Geum.ru

Сочинение

  • 3381. О. Бальзак “Шагреневая кожа”
    Литература

    Для меня эти строки заклинания “шагреневой кожи” впоследствии стали поводом раздумья. Я думала, размышляла, если бы она у меня была, что бы я сделала, и в конце концов я решила, что взяла бы ее и у меня было бы одно единственное желание - “быть здоровой!” А сколько бы там осталось бы жизни для меня не имело бы значения. Самое главное прожить тот отрезок жизни, который мне выпадет, здоровой и взять от жизни все, быть полезной и нужной людям.

  • 3382. Об идейной моде и убеждениях в "Отцах и детях" Тургенева
    Литература

    Тургенев в романе показывает и карикатурных героев - это Ситников и Кукшина. Если для аристократов дань моде - казаться прогрессивными либералами, то для Ситникова и Кукшиной дань моде - считать себя нигилистами. Кукшина и Ситников ухватились за нигилизм, потому что он моден, потому что выглядеть прогрессивным человеком очень престижно. Но весь их нигилизм мелкий и показной. Ситников кричит: "Долой авторитеты!" Но перед кем кричит, в присутствии человека, перед которым раболепствует? Базарову не надо много ума, чтобы понять, что Ситников завтра может кричать обратное. Кукшина считает себя передовой, эмансипированной женщиной. Но Тургенев одной фразой дает понять, что она всего лишь глупая, несчастная женщина, у которой нет детей и мужа, и ей ничего не остается как быть "эмансипе". В ее комнате "бумаги, письма, толстые номера русских журналов, большей частью неразрезанные, валялись по запыленным столам", Это пустые болтуны, которые "держат нос по ветру", и если раньше они были просто болваны, то теперь они вдруг стали нигилистами. У них нет определенных взглядов, своих убеждений, и когда нигилизм выйдет из моды, они, безусловно, отступятся от него. У Базарова есть свои принципы, и он строго следует им. "Я ничьих мнений не разделяю: я имею свои", - говорит он. Проблема "отцов" и "детей", поиски идеала и смысла жизни во все времена стояла довольно остро. Ситуацию молодежи в обществе Маркс назвал трагедией молодого поколения, которое застает уже сформированный мир и не всегда отдает себе отчет в том, что может изменить его. Кирсанов в Базарове сразу почувствовал противника, потому что тот перечеркивал всю его "деятельную" жизнь. Базаров ясно дал понять, что "отцы" не способны решить основные проблемы эпохи. Сейчас не утихают споры о романе и не пропадает интерес к нему, потому что общество разделилось по убеждениям на две силы: лагерь демократов, которые готовы идти по новому пути, и лагерь приверженцев идеи социализма, которая не оправдала себя. За кем будущее страны? Мне кажется, пока человек духовно не возродится, не сумеют ни демократы, ни консерваторы вытащить Россию из пропасти. В споре с Добролюбовым и Чернышевским правы были Тургенев, Лев Толстой. Ни одна насильственная революция не изменит жизнь народа. Пока не будет морального совершенства. И жизнь это неоспоримо доказала.

  • 3383. Об обсценных выражениях русского языка
    Литература

    1. Предметом этой работы являются русские обсценные выражения (OВ) в их семантическом и коммуникативном аспектах. Под ОВ я буду понимать законченные - хотя бы относительно, т. е., может быть, требующие синтаксического или коммуникативного (например, диалогического) "замыкания" - в смысловом и коммуникативном отношении речевые сегменты, содержащие хотя бы один обсценный корень. Последние могут быть заданы списком. Ядро этого списка составляют три общеизвестных матерных корня, периферия же размыта, границы ее условны и, как мы видим на примере современной западной, зарубежной русской, да и советской печатной литературы, обусловлены не только достаточно устойчивыми социальными конвенциями, но и преходящими флуктуациями пермиссивности (так, В. Катаеву дозволено к печатному употреблению слово жопа). Очерчивание этих границ меня здесь не интересует, и я, например, отношу к обсценным словам такое вполне в наше время печатное слово, как сука.

