Сочинение

3701. Островский: Бесприданница
Литература

Она вслух обдумывает, каким способом ей покончить с собой. Лариса решает было броситься с обрыва, по у нее кружится голова, и она отступает. Тогда ей кажется, что лучше умереть после продолжительной болезни, и Лариса решает "захворать". Появившийся Карандышев запрещает Робинзону везти Ларису домой, он хочет сам судить неверную невесту и наказать ее. Кроме того, он считает себя защитником Ларисы и еще допускает возможность прощения. Наедине с Карандышевым Лариса объявляет ему, что он ей противен, что самое тяжкое для нее оскорбление покровительство Карандышева и его попытки защитить ее от обиды, нанесенной Паратовым, Карандышев рассказывает, что Кнуров с Вожеватовым разыгрывали Ларису в орлянку, как вещь, Лариса радостно вскакивает, собирается бежать к Кнурову, потому что ее устраивает роль дорогой вещи у очень богатого человека. На утверждение Карандышева, что он - ее хозяин, Лариса возражает, что она слишком дорога для него. Карандышев объявляет, что прощает Ларису, но та отвечает, что сама себя не прощает: ей отвратителен Карандышев, готовый снова унижаться перед ней и ради нее. Она повторяет, что искала любви и не нашла, ей надоело, что на нее смотрят, как на забаву, что все равнодушны к ее чувствам. Теперь она готова искать золота. Лариса встает и собирается уходить. Карандышев в запальчивости кричит: "Так не доставайся ж ты никому!", и стреляет в Ларису. Умирая, Лариса благодарит его за благодеяние, которое Карандышев для нее сделал, велит отложить пистолет так, чтобы казалось, что это она сама выстрелила в себя. На звук выстрела из кофейной выбегают Кнуров, Вожеватов, Паратов и Робинзон. Лариса слабеющим голосом говорит, что она выстрелила сама. Слышится пение цыган. Паратов кричит им, чтобы они замолчали, но Лариса просит веселиться всех, кому весело. Она никого не обвиняет, ни па кого не обижается, всех любит.
3702. Островский: Гроза
Литература

Борис рассказывает присутствующим о своей семье и домашних обстоятельствах. Бабушка Бориса (мать Дикого и отца Бориса) невзлюбила «папеньку» за то, что он женился на «благородной». Сноха со свекровью не ужились, так как снохе «очень уж тут дико казалось». Переехали в Москву, где растили детей, ни в чем им не отказывая. Борис учился в Коммерческой академии, а его сестра в пансионе. В холеру родители умерли. Бабушка в городе Калинове также умерла, оставив внукам наследство, которое им должен выплатить дядя, когда они вступят в совершеннолетие, но только на том условии, что они будут с ним почтительны. Кулигин замечает, что ни Борису, ни его сестре не видать наследства, так как ничто Дикому не помешает сказать, будто они были непочтительны. Борис делает «что прикажут», а жалованья не получает разочтут в конце года, как Дикому будет угодно. Все домашние боятся Дикого он всех ругает, а ему ответить никто не смеет. Кудряш вспоминает, как Дикого на перевозе обругал гусар, которому он не мог ответить тем же, и как потом Дикой срывал злость несколько дней на домашних. Борис говорит, что никак не может привыкнуть к здешним порядкам. Кулигин отвечает: «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе... В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А те, у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтоб на его труды даровые еще больше денег наживать...» Кулигин вспоминает, что Дикой ответил городничему, когда тот пришел к нему по жалобам работников, что их рассчитывают неверно: «Недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!»
3703. Островский: Не все коту масленница
Литература

Сцепа первая: Агния рассказывает матери, как познакомилась с Ипполитом (он встречает ее в городе, провожает до дома, затем начинает по десяти раз на дню проходить мимо окон Кругловых, так что Агния просто вынуждена пригласить его в дом). Агния вообще пользуется у матери почти неограниченной свободой, та не принимает решения за дочь. Маланья сообщает, что видела Ахова, который просил передать, что навестит Кругловых. Круглова не знает, почему Ахов стал часто навещать их, думает, что ему нравится Агния, но дочь уверяет, что купец положил глаз на саму Круглову. Та сетует на то, что богатого человека приходится принимать даже тогда, когда тебе совсем не хочется, потому что "не скажешь миллионщику: поди вон!" Под окном ходит Ипполит, все не решается зайти. Агния приглашает его в дом. Ипполит робок, боится, что Круглова выгонит его. Агния ободряет его. Ипполит крайне запутанно пытается сказать ей о своих чувствах, берет вышитую Агнией закладку для книги (которую она не хочет отдать, хотя сама признается, что вышивала для него). Когда Агния пытается отнять закладку, Ипполит, изловчившись, целует девушку. Агния возмущается. Ипполит принимается говорить о своих перспективах (что со временем он тоже выбьется в люди, избавится от своей зависимости от Ахова). Входит Круглова, возмущается не тем, что дочь целуется с молодым человеком, а тем, что делает это втайне от матери. Ипполит всю сцену объяснения стоит тихонько в стороне.
3704. Острота политической сатиры в сказках М. Е. Салтыкова-Щедрина
Литература

