Л. В. Вандышева Самарский государственный университет

Вид материала

Содержание

Канада, Ванкувер, Университет Симона Фрейзера
Библиографический список
Е.В. Чигаева
Усм — экономический ущерб, связанный с повышенным уровнем смертности, руб.; Ур.ф.

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 17

Библиографический список

Ариарский М.А. Прикладная культурология. – 2-е изд., испр. и доп. /М.А. Ариарский. - СПб.: изд-во «ЭГО», 2001. – 288 с.
Киселева Т.Г., Красильников, Ю.Д. Основы социально-культурной деятельности /Т.Г. Киселева, Ю.Д. Красильников. – М.: МГУКИ, 1995. – 136 с.
Рябова Т.В. Организационно-педагогические факторы развития инфраструктуры культурно-досуговой сферы: автореферат дис. … канд. пед. наук /Т.В. Рябова – СПб.: СПбГАК, 1996. – 19 с.

Основные принципы предупреждения преступности через социальное развитие: канадский опыт

В.А. Зайченко

^ Канада, Ванкувер, Университет Симона Фрейзера

Vladimir Zaychenko, PhD,

Canada, Vancouver, Simon
Fraser University, School of Criminology

Residential property crime remains an alarming problem in downtown Vancouver. Despite an apparent consensus among stakeholders about the
objectives of property crime prevention policy, the strategies sought
to achieve them considerably vary. It has been recognized that
comprehensive approaches to crime prevention and community safety hold
significant potential to reduce crime and victimization in a
sustainable way. Applying a systems theory approach to policy
development, it has been suggested that economic rationalism as the
guiding policy alternative offered by some stakeholders, needs to be
downplayed in favour of reintegration and sustainable development.
Social inclusion of drug-dependent citizens and Crime Prevention
Through Social Development (CPTSD) strategies built into the city’s
urban development policy are presented in the concrete examples of
social projects developed and implemented in Vancouver Downtown
Eastside area in the last decade. The projects selected to illustrate
CPTSD’s basic principles are deemed representative of the discussed
efforts and instrumental to effective crime control policy - an
innovative initiative to reduce crime and create safer, more livable
and sustainable urban community.

* * * *

В 2009 году канадский Ванкувер вновь возглавил рейтинг наиболее комфортных для проживания городов мира. Ванкувер, как и большинство лидеров рейтинга, город небольшой (с населением 600 тысяч человек), в котором удачно сочетаются развитая инфраструктура, благополучная экология и низкий уровень преступности.

Несмотря на лидирующие позиции по указанным показателям город не лишен серьезных социальных проблем, большая часть из которых сконцентрирована в даунтаун истсайд (DTES). DTES является одним из старейших районов Ванкувера, расположенных в историческом центре города. Жители этого района с уникальной историей и архитектурой представляют различные социальные группы. В последние годы, однако, DTES столкнулся с многочисленными проблемами, характерными для многих городских районов Северной Америки.

Являясь районом с традиционно низким уровнем доходов населения, DTES не избежал таких сопутствующих социальных проблем, как наркомания и наркоторговля, распространение ВИЧ-инфекции, проституция, преступность, отсутствие надлежащего жилья, высокая безработица, спад деловой активности. Несмотря на то, что уровень насильственной преступности по-прежнему сравнительно невысок, показатели преступности в целом по району растут. Особенно это касается сегмента преступлений против собственности (кражи, грабежи, хищение имущества, сопряженное с проникновением в помещения или личный автотранспорт). О значимости проблемы свидетельствует, в частности, и то, что по данному показателю с 1999 года средства массовой информации неоднократно называли DTES одним из худших городских районов в Северной Америке.

Муниципальные власти Ванкувера активно работают над улучшением качества жизни в DTES. В течение многих лет существует программа активизации социальной жизни района, осуществляемая в партнерстве с его жителями, организациями, расположенными на территории района, неправительственными группами и другими уровнями власти. Данная программа основана на идее многостороннего подхода к восстановлению района и заключается в разработке и осуществлении долгосрочных проектов по охране здоровья населения, общественной безопасности, повышению доступного жилья и активизации экономического развития.

На эти цели в феврале 1999 года Федеральный национальный центр по предупреждению преступности предоставил Ванкуверу и некоммерческой Коалиции по предупреждению преступности и лечения наркомании пятилетний грант в размере 5 млн. долларов [1]. Результатом стала пятилетняя программа “Предупреждение преступности через социальное развитие,” основные принципы которой будут рассмотрены ниже.

Сбалансированный подход к решению проблемы преступности учитывает, что использование традиционных мер борьбы с преступностью только лишь через усиление органов правопорядка является дорогостоящим и неэффективным. “Предупреждение преступности через социальное развитие” базируется на хорошо зарекомендовавшей себя модели, основанной на понимании того, что конкретные факторы риска на индивидуальном, семейном и общественном уровне повышают вероятность как личной вовлеченности в преступную деятельность и/или личной виктимизации, так и роста преступности в обществе и/или общественной виктимизации. К отмеченным факторам риска следует отнести отсутствие позитивных ролевых моделей, низкий уровень грамотности, проблемы в семье, злоупотребление наркотиками и алкоголем, а также бедность, бездомность и отсутствие в районе социальных, культурно-бытовых услуг и возможностей для проведения досуга.

