Проблемы социализации современной молодежи содержание
| Вид материала | Реферат |
- Проблемы социализации подростков в современной России, 416.37kb.
- Молодежи, который пройдет под лозунгом «Россию строить молодым» ив связи с этим проблема, 86.11kb.
- Проблемы правовой социализации молодежи, 219.19kb.
- Университетское образование как средство социализации современной молодежи, 324.49kb.
- Решение «молодёжного вопроса», 205.33kb.
- Программа научной школы охватывает следующие направления: Проблемы межнациональных, 62.72kb.
- Отдел Центра социализации молодежи объявил конкурс на лучшее сочинение антинаркотического, 9.76kb.
- Международная студенческая научно-практическая Интернет-конференция «Актуальные проблемы, 172.34kb.
- Концепция развития системы учреждений органов по делам молодежи субъектов Российской, 343.75kb.
- Естествознание, экология и глобальные проблемы современности содержание, 227.95kb.
Проблемы социализации современной молодежи
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. МОЛОДЕЖЬ КАК ОБЪЕКТ ИЗУЧЕНИЯ
& 1. Социальные и теоретические предпосылки проблемы изучения молодежи
& 2. Методологические подходы к определению понятия "молодежь"
& 3. Молодежь и время
ГЛАВА 2. СОЦИАЛИЗАЦИЯ МОЛОДЕЖИ
& 1. Социализация как социальная и научная проблема
& 2. Проблема социализации человека в западной философии
& 3. Формы социализации
^ ГЛАВА 3. ВАЖНЕЙШИЕ ФАКТОРЫ СОЦИАЛИЗАЦИИ МОЛОДЕЖИ
& 1. Проблема самоидентификации молодежи
& 2. Взаимосвязь поколений
& 3. Духовные факторы социализации
^ ГЛАВА 4. ТРАДИЦИИ, ИННОВАЦИИ И СОЦИАЛИЗАЦИЯ МОЛОДЕЖИ
& 1. Проблема традиций и инноваций в культуре
& 2. Общество, традиции и социализация молодежи
& 3. Инновации и социализация молодежи
^ ГЛАВА 5. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ
& 1 Кризис традиционных форм социализации молодежи
& 2. Становление государственной молодежной политики
& 3. Методологические проблемы современной социализации
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Как это ни покажется парадоксально, но актуальность той или иной проблемы является производной в какой-то степени от усилий философии. Именно философия нередко определяет, что актуально или неактуально сегодня. Сделать это ей позволяет ее постоянная нацеленность на фундаментальные свойства и проблемы бытия. Трудно не согласиться с мыслью К.Ясперса, который следующим образом определил, что есть философ: "Философ - нечто большее, чем просто познающий. Его характеризует и материал, который он познает, и происхождение этого материала. В личности философа присутствует время, его движение, его проблематика, в ней силы времени необычайно жизненны и ясны. Философ представляет собой то, что есть время, и представляет субстанциально, тогда как другие отражают лишь части, уклонения, опустошения, искажения сил времени. Философ - сердце в жизни времени, но не только это, - он способен выразить время, поставить перед ним зеркало и, выражая время, духовно определить его. Поэтому философ - человек, который всегда готов отвечать всей своей личностью, вводить всю ее в действие, если он вообще где-либо действует." (24, с.556). Не случайно проблеме времени в ее специфически-социальном преломлении уготовано занять одно из центральных мест в данной работе.
Современная цивилизация, взятая в ее простейшем понимании как все совокупное многообразие стран и народов, переживает в ХХ веке колоссальные, глобальные эволюционные и революционные изменения количественного и качественного характера. При этом скорость и глубина происходящих в различных странах и регионах социальных процессов далеко неравномерна. Не равны как стартовые условия, так и последствия происходящих изменений. Общество и культура в целом находятся на перепутье, ищут исторические альтернативы - где-то методом проб и ошибок, где-то опираясь на эмпирические и теоретические изыскания экономистов, социологов, психологов и т.д. В конце концов, в своих поисках идентификации и репрезентации собственных состояний и изменений они упираются в неразвернутость, неразвитость и недостаточную разработанность собственных философских оснований деятельности в целом, в материальной и идеальной сферах жизнедеятельности общества.
Когда были запущены исторические часы тех изменений, которые определяют сегодняшний миропорядок? В зависимости от ракурса или предмета нашего исследовательского интереса, за точку отсчета сегодня можно принимать - с большими или меньшими возможностями обоснования - практически любую временную точку. В конечном итоге все сводится к тому, сможет ли таким образом выбранное и обоснованное начало при последовательном отслеживании идущих далее процессов привести к пониманию существа дела в сегодняшней ситуации, показать и доказать правильность (истинность) интерпретации и переинтерпретации существующих реалий. И тем самым занять достойное место в ряду гипотез и теорий, претендующих на истинность в предпоследней инстанции. Поскольку, в конце концов, истина обретает себя как некое спокойное самодостаточное бытие лишь в очень широких исторических рамках, когда в глубокой пыли веков теряются пикантные детали и остаются одни банальности - Троянская война, Великий Рим или Александр Македонский - как некие констатации фактов, основания которых за давностью аргументации никто не собирается оспаривать.
Но при этом все же встает резонный вопрос о том, почему в истории общества или истории культуры существует некая выделенность определенных фигур, событий и т.п. Более того, иногда споры и дискуссии о некоторых явлениях, существовавших или не существовавших, становятся достоянием культуры независимо от полученного в них результата. Позволим себе предположить, что в таких ситуациях последним аргументом за вписание в "анналы" является внутренняя красота и полнота предложенных подходов и интерпретаций. А эти характеристики, само собой разумеется, возникают только тогда, когда некто предлагает целостное представление о познаваемом предмете. То, в котором минимальные исходные априорные конструкции обеспечивают далее дедуктивное выведение как известных (реально существовавших) событий, превращая их в факты, так и конструируя недостающие в сохраненных источниках информации события и тоже превращая их в реально существующие факты.
Такое целостное видение уже востребовано и частично реализовано по отношению ко многим социально значимым процессам. Философия истории, политики и права, власти и государства, философия классов, этносов и социальных групп, философия отношений и деятельности - эти и другие отрасли философского знания составляют ныне значительное поле теоретических наработок, активно действующих в пространстве исследовательской мысли и продолжающих активно развиваться. На этом фундаменте строятся сейчас многие социологические теории среднего уровня.
Мы убеждены, что одной из проблем, в отношении которых назрели необходимость и возможность такого целостного философского осмысления, является социализация молодежи. Вопросы социализации сегодня должны занять в повестке дня стран и сообществ место первостепенных, можно сказать, критических, авральных. Во-первых, потому что они уже обострены до предела, их грозовой потенциал, доныне прорывавшийся в локальных разрядках, может уже в ближайшие годы привести к взрывообразному социальному обвалу.
Кроме того, сегодняшняя ситуация в России, как никакая другая, способствует пристальному обращению к этой проблеме. Нет необходимости доказывать специально, что кризисные ситуации в различных сферах жизни и в обществе в целом всегда обостряют проблему социализации молодежи и активизируют ее изучение, поскольку ставят под угрозу воспроизводство как существующих общественных структур, так и воспроизводство отдельно взятых индивидов и личностей. В этих условиях, как правило, повышается актуальность научных исследований как самого процесса социализации, так и отдельных факторов, которые влияют на его успешность.
