Сочинение

3541. Общественная роль женщины в XIX веке
Литература

Город Калинов - провинциальный город, поэтому можно сказать, что в пьесе описание быта данного города есть часть описания быта вообще всей российской провинции. Провинциальное население России жило по домостроевским законам и религиозным обрядам, в отличие от столицы, где прогрессировали уже совершенно новые идеи, отличные от провинциальных. В быте можно отметить несколько моментов: это социальное, семейное и экономическое положение. Жители провинциального города живут замкнутой и чуждой общественным интересам жизнью, в неведении того, что творится в мире, в невежестве и равнодушии. Круг их интересов ограничен рамками домашних забот. За внешним спокойствием жизни кроются мрачные мысли, темный быт самодуров, не признающих человеческое достоинство. Распространенная социальная группа в обществе - это купцы. Их быт и нравы составляют основу быта провинции. Одни люди довольны купцами - Феклуша: “Купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Щедростью и подаяниями многими!”- а некоторые недовольны - Кулигин. Вообще о быте города можно сказать словами Кулигина: “Вот какой у нас городишко! Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят наряд показывать. … Бедным гулять некогда, у них день и ночь работа”. По мнению Кулигина, провинциальное общество больно. И все это связано с отношениями в семье. Иерархия сильно сказывалась на отношениях в ней, а значит и на отношениях в обществе. Яркими представителями "темного царства" являются Дикой и Кабаниха. Первый - законченный тип купца-самодура, смысл жизни которого заключается в том, чтобы любыми средствами сколотить капитал. Островский рисует Кабаниху как убежденную защитницу устоев "темного царства". Кабаниха горько сетует, чувствуя, как жизнь разрушает привычные для нее отношения: "Ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься-то путем не умеют. Так-то вот старина-то и выводится. Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж то хорошо, что не увижу ничего". Под этой смиреной жалобой Кабанихи - человеконенавистничество, неразлучное с религиозным ханжеством. Катерина попадает в среду, где лицемерие и ханжество очень сильны. Об этом ясно говорит сестра ее мужа Варвара, утверждая, что на обмане у них "весь дом держится". И вот ее позиция: "А, по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было". "Грех не беда, молва нехороша! "- так рассуждают очень многие. Но не такая Катерина. В этом мире Диких и Кабаних Катерина - натура поэтическая, мечтательная, свободолюбивая. Мир ее чувств и настроений сформировался в родительском доме, где она была окружена заботой и лаской матери. В атмосфере ханжества и назойливости, мелочной опеки конфликт между "темным царством" и душевным миром Катерины зреет постепенно. Катерина терпит лишь до поры. "А уж коли мне очень здесь опостылеет, так не удержать меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь, не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!" - говорит она. Катерина предельно честный человек, она искренне боится согрешить, даже в мыслях изменить мужу. Но не найдя отзвука в сердце недалекого и забитого мужа, ее чувства обращаются к человеку, непохожему на всех окружающих. Любовь к Борису вспыхнула с силой, свойственной такой впечатлительной натуре, как Катерина, она стала смыслом жизни героини. Вот эта-то борьба между долгом своим, как она его понимает, (а понимает, думаю, верно: мужу изменять нельзя) и новым чувством и ломает ее судьбу. Катерина вступает в конфликт не только с окружающей средой, но и самой собой. В этом трагизм положения героини.
3542. Общественно-исторические проблемы в литературе
Литература