  • 3384. Об одном байроническом мотиве у Пушкина
    Литература

    Стихотворение Александра Сергеевича Пушкина "Что в имени тебе моем?" было "напечатано в апреле 1830 г. в "Литературной газете", а позже и включено в издание 1832 г. под 1828 г. Б.Томашевский считал, что стихотворение написано, вероятно, в конце 1929 года. Пушкин вписал его 5 января 1830 г. в альбом Каролины Собаньской. Стихотворение написано специально для альбома, так как Собаньская в приписке к стихотворению свидетельствует, что оно явилось ответом на просьбу вписать в альбом свое имя" [Пушкин: 900]. "Из упоминаемых в начале статьи Р. Якобсона произведений Пушкина ("Я вас любил...", "Жил на свете рыцарь бедный", "В последний раз твой образ милый" - В.Ш.) с уверенностью к Каролине Собаньской пушкинисты относят только стихотворение "Что в имени тебе моем?", вписанное Пушкиным в ее альбом", добавляет Вяч. Вс. Иванов [Якобсон: 401]. В черновом автографе 1829 г. имеется заглавие "В альбом", позже снятое [Т. 3. - Ч. 2. - С. 805]. Заглавие "В альбом" перекликается с названием интересующего нас стихотворения Байрона "Lines written in an album, at Malta" [Byron-2: 78], но оно было известно и под титулом "Written in an album", как, например, во франкфуртском однотомнике 1826 г. [Byron-1: 631], бывшем в продаже в обеих российских столицах. Байронический эталон альбомного послания был высоко оценен в России: перевод Тютчева "В альбом друзьям (Из Байрона)" был опубликован в "Северной лире на 1827 г.; дважды брался за эту байроновскую тему Лермонтов. Сравнение текстов Пушкина и Байрона позволяет обнаружить диалог, перекличку. Это, во-первых, сравнение автографа в альбоме с надгробной надписью. Во-вторых, это образ сердца, возникающий в размышлениях над альбомной страницей. И множество совпадений в других образах, например: пушкинское "в тишине" перекликается с "alone" в 7-й строке у Байрона; хотя у Пушкина грустит не поэт, похоронивший сердце, а адресат: "Но в день печали, в тишине <...>"; в черновике даже: Но... в день печали в тишине <...> [Т. 3. - Ч. 2. - С. 805]. В целом максимальные переклички со стихотворением Байрона обнаруживаются в четных строфах стихотворения Пушкина.

  • 3385. Об одном мотиве в повести И.Шмелева "Неупиваемая чаша"
    Литература

    Описывая то, как Илья пишет портрет любимой женщины, автор постоянно употребляет глагол "пить": "Теперь он пил неустанно из ее менявшихся глаз", "в сладострастной истоме пил Илья ее любовь по ночам бесплотную, и приходил к ней, не смея взглянуть на чистую". Хотя автор акцентирует страсть Ильи, он в то же время ясно показывает, что доминирует у Ильи не земная страсть, а платоническое чувство, озарившее светом и радостью всю жизнь. Илья как бы обоготворяет предмет своей страсти. Он пьет из "Неупиваемой чаши". Конечно, Шмелев не мог не иметь в виду известных Евангельских слов: "Пийте из нея вси… Сия есть кровь Нового Завета…" Автор попытался изобразить путь человека к Богу через возведение высоко очистительной любви к земной женщине до степени небесной любви к Пресвятой Богородице: "Две их было: в черном платье, с ее лицом и радостно плещущими глазами, трепетная и желанная, - и другая, которая умереть не может" (гл. XVI). В подобном замысле чувствуется опыт западноевропейского средневековья с культом Дамы. С точки же зрения собственно церковной герой повести оказывается неканоничен, дает большое место воображению и самостоятельным трактовкам.

  • 3386. Об одном орфографическом поветрии
    Литература

    2. Влияние иноязычных (английских) образцов. Оно оказывается особенно заметным в сфере новых наименований фирм, товарных знаков, логотипов. Собственная традиция здесь забыта, потому и царят стихия и разнобой. Прямая транслитерация с английского без малейших отклонений: <Рольф Холдинг>, <Форд Трейдинг>, <Кока-Кола Рефрешментс, Москоу>, <Грин Мама> (в переводе прописная употреблена правильно: Зеленая мама). В частности, по иноземному образцу прописная буква появляется внутри слова (и не обязательно после дефиса), ср.: ИнвестСберБанк, но Автобанк, Альфа-Банк, но Эрго-банк. О дефисных написаниях мы упоминаем потому, что после дефиса законное место для потенциальной прописной буквы: <Анти-Дюринг>, но вот новое название литературной премии демонстрирует отрыв от данной традиции: Антибукер. Даже в пределах одной фразы можно встретить <НТВ-Кино> и <НТВ-холдинг>. Разумеется, этому разнообразию законное место - в кавычках, но разнобой в кавычки не очень хочет, потому что даже этим не желает отличаться в оформлении от английских и прочих логотипов <нерусскими> буквами. Возможно, тут дело и в массовой психологии: почему это наш банк - <банк> в кавычках?

  • 3387. Об одном сомнительном следе "международного" жаргона в современных русских жаргонных словарях
    Литература

    Многие коллеги согласны с тем, что это чистой воды фальсификация. Однако мне думается, что важно не только разоблачить подлог, но и разобраться и в причинах того, почему подобный продукт может оставаться без должной оценки и тиражироваться долгие годы. Понятно, что в основе этого антинаучного казуса лежит представление о жаргоне как о явлении, с одной стороны, достаточно едином (даже регулируемом соглашением, внутрикорпоративным договором), а с другой стороны, таинственном, герметическом, неповседневном. Различие между мистификацией и фальсификацией проходит где-то на границе между шуткой и злым умыслом. Но словарь - не самое подходящее место для шуток. Хотя и признаки злого умысла тут тоже как будто не просматриваются. (Если конечно не пускаться в реконстукцию какого-нибудь "заговора словарников".) Скорее всего, по крайней мере со стороны авторов словарей, в данном случае имело место добросовестное заблуждение, как мне кажется. Даже если эти картотеки (выписки из немецкого словаря и выписки из словаря Даля) возникли поначалу под пером недобросовестного студента или курсанта, аспиранта или адъюнкта и были просто подсунуты преподавателю ради какого-то там зачета по криминологии, то на этом злой умысел и кончается. А далее начинается уже добросовестное ослепление. Эти экзотические выписки сделали столь примечательную карьеру и стремительно дослужились до академических изданий не потому, что кто-то так уж филигранно их подделал, а потому, что их ждали и жаждали, и посему приняли с распростерыми объятьями. Так и наракадемик Трофим Лысенко, и "елистратишка" Хлестаков, и многие авантюристы не потому возвысились, что отлично врали, а потому что врали "в кассу".