Во-вторых, сейчас наша социальность пребывает в глубочайшем кризисе, и удержаться от социальной катастрофы - насущная задача. В такие периоды важнейшим условием выживания общества и его перспектив является то, понимает, разделяет, сочувствует, помогает, участвует ли в этом процессе молодежь, куда идет, сама или подталкиваемая почти неуправляемой сейчас стихией социальных процессов? Какие ожидания можно связать с ее поведением? Ожидание ближних перспектив - это обеспечение общественной безопасности себе и сегодня, ожидание дальних - выживание и благополучие своим детям и собственной старости завтра.
Наконец, в третьих, от этого в немалой степени зависит судьба и перспективы социальных преобразований современной России. Потому что, как отмечал К. Манхейм: "Статичные общества, которые развиваются постепенно при медленном темпе изменений, опираются главным образом на опыт старших поколений. Образование в таких обществах сосредоточено на передаче традиции, а методами обучения являются воспроизведение и повторение. Такое общество сознательно пренебрегает жизненными духовными резервами молодежи, поскольку не намерено нарушать существующие традиции.
В противоположность таким статичным, медленно изменяющимися обществам динамические общества, стремящиеся к новым стартовым возможностям, независимо от господствующей в них социальной или политической философии, опираются главным образом на сотрудничество с молодежью (87, с.443-444).
Между тем, современное общество еще не осознало ни масштабов этой проблемы, ни ее мощи, хотя не раз уже испытало беспокойство и озабоченность по поводу отдельных ее проявлений. Думается, что одной из причин такой беспечности является недостаточность целостного осмысления проблемы социализации во всем ее современном объеме.
Но сегодня в наших гуманитарных науках проблемы социализации молодежи скорее намечены, чем глубоко проанализированы. И если раньше это было связано, прежде всего, с эмпирической неизученностью этих проблем, то сегодня это обусловлено в первую очередь недостаточностью концептуальных наработок. В частности, социология молодежи и ее отдельные направления все еще находятся в поиске адекватных себе социально-философских концепций исторического развития и социального устройства современного мира. Потому что хотим мы того или не хотим, но каждая социализационная теория содержит в скрытом или явном виде не только общесоциологическую концепцию, но и социально-философскую концепцию исторического процесса, отвечая на вопрос о сущности социального в целом и сущности человека в том числе.
Одним из важнейших объективных обстоятельств, сдерживавших длительное время у нас в стране исследование проблем социализации молодежи, было то, что пока был простор для экстенсивного экономического развития, социализующие процессы протекали, в основном, бескризисно, поскольку было обеспечено сравнительно стабильное и неизменное "расширенное воспроизводство" общественной жизни. Условия экстенсивного экономического развития страны создавали возможности для интеграции и адаптации основной массы молодежи в сфере образования и производства. Относительно низкий уровень развития производительных сил не предъявлял особых требований к специальной подготовке молодежи и позволял осуществлять почти беспроблемную трудовую и социальную интеграцию.
Между тем, затянувшаяся нынешняя переходная ситуация показала неудовлетворенность подходов гуманитарных наук к анализу современных проблем социализации. Обнаружилась абстрактность этих подходов, которая проявилась в том, что в исследовании процесса социализации новых поколений акцент все еще ставится на целенаправленном воздействии на молодежь со стороны институций, на разработке методических указаний по воспитанию молодежи, без учета реальных условий новой общественной среды, влияние которой сегодня сильно изменилось, приобрело новые формы, наполнилось иным содержанием. И это надо не просто констатировать, но адекватно оценивать и глубоко анализировать. Все более открыто признается теоретическая и методическая беспомощность "воспитателей" и "социализаторов" разных уровней и направлений. При рассмотрении современных проблем молодежи ключевыми словами становятся "крах идеалов", "катастрофа воспитания", "крах ценностей человека и человеческого", "крах гуманизма" и т.д.
Чтобы корректно отнестись к таким оценкам необходимо понимать, что для социальной теории ответ на вопрос о природе социализационного процесса, его закономерностях, формах, типах, есть, прежде всего, ответ на вопрос о принципиальном воспроизводстве социальной системой самой себя в своих существенных характеристиках. А это является имманентным критерием "истинности" соответствующих представлений об устройстве социальной действительности. Поэтому сегодня, как редко в какое другое время, в общественной науке и практике назрела необходимость ревизии, переработки и разработки философских, теоретических и методологических оснований проблемы социализации молодежи .
Из наследия 70-80-х гг. большую ценность, на наш взгляд, представляют исследования методологического характера, заложившие основы социологии молодежи в нашей стране, методологические предпосылки анализа жизнедеятельности молодого поколения в обществе в целом. Для нас ценны многие положения, касающиеся характеристик молодежи и подходов к ее изучению, выдвинутые в трудах И.В.Бестужева-Лады, Е.Е.Леванова, И.М.Ильинского, И.С.Кона, В.Т.Лисовского, В.М.Соколова, В.Н.Шубкина и др. Среди них - положение о социальной обусловленности позиций молодежи в различных сферах жизнедеятельности, о психологических особенностях юношества как специфической социально-демографической группы, о важности процесса самопознания молодого поколения, об обязанностях общества по отношению к молодежи и обратной зависимости между ними, о возможности прогнозирования социальных потребностей и многое другое.
Современную проблематику, в которой разворачивается исследовательский процесс по изучению молодежи, можно разбить на несколько групп.
К первой группе научных разработок нужно отнести труды, посвященные проблемам молодежи как особой социально-демографической группы. Это работы Блинова Н.М., Боряза В.Н., Волкова Ю.Е., Ильинского И.М., Иконниковой С.Н., Лисовского В.Т., Кона И.С., Капто А.С., Мансурова В.А., Филиппова Ф.Р., Чупрова В.И. и др. Исследования этих авторов в основном направлены на анализ положения молодежи в социальной структуре общества.
Вторая группа сконцентрирована вокруг проблемы интереса. Этому уделили внимание такие исследователи, как Ануфриев Е.А., Бернацкий В.О., Гак Г.М., Глезерман Г.Е., Здравомыслов А.Г., Завьялов Ю.С., Кронрод Я., Морозов В.С., Нестеров В.Г., Борисов В.К., Сморгунов Л.В. и др.
Общие проблемы социализации, сущность и содержание этого процесса анализируются в работах Б.Г.Ананьева, Андреенкова Н.В., С.С.Батенина, Л.П.Буевой, В.В.Москаленко, В.Г.Немировского, Б.Д.Парыгина и др.
Постановка проблем социализации молодежи в условиях НТП дана в работах И.С.Кона, О.И.Шкаратана и А.М.Коршунова, Ю.Н.Давыдова и И.Б.Роднянской, К.Г.Мяло, С.Н.Иконниковой, Г.А.Чередниченко и В.Н.Шубкина и др.
Стадии и этапы процесса социализации, их характеристики и критерии выделения рассматриваются в работах Л.А.Антипова, Г.И.Гилинского, А.Я.Кузнецовой, И.С.Кона и др.