Тема войны, кажется, изучена и описана в литературе досконально. Но вдруг один из самых честных наших писателей Виктор Астафьев, сам участник войны, пишет: "... к тому, что написано о войне, я как солдат никакого отношения не имею. Я был совершенно на другой войне... Полуправда нас измучила..." Да, трудно отвыкать от привычных образов благородных советских воинов и презренных врагов, десятилетиями складывающихся из военных книг и фильмов. Вот из газет мы узнаем, что среди немецких летчиков было немало таких, что сбили по 100 и даже по 300 советских самолетов. А наши герои Кожедуб и Покрышкин всего несколько десятков. Еще бы! Оказывается, порой советские курсанты налетывали всего по 18 часов - и в бой! Да и самолеты, особенно в период войны, были неважные. Константин Симонов в "Живых и мертвых" прекрасно описал, как гибли летчики из-за того, что наши "ястребки" были "фанерные". Много правды мы узнаем о войне из романа В.Гроссмана "Жизнь и судьба", из разговоров солженицынских героев-зеков, бывших фронтовиков, в романе "В круге первом", в других произведениях наших писателей.
3543. Общественно-политические и философские взгляды А. И. Герцена
Литература

Когда (в 1836-ом году) Герцену было разрешено вернуться в Москву, куда он приехал уже женатым, он сразу занял выдающееся положение среди самых ярких людей этого «замечательного десятилетия», по удачному выражению Анненкова. В это именно время Герцен стал заниматься изучением Гегеля; благодаря знанию немецкого языка, а, главное, благодаря хорошей философской подготовке, Герцен лучше и глубже других усвоил основные принципы философии Гегеля. Из Москвы он переехал в Петербург, но пребывание "здесь было скоро прервано (он был обвинен в распространении неблагоприятных для правительства слухов); Герцена перевели в Новгород. Уже в то время Герцен стал усиленно добиваться разрешения выехать за границу; когда он попал туда, то оставался там уже до конца жизни. Еще до отъезда из России Герцен пережил много тяжелого (у него умерло трое детей, и это отразилось очень остро не только в общем настроении Герцена, но внесло трещину в его гегелианский «панлогизм»), но все же он ехал за границу с большими ожиданиями. Романтический радикализм этой эпохи лучше всего характеризуется одной фразой, позднее высказанной Герценом: «слово «республика», писал он впоследствии о своем переезде за границу, имело тогда для меня нравственный смысл». Действительно с понятием республики было связано у Герцена (и. конечно, не у него одного) представление не только об определенном политическом строе, но еще большего наступлении, если не идеального, то, во всяком случае, стоящего на пути к идеалу социального строя. Собственно, уже в это время у Герцена ясно выступает примат социального момента в его радикализме; хотя всю жизнь Герцен занимался политикой, но политика имела для него инструментальное значение. Герцен ) ехал в Западную Европу с глубокой верой в нее, в ее смелое и искреннее стремление к установлению социального идеала Но как только он попал за границу, в душу его стали забираться мучительные сомнения, которые стали постепенно разрастатьсяособенно, когда вспыхнула революция 1848-го года. Герцен поспешил из Италии, где он был в это время, в Париж. Весть о революции чрезвычайно взволновала Герцена, уже порывавшего с сентиментальной идеализацией Западной Европы8), но когда Герцен попал в Париж и пережил там июньские дни, им овладело глубокое отвращение к европейской буржуазии, которое довело Герцена до отчаяния, он почувствовал себя «на краю нравственной гибели»9). Это был последний удар по всему тому, чем жил Герцен в своем романтическом идеализме. Надо иметь в виду, что еще в начале 40-ых годов Герцен отошел от религиозного мировоззрения, которое расцвело у него в период ссылки под влиянием невесты. Правда, некоторые элементы христианской веры, особенно серьезное отношение к Евангелию, сохранились у Герцена на всю жизнь101; мы увидим дальше, что решающие основы его позднейшего мировоззрения до конца определялись христианскими идеями. Тем не менее, Герцен отошел по существу от религиозного мировоззрения и всецело принял построения атеистического натурализма. Прочным и устойчивым оказался только этический идеализм, но он был теснейшим образом связан с принципиальным имманентизмом, со всецелым погружением в мир «посюсторонний». Именно потому социально-политический радикализм стал единственным выражением этического идеализма Герцена. Этот этический идеализм мы это увидим дальше подробнее не имел теперь под собою никакого принципиального основания и держался всецело на утопической вере в прогресс и западноевропейскую борьбу за свободу и социальную правду. Вот почему крушение веры в Западную Европу привело Герцена «на край нравственной гибели» и). Отказаться совершенно от веры в идеал и его правду значило для Герцена утерять всякий смысл в личной и исторической жизни; от «нравственной гибели» его спасла, по собственному признанию, «вера в Россию». Творческие силы Герцена уходили в страстное обличение духовного строя, духовного мира Западной Европы, ив его часто придирчивой критике Западной Европы с особенной силой зазвучал, рядом с требованиями морального идеала, эстетический мотив. Этот мотивмы увидим это подробнее дальше всегда звучал в душе Герцена, но его борьба с мещанством Западной Европы, его страстное обличение моральной ограниченности и духовного ничтожества мещанства определялись, главным образом, именно эстетическим отвращением. В этом пункте Герцен тоже глубочайше связан с целым рядом русских мыслителей, прежде всего, с Гоголем, а затем К. Леонтьевым, Н. К. Михайловским, отчасти Достоевским, в новейшее времяБердяевым. В Европе ныне, по выражению Герцена, «распоряжается всем купец»; подмена духовных ценностей ценностями коммерческого характера есть для Герцена, мировоззрение которого отныне принимает трагический отпечаток. Ему все же нужно верить во что-либо большое и светлое.
3544. Общественно-политические, нравственный и философские проблемы в романе Л.Н.Толстого "Война и мир"
Литература

