Geum.ru

Сочинение

  • 3801. Перевернув последнюю страницу лирического романа Ф. Саган «Здравствуй, грусть»
    Литература

    Конфликт между Сесиль и Анной составляет ядро, главное содержание романа. Анна, с точки зрения Сесиль, сковывает и унижает ее как личность, не дает ей свободно и импульсивно развиваться, за что и наказана. Чувственное наслаждение жизнью одержало победу над благоразумием, рассудительностью и рационализмом. Чувства победили разум. Но, с другой стороны, тот же самый конфликт постепенно приобретает совсем иную окраску. Все явственнее проступает в тексте романа понимание, что Сесиль защищает бездуховное, эгоистическое, по сути, пустое существование. Она отстаивает чисто функциональный подход к людям, при котором человек важен и ценен не сам по себе, не в силу своих личных качеств, а лишь как предмет удовольствия. Анна, напротив, воплощает более высокую культуру чувств, более развитое духовное и нравственное начало. Если для Сесиль и ее отца любовь всего лишь их собственные приятные ощущения от общения с меняющимися партнера ми, то для Анны это постоянная нежность, привязанность, потребность в ком-то. Сесиль отдает должное человеческим качествам Анны, восхищается ее культурой, ее достоинством, ее умением владеть собой. Она бы даже полюбила эту женщину, не окажись та на ее пути к удовольствиям.

  • 3802. Перевод английского каламбура
    Литература

     

    1. Актуальные проблемы теории художественного перевода, т. 1, М.: Наука, 1967-481с.
    2. Алексеев М.П. Проблемы художественного перевода. Ирркутск.: Академия, 1971 320с.
    3. Аристов Я.Б. Основы перевода. М: Наука, 1959 367с.
    4. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по специальности №2103 «Иностранные языки». Изд. 2-е перераб. Л., «Просвещение», 1981 295с.
    5. Бархурдаров Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода. М.: Высш. школа, 1975 324с.
    6. Влахов С.Н., Флорин С.В. Непереводимое в переводе; Моногр. 2-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 1986 416с.
    7. Виноградов В.С. Лексические вопросы перевода художественной прозы. М.: Всш. шк. 1978 350с.
    8. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Изд., 3-е перераб. и доп. М.: Академия, 1983 450с.
    9. Виноградов В.В. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины // Труды юбилейной научной сессии. ЛГУ. 1949 1966 л., 1966 - 383с.
    10. Виноградов С.И. О социальном аспекте лексической нормы. Литературная норма в лексике и фразеологии. М.: Академия 1983 361с.
    11. Вопросы художественного перевода. М.: ВПШ и АОН, 1975- 290с.
    12. Галь Н.И. Слово живое и мертвое. Из опыта переводчика и редактора, М.: Сов. Писатель, 1981- 241с.
    13. Ганиев В. Х. Художественный перевод. Взаимодействие и взаимообогащение литератур. Ереван: Эпоха, 1973- 389с.
    14. Гафурова Г. С. Некоторые особенности воспроизведения колорита эпохи в художественном переводе. АПТКП, 2, 1967- 100с.
    15. Гачечиладзе Г.Р. Художественный перевод и литературные взаимосвязи М.: Нов. поколение, 1982 278с.
    16. Гаспарян Г.Р. Языковые особенности произведений Л. Кэрролла в аспекте коммуникативности стилистики: Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Минск, 1981 20с.
    17. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М: Рус. яз., 1989 746с.
    18. Демурова Н.М. Льюис Кэрролла: Очерк жизни и творчества. М: Наука, 1981 148с.
    19. Джолдашева Ч.В. В оригинале и в переводе. Лит. Киргизстан, 1979, №4 219с.
    20. Дяков В.М. Интерференция художественного образа в переводе. М.: Наука, 1984 316с.
    21. Дяков В.М., Влахов С.Н. Непереводимое в переводе. Л., 1983 254с.
    22. Заболоцкий Н.А. Заметки переводчика. М.: Наука, 1993 138с.
    23. Ивашева В.В. Английский реалистический роман XIX века в его современном звучании. М.: Худ. лит., 1974 384с.
    24. Ильина Н.Н. Словарь Иноязычных слов. М., 1982 230с.
    25. Капанев П.И. Вопросы теории и истории художественного перевода. Минск: Просвещение, 1985 199с.
    26. Кашкин И.А. Для читателя современника. Статьи и исследования., М.: Наука 1988 375с.
    27. Кодухов В.И. Контекст, как лингвистическое понятие //Языковые единицы и контекст. Л., 1983 187с.
    28. Колесниченко С.А. Условия реализации стилистического приема игры слов в английском языке: Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Л., 1984 20с.
    29. Коммисаров В.И. Слово о переводе (очерк лингвистического учения о переводе). М.: Высшая школа, 1983 296с.
    30. Коммисаров В.Н. Теория перевода. М., Высшая школа, 1990 252с.
    31. Коммисаров В.Н., Рецкер Я.И., Тарков В.И. Пособие по переводу с английского языка на русский. Т. 1,2,4, М.: Сов. писатель, 1975 490с.
    32. Копанин П.И. Вопросы истории и теории художественного перевода. Минск: Просвещение, 1982 376с.
    33. Коптилов В.В. Оригиналы и перевод. Киев: Наука 1972 311с.
    34. Костомаров В.Г. Культура речи и стиль. М., изд-во ВПШ и АОН, 1980 345с.
    35. Крупнов В.Н. В творческой лаборатории переводчика. Очерки по профессиональному переводу. М.: Высшая школа, 1986 180с.
    36. Кундзич О.Л. Слово и образ. Литературно критические статьи. М.: Просвещение, 1983 403с.
    37. Кэрролл Льюис. Приключения Алисы в Стране Чудес. /Перевод Н.М. Демуровой. М.: Наука, 1991 397с.
    38. Кэрролл Льюис Приключения Алисы в Стране Чудес /Перевод В.А. Азова; стихи в переводе Т.Л. Щепкиной. Л., 1970 313с.
    39. Кэрролл Льюис Аня в Стране Чудес. /Перевод В. Сирина (В.В. Набокова) М., 1968 115с.
    40. Кэрролл Льюис Алиса /Перевод А.П. Оленича Гненеко София, 1977 226с.
    41. Кэрролл Льюис /Перевод А.А. Щербакова. М.: Прогресс, 1970 300с.
    42. Кэрролл Льюис /Перевод Б.В. Заходера. М.: Просвещение, 1980 215с.
    43. Ладисова Н.М. Экспрессивность как элемент системы стиля английской литературной сказки: а Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. М., 1984 19с.
    44. Левый И.М. Искусство перевода. М.: Наука, 1974 413с.
    45. Лилова А.К. Введение в общую теорию перевода. М.: Наука, 1985 287с.
    46. Ляцкий Е.А. Несколько замечаний к вопросу о пословицах и поговорках. М.: Просвещение, 1987 76с.
    47. Мастерство перевода. Под ред. А.Г. Гатова. М., Изд-во сов. писатель. 1978 238с.
    48. Мезенин С.М. Образные средства языка. М., 1984 273с.
    49. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1989 773с.
    50. Падни Джон Льюис Кэрролл и его мир. М.: Радуга, 1982 216с.
    51. Потапова И.А. Пособие по переводу английского литературного текста. М.: Высшая школа, 1985 128с.
    52. Редскер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. Очерки лингвистической теории перевода. М.: Правда, 1984 355с.
    53. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М., 1976 312с.
    54. Советский энциклопедический словарь /Редкол.: А.М. Прохоров и др. М., 1985 934с.
    55. Тетради переводчика /Под ред. А.С. Бархударова. М.: Наука, 1980 1983
    56. Толстая Н.И. Русская астра Алисы. Л.: Дет. лит., 1989 222с.
    57. Толковый словарь русского языка. Под ред. Проф. Д.Н. Ушакова. М., 1989 579с.
    58. Ульрих М.Я. Об имитациях речи: Bread-and-butter, bread-and-butter //Вопросы языкознания. 1992. - №60 66 81с.
    59. Урнов Д.М. Как возникла «Страна Чудес». М.: Книга, 1989 148с.
    60. Федеоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистический очерк). М.: Просвещение, 1978 420с.
    61. Федоров А.В. Очерки общей и сопоставительной стилистики. М.: Наука, 1974 210с,
    62. Федоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). Учеб. пособие 4-е. Изд., перраб. И доп. М., Высшая школа, 1983 303с.
    63. Якаменко Н.В. Игра слов в английском языке. Киев, 1984 48с.
    64. Carroll L. Alice in Wonderland. London, 1995 293c.
    65. Sutherland D. Language and Lewis Carroll. London, 1987 174c.
    66. Weinreich U. Problems in the Analysis of Idioms: Substance and Structure of language. University of California Press, Los Angeles, 1974 238c.
  • 3803. Перевод и изучение Пушкина в Китае в последние годы
    Литература