Институты социализации анализируются в работах Н.В.Андреенковой, В.Я.Титаренко и др.
До сих пор интересны и полезны, на наш взгляд, работы зарубежных ученых, в которых анализируются взаимоотношения между поколениями в современных условиях. Это монографии, авторами которых являются Т.Роззак, Х.Кройц, (212, 205).Уникальным по своему энциклопедическому характеру является издание под ред.Д.Гозлинга, которое охватывает около 30 проблем социализации. (199 )
Анализу процесса социализации в современном динамичном мире посвящена работа И.Таллмана, Р.Маротц-Бадена, П.Пиндаса (219 ).Вместе с тем, несмотря на множественность направлений и подходов, разработка проблемы социализации молодежи сегодня не только далека от завершения, а напротив, все более демонстрирует необходимость как переосмысления ранее исследованного, дополнительного изучения почти устоявшегося, так и открытия новых граней и полей изучения. Это касается, к примеру, совершенно новых аспектов в традиционной проблеме взаимоотношений поколений, которая сегодня утеряла свою дихотомичную структуру, ввиду чего ее пространство требуемых решений значительно усложнилось, а современное общество оказалось к этому совершенно не готово, ни идейно, ни деятельностно. Или кризиса современного образования, этого устоявшегося и ставшего традиционным института социализации молодежи, оказавшегося не в состоянии квалифицированно осмыслить суть происходящих на излете ХХ века изменений и выработать адекватную им стратегию собственного развития. Наконец, в этот же ряд можно поставить даже саму проблему социализации молодежи, которая сегодня подвержена настолько сильному давлению новых реалий наступающего тысячелетия, что в ней уже трудно сказать, что отныне имеется в виду под молодежью, и какое отношение к традиционному содержанию социализации имеет то, что становится ее смыслом теперь.
Конечно, невозможно претендовать в одной работе на полный охват всех современных проблем социализации молодежи. Но можно, выявив стержневые факторы, попытаться осуществить такое концептуальное видение этой проблемы в целом, из которого и стали бы понятны многие уже проявленные в событиях ее аспекты, подуровни или части, и сформировалась бы теоретическая платформа для дальнейших прогнозов, оценок и стратегий. Нам представляется, что таким конституциональным фактором в проблеме социализации молодежи, особенно на современном этапе, является диалектическая взаимосвязь традиций и инноваций, или даже шире - традиционного и инновационного, в некотором смысле ставшая знаменем времени, в большой степени определившая и обусловливающая изменения и характеристики многих современных процессов, проблем и затруднений.
В двух словах можно сказать, что процесс социализации поколений, входящих в общественную жизнь, по сути представляющий процесс самовоспроизводства общества, тесно связан с традициями. А современный этап мирового общественного развития не менее тесно связан с инновациями. Эти два, казалось бы, взаимоисключающих обстоятельства, тем не менее, вынуждены совмещаться в одном современном социальном пространстве. Это порождает не только объективные коллизии современной истории, но и все более настоятельно требует выработки знаний, принципов, правил и методов деятельности, способной учесть и эффективно выстроить их взаимодействие, избежав катастрофических противоречий.
Поэтому целью данного исследования является разработка целостной концепции социализации молодежи, с точки зрения значимости для нее традиций и инноваций, традиционных и инновационных процессов.
Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:
- выявить основные теоретико-методологические подходы и истоки формирования современных концепций молодежи;
- выявить современные концептуальные основы различных теорий социализации молодежи;
- выделить и проанализировать в историческом процессе развития социализации ее устойчивые формы и примеры, давшие положительные результаты;
- раскрыть основания и социально-историческую обусловленность исторически конкретных форм социализации молодежи;
- выделить, с точки зрения наибольшего позитивного или негативного влияния в целом на общественные процессы и на процесс социализации молодежи, основные определяющие материальные и духовные факторы, определяющие и объясняющие современные затруднения во взаимодействии общества с молодежью;
- выявить специфические особенности современного процесса социализации молодежи, взаимодействия и роли в нем традиций и инноваций, традиционных и инновационных форм;
- проанализировать состоятельность основных современных направлений и методов социализации молодежи и выявить пути повышения ее эффективности в современных условиях.
В работе автор опирался на труды классиков философии, социологии, политологии, педагогики, истории, психологии: Платона, Аристотеля, Д.Локка, Ж.Ж.Руссо, Г.В.Ф. Гегеля, К.Маркса, Ф.Энгельса, М.Вебера, Ж.П.Сартра, К.Ясперса, Э.Фромма, Э.Дюркгейма; К.Леви-Строса, Дж.Дж.Фрэзера, Л.Леви-Брюля, А.Д.Тойнби, О.Шпенглера, Н.А.Бердяева; У.Джемса, А.Маслоу, В.Франкла и др.
Значительное теоретико-методологическое влияние на разработку проблем оказали работы таких современных ученых, как В.А.Вазюлин, П.П.Гайденко, Э.В.Ильенков, И.С.Кон, В.И.Купцов, А.Н.Леонтьев, Момджян К.Х. и др.
В работе использованы публикации в периодической печати - статьи, обзоры, заметки; анализ политических и законодательных актов и документов; данные социологических исследований, проводившихся в России, в г.Оренбурге (при активном участии автора) и Оренбургской области.
Полученные результаты могут быть использованы при чтении лекционных курсов по теории деятельности, сущности человека, по проблемам социального детерминизма.
А также в научных исследованиях и разработках по проблемам молодежи, социальной деятельности, социального развития, при проектировании социальных инноваций, в процессе реформирования современных систем и структур по работе с молодежью или другими социальными процессами и группами в парадигме развития.
Основные выводы рассчитаны на практическое использование в деятельности институтов государственного регулирования социальных процессов (законодательных, исполнительных, идеологических и прочих уровней властных структур), при разработке вопросов государственной молодежной политики, региональной, муниципальной политики по работе с молодежью, в социальном управлении. Отдельные разделы могут быть использованы в системе последипломного образования работников комитетов и отделов по делам молодежи, социального управления, политических, юридических и других органов и организаций, работающих с молодежью.
& 1. Социальные и теоретические предпосылки проблемы
изучения молодежи
С каждым днем все более пристальное внимание специалистов разных профессий привлекает становление государственной молодежной политики в нашей стране. Потому что именно здесь сегодня идет реальный процесс рождения будущего России. Ясно, что опыта осуществления такой политики у нас пока просто нет. Имевшийся опыт работы и функционирования ВЛКСМ сегодня практически бесполезен, а практика разного рода неформальных объединений специально не анализировалась и не обобщалась. (См.53). Опыт реализации государственной молодежной политики в так называемых развитых странах может служить лишь определенным ориентиром, но не более. Следовательно, и возможные методы работы с современной молодежью могут пока нарабатываться только в процессе реальной практической деятельности по осуществлению молодежной политики в разных регионах страны.