Писателя всегда привлекали народные сказки. Кроме того, этот жанр позволял скрыть истинный смысл произведения от цензуры. В сказках Щедрин раскрывает тему эксплуатации, дает уничтожающую критику дворян, чиновников всех тех, кто живет за счет народного труда. В “Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил” Щедрин изображает двух бывших крупных чиновников, попавших на остров. Это генералы-дармоеды, не принесшие никакой пользы государству, всю жизнь прослужившие в регистратуре, которую затем упразднили “за ненадобностью”. Щедрин разоблачает их паразитизм. Генералы ни на что не способны, ничего не умеют делать, воображают, что “булки родятся в том самом виде, как нам их утром к кофию подают”.
3705. Осуждение житейской пошлости и раболепия на страницах рассказов А. П. Чехова «Хамелеон» и «Злоумышленник»
Литература

Постепенно чувствуешь, что смех заменяется грустью: как же унижен человек, если он лебезит даже не перед генералом, а перед его собачонкой! Заканчивается рассказ, как и начинается: Очумелов продолжает свой путь по базарной площади, только теперь он грозит не неизвестному хозяину собачонки, а Хрюки-ну: «Я еще доберусь до тебя!» Кольцевая композиция рассказа помогает автору подчеркнуть основную мысль рассказа для Очумелова важна не истина, а преклонение перед сильными мира сего. От них зависит его карьера и благополучие, больше его ничего не волнует. Но и Хрюкин не вызывает симпатии и сочувствия читателя. Развлечение этого полупьяного человека совершенно не подходящее к его возрасту. Скуки ради он издевается над беззащитным щенком. «Он, ваше благородие, цигаркой ей в харю для смеха, а она не будь дура, и тяпни... Вздорный человек, ваше благородие!»
3706. Осуждение сталинизма в произведениях современной литературы
Литература

Писатель создает целую галерею образов, представляющих систему сталинизма. Это и палачи, "мастера заплечных дел", например, один из подручных Ежова, " энтузиаст 37 года" генерал Неудобнов. Такие легко совершали самые чудовищные преступления да еще оправдывали их высшими интересами. Есть и аппаратчики высокого ранга. Например, Гетманов, один из секретарей обкома Украины. Он предстает перед читателем как карьерист, человек без принципов и биографии. Мастерски охарактеризован и редактор республиканской газеты Сагайдак. Он искренне считал, что можно и должно молчать о народе и голоде, землетрясении и страшном пожаре на шахте. Главное - это "воспитывать читателя". Это воспитание превращало людей в роботов. Встречаем и генералов, способных ради красивого рапорта ни за что положить тысячи солдат (подобные персонажи есть у К.Симонова). Видим "ученых", которые по методу Жданова и Лысенко травят талантливых, преданных науке людей, обвиняя их в "противопоставлении себя коллективу", в "духе реакции и мракобесия" и прочих "грехах". Вообще же роман грандиозен по количеству персонажей, в большинстве своем реалистичных. Многие из им подобных встречались совсем недавно, а некоторые встречаются до сих пор.
3707. От "Педагогической поэмы" к "педагогической идиллии"
Литература