  • 3388. Об одном стихотворении Бродского и его переводе, выполненном автором
    Литература

    Передача этой лексической единицы при помощи слова Tirpitz может поначалу вызвать у читателя недоумение. Внесем необходимые пояснения. Как известно любому культурному жителю России, "Варягом" назывался российский крейсер, героически сражавшийся и затопленный собственной командой в годы русско-японской войны. Кстати будет отметить, что, по свидетельству "Большого энциклопедического словаря", "этому подвигу посвящено несколько песен" [11]. Графико-фонетический перенос (транскрипция) русского имени собственного в английский текст в данном случае едва ли отражал бы весь трагизм и надрывность образа поэта, автора и героя стихотворения, сравнивающего себя с исторически реальным затонувшим судном. Поэтому, стремясь к максимально адекватному переносу в текст перевода всех стилистических коннотаций и мощного эстетического потенциала единицы, употребляемой в оригинале металогически, Бродский (теперь уже как переводчик) отвергает даже традиционный в таких случаях прием транслитерации и находит соответствующую лексему, которая в представлении западного (англоговорящего) читателя наделена таким же "историческим фоном", как и русское слово "Варяг". Такой единицей, по мнению автора, может служить наименование крупнейшего линкора времен второй мировой войны, состоявшего на вооружении германского флота, - "Тирпиц". Это судно неоднократно атаковалось и было окончательно затоплено 12 ноября 1944 года (см., об этом, напр., [12]). Имя Альфреда фон Тирпица, немецкого адмирала и создателя германского военно-морского флота в годы, предшествовавшие первой мировой войне, используется здесь как название исторически реального судна и, антоно-мастически, как обозначение любого затонувшего боевого корабля вообще - ср. употребление неопределенного местоимения some ("некий") в английском тексте.

  • 3389. Об одном стихотворении Иосифа Бродского
    Литература

    ...Как бывает “в деревнях”. Стихотворение делится пополам: первая половина суть, порождённая временем, а вторая деревенская тишина. В деревне время не замкнуто в круг, поэтому “каждый час стирается в уме”, вместо того чтобы сохраняться и громоздиться, человек не “путается в днях”, прожитое не возвращается, а “теряется”. (“Фигуры былых лет” названы “бесплотными”, то есть нереальными. Однако по созвучию это слово тянет за собой и слово “бесплодные”, то есть напрасно, зря сохранённые умом.) Замедление ритма жизни подчёркивается и синтаксически: предложения в первой части соответствуют строчкам, как бы отражая деление времени на часы, а к концу стихотворения они становятся всё длиннее.

  • 3390. Об одном стихотворном манифесте акмеизма
    Литература

    Но, пожалуй, наиболее отчётливо противопоставление неорганизованной природы жёстко структурированной архитектуре прослеживается в том фрагменте предисловия Валерия Брюсова к книге участника «Цеха поэтов» Николая Клюева «Сосен перезвон» (1911) 7, в котором нам видится едва ли не главный полемический подтекст мандельштамовского «Notre Dame». Если в заглавии клюевской книги сосны метафорически уподоблены перезванивающимся колокольням, в брюсовском предисловии природа и архитектура жёстко разведены (причём клюевская поэзия, разумеется, отнесена к природному полюсу): “Прекрасны гигантские готические соборы, строившиеся целый ряд столетий, по одному, глубоко обдуманному плану. Мощные колонны вставали там, где им указал быть замысел художника, тяжёлые камни, громоздясь один на другой, образовывали лёгкие своды, и целое поныне поражает нас своей законченностью, стройностью, соразмерностью всех своих частей. Но прекрасен и дикий лес, разросшийся, как попало, по полянам, по склонам, по оврагам. Ничего в нём не предусмотрено, не предрешено заранее, на каждом шагу ждёт неожиданность то причудливый пень, то давно повалившийся, обросший мохом ствол, то случайная луговина, но в нём есть сила и прелесть свободной жизни <...> Поэзия Н.Клюева похожа на этот дикий, свободный лес, не знающий никаких «планов», никаких «правил». Стихи Клюева вырастали тоже «как попало», как вырастают деревья в бору” 8.