Однако молодежь и молодежная политика в России все еще не являются достаточно изученным объектом, в силу целого ряда обстоятельств - политико-идеологических, материально-технических, финансово-организационных и др. Что означает отсутствие адекватной информации об изучаемом объекте - это вопрос риторический. А для социального управления - тем более, невладение информацией о реальном положении дел с молодежью означает полное непонимание перспектив всего общества в целом, невозможность прогнозов и планирования (в том числе ресурсного) дальнейшего развития событий и структур, проблематичность построения управляющей практики, обреченность на стихию произвольно складывающихся социальных процессов.
Одна из центральных социальных проблем здесь заключается в том, что, как правило, молодежь или принимает ценности отцов, или полностью от них отказывается. В последнее десятилетие наше общество почти напрямую столкнулось с последним. Добиться хотя бы частичного принятия поколением детей общественных ценностей своих предшественников, совместить новые общественные ориентиры с прежними ценностными устоями так, чтобы революционизировать бывшее советское сознание, но при этом не спровоцировать обвал социальности, - все это оказалось непростым, но важным вопросом выживания Российского общества и государства. В его решении отечественная политика пока вряд ли может похвастать достижениями и успехами.
Тем не менее, в истории имелись прецеденты решения обществом, находящемся на изломе, аналогичных проблем, связанных именно с молодежью. Это, прежде всего, пример Германии и частично Японии после поражения во второй мировой войне. Там были найдены - в ситуации, аналогичной нашей, - новые для своего времени и эффективные подходы к тому, чтобы решить проблему деидеологизации, а затем и реидеологизации молодежи. Отсекая крайности национал-социализма и фашизма, обе страны тогда взяли курс на фундаменталистские - семейно-религиозные - ценности и смогли кое-чего добиться. Но в их ситуации было понятно, что делать, оставалось только решить, как делать.
У нас же до сих пор не ясно ни что делать, ни - тем более - как. Мировое сообщество, озабоченное решением глобальной проблемы вовлечения молодежи в жизнь существующего общества, через свои каналы стремится воздействовать на политику отдельных стран в расстановке приоритетов при решении национальных проблем. Об этом красноречиво свидетельствуют документы ООН. Россия, выступив правопреемником СССР, сделала только полшага в направлении осуществления национальной молодежной политики. Однако пока нет целостной национальной стратегии развития, или хотя бы ее концепции, не ясно, что можно требовать и ждать от молодежи. А время не ждет, вызовы мировому сообществу в лице локальных и региональных конфликтов показывают, что по обе стороны баррикад воюют прежде всего молодые люди. Подрастает поколение, готовое воевать, а не работать на конструктив.
Что делать с нашей молодежью, выброшенной сейчас из полноценной социальной жизни и ставшей легкой добычей криминального мира с его собственными законами? Какие шаги предпринимать для того, чтобы уберечь ее саму от разрушения сегодня и все общество от ее разрушительной активности завтра? Ответы на такие вопросы нельзя получить на уровне здравого смысла, типа: " Увеличьте финансирование - и все само собой образуется. " Здесь нет и не может быть простого решения. Проблема может быть разрешена, если она правильно поставлена, однако у нас она до сих пор даже не осознается как проблема. И поныне нет понимания значимости комплексного подхода к изучению и решению проблем молодежи.
Противоречивая ситуация в жизни нашей страны до предела обострила проблемы сохранения социальной стабильности и передачи культурного наследия от одного поколения к другому. Этот процесс никогда не был автоматическим, он всегда предполагал активное участие в нем всех поколений. В недалеком прошлом у нас в стране (СССР) существовал хотя бы государственно-партийный (или наоборот) принцип передачи подрастающему поколению основных норм и ценностей общества. Сегодня же мы с горечью (или злорадством) можем констатировать фактически полное отчуждение молодежи от истории, особенно советского периода. Практически разрушена старая система социальных координат, новая формируется очень противоречиво, а это значит, что молодежь в большинстве своем не имеет критериев истинных представлений о человеческих ценностях, не имеет своих собственных жизненных целей, а является объектом жесткой манипуляции со стороны различных социальных групп.
Идет неслыханное разжигание потребительской жажды благ любой ценой. При этом практически не просматривается хотя бы робкая попытка формирования новой этики, в которой утверждалась бы творческая личность, способная максимально эффективно использовать свой и представленный ей обществом ресурс в интересах общества, с ориентацией на будущее. Господствует и в невероятных масштабах процветает сиюминутный интерес проедания будущего.
Можно построить не одну логическую цепочку, позволяющую проинтерпретировать цифры официальной статистики. Например, рост преступности, в том числе и подростковой, можно объяснить, помимо всего прочего, и тем, что в массовом порядке происходит переход от досуговых форм деятельности к противоправной. Ведь раньше реально досуговая деятельность в подавляющем большинстве не была самоорганизующейся деятельностью. Государству было легче (дешевле) наштамповать массовиков-затейников в культпросветучилищах, основной задачей которых являлось занять молодежь хоть чем-нибудь, а вовсе не обучить эту молодежь организации собственного досугового пространства и времени.
Глубинная же суть современных отечественных проблем заключена в том, что в свое время, еще в начале века, мы пережили огромную социальную ломку традиционного уклада и переход от феодально-капиталистического, в массе своей земледельческого, уклада жизни к индустриально-"социалистическому", в преобладающем варианте городскому, что привело к небывалой маргинализации и люмпенизации населения нашей страны. Без понимания этого обстоятельства нельзя понять специфику происходящих ныне социальных процессов в стране в целом и ее отдельных регионах. Причем этот процесс в стране отнюдь не закончился, а в новой форме и на новом витке будет развиваться и дальше.
В советское время мы длительное время, по разным социально-историческим, идеологическим, мировоззренческим и т.д. обстоятельствам абсолютизировали и идеализировали пролетариат и его ценности, тогда как в действительности его ряды не были однородными. Тогда не обошлось и без определенного контингента маргиналов и люмпенов, не умеющих и не желающих ни трудиться, как пролетариат капитализма (у Маркса и Ленина пролетариат - наиболее квалифицированная и дисциплинированная сила, вымуштрованная самим капиталом), ни - соответственно - отдыхать, не говоря уже о желании участвовать в реальном управлении государством. В определенной своей части наши "пролетарии" - это вариант римского пролетария, требующего хлеба и зрелищ (См.111 ). Этот факт тоже наложил свой отпечаток на всю нашу социальную жизнь, в том числе и на молодежь.
Поиски своего места в зарождающейся новой социальности заставляют сейчас молодежь совершать ряд маневров, которые, однако, пока не дают видимых социальных результатов. Сегодня Россия переживает и проживает ситуацию, когда скорость распада страны, государства (общества?) оказалась настолько велика, что не только поколение, но даже отдельные индивиды могут наблюдать это невооруженным взглядом. На уровне здравого смысла встает вопрос - на что можно надеяться в этой жизни конкретному человеку? Что выбрать в качестве ценности и сверхценности для себя? И нужно ли вообще что-то выбирать? Теперь, в условиях крушения привычных норм существования, экзистенциальное напряжение индивидуальной и общественной жизни возросло настолько, что хотим мы того или нет, но каждый должен дать ответы на эти вопросы.
Когда же у множества отдельных людей начинают возникать одни и те же вопросы и находятся люди, способные их задавать и искать на них ответы, то появляется поле деятельности для науки, ей сейчас доверен авторитет в последней инстанции.