В "Дороге в жизнь" даже в самом заголовке ощутим динамический, активно преобразующий вектор. Исправление, переделка, борьба с аномальными явлениями, перевоспитывание "дефективных подростков" - вот пафос романа. Сюжет "Педагогической поэмы" разворачивается на новом материале, воспроизводя ту же инвариантную схему: изначальная дисгармония - заброшенный детский дом, воровство, карты, издевательства, борьба нового заведующего со старым, отжившим и постепенное утверждение нового типа жизни. Трудные подростки", как и в "Педагогической поэме", воспринимаются в качестве объекта для психологических экспериментов. Ученик перенимает готовые формулы у своего учителя: в свое время Макаренко поручал Карабанову привезти из города деньги, проверяя того на честность, - теперь Карабанов в таких же испытательно-воспитательных целях вручает дежурным свои часы и с недоумением выслушивает сообщение, что после ночного дежурства все в порядке - часы целы. Но уже в первом романе Вигдоровой макаренковские рецепты начинают "давать сбои". Палочка-выручалочка "Антон Семенович в таких случаях обычно поступал так" не срабатывает, например, в случае с кражей хлеба Паниным: макаренковский Приходько рыдал, стыдясь есть врученную ему курицу перед всей колонией, - Панин спокойно жует буханку, не испытывая угрызений совести. Ритуальные педагогические диалоги Макаренко тоже подвергаются деконструкции: на типичный макаренковский вопрос "Чем вы ручаетесь?" Карабанов вдруг получает неожиданный ответ: "Головой!" В романе же "Это мой дом" динамический вектор замыкается в круг и образует статичное, стабильное пространство. Его не нужно исправлять или переделывать - его надо принять как должное, вписаться в него, не бороться с аномалиями, а научиться жить и работать с нормальными детьми. И потому героические импульсы Карабанова здесь реализуются в ничто: это не борьба с разъяренным быком в Березовой Поляне, сразу возносящая заведующего на недосягаемую высоту, а ровная, спокойная жизнь практически без экстремальных ситуаций: "Мне было скучно..., потому что жизнь изо дня в день текла ровно..." (ЭМД, 253), "Мне казалось, что в Березовой все было иначе - ярче, значительней - и ребята и события. Там мне было трудно. А здесь? Тишь да гладь..." (ЭМД, 230), "Не подохнуть бы с тоски - такие все послушные" (ЭМД, 378). Для того, чтобы найти общий язык с воспитанниками в Березовой Поляне, Карабанов пользуется экстремальными (а порой и экстремистскими) рецептами. Помня, что учитель завоевал бешеную популярность, сразу стал "своим" только после того, как в отчаянном гневе ударил Задорнова ("А здорово!... Нет, а вот как вы меня съездили!", ПП, 16), Семен Афанасьевич усмиряет вырвавшегося из сарая быка ("Ка-ак вы его здорово!", ДВЖ, 16), не пускает в спальню вернувшегося из самовольной отлучки Глебова, заставляя ночевать у себя в кабинете, в гневе разбивает топором только что сделанный воспитанником столик, на котором тот вырезает свои инициалы, демонстрируя, как плохо портить чужую работу, и т.д. Но чем дальше, тем меньше воспитанники начинают нуждаться в героическим ореоле своего воспитателя, "супермен" становится для них даже страшным (после удара топором Слава Сизов испугался, что воспитатель сейчас с такой же легкостью опустит топор на него, "замер с открытым ртом и расширенными глазами", признавшись потом: "...какой стал Семен Афанасьевич! Ну зверь!", ЭМД, 318). Им теперь нужна не "шоковая терапия", а элементарное сочувствие, сентиментальная жалость, кажущаяся Карабанову стыдной и бессмысленной. Застав у жены рыдающего от несчастной любви Николая Катаева, он возмущается, считая, что надо не утешать, а "привести в чувство, встряхнув его" (ЭМД, 365). Страдающему же ребенку нужнее оказывается женское, материнское утешение. Жена Карабанова Галя, успокаивая недавно потерявшего мать малыша, ничего "воспитательного" ему не говорит, а просто укачивает на руках, гладит по плечу, ласково приговаривая: "Ну сейчас, ну сейчас... вот так... вот так..." (ЭМД, 274). И эти бессмысленные с точки зрения "педагогической логики" Макаренко и Карабанова действия погружают ребенка в намного более комфортную и "теплую" для него атмосферу, подобно тому, как героический пафос двадцатых годов сменяет сентиментальная теплота тридцатых, а трудовая колония становится семьей и домом. И в романе "Это мой дом", воспроизводящем модель Большой Семьи - основу советского мифа, - уже налицо та тотальная проницаемость пространства и прозрачность, которая дает людям ощущение семейного единства[4]. Пространство, разделяющее людей, можно преодолеть теплыми