  • 3391. Об омонимии в русской лексикографической традиции
    Литература

    В "Толковом словаре русского языка" под редакцией Д.Н. Ушакова (т. IV, 1956-1958) все эти значения рассматриваются как элементы смысловой структуры одного и того же слова, причем значение "народ", "народность" признается старинным, а значение "пленный" - устарелым. Вместе с тем указывается переходное звено от значения "орган в полости рта... у человека, способствующий также образованию звуков речи" к значению "система словесного выражения мыслей", "средство общения". Таким переходным звеном признается значение "способность говорить, выражать словесно свои мысли, речь". Это значение иллюстрируется такими примерами, в которых связь между значением "орган в полости рта" и значением "способность говорить" выступает очень явственно: "Голос мой не задрожит, и язык не отнялся" (Пушкин), "Она без языка лежит, руками объясняется" (Тургенев). Ср. у Пушкина в "Пророке": "и... вырвал грешный мой язык и празднославный и лукавый" и др. Поэтому открытие в слове язык четырех омонимов, сделанное в "Словаре русского языка" С.И. Ожегова, представляется внутренне не мотивированным. В самом деле, если выделение слова язык "народ" исторически оправдано, а слова язык "пленный" грамматически и фразеологически весомо, то дальнейшее дробление слова язык и его значений на омонимы связано с механическим рассечением живой ткани языка. Так, к "омониму" язык "орган в полости рта" отнесена вся фразеология, характеризующая этот орган именно как орган речи: держать язык за зубами (перен.: молчать, когда это нужно), длинный язык или язык без костей у кого-либо (перен.: о болтливом человеке); злые языки (перен.: сплетники, клеветники); остер на язык (остер в своей речи); вопрос был на языке у кого-нибудь (кто-нибудь был готов задать вопрос); что на уме, то и на языке; придержать язык, развязать язык, распустить язык, прикусить язык; язык чешется у кого-нибудь; язык не повернется сказать что-нибудь и т.п. ("Словарь русского языка", составленный С.И. Ожеговым, под ред. С.П. Обнорского. М., 1952). Тем страннее кажется, что значение "речь", "способность говорить" выделяется и включается в омоним язык, у которого в качестве семантической базы выдвигается значение "система" звуковых и словарно-грамматических средств, закрепляющих результаты работы мышления и являющихся оружием общения людей, обмена мыслями и взаимного понимания в обществе".

  • 3392. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке
    Литература

    Академик А. А. Шахматов в своем "Синтаксисе русского языка" настойчиво подчеркивал чрезвычайную важность вопроса о неразложимых сочетаниях слов не только для лексикологии (resp. для фразеологии), но и для грамматики. "Под разложением словосочетания, - писал А. А. Шахматов, - разумеем определение взаимных отношений входящих в его состав элементов, определение господствующего и зависимых от него элементов. Между тем подобное разложение для некоторых словосочетаний оказывается невозможным. Так, например, сочетание два мальчика с точки зрения современных синтаксических отношений оказывается не разложимым" [1]. В неразложимых словосочетаниях связь компонентов может быть объяснена с исторической точки зрения, но она непонятна, немотивирована с точки зрения живой системы современных грамматических отношений. Неразложимые словосочетания - археологический пережиток предшествующих стадий языкового развития. А. А. Шахматову было ясно также тесное взаимодействие лексических и грамматических форм и значений в процессе образования неразрывных и неразложимых словосочетаний. Так, А. А. Шахматов отмечал, что "сочетание определяемого слова с определением во многих случаях стремится составить одно речение; но большей частью оба члена сочетания, благодаря, конечно, их ассоциации с соответствующими словами вне данных сочетаний, сохраняют свою самостоятельность. Например, в словосочетании почтовая бумага - оба слова сохраняют свою самостоятельность вследствие тесной связи с употреблением их в сочетаниях типа почтовый ящик, почтовое отделение, с одной стороны, и - писчая бумага, белая бумага и т. п., с другой" [2]. "Но часто такая раздельность нарушается и наступает еще более тесное сближение обоих сочетавшихся слов" (ср. ни синь пороха вместо не синя пороха). Указав на то, что от речений типа - железная дорога, Красная армия образуются целостные прилагательные - железнодорожный, красноармейский, где железно-, красно- оказываются "неизменяемой частью сложных слов", А. А. Шахматов ставит вопрос: "Можно ли считать железная в железная дорога определением? Не надлежит ли признать железная дорога и т. п. сочетания неразложимыми по своему значению, хотя и разложимыми грамматически словосочетаниями?" [3] Таким образом, А. А. Шахматов предполагает, что семантическая неразложимость словесной группы ведет к ослаблению и даже утрате ею грамматической расчлененности. В связи с семантическим переосмыслением неразложимой словесной группы находится и ее грамматическое преобразование. Например, спустя рукава, ставши идеоматическим целым, превратилось из деепричастного оборота в наречие. "Но переход деепричастия в наречие имеет следствием невозможность определить рукава в данном сочетании как винительный падеж прямого дополнения" [4]. Следовательно, "исконные объективные отношения могут стираться и видоизменяться, не отражаясь на самом употреблении падежа". Вместо живого значения остается немотивированное употребление.

  • 3393. Об оценке эстетики и социальной сущности символизма
    Литература

    Дается это в статье Мережковского «Ночью о солнце». Оказывается, что творчество 3. Гиппиус это и есть «солнце» в «ночи» окружающей жизни. Ссылаясь на волну самоубийств, охвативших Россию в период реакции, Мережковский объявляет, что все это «чума», которая вызвана «кровавым, пыльным вихрем» революции 1905 года. А вот 3. Гиппиус, преодолевая эту «чуму», преодолевая и свой собственный ранний декадентский индивидуализм, перешла к «общественности, зрячей религиозным зрением». «Кем не владеет бог владеет Рок», сочувственно цитирует Мережковский поэтессу. Стихи же «Все кругом» именно утверждают, по Мережковскому, исход из «чумы» в спасительной религии: это спасение от «Рока» в «боге». Ибо Гиппиус «положительно религиозна», а это означает «борьбу с необходимостью во имя чуда, во имя иного порядка». Гарантией же победы является сама религиозная вера. «Только бы вера была, и сила будет, солнце встанет», уверенно заключает свою статью Мережковский.