Велик искус дать простые и всем понятные ответы на все "простые" и "сложные" вопросы. Но всеведущие ответы на любой случай жизни - сегодня это путь в никуда, в небытие социальное и индивидуальное. Попытаться дать непростые ответы - это совместить в одной точке теоретический фокус, доступный узкому кругу профессионалов, и практический - понятный каждому простому человеку, но с оговоркой, что это гражданин своей страны, сын своего отечества. Для каждого сегодня наступил свой момент истины.
Нынешнее поколение молодежи можно во многих отношениях считать "потерянным" (или затерянным). В этом его сила и слабость. Оно свободно от определенных нравственных норм, ценностей и идеалов, но оно же способно принять новые. Однако, это возможно только в том случае, если будут четко обрисованы траектории движения жизни как индивида, так и поколения. Конечно же, нравственные нормы, на первый взгляд, кажутся весьма высокими материями, о которых обычный человек в обыденной жизни даже не всегда задумывается. Но это так в нормально функционирующем обществе. А в обществе на изломе возрастает экзистенциальная напряженность, которая и заставляет людей, ранее необремененных поисками смысла жизни, начать этот поиск в действительном движении. (См.100, 102).
Как известно, первым необходимым условием появления социальности, которая надстраивается над биологическим, является удовлетворение минимальных физиологических (биологических) потребностей индивидов, включая воспроизводство себе подобных. Далее пирамида социальных потребностей может приобретать различные формы. (См.26). Если реальный социальный механизм не может гарантировать этого минимума, то начинается процесс распада социальности, сопровождающийся войной всех против всех. Борьба за выживание становится нормой обыденного сознания и поведения, и никакие призывы любви к ближнему не улучшают ситуации. Благородные акты милосердия и филантропии являются фактом и в этой реальности, но они лишь подчеркивают безысходность ситуации в целом.
Всего несколько лет назад документальный фильм "Легко ли быть молодым?" стал не просто эстетическим, культурным, политическим и т.д. феноменом, но стал тем "фонарем", с помощью которого наше заблудившееся общество попыталось найти себя и свое будущее. Увидело и... испугалось, возмутилось, обозлилось, задумалось, наконец. Как глубоко - вот в чем вопрос.
Искусство вообще обладает большой интуицией, предвосхищая во многом деятельные и дотошные результаты многочисленных исследований - социологических, психологических, этнографических и прочих. Потому что оно - в отличие от современной науки, растащившей человека по своим углам и закоулкам, - берет его как нечто целое и обращается с этим целым сообразно принципам функционирования и развития именно этого целого. Потому и достигает своей цели. Может, это хитроумный словесный изыск, но "целое" и "цель" имеют один корень, по крайней мере в русском языке, и обойти этот факт сегодня, когда предпринимаются комплексные попытки исследования такого "целого", как молодежь, нельзя.
Эта постановка вопроса, а точнее, проблемы, означает, что в таком теоретическом концептуальном пространстве, в котором мы хотим понять молодежь как "целое", с неизбежностью надо рассматривать молодежь как "цель". Но тогда встает первая теоретически принципиальная категориальная оппозиция - "цель и средство". И мы ни на шаг не продвинемся в теории по пути ее последовательного развития, если осознанно не выберем одну из возможных "чистых" теоретических стратегий исследования, не доведем ее до логического конца, пока не упремся в неразрешимое противоречие. Можно долго рассуждать о деталях и аспектах вопроса - даже очень важных, допустим, с социологической точки зрения, - что есть "молодежь", но вначале надо дать ответ на конкретно-исторический вопрос нашей социальной реальности: молодежь для нее - цель или средство?
Мы берем на себя смелость утверждать, что до сих пор (даже после "перестройки", не говоря уже "до") в обществе молодежь рассматривается как средство. То же констатируется и в ряде публикаций.
"С 1935г.,- пишет, в частности, И.М.Ильинский, - миф о советской молодежи как самой обеспеченной, благополучной обрастал все новыми иллюзиями и жил. А параллельно и рядом с ним уживалось и нарастало потребительское отношение государства к молодежи в сфере экономики, труда; настороженное, недоверчивое отношение в сфере политики; нетерпимое, репрессивное - в сфере культуры; назидательно-опекунское - в сфере духовно-идеологической, в отношении со старшими поколениями; авторитарно-догматическое - в воспитании. Об этом мы сегодня говорим вслух, об этом пишут в газетах - мы это признали." (53, с.7)
Попытаемся прорисовать рамочные идеи концептуального подхода, когда молодежь является целью целого. Постановка проблемы в такой предельно обобщенной и очищенной от наслоений форме выводит нас - как это ни покажется странным, на первый поверхностный взгляд, - в плоскость теоретических поисков возможных альтернативных путей исторического развития данного конкретного общества как целого (в иной формулировке - общественной системы, но эти нюансы мы пока оставляем за скобками), сохраняющего самого себя, но меняющего со временем не только форму, но и содержание.
Ведь что означает молодежь как цель общества? Это значит, что у данного общества есть потенциальная возможность иметь будущее, но вот определенность этого будущего и есть для данного общества проблема или задача историческая (в зависимости от типа общества). Иными словами, мы из становящейся науки ювенологии попадаем в лоно довольно развитой в концептуальном, категориальном аппарате - философии истории.
Как известно, философия - предельный тип мировоззренческого обобщения знания, такой же, как религия. Поэтому эскизно сопоставим эти два типа мировоззрения во взгляде на "проблему молодежи". Без подобных мировоззренческих фиксаций дальнейшая конкретизация проблемы малопродуктивна.
Зафиксируем вначале современную постановку проблемы молодежи в религиозной, точнее католической, позиции, потому что философия истории в значительной мере есть продукт разворачивания именно западно-религиозного, христианского, мировоззрения. Здесь мы находим сегодня следующие констатации. На Западе, как и на Востоке,- отмечает Папа Иоанн Павел II, - многие молодые души гибнут от одиночества, и разобщенность людей является одной из главных бед нашего времени. Нужно думать о молодых, но нужно думать и о покинутости стариков - и скольких стариков! Может быть, - считает он, - пора уже подумать о новой коалиции: старики-молодые, молодые-старики, ведь такие попытки, очень плодотворные для обеих сторон, уже известны.
Говоря о необходимости восстановить диалог поколений, он отмечает, что диалог прежде всего предполагает совместные поиски того, что истинно хорошо и справедливо для каждого человека. Диалог требует изначальной открытости и доброжелательности в отношении к другой стороне, желания выслушать и понять человека, чтобы каждый принимал своеобразие и непохожую индивидуальность другого, не отказываясь при этом от того, что считает истинным и справедливым. Диалог требует нахождения того, что есть и остается общим для всех людей даже при самых острых противоречиях, расхождениях и конфликтах. Диалоговая позиция предполагает видеть в каждом человеке своего ближнего и чувствовать общую с ним ответственность перед истиной и справедливостью.