словами, ласковым голосом - так же, например, в романе И. Эренбурга "Не переводя дыхания" зимовщики на далекой станции слушают по радио голоса своих родных из Москвы, произносящих слова абсолютно неинформативные, но проницающие морозное пространство своей теплотой. Важным "фактором объединения" становятся в романе Вигдоровой слезы, само качество которых изменяется в силу сентименталистской природы нового "романа воспитания". В "Дороге в жизнь" это либо слезы раскаяния (Петька Кизимов клянется, что не будет больше играть в карты), либо слезы бессилия и оскорбленного самолюбия (Андрей Репин уязвлен тем, что Карабанов поставил его ниже вора Панина). В романе "Это мой дом" в полной мере проявляется пафос сентиментальности: это слезы несчастной любви (Николай Катаев) и боли от утраты близкого (Федя Крещук), слезы радости (выздоровление Мити Королева) и сентиментального умиления (чтение Карабановым писем людей, защитивших его во время служебного разбирательства). "Социалистический сентиментализм" порождает и весьма парадоксальную антиномию "я - мы": цельный единый организм, человеческая общность, "содружество сердец" сочетается с важностью каждого отдельного элемента этого организма. Семен Афанасьевич сокрушается, что воспитанников слишком мало, чтобы построить их силами завод - Галя считает, что "плохо, когда много ребят..., разве сможешь тогда о каждом подумать?" (ЭМД, 381). "Семейность" постепенно подчиняет себе и сознание самого Карабанова, лексика с семантикой дома и семьи проникает в его речь все чаще: увольняя грубую повариху, он замечает: "И в семье случается недосол, пересол - это дело поправимое. Увольняю не за кашу - за грубость" (ЭМД, 239), Митя Королев для него "становился не только сыном - другом" (ЭМД, 411), а самым страшным, "ненавистным и непростимым" упреком оказываются слова представителя обкома партии Веретенниковой: "Потому что вы не отец" (ЭМД, 408). Перерождение системы обнаруживается даже в изменении одного из главных героев - воспитанника Дмитрия Королева, резкого, самолюбивого, чрезмерно гордого и подавляющего других в Березовой Поляне: "Он не стал менее горяч, но горячность стала другой - не искра, вспышка и копоть, а ровное, надежное пламя. Он был по-прежнему насмешлив, но насмешка стала мягче..." Когда его выбирают председателем совета, он, глубоко вздохнув, говорит "спасибо", ощущая себя уже не центром мира, а частью единой большой семьи. Изменяется в "сентиментальной версии" романа воспитания и топологическая структура мира. В "Дороге в жизнь" представлен изолированный мир, подлежащий переделке и исправлению, поэтому максимум усилий направлен на борьбу с "внутренними врагами" (воровство, хулиганство, азартные игры, вранье), на преодоление дисгармонии. Единственный внешний враг - педологи, проверяющие умственное развитие детей, но он не воспринимается как серьезный и легко вычеркивается из "борьбы за существование" ("больше я их в свой дом не пущу. Антон Семенович не пускал - и я не буду" - ДВЖ, 154). В романе "Это мой дом" мир уже устоялся и гармонизировался, в силу этого получил значимую внешнюю оппозицию, и вектор ниспровергающих интенций теперь направлен вовне - сначала против конкретных врагов (инспекторов Кляпа и Шаповала, председателя колхоза Решетило), а затем - против "врагов вообще", противников Макаренко, Карабанова, воспитательной системы в целом и, в конечном итоге, детей. С одной стороны, происходит постепенное размывание облика оппонента (в финале лики врагов практически деперсонализированы и представлены в виде "бумажной" реальности клеветнических писем), с другой - умелая подмена понятий (противник конкретного педагога автоматически трансформируется в противника воспитания и во врага "детских душ") порождает феномен "опасности вообще". И эта "внешняя угроза" заставляет еще острее ощутить гармонию идиллического "детского мира", ровно текущее "бессобытийное бытие" становится более ценным, чем катастрофическое пространство интенсивной борьбы. В "Дороге в жизнь" наиболее важными оказывались для Карабанова явные, видимые изменения воспитанников, которые обязательно должны проявиться в поведении, во внешнем действии. Теперь главным оказывается не эксплицитное проявление духовного роста ребенка, а глубинное внутреннее движение: "Вот если бы пришлось рассказать, что было с ним в последние года два, я бы не мог. Не было никаких событий. Но, именно глядя на Митю, я видел, что в жизни юноши важен каждый день, каждый час. Как бы это сказать: он рос вглубь" (ЭМД, 411).
3708. От «внешнего» человека к «сокровенному»
Литература