    Александр Сергеевич Пушкин является одним из тех иностранных писателей, которых наиболее любит китайский народ. Его имя стало известно в Китае в 1900.-ом году; иными словами, этот великий русский поэт пришел в Китай в сопровождении нового двадцатого века. До образования Китайской Народной Республики многие его произведения уже появились у нас в китайском тексте и завоевали многочисленных читателей среди интеллигенции. После образования КНР большинство его произведении переведено с русского языка на китайский, а некоторые из них имеют уже несколько переводных вариантов. Например, до сих пор в свет вышло девять разных переводов "Евгения Онегина" А в 80-е годы новые переводы произведений Пушкина появились один за другим, как грибы после дождя, в частности "Полное собрание лирики Пушкина" под редакцией Гэ Баоцюаня и Ван Шоужэня, "Сборник стихов Пушкина" в переводе Гэ Баоцюаня, "Избранная лирика Пушкина", "Сборник романов и повестей Пушкина" и "Сборник литературных статей и заметок Пушкина" в переводе Фэн Чуня, "Сборник романов и повестей Пушкина" и "Сборник драматических произведений Пушкина" в переводе Дай Цихуана, "Избранная беллетристика Пушкина" в переводе Сяо Шаня, "Избранные поэмы Пушкина" в переводе Юй Чжэня, "Избранные лирические стихотворения Пушкина" в переводе Лю Чжаньцю, "Пушкин, избранные стихотворения о любви" в переводе Таи Юйцяна и Чэнь Хуаньпин, "Избранные стихи Пушкина" в переводе Ван Чжигэна, "Избранная проза Пушкина" в переводе ее Тяньчжэня, "Пушкин о литературе" в переводе Чжан Тэфу и Хуан Футуна и другие. Кроме того, у нас также переведены и изданы другие произведения о Пушкине (биографии, романы и воспоминания), написанные иностранными учеными и писателями, в частности "Александр Сергеевич Пушкин" Г. П. Гроссмана, "Пушкин" Анри Труайя (Henri Troyat, Pouchkine), "Пушкин в изгнании" И. А. Новикова, "...Я больше люблю твою душу" А. Кузнецовой. "Воспоминания о Пушкине" Н. В. Гоголя и других, "А. П. Керн: Воспоминания" и другие. Следует особенно упомянуть, что в 90-е годы произведения Пушкина стали переводиться и издаваться в Китае в сериях. Особое внимание обращают на себя два издания. Первое их них - это "Собрание сочинений Пушкина" (в 7-ми томах), вышедшее в издательстве "Народная литература" (в Пекине) в декабре 1995 года под редакцией Лу Юна. В пере воде этого собрания приняли участие 55 переводчика. Это самое полное и самое объемистое до сих пор собрание сочинений Пушкина, изданное в нашей стране. Второе - это "Собрание сочинений Пушкина" в переводе Фэн Чуня, изданное Шанхайским издательством переводов. По плану переводчика это издание содержит в себе 12 томов.