"Я рад повторить перед вами, молодыми, что диалог есть признание достоинства каждого человека. Он основан на уважении к человеческой жизни. Он делает ставку на потребность людей в общении, на их призвание - объединяя интеллекты, воли, сердца - вместе идти к цели, которую определил им Создатель: сделать жизнь на земле возможной для всех и достойной всех."(121, с.24)
Религиозное представление о месте человека, в том числе молодого человека, в этом мире, совершенно определенно, природа целей и ценностей человека задана Господом, и дело простого смертного - не сомневаться в предначертаниях божественной воли, а свято выполнять их, тем самым очеловечивая Землю.
Таким образом, христианско-католическая социальная доктрина и сегодня стремится быть руководством к действию для миллионов людей на планете. В том числе современный радикализм католицизма в отношении абортов есть предельная фиксация проблемы права человека на жизнь. И если бы не усилия Церкви в этом отношении, то не исключено, что понимание проблем молодежи сегодня могло быть несколько иным. Скажем мягко, менее благорасположенным и открытым для понимания.
Теперь от религиозной концептуальной рамки перейдем к философской и социологической. Здесь истоки понимания самодвижения человека как процесса движения его саморегуляции восходят к Г.Гегелю. Огрубляя мысль Гегеля, можно сказать, что социологическое обобщение и воплощение рационально-гармоничного типа развития общества и его идеала он видел в гражданском обществе. К.Маркс в качестве все того же источника развития положил классовые противоречия и пролетариат как реальную социальную и материальную силу, способную уничтожить через отрицание даже самого себя. Гегель логизировал историю, Маркс историзировал логику. В результате родились две исключительно мощные концепции, ставшие центрами, вокруг которых до сих пор вращаются различные варианты философии истории.
В силу сложившихся в советское время исторических обстоятельств с идеологией, надо хотя бы пунктирно охарактеризовать основные положения советской общесоциологической концепции - исторического материализма и первых зачатков социологических конструктов теорий среднего уровня, в том числе о молодежи. К сожалению, долгое время советская общественная наука ( в том виде, как она была дозволена ) была средством мифологизации существующего положения в разных отношениях и соответствующей догматизации общественного сознания. Однако наряду с этой общей проблемой есть еще и такие, к созданию которых приложили руку уже сами исследователи-молодежники.
Хорошо известно, что любая частная или специальная система научных знаний, развиваясь в рамках и под воздействием общих методологических подходов, находит опору и в теоретических выводах, которые сама выработала в ходе собственного внутреннего развития. Поэтому для получения достоверной картины социального положения и облика молодежи, социальной политики и молодежного движения необходимо подвергнуть критическому анализу и те подходы к молодежи и комсомолу, которые в разное время были использованы в партийных и иных документах, и - по замечанию И.М.Ильинского - ^ ОБРЕЛИ ПО СУЩЕСТВУ СТАТУС ОФИЦИАЛЬНОЙ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ, ВТОРИЧНОЙ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВЫ.
В чем сегодня мы можем упрекнуть ту социологию и философию? Прежде всего в прогрессистской монопроцессуальной трактовке исторического процесса, упоре на классовую борьбу как источник развития общества, вульгарной трактовке примата базиса над настройкой, сведении формально признаваемого на словах обратного влияния надстройки целиком к роли партии как руководящей и направляющей силы и иногда к "заботе общенародного государства" о благе человека.
Представление о месте и роли молодежи в нашем обществе, по замечанию И.М.Ильинского, тогда основывалось на трех иллюзиях.
Во-первых, на уверенности в том, что развитие советского общества практически беспроблемно, бесконфликтно, что социализм обладает иммунитетом к социальным кризисам, застоям, регрессу. При этом полагалось, что молодежь СССР растет в рамках общества, которое гарантирует ей стабильное развитие, а с этим возникал и оптимизм по поводу будущего. То есть, как данность принимался "уже" социалистически ориентированный человек, уже ^ ВЫБРАВШИЙ СОЦИАЛИЗМ КАК ГЛАВНЫЙ СМЫСЛ СВОЕЙ ЖИЗНИ.
Во-вторых, на всеобщем заблуждении, что изначальная просоциалистическая ориентация молодежи по мере развития социализма должна только расширяться и углубляться.
В-третьих, на ошибочном преувеличении значения того обстоятельства, что молодежь по природе своей привержена к новому и поэтому всегда на стороне прогресса. А поскольку понятия "прогресс" и "социализм" рассматривались почти как синонимы, то синонимами становились и понятия "социализм" и "молодежь". (53, с.9-10)
Отдельный же человек с его реальными проблемами - и между прочим, с его интеллектом и желанием к самореализации - практически игнорировался. Только на заре перестройки речь зашла о "человеческом факторе", но очень быстро эту тему забыли, потому что ни у науки, ни у философии не оказалось адекватных теоретических концепций и инструмента для анализа нашего советского человека. В лучшем случае "человеческий фактор" подвел к пониманию того, что с человеком надо "как-то" считаться. Пришлось сдавать позиции под напором стратегии прав человека ( к которой мы еще обратимся впоследствии).
Противоречивые процессы перестройки заставили по-новому взглянуть и на роль социологического подхода в исследовании проблем различных социальных групп, в том числе и молодежи. В обществе и науке все более нарастало ощущение того, что разрыв между наукой и социальной практикой не сокращается, а катастрофически увеличивается, что острота отношений между ними не ослабевает, а усиливается.
Обнаружилось, что социальная наука в СССР фактически занимала позицию, в идеологическом ракурсе "апологетическую". В теоретическом плане это приводило к нежеланию и невозможности занять критически-конструктивную позицию в теоретической и в практической плоскостях, к неадекватной интерпретации результатов социологических исследований.
Однако политическая и идеологическая индоктринация имеют принципиальные границы действия. Несмотря на "неоспоримые достоинства социализма", для молодежи наиболее убедительным критерием эффективности преимуществ одной системы перед другой оказались не планы, а реальные достижения: где нет достижений, там нет и преимуществ, это ясно на уровне здравого смысла. К этой констатации пришли в конце 80-х годов и советские исследователи.
Нынешняя молодежь прагматична, не желает обманываться, приносить свое настоящее в жертву будущему. Она стремится находить смысл жизни в настоящем, здесь и сейчас. Нравится нам это или нет, но это так, и это касается очень многих людей. По честному утверждению исследователей-молодежников, МЫ ПРОСТО НЕ ИЗУЧАЛИ ЭТИ ВОПРОСЫ В ТОМ ВИДЕ, КАК ИХ НАДО БЫЛО ИЗУЧАТЬ. (53, с.12)
В 1988 году в советской науке наметилась тенденция - в русле провозглашенной М.С.Горбачевым идеологии реализма - прорыва к новым уровням понимания социологией своего места и роли в обществе. Она стала стремиться стать "понимающей социологией", а в таком ракурсе она неизбежно должна была раздвинуть концептуальные рамки собственных представлений о молодежи и ее атрибутах.
Тогда данные пилотажных исследований зафиксировали кризис молодежи, кризис ее сознания, мировоззрения: "Рождается молодежное самосознание, молодежная субкультура." (53, с.12) На фоне же напряженного положения в межпоколенческих отношениях это означает либо вероятность молодежного или шире - социального - взрыва, либо реальную возможность резкого обособления молодежи от общества, ухода "в себя", в ту социальную нишу, которая, по ее мысли, только ей и предназначена.