Для Платонова, публициста и прозаика, характерно сложное, трагически напряженное восприятие человека и природы, человека и других людей. Революция в понимании писателя процесс глубоко народный, творческий, который вносит разум и красоту во взаимоотношения человека с “прекрасным и яростным миром”. Платонов видит мир глазами трудящегося человека, мучительно и напряженно осмысляющего свою жизнь, свое место в ней. Он стыдлив перед пафосным словом Герои Платонова мастеровые, кустари, машинисты, сироты по своему душевному состоянию. Образы его прозы чудаковатые, наивные мудрецы, стремящиеся к гармонии и красоте.
3709. От женской литературы - к "женскому роману"?
Литература

Фольклор лежит в развалинах с этим не поспоришь. Но силы, действовавшие в фольклоре, - герои и героини, базовые модели фольклорных повествований, сюжетные повороты, лексика (от разговорного мата до сказовых формул, заговоров, легенд и быличек) - все фольклорное хозяйство никуда не делось. Пусть целостный фольклор разбился, как зеркало. Но осколки не растворились до исчезновения (миф и не может исчезнуть), нуклеарные мифологемы пошли гулять по коллективному бессознательному, оторвавшись от жестко предписанных им прежде мест. Единство мифических, эпических и сказочных сюжетов оказалось нарушенным. Но элементы фольклора (мифа, эпоса и сказки) оказались «непотопляемыми» (временно? абсолютно?) и широким перелицованным, часто неузнаваемым потоком влились в женскую прозу - больше прозу, чем поэзию, - создавая ее красочную, сказочную, небывалую ткань.
3710. От парадокса к трюизму, или Восстановление нормы
Литература

В «Заповеднике» Довлатов утверждает своего героя в мысли: мир это неестественное стечение обстоятельств. Но если по отношению к происходящему у Довлатова преобладает сарказм, то по отношению к человеку жертве времени и обстоятельств жалость. Не особо сомневаясь в ущербности мира, Довлатов избегает ставить диагноз своим героям. “По отношению к друзьям владели мной любовь, сарказм и жалость. Но в первую очередь любовь”, пишет он в «Ремесле». Эта установка имела важные последствия. Довлатов избегает называть себя писателем, предпочитая позицию рассказчика: “Рассказчик говорит о том, как живут люди. Прозаик о том, как должны жить люди. Писатель о том, ради чего живут люди”. Становясь рассказчиком, Довлатов порывает с обиходной традицией, уклоняется от решения нравственно-этических задач, обязательных для русского литератора. В одном из своих интервью он говорит: “Подобно философии, русская литература брала на себя интеллектуальную трактовку окружающего мира <...> И, подобно религии, она брала на себя духовное, нравственное воспитание народа. Мне же всегда в литературе импонировало то, что является непосредственно литературой, то есть некоторое количество текста, который повергает нас либо в печаль, либо вызывает ощущение радости”. Для Довлатова нет жизненных задач, которые следует решать посредством слова, напротив, “кто живёт в мире слов, тот не ладит с вещами”. Попытка навязать слову идейную функцию оборачивается тем, что “слова громоздятся неосязаемые, как тень от пустой бутылки”. Для автора драгоценен сам процесс рассказывания удовольствие от “некоторого количества текста”. Отсюда декларируемое Довлатовым предпочтение литературы американской литературе русской, Фолкнера и Хемингуэя Достоевскому и Толстому.
3711. От Эзопа до Крылова
Литература

Дело в том, что в баснях Крылова появилась жизнь, а не голая дидактика, как у Эзопа, или унылая назидательность, как у Лафонтена. Композиция каждой басни очень жесткая, сюжет полноценный. В миниатюрных рамках басни вмешается все: завязка, кульминация, развязка. Сюжетный рассказ не обременен настойчивой моралью, хотя она непременно присутствует. Но мораль не довлеет над стилистической конструкцией произведения и чаще всего завуалирована, как в "Квартете": "А вы, друзья, как ни садитесь..." Или подана иронически: "Аи, Моська! Знать она сильна..."
3712. Отверженные. Гюго Виктор
Литература