  • 3394. Обpаз наpодного співця в поезії Т.Г.Шевченка
    Разное

    В укpаїнській літеpатуpі до Шевченка обpаз наpодного співця ствоpили М.Маpкевич, А.Метлинський, Л.Боpовиковський, Є.Гpебінка. Таpас Шевченко, безумовно, знав ці твоpи. Але він дає новий, не подібний до ствоpених його попеpедниками, обpаз співця. Адже Метлинський ("Смеpть бандуpиста") говоpить пpо співця, який гине, і пpо мову, яка не має майбутнього, бандуpист у Боpовиковського ("Бандуpист") співає пpо минулі походи як пpо здобичницькі. Пpо минуле йдеться і в поезії "Укpаинский баpд" Є.Гpебінки.

  • 3395. Обpаз Софії Київської-символ духовного надбання укpаїнського наpоду
    Разное

    Щоб відтвоpити непідвладні часові моpальні цінності, П. Загpебельний вдається до двоплановості в оповіді. Духовні скаpби давнини, що стали вічним джеpелом духовності сьогодення, захищає мистецтвознавець двадцятого століття Гоpдій Отава. Саме він у полеміці з німецьким пpофесоpом Шпуppе відстояв ідею пеpвісності культуpи укpаїнського наpоду, ціною свого життя збеpігши від pозкpадання фашистами твоpінь пpадавнього генія. І бачимо ми пеpегук між обpазами Сивоока та Гоpдія Отави, його сина Боpиса - пpодовжувача спpави батька. І відчуваємо зв'язок поколінь укpаїнського наpоду, тих, що пpедставляли його геній в добу Київської Русі, і сучасників, що пpимножують цей геній сьогодні. А об'єднуючою силою між цими поколіннями, між епохами, і не тільки минулими та сьогоднішніми, а й пpийдешніми, виступає Софія Київська.

  • 3396. Обелиск
    Литература

    Возможно, кто-нибудь из скептически настроенных читателей повести спросит: а собственно, был ли подвиг? Ведь учитель Мороз за войну не убил ни одного фашиста. Это во-первых. Кроме того, он работал при оккупантах, учил, как и до войны, ребят в школе. Несправедливость подобного сомнения очевидна. Ведь учитель явился к гитлеровцам, когда те арестовали его пятерых учеников и потребовали прихода его, Мороза. В этом и есть подвиг. Правда, в самой повести автор не дает однозначного "да-нет" на этот вопрос. Он просто вводит две полемические позиции: Ксендзова и Ткачука. Ксендзов как раз убежден, что подвига не было, что учитель Мороз не герой и, значит, зря его ученик Павел Миклашевич, чудом спасшийся в те дни арестов и казней, чуть ли не всю оставшуюся жизнь потратил на то, чтобы имя Мороза было запечатлено на обелиске над именами пятерых погибших учеников.

  • 3397. Обзор литературы, посвященной жизни и творчеству Б.Л. Пастернака
    Литература

    Список литературы.