В этом романе нашли отражение философические воззрения автора на жизнь и его понимание жизни. Толстой фаталист, но не в том целом, восточном значении этого слова, которое усвоено верой слепой, чуждой всякого рассуждения. Фатализм графа Толстого это чадо времени, фатализм резонирующий, фатализм, выражающий собою не сплошную веру, а итог несчетного множества сомнений, недоумений и отрицаний. Если бы он убежден был просто, что история, как наука, бессмыслица, потому что разумных явлений в ней нет, а есть только один немой и совершенно непостижимый рок, который понять невозможно, потому что декреты его совершенно не сходятся с нашими человеческими понятиями о правде и справедливости, то сказали бы только, что не разделяем этого верования. Но автор не идет так далеко. Он убежден, что исторические явления нельзя объяснить научным путем; но он не решается допустить, чтобы их уже вовсе ничем нельзя было объяснить. Напротив, он думает, что все станет ясно для нас, если мы допустим предназначение. Далее, он отвергает инициативу личную как фактор, имеющий свою долю участия в событиях исторических. Он говорит, что так называемые великие люди суть ярлыки, дающие только имя событию, но меньше всего имеющие с ним связи, потому что их действия только кажутся им произвольными, а в сущности они вынуждены роковым ходом истории и определены предвечно. Но он не решается идти до конца и сказать, что человек совершенно лишен инициативы, что все его действия вынуждены законом строгой необходимости и имеют неотвратимый, роковой смысл. Напротив, он полагает, что в мелкой среде личного интереса человек пользуется свободой для достижения своих целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое-то действие; но, прибавляет он, как только действие сделано, так оно становится невозвратимо и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение. Вывод такой, что действие человеческое свободно, пока он не сделал его, но после того, как сделал, оно становится вынужденным, определенным задолго до его совершения, определенным предвечно... Этого, признаемся, мы не можем понять, и мы предпочли бы вовсе не объяснять ничего, чем объяснить таким способом. Это крайний и самый отчаянный скептицизм. Он отнимает смысл у всего, что для нас может иметь какой-нибудь смысл, и переносит его с отрицательным знаком на место, для нас совершенно чуждое и непостижимое. Он отнимает у человека всякую веру в себя и в других людей, всякое уважение к какой бы то ни было, доступной ему, полезной, общественной деятельности, заставляя его смотреть на эту деятельность как на смешное усилие муравья сдвинуть гору. Всякая жертва, приносимая человеком в порыве сердечного увлечения, всякая славная цель впереди, побуждающая его у тяжелому подвигу, - все с такой точки зрения должно показаться ему ребячеством, глупым задором. К счастью, автор «Войны и мира» не всегда смотрит на жизнь с такой точки зрения. К счастью, он поэт и художник в десять раз более, чем философ. И никакой скептицизм не мешает ему как художнику видеть жизнь во всей полноте ее содержания, - со всеми ее роскошными красками, - и никакой фатализм не мешает ему как поэту чувствовать энергетический пульс истории в теплом, живом человеке, в лице, а не в скелете философического итога.
3545. Общественные взгляды Тургенева
Литература