Противоречия между поколениями представляют собой сейчас особую катализационную среду для усугубления многих застарелых и новых проблем. У нас в обществе межпоколенческие отношения накалялись долгие годы, обострялись, и ныне остры, как никогда прежде."Молодежь - первая и главная жертва на войне абстрактного будущего с реальным настоящим."(53, с.13)
Сейчас идут дискуссии о том, надо ли помогать молодежи, не усилит ли это ее потребительские настроения, иждивенческие тенденции и т.п. А между тем, пока молодежь ждет от общества поддержки и помощи, оно меняет условия и атмосферу ее жизни крайне медленно. Старшие по-прежнему претендуют на роль наставников, в то время, как сами давно перестали многое понимать в новой жизни, а также скомпрометировали себя в глазах молодежи. Поэтому у нее в качестве авторитетов для подражания все чаще выступают сверстники, добившиеся максимального жизненного успеха.
Критического запала советской академической социологии периода расцвета перестройки хватило только на то, чтобы потребовать у административных структур создать новые региональные центры, координационные центры исследования проблем молодежи и т.д. В обращении к политикам претензии оказались значительно скромнее: их нижайше просили "спустить" науку с короткого и жесткого "поводка" и найти оптимальную дистанцию между идеологией и наукой, наукой и политикой.(53, с.21)
При этом объективно сложившаяся сервисная позиция советской социологии заставляла ее ориентировать процесс своих поисков не на истину, а на некоторые "удобные" выводы и рекомендации. И хотя апологетическая составляющая стала стремительно убывать, но это не привело к автоматическому росту конструктивности в социологических рекомендациях. Они носили в основном паллиативный (следственный), а не причинный характер - предлагалось улучшить, углубить и т.д., но в рамках все той же социологии, узко ориентированной на практическое применение ее результатов.
Последовал целый вал эмпирических социологических исследований, но их рекомендации и выводы фактически имели своей главной целью испугать руководство страны, региона, района грозящими катастрофами разного масштаба, предлагая устранить негативные факторы функционирования системы, складывавшейся на протяжении 70 лет, чуть ли не за один год. Ясно, что в такой ситуации в руководящих инстанциях возникло недоверие к выводам и рекомендациям социологов, и их объемные отчеты отправлялись "под сукно".
Реально функционирующий руководитель не мог - как, впрочем, и сейчас не может, даже если очень испугается и очень захочет, - радикально изменить ситуацию ни в демографическом положении, ни в здравоохранении, ни в образовании. Тем более, что сами социологи в подавляющем большинстве так и не вышли в позицию инноваторов, а предпочли проводить далее эмпирические исследования по чуть-чуть скорректированным методикам, нежели разрабатывать новую концепцию развития социологической теории среднего уровня, адекватно описывающей реалии российской постсоветской действительности.
Кстати говоря, тактика запугивания руководства отчетливо просматривается и во введении к федеральной программе "Молодежь России". Там все та же безрадостная объективная картина положения дел с трудоустройством, здоровьем, основанная на данных статистической информации, и к этому добавляются социологические данные об отсутствии патриотизма и гражданственности у молодежи, в лучшем случае основывающиеся на экспертных оценках и субъективных самооценках респондентов. Не возражая по основанию против наличия или отсутствия патриотизма и гражданственности у нашей молодежи, хотелось бы отметить все ту же конъюнктурную направленность так называемых программ и подпрограмм "Молодежи России".
Отдельные попытки проблематизировать ситуацию с социологией и с молодежью предприняли в конце 80-х - начале 90-х годов методологи, работающие в так называемом мыследеятельностном подходе. Их заслуга состоит в том, что они расширили социологическую рамку исследования общества до культурно-антропологической и попытались перенести некоторые смыслообразующие конструкты и процедуры, типа "самоопределение", с личности на определенную социальную группу. Они вплотную подошли к тому, что биологический и социальный возраст так называемой "молодежи" не совпадают, следовательно, вопрос упирается не в демографическую, а в социокультурную проблему, связанную с трансляцией определенных норм, ценностей и образцов.
Вопрос о наличии или отсутствии механизмов такой трансляции встал очень остро после распада СССР. Но главная проблема для общества заключается сегодня все-таки в том, что разрушен культурно-исторический слой, пласт, поле самоидентификации не только молодежи, но целой нации, народа ( что это и какое имеет значение - этим вопросам мы уделим специальное внимание в 3 главе).
Попытки восстановить это поле самоидентификации все еще выглядят наивными и неумелыми из-за "упрямства" определенных сил и их нежелания считаться со сложившимися ментальными реалиями советского периода в истории страны. Нельзя перепрыгнуть пропасть в два шага, а именно так выглядят попытки "восстановления" исторического поля самоидентификации российского народа. Нельзя выбросить 70 лет "живой истории" не уничтожив их носителей, т.е. победителей фашизма, даже если они и были строителями коммунизма.
Робкие попытки запустить новый механизм трансляции базисных норм, таких, как, например, патриотизм, любовь к отечеству, уважение к старшим, мы наблюдаем только сейчас. Так, в проекте государственной программы РФ "О патриотическом воспитании"(1994г.) среди целей и задач данной программы находим следующее: утверждение в обществе, в сознании и чувствах молодежи патриотических ценностей, взглядов, идеалов, уважения к старшим, религиозным воззрениям старших, историческому и культурному прошлому России, любви к Вооруженным силам, повышения престижа военной службы.
Но надо понять, что нет и не будет никакого патриотизма без осмысления социального опыта и достижений в культуре, науке и других сферах жизнедеятельности общества, полученных в стране под названием СССР. Семьдесят лет державной истории не уничтожаются росчерком пера, тем более, что Россия на весь мир объявила себя правопреемницей СССР, и тут уже надо принимать ответственность за все хорошее и плохое. Это наша страна, это наш народ и другого у нас нет и не будет - только в такой постановке проблемы возможно обсуждение проблем нашей молодежи.
Знаменитые "Наши" А.Невзорова - сегодня граница и в теории, и в практике молодежного движения. Кто теперь "наши"? Те, которые включились и интегрируются в новые рыночные реалии, или те, которые не могут и не хотят принимать новой социальной реальности со всеми ее новыми ценностями? На кого ставить в молодежной практике и в государственной молодежной политике? Понятно, что это вещи далеко не равнозначные. И когда в России сложились и функционируют 96 общероссийских и межрегиональных молодежных и детских организаций и более 500 объединений регионального уровня, и для их обеспечения и поддержки разрабатывается и принимается специальный Закон, то мы как граждане России (и налогоплательщики) просто обязаны задавать вопросы - а какие цели преследуют эти организации? Какие ценности они будут транслировать? Образцы какой деятельности демонстрировать?
Все это далеко не праздные вопросы. Практические же шаги по включению и вовлечению молодежи в определенные социально-ориентированные типы деятельности, озабоченность поисками более эффективных средств для их активизации объективно высвечивают отношение к молодежи как к ресурсу развития всего общества. В этом случае остается только определить, когда же молодежь является более мощным ресурсом: будучи полностью включенной в государственно-общественную машину или не включенная, самостоятельно выстраивающая общественную позицию гражданина своей страны, строящего свою деятельность, исходя из второй посылки. Думается, что ответ здесь не может быть получен никакими эмпирическими социологическими исследованиями. Это вопрос концептуального уровня, и он решается априори, возвращая нас к философским проблемам части и целого, цели и средств.