    1. Альфонсов В. Поэзия Бориса Пастернака. Л., 1990.
    2. Архангельский А. « И только в том моя победа». // Дружба народов. 1987, №4. С.263-266.
    3. Баевский В.С. Борис Пастернак Лирик: Основы поэтической системы. Смоленск, 1993.
    4. Бак Д.П. «Доктор Живаго». Б.Л.Пастернака: функционирование лирического цикла в романном целом. // Пастернаковские чтения. Пермь, 1990.
    5. Бахнов Л.В. С разных точек зрения Доктора Живаго. Москва, 1990.
    6. Бердлев Н. Самопознание. Москва, 1990.
    7. Берёзов Р. Свеча горела // Р Берёзов. Лебединая песня. Москва, 1991. С. 266-268.
    8. Борисов В.М. Пастернак Е.Б. Материалы к творческой истории романа Б.Пастернака «Доктор Живаго». // Новый мир. 1988, №6, С. 205-248.
    9. Борисов В.М. Имя в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго». // “Быть знаменитым некрасиво…” Пастернаковские чтения. Москва, 1992.
    10. Вильмонт Н.Н. О Борисе Пастернаке: Воспоминания и мысли. Москва, «Советский писатель», 1989.
    11. Вегорек А. Литературные традиции в прозе Бориса Пастернака 20-30-х г.г. // Идейно-художественное многообразие советской литературы 60-80-х г.г. Москва, 1991, С. 48-54.
    12. Верникович О. Две вьюги. // Новая юность. 1994, №4. С. 180-189.
    13. Воздвиженский В.Т. Проза духовного опыта. // Вопросы литературы. 1988, №9, С. 82-102.
    14. Вознесенский А. Свеча и метель. // Правда. 1988. 6 июня. С. 4.
    15. Вознесенский А. Благовещизм поэта // Литературная газета. 1990. 7 февраля, №6. С. 5.
    16. Воробьёв К. Свеча человечности и правды. // К.Воробьёв. Заметы сердца: из архива писателя. Москва, 1989. С. 61-63.
    17. Газизова А.А. Синтез Живаго со смыслом (размышления о прозе Бориса Пастернака). Москва, 1990.
    18. Гаспаров Б.М. Временной контрапункт как формообразующий принцип романа «Доктор Живаго». // Дружба народов, 1990, №3. С. 223-242.
    19. Гордин Я. Поэт и хаос. // Нева. 1993, №4. С. 211-263.
    20. Горелов П. Размышления над романом. // Вопросы литературы, 1988, №9, С. 54-81.
    21. Горелик Л. «Пушкинский миф о метели» в повести Пастернака «Детство Люверс». // Русская филология: учёные записки. Смоленск, 1994. Том 1. С. 256-278.
    22. Гусев В. Стихия и праздник жизни. // Литературная Россия. 1987, №43, 23 октября. С. 7.
    23. Гусев В. Дума об идеале. // Неоконченные споры: Литературная полемика. Москва, 1990. С. 90-104.
    24. Дубровина И.М. С верой в мировую гармонию. Образная система романа «Доктор Живаго» // Вестник Московского университета. Серия 9. Москва, 1996, №1. С. 103-113.
    25. Зайцев Б. Вечность. // Слово. 1990, №2. С. 50-51.
    26. Исупов К.Г. «Доктор Живаго» как риторическая эпопея (об эстетической философии Б.Л.Пастернака). // Исупов К.Г. Русская эстетика истории. СПб., 1992.
    27. Ивинская О. Годы с Борисом Пастернаком. В плену времени. Москва, «Либрис», 1992.
    28. Ким Е. Своеобразие сюжета и композиции в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго». // автореферат К.Ф.Н. / Москва, 1997.
    29. Ким Е. Об особенностях организации повествования в романе Б.Л.Пастернак «Доктор Живаго». // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1997, №3. С. 20-32.
    30. Колеров М.А. Не мир, но меч. СПб., 1996
    31. Кондаков И.В. Роман «Доктор Живаго» в светской традиции русской культуры. Известия АН СССР. Серия: литература и язык. Москва, 1990, т. 49, №6. С. 527-540.
    32. Константин, архимандрит (Зайцев). Несколько мыслей по поводу романа Пастернака. // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси. Москва, 1991. С. 432-445.
    33. Кузнецова М. Так начинают жить стихом. (О поэзии Пастернака к 100-летию). // Библиотекарь. 1990, №2. С. 56-57.
    34. Кушнер А. «И чем случайней, тем верней». // Аврора. 1990, №2. С. 12-21.
    35. Лавров А.В. «Судьбы скрещенья»: теснота коммуникативного ряда в «Докторе Живаго». // Новое литературное обозрение. Москва, 1993, №2. С. 241-255.
    36. Летнёв А. Борис Пастернак. (К выходу поэмы «1905 год»). // А.Летнёв. Литературные будни. Москва, 1989. С. 310-313.
    37. Лихачёв Д.С. Размышления над романом Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго». // Б.Пастернак. Доктор Живаго. Повести. Фрагменты прозы. Москва, «Советский писатель», 1989. С. 5-16.
    38. Лихачёв Д.С. Размышления над романом Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго». // Новый мир. 1988, №1. С. 5-10.
    39. Лобыцина М. Кто вы, доктор Живаго? // Знамя. Москва, 1993, №5. С. 204-208.
    40. Лобыцина М.В. Герой и прототип в романе «Доктор Живаго». // Начало: сборник работ молодых ученых. Москва, 1993. Вып.2, С. 210-216.
    41. Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство. Москва, 1996.
    42. Лосский Н.О. Бог и мировое зло. Москва, 1994.
    43. Магомедова Д. Соотношение лирического и повествовательного сюжета в творчестве Пастернака // «Быть знаменитым не красиво…» Пастернаковские чтения. Москва, 1992.
    44. Маневич Г.И. «Доктор Живаго», как роман о творчестве. // Оправдания творчества, 1990. С. 61-135.
    45. Маргвелашвилли Т.С. С бурей и ветром в лад. // Единство. 1972, №5. С. 343.
    46. Масленникова З.А. Портрет Бориса Пастернака. Москва, «Советская Россия», 1990.
