веков - Тбилиси: Мецниереба, 1990., С. 279.
.Дубровин Н.Ф. История войны ……, С. 236.
.Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В., Указ. соч., С. 96.
.Дубровин Н.Ф. История войны ……, С. 239.
.там же, с. 239.
.Бутков П.Г., Указ. соч., С. 309.
.Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В., Указ. соч., С. 96-97.
.там же, с. 97.
.Бутков П.Г., Указ. соч., С. 309.
.Берулава Г.Г.., Указ. соч., С. 147-148.
.там же, С. 149.
.Дубровин Н.Ф. История войны ……, С. 244.
.Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В., Указ. соч., С. 307.
.Итоги и задачи изучения внешней политики России. Советская историография. - М.: Наука, 1981., С. 152.
.Дубровин Н.Ф. История войны ……, С. 93.
.История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.) - М.: Наука, 1988., С. 16.
.там же, С. 16.
.Дубровин Н.Ф. История войны ……, С. 199.
ГЛАВА II. РОССИЯ И ГРУЗИЯ В 1799-НАЧАЛЕ 1801 г.
год ознаменовался для павловской политики на Кавказе подъемом активности не только на Северном Кавказе, но и Закавказье. Это было связано с начинавшимся еще в конце 1798 года изменением взглядов российского правительства на место Картли-Кахетинского царства в деятельности России в регионе. К этому времени внешне- и внутриполитическая ситуация в Грузии, видимо, убедили императора Павла не рассматривать ее в качестве возможного объекта замышляемой "федерации" пророссийских владетелей Кавказа.
1. Российская политика в Восточной Грузии (Картли-Кахетинском царстве)
В самом начале 1799 года показателем усиления активности России в Грузии может служить запланированное возобновление российского военного присутствия в стране. Так, в ответ на предшествующие просьбы грузинской стороны о присылке российских войск, Павлом I было приказано ген.-м. Уракову (недолгое время командовавшему Кавказской линией) приготовить егерский Лазарева полк к выступлению в Грузию. С полком должна была быть отправлена и артиллерия, пожалованная еще императрицей Екатериной II Ираклию (1).
Вскоре (16 апреля 1799 г.) статский советник П.И.Коваленский назначается российским министром при царе Георгии XII (2). Интересен факт, что присутствие при грузинском дворе российского полномочного министра - одно из условий трактата 1783 г., но до 1799 г. оно не выполнялось (3). П.И.Коваленский был снабжен инструкцией "на образ действий" в Грузии (4) и высочайшим указом, "уполномочивающим его по персидским делам" (5).
К этому же периоду относятся первые свидетельства, не исключавшие инициативу с грузинской стороны по полному присоединению Картли-Кахетии к России. Так, в Петербург было отправлено грузинским царем посольство (Г.Чавчавадзе, Г.Авалов, Е.Палавандов) с широкими полномочиями на случай Грузии в Российское подданство (6).
В инструкции, данной "по имянному е.и.в. указу из Государственной Коллегии иностранных дел иностранных делии Коваленскому в 16 день апреля 1799 г.", в частности, предписывалось:
В связи с жалобами от Грузии "...на набеги и похищения, лезгинами чинимые и на участие в том Ахалцихского паши или других турецких начальников... всегда заступаться, чтобы никаких обид от турков не было чинимо, так напротив, чтобы и от Грузии не было в рассуждении владений, Порте Оттоманской принадлежащих, никаких поступков, не сообразных с нашими с сею державою трактатами и настоящим положением" (7).
Таким образом, несмотря на курс активизации в Грузии, российская сторона была заинтересована во всяческом сохранении союзных отношений с Турцией даже при наличии вполне сложившихся к тому времени турецко-грузинских противоречий.
В случае присылки "посланцев к царю от Порты Оттоманской или от соседственных ханов Персидских и других владельцев Лезгинских, с какими-либо от них или от правителей их предложениями или внушениями... не упускать, чтобы царь... советовался о сем" с Н.И.Коваленским, "уведомляя о присылке; тех посланцев сию Коллегию (т.е. Коллегию иностранных дел) и пограничного начальника" (8).
Из данного предписания следует, что полномочный министр Коваленский должен иметь фактический контроль за внешней за внешней артли-Кахетинского царства и в случае притязаний к Грузии с чьей-либо стороны мог обеспечивать реальную дипломатическую поддержку царству через соответствующие каналы. В этой связи, можно утверждать, что позиции России в Грузии планировалось усилить в сравнении с до этого действующими положениями статей Георгиевского трактата 1783 г. На наш взгляд, назначение ко двору грузинского царя российского полномочного министра стало возможным не только по причине осознания российским правительством кризисного состояния страны и новым взглядом императора Павла на будущее Грузии, но благодаря нюансам внешнеполитической обстановки: ранее присылка российского полномочного министра вызывала бы энергичное противодействие Персии и Турции, теперь же- последняя, связанная с Россией "союзным и оборонительным" договором, не могла противиться осуществлению российских планов. В этом смысле отсутствие на протяжении 15 лет с момента заключения трактата 1783 г. российского министра в Грузии можно объяснить и хронической напряженностью российско-турецких отношений в правлении Екатерины П.
П.И.Коваленскому надлежало разбираться в возможных жалобах, которые могут поступать на вводимые в Грузию российские войска и "уведомлять о том по принадлежности главнокомандующего Кавказской дивизией". В то же время полномочный министр должен был заботиться "о всем том, что для выгоды войск наших относится может..." и об интересах "торгующ?/p>