Молодежь, если она уже есть субъект исторического действия, вправе иметь собственные, отличные от государственных, интересы и предлагать свои варианты удовлетворения своих собственных потребностей. Задача же ученых и политиков - помочь ей делать это, в рамках определенной идеологии. Эта идеология должна быть объявлена, понята и принята молодежью страны.
Сегодня в России перед всем бывшим советским народом во весь рост встал вопрос о перспективах общественного развития, а значит, вопрос о смысле собственной деятельности и жизни: ради чего и во имя чего? В обществе, живущем традициями, жизне-смысловые установки каждого поколения естественно и ненавязчиво культивируются всем жизненным укладом, без лозунгов и деклараций. В обществе, пережившем радикальный излом и низвержение основ прежней социальности, новые цели, ценности и смыслы должны открыто декларироваться в качестве стратегической перспективы, на которую будет ориентироваться общество как на свое будущее. В этом - их конструктивно-организующая, идеологическая, функция.
Как отмечает ряд обществоведов, парадокс исторической ситуации нашего общества, сопровождающей отказ от старого и намерение создать и обустроить новое, лучшее общественное пространство, состоит в том, что при всех своих неблагоприятных последствиях предшествующие этапы советской истории, в том числе и застой, отличались - и тем были благоприятны и приемлемы для людей - определенностью и стабильностью, на чем строились возможность постоянства жизненных ориентаций, надежность выбора, уверенность в будущем. Ясная перспектива завтрашнего дня позволяла относительно спокойно строить жизненные планы, планировать карьеру, верить в осуществимость задуманного. Применительно к молодежи, этим создавалась взращивающая и социализующая ее среда.
И если государство и поколение, несущие историческую ответственность за эту радикальную смену ориентиров в жизни общества, не предложат адекватных оснований стабильности и перспектив будущего, то их роль и место в истории будет определены соответственно, оценкой и практическим отношением последующих поколений к ним самим, делу их жизни и деятельности. Поколение детей под именем "молодежь" сегодня уже вступило в практическую жизнь, включив свой счетчик на часах истории. И уже пожинает и оценивает плоды общественной "заботы" о молодежи и ее будущем, а тем самым общества о себе самом и своем будущем.
Конструктивные практические достижения поколения отцов-политиков пока скромны, но это не снимает, а напротив, лишь обостряет проблему поиска путей строительства нового общественного дома. И здесь как никогда и нигде необходимы знания и рекомендации социальных инженеров и проектировщиков, в том числе и узко-специализирующихся в области молодежной проблематики.
Однако перемены в жизни общества и молодежи сегодня настолько динамичны и масштабны, что они просто не успевают понять и объяснить их суть, а тем более прогнозировать эту фактическую спонтанность. Не хватает информационной и специальной теоретической базы, и этому есть ряд конкретных, усугубляющих и без того сложное положение, причин и факторов.
Во-первых, явно недостаточен, немногочисленен и интеллектуально весьма слаб наличный кадровый исследовательский потенциал;
во-вторых, отсталой, нищенской является материально-техническая и особенно информационная и издательская база исследовательско-аналитических структур; низкая социально-управленческая грамота и равнодушие властей, бюрократический произвол планирующих и финансовых органов являются плохими стимулами активизации научной деятельности и привлечения интеллектуального резерва к глубокой и серьезной разработке этих проблем;
в-третьих, исследователи проблем молодежи плохо интегрированы в отечественное и международное гуманитарное сообщество, а без активных профессионально-научных коммуникаций подобная деятельность обречена на застой и отсталость. Тем более, что исторически нашей социологической науке во многом было определено место догоняющей;
в-четвертых, "проблемы молодежи как выражения одного из глобальных и острейших противоречий нашего общества, выявленного перестройкой, ^ В ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ ПОКА ЕЩЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. (Выделено мной - И.С.) Как говорится, пока "не дошло". Отсюда - огромное противодействие идее молодежной политики, принятию Закона о молодежи, в том числе, как ни парадоксально, частично и со стороны самой молодежи." (53, с.9)
в-пятых, использование имеющихся теоретических и информационных наработок сегодня оказалось ограниченным, ввиду ошибочности прежнего исследовательского подхода, необоснованно абсолютизировавшего однородность молодежи как социальной группы. "Только предельным упрощенчеством можно объяснить, например, представление многих практиков, которое и сегодня прочно сидит в сознании, что для изучения всего массива и всех проблем молодежи, десятков миллионов юношей и девушек СССР достаточно создания и существования единственного в стране НИЦ ВКШ при ЦК ВЛКСМ." (53, с.16);
в-шестых, имеющиеся исследовательские наработки - и без того явно недостаточные - были ориентированы на характеристику объекта "советская молодежь". Но уже в конце 80-х годов была констатирована абстрактность такого подхода, делающая нерабочей и неприменимой в управленческо-прогностической деятельности полученную информацию, а развал СССР в начале 90-х годов, уничтоживший упомянутый объект исследования, окончательно поставил точку на этом периоде истории науки о молодежи;
в-седьмых, разительный контраст характеристик и проблем молодежи по республикам, регионам, категориям и группам выдвинул на первый план необходимость их специально-региональных и местных исследований и разработок, отныне вынеся приговор утопии "научных рекомендаций" из Москвы и "центра". "Нужно создавать систему исследований по регионам и республикам. Только это даст возможность контролировать ситуацию всерьез." - наконец-то констатировал и сам НИЦ ВКШ. (53, с.17) А "на местах" - свои усугубляющие факторы по приведенным пунктам 1, 2, 3, 4...
Сегодня уже значительно более широкому кругу ученых и политиков, управленцев и администраторов стало понятным, что наука о молодежи - не каприз и не иждивенчество. Это необходимый инструмент государственного и общественного строительства, управления, прогнозирования. Вместе с тем, исследование проблем молодежи - не любительство, не временное занятие и не праздный интерес, а потому там необходимо поубавить людей случайных и добавить профессионализма и ответственности за свои выводы, за результаты научной деятельности. Отсутствие у науки о молодежи специального научного и общественного статуса не способствуют развитию и должной реализации ее потенциала.
Формирование деятельности по защите и обеспечению прав молодежи как части общества не может обойтись без науки о молодежи. Доморощенность "программ" практиков "на местах", ранее корректировавшихся спущенными "сверху" инструкциями всеведущих ученых из "центра", с потерей даже этой последней "соломинки", превращается в растрату ресурса и фактор контрразвития общества как на местно-региональном, так и на государственно-федеральном уровнях.
Но мы и сегодня наблюдаем, как наше общество привыкло приспосабливать истину к личным интересам. Прогресс и действенность объективного научного знания о молодежи возможны лишь в условиях, благоприятствующих заинтересованному диалогу науки и политики, науки и общества, политики и общества, о котором упоминалось выше.
& 2. Методологические подходы к определению