    47. Мир Пастернака. Москва, «Советский художник», 1989.
    48. Мережковский Д. В тихом омуте. Москва, 1991.
    49. Меркулова Т.И. Об экзистенциальности художественного восприятия Бориса Пастернака. // Филологические науки, Москва, 1992, №2. С. 3-11.
    50. Муравина Н. «Доктор Живаго» и его истолкователи. // Русская мысль La pensee RUSSE Париж, 1991, 4 октября. С. 15.
    51. Муравьёва И. «Свеча горела»: «мысль семейная» в романе Б. Пастернака. // Русская мысль La pensee Russe Париж, 1991, 26 апреля. С. 11.
    52. Озеров Л. «Припомнить жизнь». // Советская музыка. 1990, №2. С. 23-30.
    53. Озеров Л.А. О Борисе Пастернаке. // Новое в жизни, науке, технике. Серия «Литература», Москва, «Знание», 1990, №1.
    54. Орлицкий Ю.Б. «Доктор Живаго», как проза поэта: опыт экстраполяции одного якобсоновского термина. // Материалы международного конгресса: 100 лет Р.О.Якобсону. Москва, 1996.
    55. Овчинников Н.Ф. Б.Л.Пастернак поиски призвания (от философии к поэзии) // Вопросы философии, Москва, 1990, №4. С. 7-22.
    56. Пастернак Б.Л. Собрание сочинений. В пяти томах. Москва, «Художественная литература», 1989-1992.
    57. Пастернак Б. Доктор Живаго. Повести. Фрагменты прозы. Москва, «Советский писатель», 1989.
    58. Пастернак Б. Доктор Живаго. Москва, «Книжная палата», 1989
    59. Пастернак Б. Стихотворения и поэмы. Переводы. Москва, «Правда», 1990.
    60. Пастернак Б. Из писем разных лет. Москва, «Правда», 1990.
    61. Пастернак Б. Избранное: В 2-х томах. Москва, «Художественная литература», 1985.
    62. Пастернак Б. Воздушные пути: проза разных лет. М., «Советский писатель», 1982.
    63. Пастернак Б. Детство Люверс. Повести. Автобиографический очерк. Москва, «Детская литература», 1991.
    64. Пастернак Б. Звёздное небо. Стихи зарубежных поэтов в переводе Бориса Пастернака. Москва, «Прогресс», 1966.
    65. Пастернак Б. Об искусстве: «Охранная грамота» и заметки о художественном творчестве. Москва. «Искусство», 1990.
    66. Пастернак Б. Синий цвет: избранные стихи поэтов Востока и Запада. Москва, «Советская Россия», 1990.
    67. Пастернак Б. Стихотворения. Поэмы. Проза. Москва, ТКО «АСТ» Олимп, 1996.
    68. Пастернак Б. Анкеты, заявления, ходатайства (автобиография)1920. // Русская речь, 1992, №4. С. 38-39.
    69. Пастернак Б. Стихотворения и поэмы. Ленинград, «Советский писатель», 1990.
    70. Пастернак Б. Не я пишу стихи. Москва, «Советский писатель», 1991.
    71. Пастернак Б. Книга любви и верности. /Письма к Нине Табидзе. // Дружба народов, 1996, №7.
    72. Пастернак Б. «Услышать будущего зов». Стихотворения. Поэмы. Переводы. Проза. Москва, «Школа - пресс», 1995.
    73. Пастернак Б. «В плену у времени». Стихи. Москва, «Линор», 1996.
    74. Пастернак Е.Б. Мир Пастернака. Москва. 1989.
    75. Пастернак Е. Материалы для биографии. Москва, 1989.
    76. Пастернак Е. Нобелевская премия Бориса Пастернака. // Новый мир. Москва, 1990, №2. С. 191-194.
    77. Пастернак Е. На своём языке…/ сын об отце. // Слово. 1990. №8. С. 5-8.
    78. Пастернак Ж. «PATIOR» // Знамя, 1990. №2. С. 189-193.
    79. Поливанов К.М. Отечественная пастернакиана за 10 лет. // Новое литературное обозрение. Москва. 1993.№2. С. 256-261.
    80. Пастернак Е.В., Пастернак Е.Б. Координаты лирического пространства. // Литературное обозрение. 1990, №3. С. 91-100.
    81. Померанц Г. Любовь небесная и земная (центростремительное и центробежное): (о стихотворении «Магдалина») // Континент, 1997, №1. С. 306-317.
    82. Померанц Г. Пробуждение чувства вестника. // Звезда, 1993, №2. С. 192.
    83. Пятигорский А. Пастернак и «Доктор Живаго». // Пятигорский А. Избранные труды. Москва, 1996. С. 213-230.
    84. Переписки Б.Пастернака. Москва. «Художественная литература», 1990.
    85. Пастернаковские чтения. Пермь, 1990.
    86. Рильке Р., Пастернак Б., Цветаева М. Письма 1926 года. Москва, «Книга», 1990.
    87. Рыбаков В. Свеча на ветру. // Семья и школа, 1990, №2. С. 45-47.
    88. Раскат импровизаций: Музыка в жизни и творчестве Бориса Пастернака. / Составитель Б.А.Кац. Москва, «Советский композитор», 1991.
    89. Стариков Д. Уроки жизни // Д.Стариков. Свеча на ветру. Москва, 1966. С. 46-47.
    90. Смирнов И.П. Роман тайн «Доктор Живаго». Москва, 1996.
    91. Суконик А. Ещё несколько слов о «Докторе Живаго». // Знамя, 1994. №4. С. 168-184.
    92. Суриков В. Тайная свобода Юрия Живаго. // Московский Вестник. 1990, №3. С. 212-239.
    93. Санникова Е. «Мело, мело по всей земле. во все пределы». Вечер памяти в Москве 1994г. // Русская мысль La pensee Russe Париж, 1994, 17-23 февраля. №4017. С. 16.
    94. Страдание живой культуры. / К 100-летию со дня рождения Б.Л.Пастернака. // Наше наследие. 1990, №1. С. 37-63.
    95. Советский энциклопедический словарь. / Под редакцией А.М.Прохорова.4-е изд. М., «Советская энциклопедия», 1990.
    96. Фроловская М. Горящая свеча или страсти по Юрию. // Простор, 1988, №9. С. 194-200.
    97. Якобсон Р.О. Заметки о прозе поэта Пастернака. // Якобсон Р.О. Работы по поэтике. Москва, 1987. С. 324-338.
  • 3398. Обзор методов очистки сточных вод от меди, ванадия, никеля и марганца
    Химия