  • 3804. Переводная литература XVII века
    Литература

    Достаточно много внимания уделено на страницах "Римских деяний" широко представленной в разных произведениях этой эпохи теме женской неверности, порочности женской природы, женским "уверткам" и хитростям, при помощи которых жены обманывают доверчивых мужей. Некоторые сюжеты о женских хитростях содержат набор бродячих мотивов, хорошо знакомых читателям новеллистических сказок. Таков "Приклад о хитрости женстей и заслеплении прелстившихся". В нем рассказывается о трех дарах, завещанных младшему сыну неким королем Дарием. Эти дары "перстень златый", который может исполнять любое желание, "спонки" (пряжки, застежки), в одно мгновение доставляющие все, что только сердцу угодно, и "сукно дорогое", которое может перенести сидящего на нем в любое место. Все три дара были выманены у доверчивого юноши ловкой "фриеркой" (вольной женщиной), после чего он был оставлен ею в уединенной долине "зверемъ на снедение". Юноша выбирается оттуда и обретает славу искусного лекаря, благодаря чудом обретенным им "мертвой" и "живой" воде и чудесным фруктам, одни из которых вызывают проказу, а другие лечат ее. Обладая такими чудесными дарами, юноша одерживает верх над обманщицей и возвращает себе отнятые дары. Сюжет достаточно занимателен и в нем обращает на себя внимание умелое использование автором сразу нескольких мотивов. Повествование явно распадается на две части, первая из которых содержит традиционный рассказ о незадачливом возлюбленном и хитрой обманщице, второй же напротив, рассказывает о ловком человеке, умудряющемся перехитрить обманщика. В первой части нагнетается мотив "незадачливости" (или попросту глупости) юноши: он оказывается обманутым трижды, совершенно одинаковым способом (хитрая женщина просит дать ей ценные вещи на хранение, а потом притворяется, что потеряла их), и трижды же его мать обращается к нему с призывом беречь отцовское наследство. Во второй части сюжет движется случайностями: случайно переходя ручей, герой обнаруживает, что вода "мясо съ ногъ его даже до костей объела", и столь же случайно переходя другой ручей что "наросло ему опять мясо от нея (от воды) на ногах его"; вкусив плоды одного дерева, он покрывается проказой, вкусив плоды другого излечивается. И вновь случайно ему приходит в голову объявить себя искусным лекарем как раз перед тем, как коварная "фриерка" заболела и таким образом оказаться призванным к ней в качестве врача. Что интересно, исцеление не обещается в обмен на возвращение украденных даров (что, наверное, было бы характерно для новеллистической сказки). Для автора же исцеление физическое оказывается тесно связанным с исцелением болезней души, поэтому юноша говорит своей коварной возлюбленной: "Никоторое лекарство тебе не поможетъ, аж бы се и первое исповедала греховъ своихъ". Еще больше усложняет момент чисто "развлекательного" восприятия изложенного сюжета следующая за ним "мораль", то есть "выклад", согласно которому оказывается, что юноша символизирует собой доброго христианина, дары же это "перстень веры, спонки надежды и сукно любве", что подтверждается соответствующими цитатами из Евангелий от Матфея и Луки и из Послания св. апостола Павла к коринфянам. "Фриерка" же означает плоть, "или похоти плотския, ибо плоть противляется души". Еще сложнее оказывается трактовка второй части "приклада": вода, отделяющая мясо от костей, это раскаяние, отделяющее "плоть, то есть телесныя похоти, от... греховъ, которыми еси образилъ (оскорбил) Господа Бога"; дерево, плоды которого делают явной проказу, покаяние, выставляющее напоказ совершенные черные грехи; вода второго ручья исповедь, возвращающая потерянные добродетели, плод же последнего дерева суть "плодъ покаяния, молитвы, постъ и милостыня". Таким образом, сюжет о наказании воровки и обманщицы оборачивается историей возвращения блудного сына в лоно Церкви Христовой.

  • 3805. Переводная словесность Древней Руси: богослужебные и библейские тексты
    Литература

    Первое, что следует отметить в связи с ее характеристикой, это ее большое разнообразие. Однако ее главный корпус (в количественном аспекте, а также с точки зрения средневековых ценностных представлений) представлен текстами именно типикарного, или сугубо конфессионального содержания и назначения. Значительнейшее место в ее составе занимали богослужебные книги, что обусловлено было потребностями Церкви. Из них многие восходили через южно- и отчасти западнославянское посредство к кирилло-мефодиевскому комплексу переводов. Большинство из сохранившихся до нашего времени книг новозаветные. Причем первоначально они бытовали в кратком виде. Такой тип текста назывался по-гречески ¥prakoj (буквально недельный) и представлял собой подборку необходимых чтений, распределенных в порядке недельного, триодного и годового богослужебного цикла. Соответственно, различались Евангелия-апракос и Апостолы-апракос (на западе аналогичные типы книг назывались лекционариями), краткие с чтениями на воскресные дни и праздники, и полные с чтениями на весь год. Между прочим, апракосный тип новозаветных чтений, принятый на Руси, вполне соответствовал византийской традиции: Библия как единая книга Ветхого и Нового заветов была и у греков нетипичной формой хранения Священного Писания. На Руси же полный корпус библейских книг появляется только в конце XV в. Геннадиевская Библия 1499 г. и вероятно, как факт заимствования из латино-немецкого книжного обихода.

  • 3806. Переводческие трансформации. Опыт собственного перевода стихотворений английских авторов
    Иностранные языки

    Несомненно, художественный перевод стихотворного произведения требует от переводчика больших усилий, нежели перевод прозы, ведь здесь необходима скрупулезная работа над формой. А это, в свою очередь, приводит к обилию лексических и синтаксических переводческих трансформаций, основные из которых, конечно, будут модуляция (смысловое развитие) и грамматические замены всех уровней. В переводе « Красота» слово «torch» («факел») заменен синонимами « пламя», « свеча» и даже « уголек». Такого рода трансформация не искажает образа, а даже придает ему некую камерность, интимность, что способствует, в свою очередь, раскрытию основной идеи произведения. Переводчик применил также прием генерализации (« men», «мужчины», переведены как « те люди», и просто « люди»; «knight», дословно «рыцари» ( имеются ввиду троянские воины) заменены наиболее широким « герои». Прием модуляции помогает русскому читателю понять смысл строк «The world has been my mirror, time has been \ my breath upon the glass… age after age…» ( дословно « Мир был моим зеркалом, время было моим дыханием… возраст после возраста…»). В переводе этим строкам соответствует « А годы проходили..» и « вы умирали, я - жила, вбирая поклоненье..».

