Декаданс как теоретическое явление и художественная практика в современной литературе

Дипломная работа - Литература

Другие дипломы по предмету Литература

отивостоять, чтобы не только выживать, но и сохранять изначальное чистое в себе.

До твоей звезды

Миллионы миль,

Миллионы миль,

А этот мир чужой,

Это мир людей

(Весёлый мир)

 

Пребывание в мире не будет праздником жизни для тех, кто не захочет играть по его правилам, оно станет подобным пляске смерти. Можно притвориться своей -

 

И всё получится,

И всё завертится,

Сначала весело,

Потом повесишься.

(Весёлый мир)

 

Глеб Самойлов даёт в своём творчестве ответ, почему мир может так не устраивать. И наверное, в текстах песен альбома Триллер его искать удобнее всего. Песни Порвали мечту, Кто украл мою звезду, Звездочёт объединяет общий романтический мотив порванной мечты: мечты о сказке здесь, мечты о рае там.

 

Меня и тебя невинные дети не встретят в раю

Мою и твою

Продали мечту

Купили мечту

Порвали мечту.

(Порвали мечту)

В том, что ада больше, жизни меньше виновен только сам человек. Можно догадаться, к кому Глеб Самойлов обращается в стихотворении Вампиры (у каждого из нас они - свои): Заблокировали, гады,/Обрубают все концы./Улыбаясь, убивают/Благородные отцы - и их соучастником становится каждый, кто предаёт светлый завет, данный нам до рождения. Они ведут себя так уверенно, в притворстве своём они так честны и чисты, что начинаешь опасаться, а не подчинили ли они себе и небеса:

 

И я готов был бы радоваться,

Если б не подозревал,

Что в рай попадут другие.

Не я, не мои друзья,

А лица тщательно выбранные

Утверждёнными сверху религиями.

(Уже птицы падают с неба…)

 

С убийством звездочёта, сжиганием слепых книг, волшебных слов, с уходом в никуда главных секретов и тайн погибает и романтика

 

Романтика умирала долго

В агонии, корчах и муках.

За ней через стекло наблюдали

Люди в белых халатах.

Зеркальные стекла

глушили звуки.

А зря, ее крик был прекрасен,

Как лучшая из песен,

Которой весь мир тесен,

С которой и смысл ясен.

(Романтика умирала долго…)

Потерявший опору мир рождает в чутких предчувствие трагедии, краха. Чувство опасности в поэтических переживаниях Глеба Самойлова, пожалуй, самое яркое и настойчивое. С ним он обращается к Отцу:

 

Мой святой отец, мне уже конец,

Моя вечность умрёт на огне.

Я к тебе лечу…

(Искушение маленького фрица)

 

И снова противоречие: герой понимает, вернее, духовно предощущает, что играми на земле он не заслуживает себе счастья в вечности, но, падая, он вопреки хочет верить, что на дне обнаружит Его, того, кто объяснит ему, почему так.

 

Отец мой плачет,

Боже мой, не плачь,

Боже, я боюсь.

Ты ищешь и светишь,

Боже я вернусь,

Конечно, я вернусь,

Но ты не заметишь,

Ты не заметишь, как я вернусь.

(Я вернусь)

 

Невероятно трогательные и доверительные интонации появляются в текстах-песнях Глеба Самойлова, где он размышляет о правильности себя: быть может, правда, Такой ты не нужен ни там, ни тут? Тогда Глеб Самойлов снимает маски и обнажает душу в творческом эксгибиционизме. Мрачная тональность уступает место чистому лиризму. Сарказм и ирония - не допустимы в исповеди, гротеск - теперь ни к чему. И можно перестать быть героем.

 

Ты просыпаешься

С жизнью дружить

Форму наводишь

И делаешь вид,

А я - в форме себя…

(Форма)

 

Но в этих словах нет высокомерия и гордости человека, надменно и самолюбиво противопоставляющего себя податливой массе, иначе не последовали бы слова:

 

Если проснусь, то сразу себя:

Может, зря

Я это я, это зря.

Был бы другой, был бы легче,

Светлее, как днём.

(Форма)

 

Лирический герой страдает от самого себя, помня при этом, что его боль - это производная неизменная несбалансированной жизни, и таких раздавленных и распятых, как он, много. И снова даёт о себе знать тоска по другому небу, по иному времени, когда можно было просто улыбаться (Серое небо) [41], когда не нужно было прятаться и притворяться, иными словами - тоска по началу детства, в котором всё впереди, но не сейчас и которое не знало ничего о системах, формах, схемах. Там было возможно всё/Бессмертие дружба любовь/Невинность ума и души (Письмо) [43].

Все улыбаются.

Всё очень нравится.

Схема работает.

Формы меняются.

Я - не изменюсь.

(Форма)

 

Не желание играть по надуманным правилам даёт герою шанс прожить не дублированную жизнь.

Осознание того, что всё не так - не отпускает, память о весне мира обращает к собственному прошедшему, а оно заставляет бросать в пустоту напрасное: А как бы мне новыми нитками сшить/Мой немыслимый путь… или …жизнь подлинней чуть прожить (Звездочёт) [41]. На наш взгляд, такой силы лиризма и драматичности честность поэта с собой в творчестве зарубежных декадентов не достигала. Ими (лиризмом и драматичностью) привычнее изъясняться, наверное, печальной душе широкого русского человека. Как раз именно исповедальностью и честностью внутренних интонаций строк, которыми говорит жизнь-поэта-на-земле, творчество Глеба Самойлова ближе русским символистам, возможно даже, Андрею Белому, но это крайне субъективное ощущение и мы признаём его необязательность.

 

.5 Говорить любовь, слышать - сме?/p>