Кавказский вектор внешней политики в период правления Павла I
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
?ия российской кавказской администрации. Приведем их в некотором сокращении и переложении.
. Обеспечение безопасности российской границы, линию, для сохранения которой император почитал существенно выгоднейшим проводить от устья реки Кубани, восходя вверх ея и потом ближайшее и удобнейшее выводя оную на р.Терек до Кизляра (8).
. Горские народы, к сей линии прилеглые или подручные предписывалось удерживать в кротости и повинности ласкою, отвращая от них все, что служит их притеснению или отягощению. В то же время повелевалось содержать от них аманатов, при них имея приставов.
. Защищая Грузию, удерживать ее в согласии и единодушии с владельцами и областями к России более приверженными, для возможности их совместными силами дать отпор внешним врагам, без необходимости России вступаться за них вооруженною рукою (9). Отсюда возникла идея составить из пророссийски настроенных горских владетелей федеративное государство, зависящее от российского императора яко верховного государя и покровителя, не требуя от них ничего, кроме верности (10).
. Содержать в зависимости Тарковского шамхала, дербентского и бакинского ханов.
. Всячески содействовать русской торговле.
. Дать почувствовать Ага-Муххамед-хану персидскому, что он не может быть вне опасности, пока не приобретет доброжелательства русского двора (11).
. Во всяком случае, удаляться от подания Порте Османской подозрения, что мы ищем с нею поводов к ссорам (12).
Анализ приведенных положений рескрипта позволяет обратить внимание на следующие моменты, принципиально важные для общего понимания обстановки на Кавказе рубежа XVIII-XIX веков. Во-первых, несомненный интерес вызывает специфика определения российских границ в регионе (13). Текст документа может допускать разночтение понятия российская граница (очертания которой остаются не вполне ясны) и линия для сохранения границ, проходящая по Кубани и Тереку. Во взаимосвязи с упоминанием прилеглых или подручных к данной линии народов, находящихся в зоне прямого российского влияния это допускает некоторую вариативность общего определения российских границ в регионе. К тому же некоторые горские народы, обитавшие явно южнее указанных рубежей, в ряде документов называются подвластными России (14).
Во-вторых, проясняется география замышляемой Павлом I пророссийской федерации, в которую должны были войти как связанная с Россией Георгиевским трактатом 1783 года Восточная Грузия, так и владения Северного Азербайджана и Северного Кавказа. Упоминание народов к России более приверженных, чем находящаяся над протектором Грузия, свидетельствует о довольно высоком уровне развития вассально-подданических обязательств ряда народов и правителей региона по отношению к России.
За рескриптом от 5 января 1797 г. последовал новый, от 9 марта 1797 года, где взгляды Павла I на Кавказскую политику конкретизировались, и И.В. Гудович, таким образом, получил дополнение к новой программе действий на Кавказе. Рескрипт от 9 марта, в частности, подразумевал: не занимать войсками и не укреплять острова Сары (против талышских берегов); терпеть на Каспийском море персидские военные суда; для покровительства российской торговли содержать на Каспийском море эскадру в непосредственной зависимости от ее морского начальника (15).
Особую ценность для исследования Кавказской политики Павла I, ее общей оценки, представляет 4-й пункт рескрипта, в котором запрещается назначать военных приставами к горским народам, зависимым от России. Для подобных употреблений предписывалось требовать надобных людей от коллегии иностранных дел (16).
Далее в рескрипте указывалось на необходимость отражения набегов закубанских народов без привлечения дополнительных войск (многочисленные факты набегов закубанцев содержатся в документах ГАКК, РГВИА и ГАСК) и на возможность сохранения у зависимых от России азиатских народов Своих судов, при условии сохранения верхнего пограничного суда в Моздоке под руководством И.В. Гудовича (17). Последний факт примечателен тем, что еще в 1793 году среди кабардинцев были учреждены Россией суды для родовой верхушки и родовые расправы для уздений, причем убийства и разбои должны были караться по российским законам (18) (событие это примечательно в плане начала установления на Северном Кавказе российских административных порядков). В дальнейшем при Павле I российская кавказская администрация проводила курс как раз на родовые суды и расправы, зависимые от нее (19), поэтому свои суды в рескрипте от 9 марта 1797 г., вероятно, атрибут ранних взглядов императора Павла на местную обстановку.
Рассматривая в целом Павловские подходы к кавказской политике начального периода правления, нельзя не обратить внимания с одной стороны на их концептуальность (желание к наименьшему применению силы во взаимосвязи с планом федерализации некоторых частей региона), а с другой - на достаточную утопичность стремлений мирными способами повлиять на Персию, стремившуюся к гегемонии в восточных областях Закавказья и на Северо-Восточном Кавказе. Здесь, правда, следует отметить, что некоторая недооценка персидской опасности для народов Кавказа и интересов России имела место и при Екатерине II, когда тоже делалась ставка на мирные увещевания Ага-Муххамед-хана, пытавшегося рядиться в одежды друга российской империи. Это свидетельствует о долговременной ?/p>