Декаданс как теоретическое явление и художественная практика в современной литературе
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
орой точке зрения и в подтверждение приводим мысли проектора и первого практика декаданса Фридриха Ницше. В своей работе Человеческое, лишком человеческое, нам кажется, он создаёт образ человека скорого будущего - кем станет человек декаданса. В первых главах он пишет следующее: во взрослеющей душе (испытавшей великий разрыв, или страдающей) …горячее опасное любопытство по неоткрытому миру пламенеет и пылает во всех её чувствах. Лучше умереть, чем жить здесь - так звучит повелительный голос и соблазн [25, 15], но это есть вместе с тем и болезнь, которая может разрушить человека - этот первый взрыв силы [25, 16]. И действительно - вспомним, что некоторые писатели-декаденты перенесли этот опасный поиск из сферы художественной образности в эксперимент над собственной жизнью - тот же Ницше оказался жертвой своей мысли. Декаданс - это всегда риск. Декаданс - это испытание страданием. Но всё-таки - путь, который он предлагает, видит своим исходом, прежде всего, - обретение здоровья. Боль в этом случае становится средством обретения счастья отстоявшей свою правду личности [25]. Таким образом, депрессия является лечением от пессимизма, если следовать мысли Ницше. И именно воля к здоровью, стремление преодолеть свой упадок, его осознав [А. Белый] руководили писателями рубежа веков и лежали в основе рассматриваемого явления. Из сказанного мы можем вывести следующее определение. Декаданс - это культурное явление, в котором отразилось болезненное мироощущение аритмичной эпохи, эпохи упадка нравственных, социальных и политических основ общества рубежа XIX-XX веков.
Декаданс в силу своей уникальной особенности становится явлением международным и более того, что мы можем заметить теперь --вневременным. О чём говорит нам постмодернизм - о той же исчерпанности бытия, которая выражается сейчас в отсутствии надежды на создание качественно новых идей и форм в искусстве. Нет ничего нового под солнцем - вторят новые екклезиасты ветхозаветному прародителю и предлагают остаться детьми, избрав своим главным методом - игру, ведь во многой мудрости много печали [3, 618]. Здесь кроется главное отличие современного декаданса от подлинного, исконного - декаденты рубежа веков готовы были проститься с жизнью, ради получения Нового Знания, они отправлялись в путь, пускай даже он приведёт на самое дно: главное - утолить жажду. В постмодернизме поиск Истины превращается в имитацию поиска, а страдания осиротевшей души - в фарс. Литературу творит не огонь, а холодное безумие карнавала. Но всё же постмодернизм - это та же эпоха сна уставшей культуры и тоже, хочется верить, мнит себя предшествующей пробуждению.
Если мы после модернизма можем говорить о постмодернизме, то почему нельзя говорить и о постдекадансе - как особом стиле и настроении современной литературы? Это поможет нам избежать путаницы и лишних споров при размышлении о литературе нашего времени, ведь постмодернизм отличается от постдекаданса так же, как декаданс от символизма: не каждое постмодернистское произведение обязательно постдекадентское. Привычно ругать произведение, в котором градус мрака предельно завышен: не приветствуется творчество неонатуралистов Юрия Мамлеева и Владимира Сорокина, опасения вызывают драмы Людмилы Петрушевской и Николая Коляды, опасным пессимистом и порнографом объявляется Мишель Уэльбек складывается такое впечатление, что от литературы ждут только прямой пропаганды счастья, забывая, что истинная радость невозможна без познания печали, и что часто необходимо потрясение, чтобы открыть наконец праздничный лик бытия. На наш взгляд, творчество перечисленных писателей обладает тем зарядом страсти, которым обладали произведения ранних декадентов, а значит - они способны раньше вывести читателя и век из печали. Опасны и упадочны другие - унылые и пустые произведения - их в постмодернизме тоже довольно, но речь не о них.
Современный постмодернизм взял эстафету у декаданса рубежа веков. Во-первых, в современной литературе так же популярны эмблемы той эпохи: Гамлет, как тип разочарованного мыслителя и носителя апокалиптического сознания - наблюдаем в творчестве Уэльбека, Бегбедера, Генри Миллера, в поэзии Юрия Кузнецова; Саломея, как тип роковой женщины - активно используется франкоязычной писательницей Амели Нотомб; Дионис - как проявление стихийного в человеке, Фауст - как архетип человека духа, одержимого жаждой познания, не даром стали вновь актуальны для кино-режиссёров сюжеты Булгакова, Гёте и т.д. Во-вторых, - постмодернистская игра, интертекстуальность, то есть обращение к искусству прошлого для приобретения материала, а не к действительности, может напоминать декадентскую установку искусство для искусства - таким образом, искусство тоже становится замкнутым на самом себе и в самом себе. Основной принцип постмодернистской литературы - разрушение жизнеподобия, так же отсылает нас к декадансу, в котором провозглашалось упразднение всего естественного в творчестве, ради искусственного [37, 33]. Тесно с этим связана другая общая особенность рассматриваемых художественных направлений, спровоцированная усталость от всего мирского и насущного: стремление сделать объективным субъективное, а не следовать какой-либо естественной модели или академической договорённости [7, 12]. Характерной чертой декадентства являлся имморализм, об этой особенности данного явления мы упоминали выше, и менее всего современного а?/p>