В тургеневском призыве к терпимости, в тургеневском стремлении "снять" противоречия и крайности непримиримых общественных течений 60-70-х годов проявилась обоснованная тревога за судьбы грядущей русской демократии и отечественной культуры. Тургенев не уставал убеждать ревнителей российского радикализма, что новый водворяющийся порядок должен быть не только силой отрицающей, но и силой охранительной, что, нанося удар старому миру, он должен спасти в нем все, достойное спасения. Тургенева тревожила беспочвенность, пугала безоглядность некоторых прогрессивных слоев русской интеллигенции, готовых рабски следовать за каждой новомодной мыслью, легкомысленно отворачиваясь от нажитого исторического опыта, от вековых традиций. "И отрицаем-то мы не так, как свободный человек, разящий шпагой,- писал он в романе "Дым",- а как лакей, лупящий кулаком, да еще, пожалуй, и лупит-то он по господскому приказу". Эту холопскую готовность русской общественности не уважать своих традиций, легко отказываться от предмета вчерашнего поклонения Тургенев заклеймил меткой фразой: "Новый барин народился, старого долой!.. В ухо Якова, в ноги Сидору".
3546. Общество будущего в романе Н.Г. Чернышевского "Что делать?" и наша современность
Литература

У них не существует противоположности между умственным и физическим трудом, и, освобожденные от нужды и забот, они могут полностью раскрыть все богатства своих натур. И, конечно, от такой замечательной жизни люди будущего будут цвести здоровьем и силой, будут стройны и грациозны. “Только такие люди могут вполне веселиться и знать восторг наслажденья! Как они цветут здоровьем и силою, как стройны и грациозны они, как энергичны и выразительны их черты!”
3547. Общество не вправе заключать "контракт со смертью"
Социология
3548. Общие понятия в литературоведении
Литература

Стилистические фигуры - призванны усилить выразительность высказывания особой организации языкового материяла, в первую очередь специальными синтаксическими построениями; эти средства можно назвать выразительными.
3549. Общие проблемы малой группы в психологии
Литература

В этом определении отсутствует конкретные границы группы, т.к. малая и немногочисленная не могут являться таковыми. Чаще всего границы группы принимают в 27 членов. Однако по поводу этих цифр существуют разногласия . Некоторые исследователи полагают, что нижней границей группы следует считать не 2 а 3, т.к. в группе из 2 индивидов конфликт по поводу деятельности неизбежно перетекает в межличностный конфликт, присутствие же третьего в группе создает позицию наблюдателя, который может решить спор в пользу одной из сторон, будучи сам в него не включен. Верхняя граница 72 аргументируется объемом оперативной памяти, имеющейся у человека, и означает количество предметов, на которых одновременно он может удержать в памяти, либо как максимально возможное число одновременно удерживаемых индивидом контактов, однако в принципе данная граница не была строго подтверждена опытными наблюдениями, исследования с успехом проводились для групп размером до 10-15 человек, некоторые авторы упоминают группу в 30-40 человек применительно к школьным классам. Поэтому, если исходить из того, что изучаемая малая группа должна быть реально существующей, логично устанавливать верхнюю границу по реально существующему верхнему пределу исследуемой группы.
3550. Общие сведения о Дельвиге
Литература

