Проблемы социализации современной молодежи содержание

Вид материала

Реферат

Содержание Глава 4. традиции, инновации и

Подобный материал:

• Проблемы социализации подростков в современной России, 416.37kb.
• Молодежи, который пройдет под лозунгом «Россию строить молодым» ив связи с этим проблема, 86.11kb.
• Проблемы правовой социализации молодежи, 219.19kb.
• Университетское образование как средство социализации современной молодежи, 324.49kb.
• Решение «молодёжного вопроса», 205.33kb.
• Программа научной школы охватывает следующие направления: Проблемы межнациональных, 62.72kb.
• Отдел Центра социализации молодежи объявил конкурс на лучшее сочинение антинаркотического, 9.76kb.
• Международная студенческая научно-практическая Интернет-конференция «Актуальные проблемы, 172.34kb.
• Концепция развития системы учреждений органов по делам молодежи субъектов Российской, 343.75kb.
• Естествознание, экология и глобальные проблемы современности содержание, 227.95kb.

^ ГЛАВА 4. ТРАДИЦИИ, ИННОВАЦИИ И

СОЦИАЛИЗАЦИЯ МОЛОДЕЖИ

& 1. Проблема традиций и инноваций в культуре

За последние годы в истории России произошла такая "перестройка" всех сфер жизнедеятельности общества, что трудно подобрать даже подходящие понятия для адекватного описания и интерпретации всех происходящих процессов. Новые условия, в которых оказалась Россия в 80-90-х годах, поставили перед государством и обществом задачу выработки новых путей и моделей жизнедеятельности общества. Понимание, что решение таких масштабных задач невозможно без достаточно развитой теории, активизировало поиск теоретических оснований деятельности социальных институтов.

Найти нить Ариадны в российской действительности в наше время невозможно без осмысления проблемы реального воплощения исторического процесса в традиции и через них. Это актуально и при обсуждении вопросов, связанных с молодежью и ее социализацией, будь то кризис взаимосвязи поколений или кризис и реформирование современного образования. Потому что полем действия для философа вообще выступает весь процесс всемирной истории в целом, а в современной России этот выбор еще предопределен и теми особыми реалиями нашего бытия, которые однозначно определяются как кризис социальности. В нестабильную переходную эпоху, которую проживает Россия, особое значение приобретает не просто большой опыт минувших поколений, связанный с разрешением проблем, возникающих в процессе выхода из кризисного состояния, установлением атмосферы доверия между различными социальными группами, поиском компромиссных вариантов, и т.п., а именно наличие традиций. Ибо опыт, пусть даже и большой, всегда носит уникальный и рецептурный характер, но именно поэтому он и не может быть просто оттранслирован в наше время, тогда как традиция позволяет это проделать. Почему и как она это делает? Попытка найти ответы на эти вопросы напрашивается сама собой.

С другой стороны, она приводит к выводу и об ограниченности традиции и традиционных механизмов передачи культуры, особенно в наше время. А значит, в определенной мере показывает наивность некоторых наших ожиданий, ибо даже если мы и найдем в своем историческом опыте традиции разрешения конфликтов, то сегодня они могут оказаться вовсе и неприменимы. Чтобы избежать голословия, постараемся в дальнейшем рассмотрении проблемы развернуть не только и не столько собственное понимание традиции и инновации, сколько те позиции, которые до сих пор являются в какой-то мере руководством к действию в нашей практике, заводя иногда в тупик.

В переломные моменты истории традиции и традиционные ценности обретают тот особый смысл, что становятся, прежде всего, нравственной опорой в поисках путей дальнейшего развития общества, государства и человека. Смысл традиций, их нормативно-регулятивной функции в социальной жизни проявляется в том, что они позволяют сохранить не только основу, содержательную наполненность тех конкретных исторических форм жизнедеятельности общества, которые породили их, но и специфические формы собственного существования. Это в наше время особо значимо и выходит на передний план, но одновременно и мистифицирует роль и значение традиции в развитии общества.

Потому что до сих пор о традициях известно далеко не все. В частности, не решена задача по выявлению способности традиции и традиционных форм ответить на новые вызовы времени. Способны ли они в принципе и в конкретных случаях отбрасывать устаревшее, адекватно реагируя на происходящие сдвиги в материальной и духовной сфере, изменяться и развиваться? Всегда ли традиционный механизм является лучшим выходом из сложившейся ситуации или есть более адекватный сегодняшним реалиям механизм разрешения назревших противоречий и проблем?