  • 3807. Переложение 143 псалма В.К.Тредиаковским и Ф.Н.Глинкой
    Литература

    Конечно, собранные Ф.Н. Глинкой в единую книгу оригинальные "опыты" выводили критиков на рассуждения историко-философского характера и требовали определенного концептуального к ним подхода. Автор "Московского вестника" прежде чем начать разговор о рецензируемом сборнике предпринял длинный экскурс в историю мировой литературы и отметил, что редко можно встретить произведения, которые действовали бы "совокупно на разум, волю и чувства". К таким совершенным сочинениям рецензент относил произведения Г.Р. Державина, а также указывал на тексты Священного Писания, духовная глубина и эстетическое своеобразие которых, по его мнению, еще не до конца поняты и освоены новоевропейской литературной традицией: "Поэзия евреев, без сомнения, вполне удовлетворяла сим условиям (действовать "совокупно на разум, волю и чувства". В.З.), основывающимся, впрочем, на самой природе человека. Таковою признана она всеми просвещенными народами и потому всем из них служила более или менее источником вдохновения. Но будучи для нас сим неиссякаемым источником восторга, она, кажется, не может быть перенесена в точности ни на один язык новейший; ибо для нас существует в ней одна высота мысли и сила чувствования, но форма ее понятна для нас менее, нежели форма поэзии других древних народов. Она менее понятна, во-первых, по глубокой древности; во-вторых, потому, что священные книги, бывши с самого водворения Христианской религии известны в переводах, не поставляли в необходимость учиться языку подлинника; наконец, и потому, что Европа долгое время видела в песнопениях еврейских одни поучения веры. По сей-то причине, то есть по неизвестности художнических форм сей поэзии, стихотворцы всех новейших народов стремились почерпать из нее, как из источника истины и силы, но никто не осмеливался передать в переводе и самую ее форму; таковым же опытам были подвержены Омир (Гомер. В.З.) и Исиод (Гесиод. В.З.), древнейшие из поэтов греческих, и даже Пиндар, менее других покоряющийся усилиям новейших" . Автор критического разбора отмечал, с одной стороны, что "еврейские песнопения непереводимы", с другой, что они "заключают в себе глубокий источник поэзии, состоящий в истине и силе". Освоение этого источника, как показал рецензент, имеет в русской словесности уже определенную традицию. "С самого начала русского стихотворства, писал он, поэты наши искали вдохновения в книгах Священных и особенно в псалмах Давида; каждый давал им особенную форму, ближайшую к духу песнопения, но тем не менее свою собственную. Ломоносов желал, кажется, передать во всей неискаженной простоте смысл подлинника и как будто не имел другого намерения, кроме спокойного возвышения духа своих читателей. Даже в Оде, выбранной из Иова, не взирая на гиперболы, он силен не витийством, но важною простотою истины. Державин самым выбором своих духовных песней доказывает, что имел в виду преимущественно выгоды поэзии: он, по большей части, берет из псалма несколько высоких мыслей, могущих усилить предмет, избранный им почти независимо от того песнопения; часто он делает применения совершенно не в духе своего подлинника! Но цель, предположенная им, сего требовала и, как поэт, он прав!.. Шатров (которого нельзя прейти молчанием, говоря о лучших прелагателях псалмов) сделал из них совершенно новейшую оду! Нередко одной наивной мысли псалма довольно ему для полного метрического стихотворения, изобильного мыслями, но оживленного одним общим духом! Все они, будучи не сходны между собою по цели и исполнению, сходствуют тем, что искали в еврейской поэзии одного: истины и силы". Вывод о том, что русские поэты искали в псаломных песнопениях только "истины и силы", был, конечно, далек от литературной действительности.

  • 3808. Перемога аполлонівської гармонійності над діонісійською пристрасністю у "Пісні двадцять четвертій – Викуп Гекторового тіла" поеми Гомера "Іліада"
    Литература

    Діонісійська шаленість переповнює Ахілла, коли він вбиває Гектора, вражаючи його жахливим ударом списа. Гектор є особистістю, що піддається впливові обох першопочатків, але напротивагу Ахіллові, переможений аполлонівським, що символізує тріумф мудрості й впорядкованості. Гектор самий гуманний герой в „Іліаді”. Недарма він наказує своєму синові, Астіанаксу, бути справжньою людиною і відновити справжню гармонійність світу, а не абсурдне існування, передчуваючи падіння Трої. Отже, він є типовим представником аполлонівського першопочатку, бо, хоч він і також був воїном, убивцею, та все ж віддзеркалює якесь світло, розуміння, йому не чужі земні, людські почуття і переживання, каяття та співчуття; навіть той факт, що упродовж війни Аполлон опікувався троянцями, а Діоніс ахейцями багато про що нам говорить. Можна навіть сказати, що Гектор був найвеличнішим героєм Трої і троянці його надзвичайно любили і шанували, звеличуючи його героїзм та могутність. Це підтверджує навіть той факт, що Патрокла оплакували лише один день, а Гектора аж девять.

  • 3809. Перепев
    Литература

    В те же годы возникла и в XX в. наиболее часто использовалась третья жанровая форма П. “вольный”, каждый образец которого может соотноситься не с целым текстом источника, а с его частью, уравниваясь с ней смысловым объемом и таким образом представляя весь смысловой объем чужого текста. Для “вольного” П. в этом его близость стилизации характерно заимствование сюжетного мотива или смыслового элемента, выраженных в отдельной строке оригинала, и дальнейшее тиражирование, обыгрывание их в рамках целого текста. Так, В.Маяковский в стихотворении “Кто он?” тиражирует начальный стих из “Лесного царя” Гете в пер. В.Жуковского: “Кто мчится,/ кто скачет,/ такой молодой <…>/ Кто мчит/ без разбора/ сквозь слякоть и грязь <…>/ Кто мчится,/ кто скачет/ виденьем крылатым <…>/Кто мчится,/ и едет,/ и гонит,/ и скачет…” К настоящему времени “вольный” П. развился настолько, что современному автору достаточно минимального насыщения собственного текста приметами чужого стиля для воссоздания в читательском сознании контрастного образа известного сочинения.