Распознав бывшего каторжника в респектабельном мэре городка Монрейля, он в конце концов добивается его разоблачения и осуждения; затем, после нового побега, охотится за ним на улицах Парижа, невольно выручает его из бандитской ловушки. Во время республиканского восстания 1832 г. Ж. проник шпионом в ряды революционеров, но изобличен и приговорен к смерти; оказавшийся на баррикаде Жан Вальжан спасает его и отпускает. Это великодушие каторжника переворачивает все нравственные понятия сыщика; при новой, последней встрече Ж. уже сам помогает Жану Вальжану спасти юного республиканца Мариуса Понмерси, отказывается от дальнейшего преследования своего "подопечного", а сам вскоре кончает самоубийством, утопившись в Сене. Ж. - абсолютно статичная фигура, воплощение социального порядка, неподвижного и безжалостного. В его неизменной внешности подчеркивается "статуарность"; его нравственные понятия сводятся к безупречному выполнению служебных обязанностей полицейского. Подобно своему прототипу - начальнику парижской полиции Видоку, - Ж. силен, неустрашим и изобретателен в борьбе с уголовным миром; он честен, щепетилен и осмотрителен, тщательно проверяет свои подозрения, чтобы не арестовать невиновного, но не знает ни малейшей жалости к виновным, даже если они сами являются лишь жертвами несправедливого социального устройства. Он прилагает все силы к разоблачению каторжника Вальжана, ставшего монрейльским мэром, не обращая внимания ни на его очевидные добродетели, ни на пользу, приносимую им согражданам.
3713. Ответственность за управление транспортом в состоянии алкогольного опьянения
Юриспруденция, право, государство

Имеющиеся случаи отмены постановлений, решений судов в связи с неучастием лица, привлекаемого к административной ответственности в судебном заседании у мирового судьи со ссылкой на ч. 2 ст.25.1 КоАП РФ (дело об административном правонарушении рассматривается с участием лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении и в отсутствие указанного лица дело может быть рассмотрено лишь в случаях, если имеются данные о надлежащем извещении лица о месте и времени рассмотрения дела и если от лица не поступило ходатайство об отложении рассмотрения дела либо если такое ходатайство оставлено без удовлетворения), в основном связаны с отсутствием в материалах дела доказательств подтверждающих направления правонарушителю повестки или извещения его мировым судьей иным образом о слушании дела. Не признается надлежащим извещением, наличие в протоколе об административном правонарушении ссылки, сделанной должностным лицом (инспектором ДПС) о времени и месте рассмотрения дела, так как данное не освобождает мирового судью от необходимости на стадии подготовки к рассмотрению дела самостоятельного решения вопросов, предусмотренных ст. 29.1, ст. 29.4 КоАП РФ (в том числе вопроса о вызове лица, привлекаемого к административной ответственности), с тем, чтобы при осуществлении правосудия гарантировать создание необходимых процессуальных условий для реализации лицом права на защиту (постановление Верховного суда РФ от 02.11.2006г. дело № 53-Ад06-8).
3714. Ответы на экзаменационные вопросы по русскому языку
Литература

Шести томный словарь был выпущен в свет за короткий срок с 1783 по 1794 года. В русской филологической науке это первый академический словарь русского языка. В словаре насчитывается 432157 слов. Иностранные слова в словаре практически отсутствовали. В словарь вносились только такие названия, которые прямо отражали вещи (анатомия-трупоразятие, библиотека-книгохранилище). Центральное место в словаре занимают слова высокого слога, среди которых превалируют славянизмы (слово-словеса, человеки-люди). В меньшей степени отражена живая разговорная лексика (скряга-скупяга, хапаю-беру, хватаю). К просторечию относились слова широкого употребления, которые позже изменили свою стилистическую принадлежность (талант, богач, огласка). Словарь являл собою образец словопроизводного словаря, он построен по алфавиту основных коренных слов. Такой принцип имел свои недостатки. Составители встали перед проблемой поиска национальной языковой нормы. Особое внимание уделялось качеству толкований слов, точности формулировок. Словарь получил высокую оценку современников, но так же было много проблем. В 1822 году осуществилось переиздание словаря, который был построен не гнездовым принципом, а имел азбучное расположение.
3715. Отдельные предположения о появлении и развитии русского языка
Литература

