Кавказский вектор внешней политики в период правления Павла I
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
осланниками Князьями Аваловым и Палавандовым" отправить в Петербург кого-либо из царевичей, "также из знатнейших Грузии, дабы явно было свету, что точно Грузии есть общий произвол быть в Моем подданстве, а не то, чтобы покорство их происходило бы от желания 2-х или 3-х". Здесь же Павел I требовал представить список "знатнейших в Грузии и усердствовавших более к Моей особе и более желавших быть у меня в подданстве" для награждений и пожалований "достоинствами графов и баронов". Других Павел намеревался "принять к себе в камергеры" (133).
Вследствие этого императорского предписания, К.Ф.Кнорринг препровождает в Петербург царевичей Иоанна, Баграта и Михаила Георгиевичей с тестем покойного царя Георгия - сардаром князем Георгием Цициановым и иными знатными лицами (134).
Подобные шаги Павла I свидетельствуют, что он, несмотря на уже запущенный "механизм" присоединения Грузии к России, стремился вновь получить подтверждение и доказательства правильности и законности данного процесса от грузинской стороны.
Приведенные факты и распоряжения российского правительства позволяют не согласиться с мнением, что "русское правительство видело критическое положение, создавшееся в Картли-Кахетии, и выжидало подходящего момента для полного его упразднения", что "царизм лишил Грузию независимой государственной жизни, навязав ей свой политический чуждый режим" (135). Подобный взгляд на события присоединения Грузии к России, нашедший отражение (как видно из приведенного высказывания) в учебной литературе, относится ко времени, когда отечественная историческая наука еще могла находиться на позиции оценки присоединения Кавказа к России как "наименьшего зла" для кавказских народов. Однако на современном этапе, в связи с новыми геополитическими реалиями и новой политической конъюнктурой, такие суждения и оценки лишь многократно обостряются в контексте безудержной суверенизации некоторых из бывших республик СССР и поисков "исторических обоснований" этого.
После обнародования манифеста обстановка в Грузии временно несколько стабилизировалась. Однако противоборствующие силы (царевич Давид и его дяди-царевичи) все же не оставляли борьбы за власть, что покажут события совсем недалекого от времени оглашения манифеста будущего. В этой связи можно согласиться с А.И.Брегвадзе в том, что Давид стремился, несмотря на присоединение Грузии к России, сохранить грузинский престол, а более всего утвердить собственную власть (136). Действительно, уже после 17 февраля 1801 г. Давид стал по своему произволу "вершить" политику по отношению к ряду грузинских феодалов, что обрекало страну на новые междоусобия и терзания (137).
Тем временем в Петербурге осуществлялись конкретные меры по оформлению статуса Грузии в составе России. По указу сената 6 марта 1801г. Картли-Кахетия преобразовалась в Грузинскую губернию. Н.Дубровин считает этот факт решающим (138). . Однако к этому моменту еще не были соблюдены все запланированные Павлом I мероприятия (пусть и формального характера) по приведению Грузии в российское подданство, потому процедура присоединения в том виде, как ее замышлял император, еще не была завершена.
Тем не менее, Россией уже определялось новое административное деление Картли-Кахетии как губернии. Река Иора разделяла ее на Карталинскую и Кахетинскую провинции. В Карталинии губернским городом был назначен Тифлис, в Кахетии - город Телав. Всей губернией должен управлять генерал-губернатор, а каждой провинцией - вице-губернатор. Главным "присутственным местом" было назначено губернское правление, которому подчинились и другие органы исполнительной власти, организованные по российскому образцу (139). Вместе с тем, предписывалось дать грузинам право самим выбирать судей, гражданских и духовных правителей (140). В отношении духовного управления в Грузии предполагалось учредить две епархии: тифлисско-карталинскую и телаво-кахетинскую (141).
Сам император в это время продолжал ожидать прибытия грузинских послов и желал, как можно более расположить их. Он приказал сделать для себя древнее одеяние грузинских царей, не исключая его непременной принадлежности, греческого саппоса, подавшего повод к толкам и догадкам о сходстве этой одежды с архиерейским облачением (142).
Однако на пути полной реализации манифеста о присоединении Грузии неожиданно возникли новые трудности: не стало лиц, "вокруг которых" разрабатывали манифест: кроме смерти Георгия XII, появилось еще одно препятствие - 11 марта 1801 г. в Петербурге был убит сам император Павел I (143).
В связи с этим, мероприятия по приведению к присяге грузинских посланников, а затем и населения Грузии оказались неисполненными.
По восшествии на престол Александра I усиливается династическая борьба в Грузии. Так, у Давида сохраняется тенденция "царения" в Картли-Кахетии. В поданной в начале апреля 1801 г. ноте Государственному Совету, где говорилось о желании всех сословий Восточной Грузии вступить в подданство России, подчеркивалось требование утвердить на престоле Картли-Кахетии царевича Давида и его наследников (144). Одновременно с этим царица Дарья отправила письмо в Петербург с прошением утвердить на грузинском престоле царевича Юлона "по старшинству рода" (145).
Таким образом, в Грузии на повестку дня вновь становились династические распри, причем каждая из сторон их участников, пользуясь спокойной внешнеполитической обстановкой, обеспеченной присутствием Рос