  • 3810. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским
    Литература

    Андрей Курбский прожил в Литве почти два десятилетия, вел обширную переписку, занимался переводом святоотеческих текстов на русский язык и защищал православие в Литве от католиков и протестантов. Там же он написал свою знаменитую "Историю о великом князе Московском", представляющую собой существенно новую ступень в развитии русской исторической литературы. Впервые появился труд, цель которого заключалась не в том, чтобы просто изложить события, связанные с той или иной страной, городом, монастырем, историческим лицом, а вскрыть причины, происхождение того или иного явления. Явлением, вокруг которого Курбский сосредоточил внимание в своей "Истории", были деспотизм и жестокость Грозного, начатое им "лютое гонение" на подданных. Ответ, который дает Курбский, вполне в духе XVI в. - всему тому виной злые советники. Курбский, как и Иван Пересветов, верит в силу слова, в силу разума, в силу убеждения. Поэтому злой или добрый совет может переменить характер царя, направить историю по новому пути. Началось все с того, что Иван остался без отца сиротой а пестуны и "ласкатели" поощряли в нем дурные наклонности. Картинно описываются первые детские жестокости Ивана, как он метал с высоких крылец животных и, собрав вокруг себя таких же юных сорванцов, носился с ними на конях по площадям и торжищам, грабя, избивая и умерщвляя мужей и жен. Начавшиеся жестокости царя были приостановлены двумя мудрыми, хотя и юными мужами - Алексеем Адашевым и священником Сильвестром из Новгорода. Им удалось на некоторое время "исправить" царя разумными советами, направить его на добрый путь и тем доставить славные победы русскому оружию. Здесь Курбский подробно описывает военные деяния Грозного и особое внимание уделяет взятию Казани. Но вскоре появились злые и эгоистичные советники, похожие на детских воспитателей Грозного: как и те, эти стремились утвердить свое влияние на царя, поощряя его страсти. Так пришел к концу благополучный период царствования Ивана IV. Самый же дурной совет был подан царю одним старцем: "И аще хощеши самодержец быти, не держи себе советника ни единаго мудрейшаго себе". После этого в царе постоянно возрастала злоба, подогреваемая страхом независимых мнений и советов.

  • 3811. Переписка Ивана Грозного с Курбским. Стиль Ивана Грозного
    Литература

    В.В. Калугин называет «Первое послание Курбскому» «апофеозом неограниченной монархии», который «имеет ярко выраженную эмоционально-риторическую форму». В своем торжественном сочинении царь соединил высокие церковнославянизмы с народно-разговорными словесными рядами и контекстами. Это его живые и образные воспоминания о сиротстве в годы боярского правления, жизненные зарисовки, полемические выпады. Было бы ошибкой видеть главную заслугу автора лишь в отборе ненормативных форм и конструкций, сниженной лексики и фразеологии. В его творчестве намечен переход от архаичной риторической композиции произведения к «устной» организации языковых единиц. Грозный часто вел себя как рассказчик. Он не писал читателю, а разговаривал с собеседником, стараясь использовать ясную и доходчивую манеру изложения. Появление слов и оборотов, свойственных устной речи, было вызвано демократизацией структуры текста важным процессом, затронувшим все уровни языка древнерусской литературы. Литературную манеру Грозного, доминирование в творчестве царя индивидуальности личности над литературными канонами точно охарактеризовал Д.С. Лихачев: «Письма Ивана Грозного неотъемлемая часть его поведения и деятельности в целом: каждое из них его общественный поступок”. Иван IV первый русский писатель, в творчестве которого ясно выражен образ автора. По своему свободному отношению к литературному творчеству Грозный значительно опередил свою эпоху, но писательское дело не осталось Ивана IV без продолжателей. Во второй половине XVIIв., через сто лет, его талантливым последователем в чисто литературном отношении явился протопоп Аввакум.

  • 3812. Переход от традиционного романа к модернистскому на примере произведения Германа Гессе Степной волк
    Литература

    Следует отметить, что В. П. Руднев главным принципом модернистской прозы, который в той или иной степени определяет все остальные, называет неомифологизм. Он определяет его как ориентацию на архаическую, классическую и бытовую мифологию; циклическая модель времени; «мифологический бриколаж» произведение строится как коллаж цитат и реминисценций из других произведений. Также Руднев выделяет «иллюзию или реальность». Для текстов европейского модернизма ХХ в. чрезвычайно характерна игра на границе между вымыслом и реальностью. Это происходит из-за семиотизации и мифологизации реальности. Если архаический миф не знал противопоставления реальности тексту, то ХХ в. всячески обыгрывает эту неопределенность. Например, в романе Макса Фриша «Назову себя Гантенбайн», герой все время представляет себя то одним персонажем, то другим, попеременно живя придуманной им самим жизнью в разных «возможных мирах»; в «Процессе» и «Замке» Кафки чрезвычайно тонко передано ощущение нереальности, фантастичности происходящего, в то время как все происходящее описывается нарочито обыденным языком. В «Докторе Фаустусе», написанном в квазиреалистической манере, все время остается непонятным, какую природу имеет договор Леверкюна с чертом, чисто ли клиническую или реальность на самом деле включает в себя фантастический элемент. (Такое положение вещей впервые представлено в «Пиковой даме» Пушкина, одного из несомненных предшественников модернистской прозы, непонятно, Германн сошел с ума уже в середине повествования или действительно призрак графини сообщает ему три карты. Позже Достоевский, второй предтеча модернистской прозы устами Свидригайлова связал появление нечистой силы с психическим расстройством нечистая сила существует реально, но является расстроенному рассудку как наиболее подходящему «сосуду».) Следующий признак модернистской прозы по Рудневу это текст в тексте, кодга бинарная оппозиция «реальность/текст» сменяется иерархией текстов в тексте. В качестве примера Руднев приводит рассказ Цейтблома как реальное содержание «Доктора Фаустуса»; на тексте в тексте построена вся композиция «Мастера и Маргариты», «Игры в бисер», «Школы для дураков», «Бледного огня», «Бесконечного тупика», это также вставка «Трактата» и «Записок степного волка» в «Степном волке».