В основе изложенной ниже версии, применительно к русскому языку, также лежат предположения об его естественном происхождении и развитии. Древние памятники языка необходимо искать в корнях тех слов, которые, по нашим взглядам, не могли появиться позже или быть заимствованы из других языков. Корни этих слов необходимо рассматривать не как отдельные слова, а - целое предложение, где отдельные звуки содержат значение слов в современном представлении. Специфика данных "корней-предложений" заключается в том, что они по существу - набор понятий, где отсутствуют члены современного предложения. В этих "корнях- предложениях" основной упор делался на передачу эмоционального состояния человека и меньше на информативность содержания, что связано с ограниченным количеством используемых звуков. Содержание этих звуков по тем же причинам расплывчато. С одной стороны, при помощи этих предложений можно описать простые действия, с другой - можно попытаться частично расшифровать философские взгляды наших предков. Следующая более существенная часть предложений - расшифровка самих звуков, которые получены и уточнены на значительном количестве слов и в неполном виде с демонстрационными примерами представлены ниже.
3716. Отелло (Othello)
Литература

В зале совета переполох. То и дело появляются гонцы с противоречивыми известиями. Ясно одно: турецкий флот идет к Кипру; чтобы овладеть им. Вошедшему Огелло дож объявляет о срочном назначении: «храброго мавра» отправляют воевать против турок. Однако Брабанцио обвиняет генерала в том, что он привлек Дездемону силой колдовских чар, и она кинулась «на грудь страшилища чернее сажи, / Вселяющего страх, а не любовь». Отелло просит послать за Дездемоной и выслушать ее, а тем временем излагает историю своей женитьбы: бывая в доме Брабанцио, Отелло по его просьбе рассказывал о своей полной приключений и горестей жизни. Юную дочь сенатора поразила сила духа этого уже немолодого и совсем не красивого человека, она плакала над его рассказами и первой призналась в любви. «Я ей своим бесстрашьем полюбился, / Она же мне сочувствием своим». Вошедшая вслед за служителями дожа Дездемона кротко, но твердо отвечает на вопросы отца: «...я отныне / Послушна мавру, мужу моему». Брабанцио смиряется и желает молодым счастья. Дездемона просит разрешить ей отправиться вслед за мужем на Кипр. Дож не возражает, и Отелло поручает Дездемону попечению Яго и его жены Эмилии. Они должны отплыть на Кипр вместе с ней. Молодые удаляются. Родриго в отчаянии, он собирается утопиться. «Попробуй только это сделать, говорит ему Яго, и я навсегда раздружусь с тобою». С цинизмом, не лишенным остроумия, Яго призывает Родриго не поддаваться чувствам. Все еще переменится мавр и очаровательная венецианка не пара, Родриго еще насладится возлюбленной, месть Яго совершится именно таким образом. «Набей потуже кошелек» эти слова коварный поручик повторяет много раз. Обнадеженный Родриго уходит, а мнимый друг смеется над ним: «...мне этот дурень служит кошельком и даровой забавой...» Мавр тоже простодушен и доверчив, так не шепнуть ли ему, что Дездемона слишком приветлива с Кассио, а тот ведь и красив, и манеры у него отличные, ну чем не соблазнитель?
3717. Отец Горио. Бальзак Оноре де
Литература

Первая попытка завязать светское знакомство оборачивается для Растиньяка унижением: он явился к графине пешком, вызвав презрительные ухмылки слуг, не сумел сразу найти гостиную, а хозяйка дома ясно дала ему понять, что хочет остаться наедине с графом Максимом де Трай. Взбешенный Растиньяк проникается дикой ненавистью к высокомерному красавцу и клянется восторжествовать над ним. В довершение всех бед Эжен совершает оплошность, упомянув имя папаши Горио, которого случайно увидел во дворе графского дома. Удрученный юноша отправляется с визитом к виконтессе де Босеан, но выбирает для этого самый неподходящий момент: его кузину ждет тяжелый удар - маркиз д`Ажуда-Пинто, которого она страстно любит, намерен расстаться с ней ради выгодной женитьбы. Герцогиня де Ланже с удовольствием сообщает эту новость своей "лучшей подруге". Виконтесса торопливо меняет тему разговора, и мучившая Растиньяка загадка немедленно разрешается: Анастази де Ресто в девичестве носила фамилию Горио. У этого жалкого человека есть и вторая дочь, Дельфина, - жена банкира де Нусингена. Обе красотки фактически отреклись от старика отца, который отдал им все. Виконтесса советует Растиньяку; воспользоваться соперничеством двух сестер: в отличие от графини Анастази баронессу Дельфину не принимают в высшем свете - за приглашение в дом виконтессы де Босеан эта женщина вылижет всю грязь на прилегающих улицах.
3718. Отец и сын Болконские в романе Л.Н.Толстого "Война и мир"
Литература