Особого исследовательского внимания заслуживает и проблема "трансформации" традиций на этапе перехода к новым формам общественного устройства, к реальной демократии, не просто их возможность адаптироваться к задачам преобразования общества, государства и человека, но и способность к актуализации в этом процессе всего своего потенциала.

Необходимость таких исследований, важных для многих сфер деятельности, особенно назрела там, где наиболее активно предпринимаются шаги по социальному реформированию общественных институтов и структур. В частности, в образовании, где с не такого уж и дальнего прошлого мы стали свидетелями великого множества проектов, массово начинавшихся как "инновации". Часть которых была устремлена вдогонку "за мировым опытом", а часть предпринималась под флагом "возрождения российских традиций" в образовании.

В научно-профессиональном сообществе всегда существует некая мода на слова, педагогика (в силу разных неблагоприятных причин взявшая фактически на полный откуп сферу образования, особенно общего) тоже отдает ей немало сил и внимания. Это сегодня в значительной мере компенсирует недостаточный (а нередко просто низкий) уровень ее научной методологии, поэтому она до сих пор действительно больше искусство, чем наука, как любят повторять сами педагоги.

И как это в основном происходит на начальном уровне возникновения и разработки проблемы, использование терминов не носит строго характера, значительно чаще они приклеиваются как ярлык к тем или иным событиям, в зависимости от предпочтений очередного автора очередной педагогической (и шире - образовательной) "инновации". В этом отношении к счастью, другие формы социализационной деятельности пока носят в большинстве своем стихийный и малоспециализированный характер, что пощадило их от повальных "инноваций" или "возрождения традиций".

По указанной причине, например, трудно отличить что сегодня является образованием, а что им не является в системе образования в целом. Здесь имеется ввиду то, что за 10 лет, с 1988 года - очередной попытки реформировать в целом систему образования в стране - до сих пор не найдено оптимальное единство соотношения старого и нового в образовательном процессе, т.е. традиционного и инновационного. Все педагогические новации, связанные со сменой вывески - школы - в гимназии, ПТУ - в лицеи, техникумы - в колледжи и т.д., при ближайшем рассмотрении оказываются малоосмысленными и в содержательной перспективе малопозитивными начинаниями. В этом неудержимом стремлении наших школ получить некое новое качество, прямо скажем, магическую роль играют словосочетание "возрождение традиций" и термин "инновация". При этом мы берем на себя смелость утверждать, что никакого возрождения традиций здесь нет и не может быть (равным образом, как инноваций, если посмотреть на них в содержательном плане).

И не потому, что в дореволюционной России не существовало собственных образовательных традиций или не было системы образования, а потому, что в России до 17 года была иная историческая образовательная ситуация: когда практически все простолюдное население ее являлось поголовно неграмотным. И это не просто досадная недоработка или нехватка денег. Нет, дело в том, что функционально и по цели система образования в стране тогда имела иную роль и иные задачи. До революции система образования выстраивалась так, чтобы быть звеном общей системы, поддерживающей в то время социальное расслоение России. Дети разночинцев могли получить иногда среднее и даже высшее образование, но это не открывало им путь в салоны высшего света. А потому напрямую говорить о каких-то возможных вариантах заимствования, возрождения и т.д. традиций образования в России сегодня не приходится.

Здесь были иные социальные основания образовательной деятельности, обусловленные тогдашними социальными процессами. Это давно известно: образование всегда сохраняет и воспроизводит уже давно отстоявшиеся ценности и нормы данного общества. И как трансформировать ценности того социума в ценности нашего социума, вряд ли кто ответственно может порекомендовать, даже после очень глубоких исторических и иных исследований. Та система образования умерла с той Россией, а пытаться по ее исторической тени возродить живой организм сегодняшнего образования - попытки, увы, тщетные по изначальной сути своей. И это вопрос, с методологической точки зрения, имеющий почти однозначный ответ.

Поэтому встает вопрос - какие традиции возрождают нынешние лицеи, гимназии и т.д.? На наш взгляд, в данном случае под прикрытием лозунга "возрождения традиций " идет протаскивание своей бурной педагогическо-новаторской, но не инновационной деятельности. Инновации, между прочим, имеют строгое определение и, в соответствии с ним, нынешние попытки новаторов от педагогики не могут быть квалифицированы как инновации. Это обстоятельство напрямую ставит вопрос о методологии понимания и изучения традиций и инноваций.