  • 3813. Переход подростка в мир взрослых (По роману Дж. Селинджера "Над пропастью во ржи")
    Литература

    Главный герой отличается стеснительным, обидчивым характером. Он нелюбезен, зачастую бывает просто груб, насмешлив. Причиной тому душевное одиночество: ведь его жизненные ценности не совпадают с критериями взрослых. Холдена возмущает "показуха" и отсутствие самой элементарной человечности в жизни. Кругом царит обман и лицемерие. Учителя в привилегированной школе лгут, уверяя, что воспитывают хороших людей. Вот Холден вспоминает о директоре одной из частных школ, где он учился. Директор приторно улыбался всем и каждому, но на самом деле очень хорошо знал разницу между богатыми и бедными родителями своих подопечных.

  • 3814. Перечитывая "Тараса Бульбу" Н.В.Гоголя
    Литература

    Страдали, несомненно, прежде всего, свои и, конечно, не обходилось без страшных еврейских погромов. Один из таких погромов красочно описан всё тем же Н. И. Костомаровым: "Самое ужасное остервенение показывал народ к иудеям: они осуждены были на конечное истребление, и всякая жалость к ним считалась изменою. Свитки закона были извлекаемы из синагог: казаки плясали на них и пили водку, потом клали на них иудеев и резали без милосердия; тысячи иудейских младенцев были бросаемы в колодцы и засыпаемы землею... Страшное избиение постигло иудеев в Полонном, где так много их перерезали, что кровь лилась потоками через окошки домов. В другом месте казаки резали иудейских младенцев и перед глазами их родителей рассматривали внутренности зарезанных, насмехаясь над обычным у евреев разделением мяса на кошер (что можно есть) и треф (чего нельзя есть) и об одних говорили: это кошер - ешьте! А о других: это треф - бросайте собакам".14

  • 3815. Перлз Ф. Внутри и вне помойного ведра
    Литература

    Психологическое здоровье и зрелость переход от состояния, когда организм опирается на среду и регулируется средой, к опоре на себя и само-регуляции. Терапевтический процесс, в частности, направлен на осуществление этого перехода, важнейшим элементом которого является достижение равновесия. Одна из основных предпосылок гештальттерапии состоит в том, что каждый организм обладает способностью достигать оптимального внутреннего равновесия, а также равновесия между собой и средой. Условием этого является сознавание иерархии потребностей. Полное установление иерархии потребностей может быть осуществлено только посредством сознавания, включающего весь организм, так как потребности касаются различных его частей. Решающей является возможность выбирать, как сам человек соотносится со средой, опора на себя и саморегуляция признание способности определять, как человек поддерживает и регулирует себя в поле, которое включает многое, кроме людей. Человек, опирающийся на себя, способен выбирать средства удовлетворения потребностей, когда они возникают; он сознает границы между собой и другими, в особенности внимателен к различению своих фантазий от других (и вообще о среде) и от того, что воспринимается в непосредственном контакте.

  • 3816. Персидская литература
    Литература

    Революционный период 19061912 в силу понесенного на первых порах шахской властью поражения дал прессе на время фактическую свободу от цензуры. Революционные элементы быстро овладели периодической печатью. За эти годы в Персии было издано очень мало сколько-нибудь значительных книг, но уже на второй год после обнародования конституции общее количество издававшихся газет и журналов достигло внушительной цифры в 90 названий. Стихи и художественная проза появлялись только на страницах этой революционной прессы, что и определяет общий характер художественной литературы данного периода. Бросается в глаза гражданская направленность этой расцветшей на страницах повременных политических изданий литературы. Если стихи некоторых поэтов и начинаются иногда по традиции с любовных излияний или приглашений пить вино и веселиться, то после первых же стихов видно, что предмет любви свобода, а пьянствовать и радоваться следует по случаю торжества революции. При этом в силу мелкобуржуазного характера движения в слова «свобода» и «революция» не вкладывается определенного классового содержания. Яркая особенность рассматриваемого периода сближение литературного яз. с народной речью. И в поэзии и в прозе были даны прекрасные опыты использования форм народного творчества, что оказало глубокое влияние на все последующее литературное развитие. Одновременно революционная лит-pa сделала дальнейшие шаги по пути реалистического изображения действительности. Отдельные авторы пытались применять зап.-европейские литературные формы. Поэтические пробы этого рода были мало удачны, но в прозе были достигнуты лучшие результаты, приведшие к появлению в последующие годы весьма обнадеживающих опытов повести и романа. Революционный период выдвинул целый ряд крупных прозаиков и поэтов по большей части выходцев из кругов мелкой буржуазии и неимущего духовенства. Али-Акбар-Дах-худа, главный сотрудник наиболее яркого революционного органа «Сур-и-Эсрафил» (19071908), дал необычайно яркие и смелые отклики на современные события. Великолепен язык сатирических опытов этого автора: простонародный, меткий, пересыпанный прибаутками, поговорками и жаргонными словечками. Встречаются яркие бытовые наблюдения, остро схвачены портреты лиц и зарисовки характерных черт персидской действительности. Под видом шутки беспощадно высмеиваются и бичуются хищничество, ханжество, лицемерие и невежество правящих классов и реакционного духовенства. Сейид Ашраф Гиляни в своем стихотворном юмористическом журн. «Несим-и-Шемаль», идя в поэзии по пути, который был указан Дах-худа для прозы, мастерски использовал для сатирических стихов образцы народной насмешливой песни. Характерно, что оба названные автора писали особенно ярко только в революционное время, в последующие же годы их творчество потеряло прежний блеск и значительность. Поэт-певец Ареф, пользуясь отчасти образцами народного романса «таснифа», отчасти литературными примерами, создал ряд прочувствованных лирическо-гражданских песен и, подобрав к ним музыку, широко популяризировал свои произведения в публичных концертах. Даже отлив революционной волны не отразился на его творчестве, и он продолжал и в последующие годы чутко откликаться на все события, волнующие персидскую общественность. Мохаммед-Таги, с поэтическим титулом Малек-ош-Шоара и литературным псевдонимом Бехар, сотрудничал в газете демократической партии «Иран-и-нов» (19091911), издавал в Мешхеде журн. «Нов-бехар» и «Тазэ-бехар» и занял одно из первых мест среди поэтов революции звучными стихами, выдержанными в строгом стиле классической оды. Позднее он выступал в качестве передовика и редактора крупнейших газет и издавал в Тегеране содержательные литературные журналы: «Данеш-кядэ» (19181919) и «Нов-бехар» (19221923). Из других поэтов, выступивших впервые в революционный период и до сего времени поддерживающих свою известность, выделяются: Яхья Довлета-бади, более интересный впрочем как автор неплохого романа, о котором еще будет сказано ниже; Кемали, склонный к новаторству и введению в персидскую поэзию западных форм (его лавка в Тегеране является чем-то вроде литературного клуба); Пур-и-Давуд, романтически влюбленный в седую старину Ирана и мечтающий об очищении персидского яз. от заимствованных слов; Лахути, начавший с радикальных по форме и по содержанию стихотворных опытов в левых революционных изданиях и впоследствии окончательно определивший себя как единственный в П. л. пролетарский поэт, автор поэмы «Кремль» и сборника весьма ярких и сильных четверостиший.

