Декаданс как теоретическое явление и художественная практика в современной литературе
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?тся в неопределённом созерцании и не могут дать названия тому, что видят как тайну - глядя на предмет, они проваливаются в его пустоту, дразнящую шевелением тёмного разума: стоило на чём-нибудь сосредоточиться, как этот предмет выплывал из общей иллюзорности и становился устойчивым; хотя в сердцевине своей оставался тем же маняще-неопределённым [20]. Люди так же воспринимаются героями весьма оригинально: они - кроссворды, странно раздражают своей загадочностью и иллюзорностью. Иными словами, странно и непостижимо всё то, что существует и функционирует независимо от воли созерцающего. Но трансформации происходят внутри героев: расширенное смертью сознание адекватно реальность уже не воспринимает, но отражает его скрытые недоступные человеку стороны и измерения.
Мамлеев не единственный, конечно, кто в литературе заглянул глубже в устройство мироздания, чем следовало бы. До него были Достоевский и Леонид Андреев, мучимые предчувствием и поиском того, кто наш мир так усложнил; во Франции XIX века декаденты, прикованные ко всему смертоносному, и XX века - экзистенциалисты, укрепляющие дух смертью.
В современной России обитает и творит экстравагантная мрачная личность - Алина Витухновская, отличающаяся от Мамлеева лишь тем, что мысль её находит выражение в стихе; в современной Франции - Мишель Уэльбек, смотрящий из текста на мир как на империю недуга и смерти [роман Элементарные частицы], в котором даже Христос не воскрес. Он проиграл свою битву со смертью [роман Элементарные частицы] и т.д. и т.д. Но Мамлеева от всех отличает наличие единственного, но, бесспорно, одного из самых выгодных способов воздействия в литературе - смеха, иногда даже хохота, близкого к истерике, достигающего эффекта дзен, выворачивающего ужас наизнанку, тьму в светлое измерение. Поэтому охотно верится в то, что два молодых человека, задумавших, по словам Юрия Витальевича, покончить жизнь самоубийством, после прочтения романа Шатуны отказались от этой затеи. Нестерпимой показалась смерть. А бытие - чистым благом.
5. Жизнь по законам хореографии: абсурдистский декаданс Амели Нотомб
Амели Нотомб на протяжении уже многих лет занимает в современной зарубежной литературе крепкую позицию enfant terrible (несносный ребёнок), юной готической принцессы, повествующей невинным тоном о зверских вещах. И это при том, что принцесса уже совсем не ребёнок и даже не юна. Но взрослеть эта дама, судя по всему, не собирается. Это не плохо, но только в том случае, когда сохранённая детскость сознания не мешает раскрепощаться таланту писателя и не забивает его в определённые стилистические рамки, не превращает писательство в нехитрую игру, чья простота исключает даже самые элементарные правила. На наш взгляд, произведения Амели Нотомб многое теряют как раз из-за верности автора своему негласному кредо: о любых, даже самых серьёзных вещах, я буду вещать с глуповатой улыбкой неодарённого ребёнка. Очень жаль, так как почти каждое произведение бельгийской писательницы способно разрастись в глубокое, иногда масштабное, творение. Её текст - соединяет в себе традиции мрачного психологизма Эдгара По, органической тяги к небытию Шарля Бодлера, социально-критической линии произведений Мишеля Уэльбека и Фредерика Бегбедера; Амели Нотомб иногда подобна скандинавским символистам по градусу экспрессии, когда речь ведёт о катастрофах гендерных взаимоотношений, любовь здесь превращается в суровую борьбу с малым процентом вероятности выживания её участников; подруга Нотомб, французская певица RoBERT, ещё до знакомства с писательницей, прочитав один из её романов, отметила: Так, Ионеско умер, но есть еще кто-то очень сильный, кто вот-вот появится - и действительно, творчество Амели Нотомб можно определить как союз эстетик декаданса и театра абсурда.
С одной стороны, после встречи с Амели Нотомб кажется, что проза её зияет пустотами, откровенными провалами и в метаканве текста, в содержании, и в сюжетике - создавая впечатление недосказанности. Но с другой стороны, наделяя свои произведения чертами многих узнаваемых литературных направлений, но давая их в наброске, - Нотомб снимает всякие обязанности с адресата и отправляет его в свободное плавание по пространствам смыслов своих работ. Почва засеяна, но что взрастёт на ней, зависит от того, в чьи руки она попадёт. Поэтому для литературоведа или критика Амели Нотомб представляет собой довольно перспективный и занятный экспонат. Простого читателя увлечёт парадоксами и контрапунктами.
Амели Нотомб отличается поразительной творческой плодовитостью, она неизменно публикует по бестселлеру в год. В 2006 году в одном из интервью она сообщает, что публикует лишь четвёртую часть написанного, остальное же от читателя прячет и не намеревается когда-либо их с ним познакомить. Романы её небольшие, но важно то, что они, судя по всему, несут грандиозный заряд. И это вовсе не значит, что имя Амели Нотомб окружено всеобщим восторгом. В России, например, мнения на счёт её творчества можно встретить радикально отличные: одни утверждают, что сюжеты её произведений достойны фантазии одиннадцатилетнего садиста, другие называют её мастером абсурда и парадокса. Мы же не склоняемся ни к одному из этих суждений вполне, мы готовы согласиться и с теми и с другими. На наш взгляд, умение сочетать в себе гения и бездарность свидетельствует как раз о наличии по