Потому что на деле-то получается, что нет ни возрождения традиций и нет инноваций. Есть лишь неумелые попытки использовать новые возможности инноватики, при плохом представлении себе, что это такое. Однако методологическая безграмотность отличает не только педагогов, а на фоне всеобщей некомпетентности она может оказаться даже благом. Поскольку сейчас нередко одного только использования этого слова в названии учреждения достаточно, чтобы получить реальные материальные выгоды. В данном случае эксплуатируется, хоть и не очень благовидный, но простейший факт, что управляющие органы также имеют весьма смутное представление о том, что такое инновация.

А между тем, в инноватике как науке имеется довольно простой и главное прямой индикатор инновационной деятельности. Таковым основанием является наличие фундаментального открытия или решения, полученного в процессе фундаментальных исследований в той сфере или области деятельности, где пытаются осуществить инновацию. Вряд ли кто из упомянутой педагогической общественности, возражая, сможет привести примеры подобных исследований, открытий или решений. В лучшем случае, имеются отдельные, узко ориентированные, далеко не безгрешные в методологическом и методическом отношении замеры, которые выдаются за исследование социо-культурной ситуации. Именно под них или на основании их потом и открываются различные "новые" школы, лицеи, университеты и т.д. Но иногда не бывает даже этого.

Между тем, без каких-либо рамочных концептуальных идей, без определенных обоснованных критериев эффективности вся их новизна сводится лишь к смене вывески. При этом, естественно, нет квалифицированного результата, который можно было бы предъявить как достижение данной конкретной инновационной школы. Результат есть, но новизна более чем спорна, а качество его сомнительно. То, что это новое может быть гораздо хуже старого, мало кого беспокоит, главное - просигналили. А что там реально получается, мало кого интересует - управленцев, учителей, родителей или самих обучающихся.

Раньше все общество, в определенном смысле, волновали проблемы образования. Теперь и привычность социальных изменений, и неконтролируемость результата, и педагогический изоляционизм, ревниво не допускающий никого к анализу свей деятельности, и незаинтересованность других специалистов этой малопрестижной сферой привели к весьма тревожному результату. Образование вроде как осталось, и активности там хоть отбавляй. Но манипулирование словами "традиция"-"инновация", за которым стоят совсем не безобидные вещи, привели фактически к тому, что главная функция образования как процесса не просто передачи знаний, а социализации подрастающего поколения в целях сохранения социума забыта как безнадежная архаика. И как самому социуму, так и его отдельным членам безразлично, что будет с этим образованием дальше. А значит, безразлично и то, что будет со всеми нами - самими и со страной в целом. Как ни парадоксально, но такой грустный итог всей новаторской деятельности наших педагогов можно подвести сегодня. И эти выводы лишний раз обращают внимание на необходимость теоретико-методологического фундирования любой деятельности, особенно апеллирующей к ценностям, в данном случае заключенным в терминах "традиции" и "инновации".

Широкое исследование содержания традиций и обычаев началось с 60-х годов. В те годы издано немало работ, среди них можно отметить таких авторов, как Э.А.Баллер, А.Г.Спиркин, Плахов В.Д., Суханов И.В. и др. В исследованиях перечисленных ученых раскрывается социальная природа традиций, обычаев и ритуалов, прослеживается процесс их становления и функционирования, многообразие форм, диалектика единичного и общего, национального и интернационального.

Развиваемые в этих работах теоретические положения во многом носили постановочный характер, отражали первоначальный уровень понимания проблемы. В отдельных трудах философский и социологический анализ традиций и традиционного подменялся этнографической трактовкой, в которой объективно превалирует описательность. "Недостатком современного состояния проблемы традиций, - отмечал И.В Суханов, - является то, что исследование ее лишено целостного подхода, ведется по частям, образующим систему традиций. Причем каждый автор, исследующий какую-то одну сторону традиции, выдает эту сторону за традицию в целом" (189, с.37).