     

    1. А. Нойс, В. Брэй. Качественный анализ редких элементов.- М.: ОНТИ, Главная редакция химической литературы.-1936.
    2. Г. Реми Учебник неорганической химии. Т2. Под. ред. Б.М. Беркенлеима.- Л.: ОНТИ, Химтеорет, 1935.-390 с.
    3. В. Бурдаков Качественный анализ кислот и металлов.- Изд-е 3-е. Л.: Ленинградский горный институт.-1930.
    4. Л. Кертман Курс качественного анализа.- М.: ОНТИ, Главная редакция химической литературы.-1937.
    5. Алексеев В.Н. Курс качественного химического полумикроанализа. Изд. 5-е пер. и доп. Под. ред. П.К. Агасяна.- М.: Химия, 1970.-472 с.
    6. Крешков А.П. Основы аналитической химии. Теоретические основы. Качественный анализ. Изд. 3-е перер. Т1.-М.:Химия, 1970.-462 с.
    7. Г. Шарло Методы аналитической химии. Количественный анализ неорганических соединений. Под. ред. Ю.Ю. Лурье.- М.: Химия,
  • 3399. Обзорный реферат по творчеству Ф.И. Тютчева
    Литература

    Истинное величие Тютчева обнаруживается в его лирике. Гениальный художник, глубокий мыслитель, тонкий психолог таким предстает он в стихал, темы которых вечны: смысл бытия человеческого, жизнь природы, связь человека с этой жизнью, любовь. Эмоциональная окраска большинства тютчевских стихотворений определяется его мятущимся, трагическим мироощущением. Как жесточайшее бедствие и тяжкий грех ощущал поэт самовластье человеческого Я проявление индивидуализма, холодного и разрушительного. Отсюда бессильные порывы Тютчева к христианству, особенно к православию с его выраженной идеей соборности, смирением и покорностью судьбе. Иллюзорность, призрачность, хрупкость человеческого существования источники постоянной внутренней тревоги поэта. Тютчевмятущийся агностикв поисках устойчивого мировоззрения не мог пристать ни к одному берегу. Так, он неоднократно декларировал пантеизм (Не то, что мните вы, природа..., Полдень), но внутренней убежденности, стойкой веры в божественное начало, благотворное и разлитое повсеместно, не было. Если для пантеистического мировоззрения А. К. Толстого характерен оптимизм, вызванный уверенностью, что в одну любовь мы все сольемся вскоре..., то Тютчеву перспектива слияния рисуется весьма безрадостно. В стихотворении Смотри, как на речном просторе... человеческое Я уподобляется тающим льдинам, которые

  • 3400. Облака (Nephelai)
    Литература

    Так как же отделаться от кредиторов? «Проще простого: они тебя в суд, а ты клянись Зевсом, что ничего у них не брал; Зевса-то давно уже нету, вот тебе ничего и не будет за ложную клятву». Так что же, и впрямь с правдой можно уже не считаться? «А вот посмотри». Начинается главный спор, На сцену вносят большие корзины, в них, как боевые петухи, сидят Правда и Кривда. Вылезают и налетают друг на друга, а хор подзуживает. «Где на свете ты видел правду?» «у всевышних богов!» «Это у них-то, где Зевс родного отца сверг и заковал в цепи?» «И у наших предков, которые жили чинно, смиренно, послушно, уважали стариков, побеждали врагов и вели ученые беседы». «Мало ли что было у предков, а сейчас смирением ничего не добьешься, будь нахалом и победишь! Иное у людей по природе, иное по уговору; что по природе то выше! Пей, гуляй, блуди, природе следуй! А поймают тебя с чужой женой говори: я как Зевс, сплю со всеми, кто понравится!» Слово за слово, оплеуха за оплеуху, глядь Кривда и впрямь сильнее Правды. Стрепсиад с сыном радехоньки. Приходит кредитор: «Плати долг!» Стрепсиад ему клянется: «Видит Зевс, ни гроша я у тебя не брал!» «Ужо разразит тебя Зевс!» «Ужо защитят Облака!» Приходит второй кредитор. «Плати проценты!» «А что такое проценты?» «Долг лежит и прирастает с каждым месяцем: вот и плати с приростом!» «Скажи, вот в море текут и текут реки; а оно прирастает?» «Нет, куда же ему прирастать!» «Тогда с какой же стати и деньгам прирастать? Ни гроша с меня не получишь!» Кредиторы с проклятиями убегают, Стрепсиад торжествует, но хор Облаков предупреждает: «Берегись, близка расплата!»