Антон Антонович Дельвиг начал печатать стихи ещё будучи лицеистом. В 1818 году избран в вольное общество любителей словесности, наук и художеств. Вольное общество любителей российской словесности это литературное общество в Санкт-Петербурге в 1816-25. Среди членов: Ф. Н. Глинка (председатель), К. Ф. Рылеев, Н. А. и А. А. Бестужевы, В. К. Кюхельбекер, Н. И. Гнедич, А. А. Дельвиг, А. С. Грибоедов и др. В поэзии Дельвиг выступил оригинальным продолжателем классической традиции (К. Н. Батюшкова и других). Основные жанры его лирики подражание деревни греческим поэтам (идиллии) и стихи в духе русских народных песен. Увлечение Античностью было связано для Дельвига с романтическими поисками гармоничной простоты и естественности чувства. Несмотря на свою камерность, лирика Дельвига сыграла важную роль в развитии поэтических форм и метрической техники (Дельвиг одним из первых разработал форму сонета). Пушкин писал, что в его стихах заметно необыкновенное чувство гармонии и той классической стройности, которой никогда он не изменял. Также Пушкин ценил Дельвига как рассказчика.
3551. Объективная обусловленность восприятия звукосимволичных слов языка и связь фонетической формы слова с его семантическим содержанием и денотатом
Литература

В результате серии экспериментов было обнаружено, что при предъявлении испытуемому звучания без предъявления смысла наблюдается либо «расплывчатая», нечеткая, фактически недостоверная корреляция между именем и смыслом, либо отсутствие таковой вообще. Наоборот, при предъявлении того же звучания и двух или более смыслов обнаруживается четкая, статистически достоверная корреляция между определенными звуковыми комплексами и определенными смысловыми единицами. Таким образом, как справедливо заметил Р. Браун и Р. Наттэл (решая вопросы, связанные с методикой экспериментального изучения звукосимволизма), испытуемому должно быть предъявлено ограниченное число возможных решений. Все это позволяет сделать следующие выводы. В принципе звучание слова не имеет и не может иметь ничего общего с природой обозначаемого словом предмета или явления, ибо в противном случае, действительно, не было бы возможным ни существование различных названий одного и того же предмета в различных языках, ни, тем более, изменение звуковой оболочки слова в процессе исторического развития языка. Все это не препятствует и не может препятствовать существованию так называемого вторичного звукосимволизма, когда говорящий стремится обнаружить корреляцию между звучанием слова, развивающегося в соответствии с фонетическими законами данного языка и значением этого слова. В данном случае мы имеем дело с явлением, функционально сходным с так называемой «народной этимологией». И там, и здесь говорящий стремится найти какой-либо «бросающийся в глаза признак» предмета, чтобы сделать его представителем данного предмета и тем самым хоты бы частично устранить произвольность связи между звучанием и значением слова. Экспериментальные данные показывают, что говорящий далек от того, чтобы искать определенные соответствия в каждом слове родного языка; звукосимволическое чутье «как бы дремлет» в сознании человека и проявляется лишь тогда, когда слово, развиваясь в полном соответствии с фонетическими и морфологическими законами данного языка, случайно приобретает форму, соответствующую с точки зрения говорящего смыслу этого слова (при экспериментальном изучении звукосимволизма и моделируется как раз «случайное» сближение ограниченного числа имен и ограниченного числа смыслов).
3552. Объяснительная записка Дворянина Н.А.Бердяева в Департамент полиции (1898)
Литература