  • 3817. Персидские письма. Монтескье Шарль Луи де
    Литература

    Красочное описание разных типажей парижского общества (письма 48 и 72) сопровождается критикой политических институций (письма 37 и 80), изложением достаточно крамольных по тому времени религиозных воззрений (письма 29 и 47). У. - перс, путешествующий в обществе друга по Европе, порвавший на время со своим миром, оставив свой гарем на попечение белокожих и чернокожих евнухов.

  • 3818. Персонаж как объект аксиологического описания (на материале рассказов В. М. Шукшина)
    Литература

    Список используемой литературы:

    1. Апухтина В. А. Проза В. Шукшина. М., 1981.
    2. Арутюнова Н. Д. Аксиология в механизмах жизни и языка. // Проблемы структурной лингвистики. 1982. М., 1994.
    3. Арутюнова Н. Д. Об объекте общей оценки // Вопросы языкознания. 1985, №3.
    4. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М., 1970.
    5. Болотнова Н. С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск, 1992.
    6. Бурякова М. А. К вопросу об эмоциях и средствах выражения. // Вопросы языкознания. 1979, №3.
    7. Винокур Г. О. Об изучении языка литературного произведения // Избранные работы по русскому языку. М., 1959.
    8. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М., 1985.
    9. Воробьёва И. А. Словарь языка Шукшина. // Русские говоры Сибири: Лексикография. Т., 1994.
    10. Гальперин И. А. Текст как объект лингвистического исследования. М,, 1981.
    11. Гивенс Дж. // Творчество Шукшина: поэтика, стиль, язык. Барнаул, 1994.
    12. Галев Н. Д. Ономасиология как наука номинации. // Семантика слова и его функционирование. Кемерово, 1981.
    13. Горн В. Ф. В. Шукшин: Штрихи к портрету. М., 1993.
    14. Горн В. Ф. Наш сын и брат. Барнаул, 1985.
    15. Дейк ван Т. А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.
    16. Десятов В. // Творчество Шукшина: поэтика, стиль, язык. Барнаул, 1994.
    17. Долгов И. А. Образование суффиксальных эмоционально-оценочных наименований лица в современном русском языке. Киев, 1984.
    18. Емельянова О. Н. Ассоциативное поле существительных с семантикой чувства. // Русский язык в школе. 1993, №6.
    19. Ефанова А. П. Имплицитная оценочность в публицистике В. М. Шукшина. // Творчество В. Шукшина как целостность. АлтГУ Барнаул, 1998.
    20. Замятин Е. О языке. // Русская речь. М., 1993, №1.
    21. Золотусский И. Час выбора. // Литература в школе. М., 1996, №4.
    22. Иваницкий В. В. Методология, методы и приёмы современного языкознания. Кемерово, 1994.
    23. Калиткина Г. В. Формы субъективной оценки имён в аспекте теории мотивации (на диалектном материале). Томск, 1990.
    24. Каменская О. Л. Текст и коммуникация. М., 1990.
    25. Ким А. Г. Изучение региональной оценочной лексики в практике преподавания русского языка. // Социально-педагогические аспекты формирования культуры личности в условиях Кузбасского региона: Материалы науюно-практической конференции (Департ. образ. адмнистр., ОблИУУ; Под ред. В. А. Поповой, Т. С. Паниной. Кемерово, 1997.
    26. Коверина Т. Н. О реализации языковых значений в контексте. // Семантика языковых единиц и её роль в интерпретации текста. Уфа, 1994.
    27. Кожина М. Н. Функционирование языка в различных типах текста. ЛГУ, 1989.
    28. Козлова С. М. Поэтика рассказов В. Шукшина. Барнаул, 1992.
    29. Комианский Г. В. Проблемы коммуникативной лингвистики. // Вопросы языкознания. 1979, №6.
    30. Коробов В. И. В. Шукшин. Творчество. Личность. М., 1977.
    31. Кубрякова Е. С. О номинативном компоненте речевой деятельности. // Вопросы языкознания. 1984, №4.
    32. Кубрякова Е. С. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. М., 1991.
    33. Кубрякова Е. С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX в. // Язык и наука в XX в. М., 1995.
    34. Левашов Р. Г. Поэтика жанра. Барнаул, 1996.
    35. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
    36. Лопатин В. В. Оценка как объект грамматики. // Русский язык: Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке. М., 1992.
    37. Лопатин В. В. Словообразовательные средства субъективно-оценочной прагматики высказывания и текста. М,, 1987.
    38. Лысенко В. И. Вопросительные сложноподчинённые предложения с придаточными условными в современном русском литературном языке. Ставрополь, 1996.
    39. Лю Сючжи. Жанр рассказа в творчестве В. Шукшина. М., 1996.
    40. Москальская О. И. Грамматика текста. М., 1981.
    41. Новиков Л. А. Лингвистическое толкование художественного текста. М., 1979.
    42. Новиков Л. М. Художественный текст и его анализ. М., 1988.
    43. Ожегов С. И. Словарь русского языка: ок. 57000 слов. //Под ред. чл.-корр. АН СССР Н. Ю. Шведовой. М., 1986.
    44. Олейникова А. И. Разговорная лексика в структуре художественного повествования. // Вопросы изучения русского языка. Владикавказ, 1994.
    45. Панкин В. В. Шукшин и его «чудики». В кн. Панкин Б. Строгая литература: Лит.-критические статьи и очерки. М., 1980.
    46. Петрищева Е. Д. Стилистически окрашенная лексика русского языка. М., 1984.
    47. Плотникова В. А. Об оценочных аспектах слова в концепции В. В. Виноградова. // Русский язык: Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке. М., 1992.
    48. Порядина А. Н. Универсальные категории культуры в языковой картине мира. // Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск, 1995.
    49. Порядина А. Н. Функционирование моделей деминутивного словообразования в среднеобских говорах. Томск, 1996.
    50. Потебня А. А. Теоретическая поэтика. М., 1990.
    51. Проза В. М. Шукшина как лингвистический феномен 60-70-х годов. // Под ред. В. А. Пищальниковой. Барнаул, 1997.
    52. Проничев В. А. Прагматический аспект функционирования именных оценочных конструкций в рассказах В. М. Шукшина. // Язык и стиль прозы В. Шукшина. АлтГУ. Барнаул, 1991.
    53. Резанова З. И. Словообразующие возможности существительных со значением артефакта. // Говоры русского населения Сибири. Томск, 1982.
    54. Резанова З. И. Человек в ценностной картине мира. // Культура отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск, 1995.
    55. Семантика и структура слова. КГУ, 1984.
    56. Семантика слова и его функционирование. Кемерово, 1981.
    57. Солганик Г. Я. От слова к тексту. М., 1993.
    58. Степанов Ю. С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981.
    59. Стернин И. А. Лексическое значение и энциклопедическое значение. Воронеж, 1982.
    60. Тарланов А. М. Методы и принципы лингвистического анализа. М., 1995.
    61. Толченова Н. П. Слово о Шукшине. М., 1982.
    62. Фёдорова М. Ф. О типах номинации в русском языке. // Вопросы языкознания. 1979, №3.
    63. Философский словарь. Под ред. И. Т. Фролова. М., 1991.
    64. Хамраев Б. Словообразовательные цепочки наименований лица в СРЯ. // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1985.
    65. Харченко В. К. Разграничение оценочности, образности, экспрессии в семантике слова. // Русский язык в школе. 1976, №3.
    66. Хидекель С. С., Кошель Г. Г, Природа и характер языковых оценок. // Лексические и грамматические компоненты в семантике языкового знака. Воронеж, 1985.
    67. Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж, 1987.
    68. Шейдаева С. Г. Категория субъективной оценки. В русском языке. Н. Новгород, 1998.
    69. Шукшин В. М. Нравственность есть Правда. М., 1979.
    70. Шукшин В. М. Собрание сочинений: в 3 т. М., 1985.
    71. Ягубова М. А. Проблема идентификации оценочной лексики в разговорной речи. // Активные процессы в языки и речи. Саратов, 1991.
    72. Язык и стиль прозы В. М. Шукшина. Межвуз. сб. ст. Барнаул, 1991.
    73. Янценецкая М. Н. Семантические вопросы теории словообразования. Томск, 1979.
  • 3819. Персонажи комедии Горе от ума
    Литература