Надо сказать, что старый князь, сначала несколько скептически относившийся к этим апостольским, подвижническим устремлениям своих детей сына, в котором он с тревогой находит что-то большее, чем беззаветное служение Отечеству, и христианки-дочери, под конец жизни, пожалуй, склонен признать их правоту. Сначала отец весьма суров к князю Андрею и княжне Марье, в которых, при всей их преданности отцу, чувствуется какая-то духовная самостоятельность. Отец издевается над религиозностью княжны, в сыне же он вообще с тревогой и внутренним неприятием находит какие-то непонятные для себя духовные ресурсы и стремления. Отец, например, одобряет стремление князя Андрея к славе, его отъезд на войну в 1805 году, но объясняет это желанием Бонапарта завоевать. Привив своему сыну нравственную чистоту и серьезное отношение к семье, старик Болконский, однако, вовсе не принимает в расчет его чувство к Наташе, всячески стараясь воспрепятствовать новому браку сына. Да и переживания князя Андрея по поводу непонимания со стороны Лизы отец проницательно замечает, и тут же утешает сына тем, что они все такие. Одним словом, с точки зрения старого князя, любви нет, есть только строгое исполнение долга. Для старого Болконского в князе Андрее слишком много живой жизни, духовной утонченности, стремления к идеалу. Дочь же Болконский-отец и вовсе не хочет выдавать замуж, не веря в возможность счастья в браке, считая также, что для продолжения фамилии достаточно одного внука ребенка князя Андрея и Лизы. Однако перед смертью обычная жесткость старого князя по отношению к детям исчезает. Он просит прощения за искалеченную жизнь у дочери и заочно у сына. Княжна Марья еще будет счастлива, а о сыне старый князь говорит перед смертью пророческие слова: Погибла Россия! Может быть, он только сейчас понял, что сын его принес в мир идею более великую, чем патриотизм и служение отечеству.
3719. Отзыв на роман "Евгений Онегин"
Литература

Петербург того времени собирал в себе лучшие умы России. Там “блистал Фонвизин”, люди искусства Княжин, Истомина. Автор хорошо знал и любил Петербург, он точен в описаниях, не забывая ни о “соли светской злости”, “ни о необходимых нахалах”. Глазами столичного жителя показана нам и Москва “ярмарка невест”. Описывая московское дворянство, Пушкин зачастую саркастичен: в гостиных он подмечает “бессвязный, пошлый вздор”. Но вместе с тем поэт любит Москву, сердце России: “Москва… как много в этом звуке для сердца русского слилось” (читать такие строки москвичу должно быть вдвойне приятно).
3720. Отзыв о кинофильме Эльдара Рязанова "Жестокий Романс"
Литература

Пьеса Островского это драма характеров. Именно персонажи предают сюжету неожиданные повороты. Именно их поступки приводят действие к трагической развязке. Рязанов подобрал талантливейших актеров, которые смогли глубже, социальнее играть свои роли. Никита Михалков Паратов в „Жестоком Романсе” показал своего героя, несомненно, человеком ярким, широким, обаятельным, сильным, талантливым, смелым, но лишенным цельности и поэтому способным на безнравственные поступки. Именно для этого, чтобы показать размах Паратовской натуры, в „Жестоком Романсе” вводят сцену прогулки на „Ласточке”, где огромный пароход обгоняет „Святую Ольгу”, эпизод, где Паратов подставляет себя под пулю заезжего офицера, а потом выстрелом выбивает из рук Ларисы часы (У Островского монету). Особенно сила любви к Ларисе была, по-моему, очень выразительно сыграна актером в последней сцене, в каюте, где Паратов отказывается от Ларисы ради нелюбимой невесты с золотыми приисками. Отсюда видно, что деяния Паратова, придуманные автором, исходят из сути его натуры, соответствуют его характеру. И Никита Михалков достойно справляется со своей задачей. Огудалова. Чтобы представить себе исполнительницу ее роли, давайте вдумаемся в каких жизненных обстоятельствах она существует. Смерть мужа, случившаяся несколько лет назад, оставила вдову без средств к существованию. А на руках - три дочери бесприданницы.

Blog

Сочинение