Традиции русской литературы в новеллистике М.А. Булгакова
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
·нание.
Монологи не просто обретают разговорность, они становятся диалогом, получают драматическую внутреннюю форму. Речь героя при внешней самозамкнутости остаётся драматургической. В ней присутствуют вопросительные, вопросно-ответные конструкции, усиливающие диалогический эффект: Да и как мне отстоять её? Как понимать это величественное слово [Там же: 126], Да разве я мог бы поверить? Ан, оказывается, может [Там же: 101]. Кроме того, внутренняя речь имеет различные адресаты: себе, внутреннему собеседнику, окружающим.
Нельзя не заметить, что при внешнем спокойствии текст организован как цепь противостояний, диалога реальных обстоятельств и внутреннего я. Это делает стереоскопически осязаемым процесс становления личности, читателем физически ощущается прогрессирующее неравновесие в душе героя, возникающее от реальной трудности обретения лада, гармонии с этим миром. Отсюда рождается мотив несовпадения с действительностью, случайности происходящего, отторженности, одиночества: Несёт меня вьюга, как листок [Там же: 106], Я один - а больных-то тысячи [Там же: 108], Буду же в полном одиночестве праздновать вечер воспоминаний [Там же: 122],
Булгаковская реальность осложняется также и за счёт метафоризации письма, внесения экспрессии в повествование, что очень нетипично для физиологического очерка. Это происходит на различных уровнях организации текста. Во-первых, в противовес атрибутивно-номинативному, символическое звучание приобретает деталь. Двойственную нагрузку несут образы света. Их смысловая функция зависит от характера производимого освещения. Беспокойство и чувство опасности вызывает яркий (ударяющий) электрический свет лампы-молнии. И, напротив, мягким и успокаивающим кажется свет лампы с зелёным абажуром в комнате доктора.
В отличие от физиологов, М. Булгаков импрессионизирует непосредственные впечатления и в описаниях часто пользуется эмоционально-окрашенными эпитетами. Но чувство опять-таки имеет реалистическую основу: обстоятельствами вынутый из прошлой жизни, Бомгард неминуемо испытывает чувство неуюта от этого погружения в неизвестный вакуум, в котором всё пугает и поначалу предвещает прямо-таки конец: Справа горбатое обглоданное поле, слева чахлый перелесок, а возле него серые драные избы [Там же: 73], В середине серенького кислого сентября [Там же: 72]. Представившиеся взору образы - не просто удручающая реальность. Малый хронотоп окрашен эмоциями героя, и его эпитеты очень напоминают диагноз, основанный на моментальном впечатлении. Это близко к импрессионистическому мировосприятию.
Итак, фактически перед нами не просто отдельные рассказы, а цикл. Записки юного врача составляют единое художественное целое, новеллы в котором объединены общим способом организации материала: болезнь становится повторяющимся фабульным звеном, фрагментом достаточно простого сюжета, рождающегося из реальности, из быта, бытовой подробности, выведенной на авансцену.
Композиция рассказов имеет идентичную структуру - она представляет собой синтез обрамляющей рассказовой рамы и новеллистического стремительного действия. По наблюдению А.Г. Цейтлина, авторы физиологического очерка резко обозначают конец своего рассказа. В данном цикле, как отмечалось выше, таким композиционным завершением становится постепенное погружение героя в сон.
В Записках юного врача присутствует единое эмоциональное и топографическое пространство (глушь, глухомань), свой метасюжет (испытания обстоятельствами), единая система характеров: действие цементируется фигурой самого рассказчика, его ближнего круга - Аксиньи, фельдшера Демьяна Лукича, двух акушерок - Анны Николаевны и Пелагеи Ивановны, принадлежащими к типу людей, составляющих бытийную основу любого общества; многочисленные образы крестьян-пациентов.
В разрешении жизненных противоречий М. Булгаков не пытается уйти от реальности, напротив, он стремится постичь её в настоящем виде, сочетая натуралистически-подробное внимание к действительности, идущее от традиции физиологического очерка, с принципами каузальностии историзма, присущими классическому реалистическому способу создания образа мира. Тем не менее, в отношении писателя к действительности, как к неизбежной данности, довлеющей над человеком и не подвластной ему заложен несколько иной по сравнению с классическим вариантом ракурс. Через физиологическую достоверность автор пытается показать абсурдность реального мира, возникает некий сдвиг в сторону ирреального эффекта. Отвращение к существующей действительности, отсутствие в ней идеала, так или иначе подталкивают писателя к попытке создать реальность, а не просто постичь и отобразить её.
.2 Традиции реалистического гротеска в новеллистике М.А. Булгакова
Как отмечают исследователи, в двадцатые годы намечалась тенденция обогащения изобразительно-описательного способа освоения действительности за счёт её отстранения, отклонения от жизнеподобия, разрушения традиционных норм. Такой способ изображения (в разных вариантах) достаточно широко представлен в творчестве современников М. Булгакова. Гротескно-сатирическое отражение реальности становится тенденцией в эти годы. Гротеск стал способом обнажения реальных противоречий, а, следовательно, этот процесс имел под собой вполне объективное основание: нам