Из моих рукописей и писем можно себе составить некоторые представления о моей личности. Всякий согласится с тем, что в них я являюсь человеком чрезвычайно отвлеченным, поглощенным философскими интересами, чуждыми практической политики, непригодным по своему характеру для какой бы то ни было практической деятельности, а в особенности для деятельности в тайном обществе, требующей ловкости, практической смекалки, инициативы, конспиративности, свойств глубоко мне чуждых. Я спрашивал, что же я делал в этом тайном обществе, какую функцию я исполнял? Мне не дали определенного ответа на этот естественный вопрос. Г. Жандармский Ротмистр категорически заявил мне во время допроса, что меня даже не подозревают в том, что я вел пропаганду среди рабочих, тайным надзором установлено, что я не бывал в рабочих кварталах и не имею никаких отношений с рабочими. Мне было также заявлено, что нет никаких положительных данных подозревать меня в том, что писал для нелегальной литературы и действовал таким образом. Я позволю себе сказать, что для этого не имею почти никаких данных, то что это совершенно не представляю. Как видно из заметок и рукописей, найденных у меня, не могли предназначаться для нелегального публикования уже по своему отвлеченному философскому характеру.
3553. Обыватели тридцатых годов в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»
Литература

Семплеяров прелюбодей. Лиходеев пьяница, ведущий распутный образ жизни, Латунский лжец. А чревоугодие! Чем славится Дом писателей? Рестораном, да еще таким, который именуют “Грибоедовым”. Фамилия русского писателя обретает в таком контексте гротескный смысл. Невольно вспоминается возница, сопровождавший тело убитого в Тифлисе Грибоедова. На вопрос А. С. Пушкина, кого везете, он ответил: “Грибоеда!” Литераторы булгаковской Москвы в буквальном смысле “грибоеды”. Они бездарны, для них литература лишь средство создания собственного благополучия. Среди завсегдатаев Грибоедова нет писателей. Писатель в романе только один. Это Мастер. Но он, как и Ф. М. Достоевский, не имеет никакого писательского удостоверения. О таланте Мастера говорит рукопись романа о Понтии Пилате, подвергшаяся жестокой критике со стороны обывателей, пригревших местечки в различных литературных организациях.
3554. Обыденный язык
Литература

С другой стороны, обсуждение употреблений выражений часто бывает неадекватным. Люди склонны понимать значение слова "употребление" в том смысле, который безусловно допустим в английском языке, а именно как синоним "полезности". Они полагают, следовательно, что обсуждать употребление выражения значит обсуждать, для чего или в каком смысле оно полезно. Иногда такие соображение плодотворны с философской точки зрения. Но легко видеть, что обсуждение употребимости чего-то в одном смысле (versus бесполезности) в корне отличается от обсуждения его употребимости в другом смысле (versus неправильного употребления), т. е. способа, метода или характера его употребления. Женщина-водитель может усвоить, в чем состоит полезность запальной свечи, однако это не означает, что она научится соответствующим операциям с запальной свечой. Она не имеет (достаточных) навыков и компетенции, необходимых для манипуляции с запальной свечой, в отличие от навыков, которые необходимы для операций с рулем, монетами, словами и ножами. Запальные свечи в ее машине сами себе хозяева. Или, скорее, у них вообще нет хозяина. Они просто автоматически функционируют, пока не перестают функционировать. Они полезны, даже необходимы для нее. Но она не умеет обращаться с ними.Напротив, человек, который научился насвистывать мелодии, может не считать это занятие полезным или хотя бы приятным для других людей или для себя самого. Он справляется, хотя и не всегда, со своими губами, языком и дыханием и, более опосредовано, также с производимыми им нотами. Он умеет свистеть и может показать, а возможно, и рассказать нам о том, каким образом ему это удается. Однако насвистывание мотивов - бесполезное занятие. Вопрос: "Как ты регулируешь дыхание или движение губ, когда свистишь?" требует положительного и развернутого ответа. Вопрос же: "Каково употребление, в чем состоит полезность свиста?" вызывает отрицательный и односложный ответ. Первый вопрос, в отличие от второго, касается технических деталей. Вопросы об употреблении выражения часто, хотя и не всегда, являются вопросами о способе обращения с ним, а не о том, для чего оно нужно человеку, который употребляет его. Они начинаются с "как", а не с "зачем". Последнего рода вопросы могут быть заданы, но в этом редко бывает необходимость, потому что ответ в данном случае обычно очевиден. В чужой стране я не спрашиваю, для чего нужны сантим или песета. Спрашиваю же я о том, сколько таких монет должен отдать за какой-то предмет или сколько монет смогу получить в обмен на полкроны. Я хочу знать, какова их меновая стоимость, а не то, что они нужны для покупки вещей.
3555. Обыкновенный парень
Литература