Далее у нас в стране проблема традиции продолжала бурно обсуждаться в конце 70-х - начале 80-х годов. И вызвано это было, по-видимому, тем, что в это время в развитии советского общества все четче осознавалась тупиковость экстенсивного развития как общества в целом, так и отдельных его сфер. Философы (имеются в виду те, кто глубоко задумывался над проблемами нашего тогдашнего бытия, а не занимался апологетикой) под разными предлогами, используя малейшие возможности, пытались обратить внимание политиков того времени на то, что в поисках внутренних ресурсов дальнейшего развития общества надо отойти от чисто вульгарно-экономического, утилитарного подхода к проблемам бытия советского общества и перейти к более широким и фундаментальным проблемам человеческого бытия и бытия общественного, не сводимого только к проблемам экономики.

Первыми о традиции во весь голос заговорили этнографы, им это можно было тогда обсуждать в узко-предметной рамке с фольклорными мотивами, но следует отметить, что участники дискуссии не ограничивались этими рамками. Наиболее важные достижения тех дискуссий до сих пор не потеряли своего значения. Их можно найти в журнале "Советская этнография" за 1981 г. Но еще раньше, постепенно, в собственно философской литературе начали вырисовываться два подхода рассмотрения традиций: философско-теоретический и политико-идеологический.

Достаточно полно и точно суть второго подхода описал В.М.Каиров: " Наряду с непомерным фокусированием позитивной тенденции в развитии духовной культуры, некоторые исследователи выводили из поля своего зрения отрицательные аспекты, их публикации выполняли роль политизированного рупора, постоянно вещавшего о достижениях культурного развития, расцвете национальных культур. При этом ни слова не говорилось об ущербе, нанесенном обществу и личности тотальной и ускоренной интернационализацией всех сторон культурной жизни, включая традиции, обычаи и праздники, затушевывались этнические особенности духовной жизни, нивелировались национальные традиции, проявлялись ассимиляционные тенденции, недооценивалась роль традиционных форм национальной жизни. Продолжали культивироваться стереотипные суждения о якобы изначальной, имманентной консервативности традиционного, подчас между традиционным и консервативным ставился знак равенства" (69, с.10).

Но к этой оценке необходимо добавить еще и понимание того, почему именно в эти годы появилась потребность в использовании традиций, пусть пока первичная и поверхностная. Ответ здесь достаточно очевиден: общество действительно вступило в новый этап своего развития. И здесь имеется в виду не пресловутый "развитой социализм", а то, что к концу 60-х объективно сложилась такая ситуация в советском обществе, когда появилось третье послереволюционное поколение, причем достаточно многочисленное. Не только в руководстве страны, но и в обыденной жизни, все меньше и меньше это подрастающее поколение сталкивалось с носителями революционного романтизма и идей радикального переустройства общества.

Иными словами, происходила десакрализация революционных символов, которая началась после ХХ съезда кампанией борьбы с культом личности Сталина и завершилась полной профанацией идеи коммунизма. Это было узаконено и закреплено, соответственно, в новой Программе КПСС, но ничего, кроме ухмылок и усмешек, в народе не вызывало, тем самым демонстрируя уже сложившуюся дистанцию огромного размера между идеологами, якобы опиравшимися на науку (какую - вот вопрос), и здравым смыслом советского народа.

Довольно скоро этап "развернутого строительства коммунизма" был трансформирован в этап строительства " развитого социализма". Но проблема-то осталась - если не в традиции дальнейший источник развития общества, то в чем? Ясно, что попытки прежнего аппарата создать советские традиции и обряды были агонией тех социальных отношений, которые изначально выстраивались как отрицание традиции и своей преемственности к предыдущей истории страны.

А затем, в попытках спасти уже явно уходившую из-под идеологического контроля ситуацию в жизни и умонастроениях людей, судорожно ухватились за оказавшийся в свое время более или менее успешным опыт возрождения некоторых военных традиций, вызванный к жизни жесткими реалиями борьбы на выживание в годы Великой Отечественной войны. Но тот удачный опыт требовал специального его осмысления, с тем, чтобы использовать его далее в других условиях и других сферах. Но этого проделано не было ни тогда, ни сейчас. Впрочем, это предмет иного разговора (См.61).

К сожалению, сегодня проблема традиции освещается в российских источниках больше полемически, в политико-идеологической плоскости, без опоры на достижения предшествующих научных разработок. А напрасно, ведь там далеко не все было плохо и неправильно, особенно в части, касающейся теоретических положений.

