Декаданс как теоретическое явление и художественная практика в современной литературе
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
собно оно теперь только на кары и месть. Выходит, человек лишён всего: неба, Бога, Любви, земли, истории - наступила эпоха симулякров, об очевидности которой всё чаще говорят современные философы.
Должно быть ночь,
Но не темно
Всё в этом городе кино
Сверкает купленным огнём…
(В такси)
Мы все попали в цирк,
И я один из вас.
(Один из вас)
Иного мы не заслужили: Не вернётся чистая душа/В тело, где танцует пустота (Споёмте о сексе) [41]. Излюбленная тема современного французского писателя и поэта Мишеля Уэльбека: мы пусты, небо пусто тоже [М.У.]. Оба - активные пессимисты, оба стоят, на наш взгляд, на границе декаданса и экзистенциализма и с этой позиции смотрят на мир, захваченный весёлой мутью постмодернизма. Мир - как дискотека, в котором ни Бога, ни любви - а потому и жизнь обоими ставится под сомнение: нечем её оправдать, не за что её отдавать.
В небо уносятся горькие жалобы
Траурных колоколов.
Плачут монахи, рыдают монахи,
Они потеряли любовь.
Прыгают плясом, задравши рясы,
От края до края зари.
Смотрят на небо и ищут по книгам
Следы настоящей любви.
(Вечная любовь)
Небо молчит и не шлёт знамений, потому что мир ответил психоделическое ДА мракобесию и пустоте:
Психоделическое диско
Отдайся небу и умри.
И ждёт певица из Норильска
Кому отдаться по любви
Психоделическое диско
Ремикс из денег и любви
Поёт певица из Норильска
Что неба нет, как нет земли.
(Психоделическое диско)
Экзистенциальный мотив богооставленности реализуется в контекстах, удобных для падений. Эти контексты поэту диктует реальная действительность, однако ощущения безысходности и отчаяния в нём не рождает: сначала Глеб Самойлов предложит выпить бокалы крови за обаяние борьбы, а потом назовёт себя и нас королями и сообщит, что король - король до конца, А конец - всего лишь слово,/Гильотина - начало сна Другого… и что мы будем жить всегда извечной весной в холодном декабре, смертельно и везде (Мы будем жить всегда) [43]. Весьма сомнительный оптимизм, скорее, горькая ирония, но, поверьте, именно таким образом он чаще всего находит себе выражение у Глеба Самойлова.
Так традиции декаданса сливаются с традициями экзистенциализма и рождают мощный и в то же время ироничный ответ постмодернизму, который следует, на наш взгляд, называть уже не отдыхом культуры, не прогулкой под дождём, а, скорее, настоящим закатом мира -- неспокойного покойника. Пускай в небе все ходы записаны, дома все дела закончены, вся любовь проплачена, все счета закрыты, в небо все билеты проданы, но мы - достойно встретим финал на нашем радостном шоу (Билеты проданы) [43].
.3 Мир наоборот: парадоксы и алогизмы как важнейшие художественные приёмы в творчестве Глеба Самойлова
Пожалуй, главной чертой и особенностью творчества Глеба Самойлова является то, что всё в нём строится на контрасте и противоречиях, всё в его мире обратно - жизнь наизнанку, мир наоборот. Используется довольно специфическая и неожиданная лексика для той или иной описываемой ситуации, ироническая интонация, с которой произносится фраза, идёт вразрез с её содержанием, темп и настроение музыки не соответствуют теме песни, а то, что в ней происходит - часто вне логики: На душе томительно легко, Хочется кого-нибудь порватьХочется куда нибудь любить (Немного земли) [41], И до боли небо он любил,/Разрывая звезды пополам. И кричали звезды от любви, И орал от ненависти он сам (Месяц), По небу дьяволы летят, В канаве ангелы поют (Ни там, ни тут) [41]. Он соединяет лирику и иронию, высокое и низкое, злободневное и над-реальное: Мы будем стоять одни, Гордо стоять вдвоём,/стоять на вершине одни, На вершине пищевой цепи [43]. Глеб Самойлов в своём творчестве стремится разрушать все стереотипы, даже те, нарушение которых незначительно, незаметно - это, по его словам, может помочь ему что-то поменять в этом мире. Какое-нибудь нечаянное слово отзовётся в слушателе импульсом, который даст ему мечту о чём-то ином и светлом [32] и объяснит, что нужно делать, даст надежду. Тема борьбы с постмодерном постмодернистскими же средствами - очень мне интересна и близка. - Сообщает Глеб Самойлов в одном из интервью. - Да, можно орать, рычать, кричать, что всё неправильно, а можно спеть. И когда это поётся - в голове возникает ощущение несовместимости, происходит разрыв шаблона [32]. И когда, например, читаешь названия альбомов или песен: Маленький Фриц, Искушение маленького Фрица, Прекрасное жестоко, Майн Кайф?, Неистовый Альфред - действительно испытываешь изумление и некоторую радость, которой как будто нам радоваться запрещено… Выходит, и антипостмодернизм Глеба Самойлова парадоксален. И отчаяние его находит в жизни обещание светлого будущего.
.4 Тоска по другому миру как катализатор декаданс-настроений
Имея в виду ранее сказанное, мы вполне можем предположить, что по-настоящему серьёзным и страшным для Глеба Самойлова оказывается падение в мир, а не падение в мире.
Вот не повезло
Ты упала в мир.
(Весёлый мир)
Не само событие рождения ужасно, а тот мир, который мы обречены встретить и условиям которого нам придётся либо подчиняться, либо пр