Третья симфония Н.Я. Мясковского. Космогония и драма
Информация - Разное
Другие материалы по предмету Разное
через которые проходит лирический герой, так и об осмыслении основных этапов драмы. Что предстоит на этом пути? К какому итогу придет человек, вступивший на путь обретения и потерь, взлетов и падений, творческих порывов и мертвящей оцепененности, - на путь земной жизни?
Самое удивительное превращение претерпевает главная тема I части перед репризой. Первый элемент ее звучит в увеличении, с выровненным ритмом, в аккордовой фактуре (пример 10). Тема здесь впервые приобретает обобщенный характер - суммирующий характер и звучит как хорал, исполненный мощным tutti всего оркестра. Подчеркивая его особую важность, композитор разделяет два его проведения генеральной паузой - после чего второй раз тема звучит как отдаленное эхо, как траурный отзвук. Именно в таком виде главная тема станет новым лейтмотивом симфонии, его можно будет назвать темой несбывшихся надежд и крушения иллюзий. Таков итог разработки.
Неудивительно, что в репризе происходит ряд весьма существенных структурно-смысловых изменений. Две темы, воплощающие антагонистические надличностные силы, больше не звучат в сопоставлении. Они разведены во времени, при этом образы зловещие, возвещающие неотвратимость судьбы, консолидируются и практически сливаются в одно целое, следуя непосредственно друг за другом. За темой же духа творящего остается кода первой части, которая завершает первый акт драмы и наполнена призрачно-прозрачными образами заоблачной недостижимой мечты - манящей и недоступной. Кода в некоторой степени восполняет отсутствующую в цикле медленную часть.
Чрезвычайно важно, что этот этап драмы символизирован наиболее полным, репрезентативным звучанием темы судьбы-смерти. Она как бы венчает собой развертывание действия в разработке. Свершилось трагическое предначертание, замкнулось развитие данного этапа жизни. Тема судьбы-смерти звучит как символ, понятие, становясь семантической определенной интонационной структурой. Но драма еще не закончена, и этот этап видится нам как осознание лирическим героем неумолимого закона судьбы. Хотя первый акт заканчивается еще светлым лирическим эпизодом (кодой), тем не менее, предначертанию должно свершиться. Второй акт драмы проходит под знаком Рока.
Глава III. Под знаком рока
Новая тема, открывающая вторую часть симфонии, звучит у всего оркестра (ff) подобно некоему категорическому императиву, жестко, неопровержимо (пример 12) и представляет собой две императивные фразы, произнесенные жестко, в мощном звучании всего оркестра с акцентированием каждого звука, на максимальном динамическом уровне. Все мотивы четко выписаны, графически прочерчены и резко отграничены одни от другого - и тема в целом представляет образ жесткой подавляющей внеличностной силы - Рока.
Будучи изложенной надсюжетно, как и темы пролога в первой части, представляя внешнюю силу, тема рока, вслед за тем также перемещается в пространство драмы лирического героя.
Итак, наметилась некоторая общность в композиции частей цикла. Обе они открываются вступлением-прологом, которое представляет императивные силы, оказывающие мощное воздействие на лирического героя, и управляющие его судьбой. Далее - основные разделы частей становятся пространством драмы, где действует герой с его порывами и творческими устремлениями. И, наконец, итог - коды, также резонирующие между собой: лирическому, просветленному идеалу коды первой части отвечает завершающий драму траурный марш второй. Такая соотнесенность в строении, пронизывающее весь цикл сквозное развитие основных движущих сил, их переплетение в процессе развития, все это позволяет iитать в целом цикл единым пространством драматического развертывания, а его части - двумя актами драмы.
Новый акт - осуществление трагического предначертания. Теперь роковые зловещие силы выступают открыто, демонстрируя свою сокрушительную мощь. Несомненная близость такой трактовки с образом вступления Четвертой симфонии П. Чайковского, который он определяет как фатум, роковую силу мешающую порыву к iастью дойти до цели (115, 125). Мясковского здесь можно было бы назвать наследником лирико-драматической трагедийной концепции Чайковского, если бы не повторение космогонической структуры Пролога в небесах, придающего лирической драме иные обоснования и характер.
Основная часть второго акта драмы написана в форме рондо-сонаты с развернутой кодой. Она заполнена интенсивным развитием и борьбой ее движущий сил: тематизма героя и, окончательно объединяющихся против него и приводящих к роковому исходу начал.
Главная тема (ц. 33, пример 13) динамична, нервно-порывиста и продолжает образно-смысловую линию главной первой части. Первая побочная (ц. 35, пример 15) так, же продолжает образные линии, намеченные первой частью. Она, несомненно, близка по своему характеру и типу изложения побочной теме из первой части. В развитии побочной вторгаются ползущие хроматизмы второй темы пролога, а чуть позже появляются и две другие лейттемы симфонии, звучащие одновременно и символизирующие важный этап развития драмы. Фактура как бы разделяется на две образные сферы, верх которой отдан теме духа творящего, но в измененном виде. Нижний пласт фактуры захватывает тема судьбы-смерти и звучит там отчетливо, в своем первоначальном виде. Две космические силы впервые в симфонии звучат в