В современный переходный период на передний край исследований выступили новые аспекты традиции, в ином ключе ставятся, казалось бы, уже решенные проблемы, расставляются иные акценты. Переходный этап складывания нового типа социальности в России подводит к необходимости переосмысления целого ряда теоретических, в том числе и фундаментальных, положений, углубленной трактовки социальной природы традиций.

В современной философско-социологической науке, а в последнее время и в культурологии, проблемам традиции, традиционного и т.д. уделяется достаточно пристальное внимание. Нам в сегодняшней ситуации приходится многое из того, что написано было даже 15-20 лет назад, читать и переосмысливать заново. Проблема здесь не столько в том, что изменились научные подходы к изучению традиции, а в том, что прежде всего изменилось само общество и отношение к той реальности, которая обозначалась как традиция. А это, как известно, требует соответствующих изменений и в методологии исследования проблемы.

Для того, чтобы было ясно, о чем идет речь, воспроизведем сначала основные узловые моменты понимания традиции, как они были зафиксированы в то время (опуская для краткости персоналии и школы - пока это не существенно для понимания сути проблемы ). Считалось, что:

1) традиция - имманентная сторона, прежде всего, материальной, и, в какой-то мере, духовной жизни общества;

2) традиции - устойчивые формы общественных отношений и духовной деятельности, являются универсальными образованиями, сфера действия которых распространяется на все области жизни общества;

3) духовные традиции формируются на почве материальных условий и соответствующих им общественных отношений, в силу этого традиции в любом конкретном обществе приобретают специфический, в первую очередь классовый (тогда это считалось главной характеристикой) характер;

4) традиции, которые действуют в сфере надстройки, отстают от изменившихся общественного способа производства и соответствующих ему социальных отношений;

5) люди (почему-то это требовало особых объяснений ) остаются верны традициям и тогда, когда традиции более не соответствуют новым условиям их материальной жизни;

6) традиции - формы, в которых движется жизнь общества, это определенные формы действующих институтов, функционирование которых обеспечивается не юридическими предписаниями, а силой общественного мнения;

7) устойчивость традиции прямо пропорциональна тому времени, которое это общество жило не просто хронологически, а именно исторической, государственной жизнью, т.е. тому, насколько насыщенно его историческое прошлое;

8) по сравнению со странами с ненасыщенным и небогатым прошлым, в странах, имеющих богатое историческое прошлое, новый порядок вещей пробивает себе дорогу с большими трудностями.

Все это, повторяем, было определенным достижением нашей философии и науки, потому что в 60-е годы в отечественной науке наблюдалось смешивание понятия "традиция" с понятиями "ритуал","обычай" и т.д. (Более детальную историю становления понятия "традиция" и существовавших тогда подходов в советской и зарубежной литературе можно найти в диссертации Осиповой О.А.- См.144)

Плодотворное развитие проблема традиций нашла в трудах Э.С.Маркаряна. Исходя из того, что традиции суть социальный групповой опыт, он дает следующее определение: "Культурная традиция - это выраженный в социально организованных стереотипах групповой опыт, который путем пространственно-временной трансмиссии аккумулируется и воспроизводится в различных человеческих коллективах" (179, с.80). В 1983 году он заменяет в определении слово "трансмиссия" на слово "передача", от чего суть его концепции не изменилась. (106, с.154).

Новым в данной общей концепции культурной традиции являлось расширение объема понятия традиция за счет включения в него:

1) юридически регламентированных установлений и 2) способа регуляции "рационального типа", для которого нехарактерна жесткая связь между программами деятельности и средствами их реализации.

Действительным основанием для такого расширения послужила общность механизма социальной стереотипизации опыта, синкретичная слитность программных установок деятельности и средств их реализации, которую мы находим в этих способах регуляции общественной жизни.

По этому поводу Осипова О.А., резюмируя концепцию Э.С.Маркаряна, пишет: "То обстоятельство, что эти два способа социальной стереотипизации опыта - ни в коей мере не будучи уравниваемыми, - находят интегрированное выражение в едином понятии "культурная традиция", позволяет по-новому поставить вопрос о роли традиций в ходе исторического развития, в частности в современную эпоху. Если под традицией подразумевать слитность программных установок деятельности и средств их реализации, то традиция - в форме обычая и обряда - неизбежно оказывается привязанной к докапиталистическим эпохам, в настоящее время она должна терять свое значение,