Поэма «Василий Теркин» является одной из лучших в его творчестве. Произведение правдиво, образно и ярко говорит о самом тяжелом испытании для России Великой Отечественной войне. Автор добился того, что его поэма стала поистине всенародно известной: ее читали на фронте и в тылу. А Василий Теркин стал любимцем солдат, ему подражали, верили в реальность такого бойца, страшились услышать весть о его гибели. Кто же он такой? Василий Теркин «тертый калач», прошедший Финскую войну, умело и задорно воюющий на фронтах Великой Отечественной. Типичный представитель поколения, вынесшего на плечах все тяготы лихолетий. «Просто парень сам собой он обыкновенный». Теркин ответственно относится к своему делу, беря на себя трудности, не прячась за спины товарищей. «Если не я, то кто же?» принцип его жизни.
3556. Овечий источник. де Вега Лопе
Литература

ФУЭНТЕ ОВЕХУНА (ОВЕЧИЙ ИСТОЧНИК) Драма (1612-1613, опубликована в 1619) Командор ордена Калатравы Фернан Гомес де Гусман приезжает в Альмагро к магистру ордена дону Родриго Тельесу Хирону. Магистр юн годами и лишь недавно наследовал этот высокий пост от своего отца. Поэтому командор, увенчанный боевой славой, относится к нему с некоторым недоверием и надменностью, но вынужден соблюдать приличествующую случаю почтительность. Командор приехал к магистру поведать о распре, характерной для Испании XV в. После смерти кастильского короля дона Энрике` на его корону притязают король Альфонсо Португальский - именно его права считают бесспорными родные командора и его сторонники, а также - через Исавелу, свою жену, - дон Фернандо, принц Арагонский. Командор настойчиво советует магистру немедленно объявить сбор рыцарей ордена Калатравы и с боем взять Сью-дад Реаль, который лежит на границе Андалусии и Кастилии и который король Кастилии считает своим владением. Командор предлагает магистру своих солдат: их не очень много, зато они воинственны, а в селении под названием Фуэнте Овехуна, где обосновался командор, люди способны лишь пасти скот, но никак не могут воевать. Магистр обещает немедленно собрать войско и проучить неприятеля.
3557. Овод. Войнич Этель Лилиан
Литература

Герой В. повторяет путь многих молодых людей из романов XIX в., исчезнувших из жизни после трагического происшествия, казалось бы, навсегда, но возвращающихся неузнанными и под другим именем, с тем чтобы восстановить справедливость и воздать должное врагам. Наиболее ярким примером такого рода служит Эдмон Дантес - граф Монте-Кристо у Дюма. Но подобных персонажей можно найти и у Диккенса. Характерен эффектный контраст образа героя в прошлом и при его вторичном появлении (часто, как у Диккенса, идентичность обоих раскрывается лишь в конце). А. в начале романа - возвышенный романтический юноша, погруженный в стихию католицизма и переживающий кризис веры, Овод его основной части - тоже романтический герой, но уже разочарованный одинокий циник и атеист, у которого в жизни осталось лишь одно его революционное дело и лелеемая в глубине души старая любовь. Мотив "утраченных иллюзий", весьма характерный для "истории молодого человека" XIX в., также присутствует здесь. Оводом А. сделало прежде всего разочарование в ценностях религии. Мировоззренческий переворот в романе Войнич имеет в своей основе конкретные частные факты, касающиеся конкретных служителей церкви, один из которых нарушил тайну исповеди, а другой - обет безбрачия. С последним из этих фактов связан характерный мелодраматический, коренящийся в фольклоре прием - раскрытие тайны родства, происходящее дважды: в первой части о своем сыновстве узнает А., в третьей части своего сына А. узнает в Оводе Монтанелли.
3558. Ограничения и обременения права собственности
Юриспруденция, право, государство