    Фамусов об образовании Софии: «Вот попрекать мне станут, / Что без толку всегда Журю. / Не плачь, я дело говорю: / Уж об твоём ли не радели / Об воспитанье! с колыбели! / Мать умерла: умел я принанять / В мадам Розье вторую мать. / Старушку-золото в надзор к тебе приставил: / Умна была, нрав тихий, редких правил. / Одно не к чести служит ей: / За лишних в год пятьсот рублей / Сманить себя другими допустила, / Да не в мадаме сила. / Не надобно иного образца, / Когда в глазах пример отца…»

  • 3820. Перспективы развития туризма в Костромской области
    Разное

    Благодаря богатым природным ресурсам, оживлению работы экономики, развитию инфраструктуры, наличию квалифицированных кадров Костромская область является очень перспективным регионом для инвестиционного развития.
    В результате геологоразведочных работ область обеспечена разведанными запасами глин и суглинков для производства красного кирпича и керамзита (35,8 миллиона кубических метров), строительными песками (38,2 миллионов кубических метров), песчано-гравийными смесями (21,6 миллионов кубических метров). В области имеются разведанные месторождения: известняков, стекольных и формовочных песков, фосфоритов и горючих сланцев, торфов и сапропеля (1248 месторождений с запасами 438,6 миллиона тонн), минеральных подземных вод. Полезные ископаемые разрабатывают 42 недропользователя на 65 месторождениях.
    Наряду с традиционными полезными ископаемыми и сложившейся минерально-сырьевой базой на территории Костромской области вполне реальна вероятность нахождения в промышленных масштабах таких полезных ископаемых как нефть, алмазы, титан, циркон. На территории области выделены три потенциальных алмазоносных поля - Костромское, Галичское и Шарьинское. Кроме того, как перспективная для добычи алмазов выделена северо-западная часть Костромской области, расположенная на территории Солигаличского, Чухломского и Буйского районов. При проведении ревизионного обследования перспективных площадей на титан-циркониевые россыпи в пределах Костромской области в 1993-97 годов выделена Галичская зона комплексных россыпей, где потенциально продуктивные на титан и цирконий, нижнемеловые отложения имеют наибольшую площадь. В нижнемеловых формовочных песках Нагатинского месторождения, расположенного в пределах Галичской зоны, установлено повышенное содержание титан-циркониевых минералов.