Пример: Банк в лице представителя обратился в суд к гр. Х. и гр. Л. О признании права залога, мотивируя свои требования тем, что гр. Х. банком был предоставлен целевой кредит в Nой сумме на приобретение объектов недвижимости: жилого дома и земельного участка, расположенных в сельской местности. Кредит был предоставлен на условиях залога приобретаемого гр. Х. имущества. По условиям кредитного договора гр. Х. обязан был отчитаться перед Банком о целевом использовании кредита, что им сделано не было. Кроме того, ответчик по данному иску при регистрации договора купли-продажи объектов недвижимости, приобретенных на кредитные денежные средства, умышленно не представил регистрирующему органу кредитный договор, в связи с чем ипотека, возникшая в силу закона и помимо воли гр. Х. на основании ч.3 ст. 334 ГК РФ; п.2 ст. 1, п.2, 3 ст.11, п.1 ст. 64.1, п.1 ст. 77, ФЗ от 16.07.1998 года № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)», не была зарегистрирована. Впоследствии гр. Х. без согласия залогодержателя произвел отчуждение собственности гр. Л., чем нарушил ст. 37 ФЗ от 16.07.1998 года № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)».
3559. Один день в саванне
Экология
3560. Один день Ивана Денисовича. Солженицин А.И.
Литература

К нарядчикам не просто каждый день ходить. Их бригаду хотят со строительства мастерских послать на “соцгородок”. А это снежное поле. Вначале нужно выкопать ямы для столбов, на них натянуть колючую проволоку, чтобы не разбежались зэки, а потом уже начать строительство городка. А на холоде огня не развести: нечем топить. Вот и идет бригадир за лучшей работой, да не с пустыми руками, а с полкило сала или даже с килограммом. Шухов думает, а не сходить ли в санчасть, не попытать ли счастья. Он прислушивается к своему состоянию: уж лучше бы затрясло как следует или прошло, а то ни болен, ни здоров. Пришедшие с улицы сообщают, что мороз не менее тридцати градусов. К лежащему Шухову подошел дежурный и сделал замечание: “Щ-854. Трое суток кондея с выводом!” Шухов жалобно спросил: “За что?” Тут же стали шевелиться остальные, еще не вставшие, чтобы не попасть в карцер за нарушение режима. Шухову обидно, что всегда он вставал первым, а тут... Но отпроситься у Татарина нельзя, это Шухов знает. Он быстро одевается и выходит за Татарином. Никто не заступился за одно-бригадника. Бригадир мог бы сказать слово, но его уже не было. В штабном бараке выяснилось, что никакого карцера Шухову не будет, а просто надо помыть пол в надзирательской. Для этого был специальный зэк, не ходивший на зону, но с некоторых пор он посчитал, что мыть пол для простых надзирателей ему “как бы низко”. Поэтому дергали мыть полы из работяг. Шухов пошел к колодцу за водой, там он увидел, что бригадиры смотрят температуру. Мороз был 27,5. Все ругают неисправный градусник. В помещении Шухов разулся, чтобы не мочить валенки, и щедро налил воду под валенки надзирателей. Те стали ругаться, что он не знает, как мыть полы. Ему сказали, чтобы он лишь чуть-чуть протер и шел отсюда. Шухов бойко управился, он хорошо усвоил: “Работа она как палка, конца в ней два: для людей делаешь качество дай, для начальников делаешь дай показуху”. А иначе б давно все передохли. Шухов бросил за печку невыжатую тряпку, 'вылил воду на дорожку, где ходило начальство, и двинул в столовую. Удивительно, но очереди не было. В столовой холодно, поэтому все сидят в шапках. Едят не спеша, выплевывая кости на стол, когда их наберется куча, сметают на пол. А сразу плевать на пол считается почему-то неаккуратно.

Blog

Сочинение