С другой стороны, следует выделить позитивные факторы, которые могут повысить устойчивость к отмеченным рискам, как отдельных лиц, так и общества в целом. К указанным факторам относятся положительные модели поведения граждан, успехи в школе, здоровое развитие детей раннего возраста, устойчивые социальные связи, крепкая семья, постоянная работа, доступность жилья и социальных услуг.

Программа действий охватывает четыре основные сферы: профилактика, коррекция, охрана порядка и минимизация вредных последствий. Проекты в рамках каждой из них требуют взаимодействия и поддержки со стороны трех других, в целях улучшения общественного порядка и здоровья населения. Кроме того, проекты во всех четырех сферах должны быть увязаны с другими стратегиями на муниципальном уровне (стратегия развития бизнеса, общественных инициатив по охране порядка, стратегии в области здравоохранения и жилищная политика), которые в совокупности направлены на улучшение общего благосостояния жителей района и города в целом.

Кратко представим все четыре направления программы на примере одного из факторов риска - наркозависимости.

Профилактика включает просветительские мероприятия о вреде употребления наркотиков в целях повышения информированности граждан о причинах злоупотребления алкоголем и наркотиками, а также о том, как избежать развития наркотической и алкогольной зависимости. В рамках данного направления развивается ряд скоординированных проектов, направленных на конкретные социальные и возрастные группы. Различают профилактические мероприятия трех уровней: первичная профилактика, направленная на предотвращение употребления психоактивных веществ вообще, либо на задержку начала употребления психоактивных веществ; вторичная профилактика, проводимая на ранних этапах злоупотребления психоактивными веществами; и третичные профилактические мероприятия, которые направлены на предотвращение серьезного ущерба как самим лицам с наркозависимостью, так и обществу в целом. Мероприятия в области вторичной и третичной профилактики нередко рассматриваются в качестве составной части стратегии снижения вреда.

Профилактические программы не должны сводиться лишь к информированию граждан о существовании взаимосвязи между преступностью и употреблением наркотиков. Они также должны формировать у населения понимание того, почему люди употребляют наркотики и алкоголь, и что можно сделать для предотвращения наркомании. Проблема низкой эффективности многих профилактических мероприятий связана с тем, что они, как правило, имеют слабую теоретическую и материальную базу. Существующие проекты часто недостаточно скоординированы, ограниченные ресурсы распылены среди многочисленных структур системы образования, социальной защиты, правоохранительных органов и учреждений, непосредственно занимающихся профилактикой наркомании. Данные проекты зачастую не имеют четко сформулированных целей и конкретных задач. Дополнительным препятствием также является конкуренция среди организаций, которым были делегированы ряд функций по оказанию социальной защиты. Положение усугубляет острая нехватка средств для первичных профилактических программ по всей Британской Колумбии. Известно, что первичная профилактика злоупотребления психоактивными веществами лежит в основе любого официального регионального плана в области здравоохранения и должна являться ключевым элементом программы, разработанной в Ванкувере. Однако в Британской Колумбии долгое время отсутствовали как провинциальные, так и региональные планы действий.

Следует также отметить, что даже наиболее успешные программы часто не отвечают своей цели, либо потому, что эти цели являются нереальными, либо потому, что неверно была избрана та социальная группа, на которую сориентирована программа.

Разработчики программ часто игнорируют социальный контекст злоупотребления психоактивными веществами. Так, например, употребление алкоголя давно является социально-приемлемым, частью повседневной жизни. Употребление наркотиков также часто нормализовано в рамках отдельных социальных групп. Среди отдельных групп молодежи, например, это стало частью “опыта взросления”. Кроме того, чаще всего психотропные препараты используются, чтобы смягчить жизненные проблемы, а многие программы профилактики, пропагандирующие воздержание, не учитывают данный аспект. Профилактика, ставящая перед собой нереальные цели и включающая сильную моралистическую составляющую, вызывает скорее отчуждение, чем формирует позитивную модель поведения, особенно это следует учитывать при разработке проектов, ориентированных на молодежь.

Анализ опыта проведения программ профилактики в DTES позволяет выделить следующие основные элементы профилактических мероприятий, необходимые для повышения эффективности первичной профилактики:

реалистичные и достижимые цели;
четкое определение социальной группы, на которую ориентирована профилактика;
сильное руководство;
эффективная координация между различными учреждениями и ведомствами;
научная обоснованность проекта;
долгосрочное финансирование проекта.

Программы, которые работают лучше всего, эффективнее, являются многоуровневыми, включают совокупность подходов, которые предполагают участие целого ряда секторов, включая школы, семьи, места работы, органы управления и средства массовой информации. Цели предупреждения должны быть четкими, учитывающими специфику населения и в большей степени ориентированные на борьбу с причинами наркомании. Исследования показывают, что период с момента рождения ребенка до двенадцати лет является наиболее важным в развитии и закреплении установки на употребление психоактивных веществ. Работа с родителями и семьями, несомненно, важна именно на этом этапе развития: многое из того, что молодой человек узнает об употреблении наркотиков, зависит от отношения и поведения воспитателей и членов семьи. Исследования также показывают, что риск развития проблемных отношений с незаконным оборотом наркотиков или алкоголя может быть существенно уменьшен, если удастся задержать начало употребления наркотиков и алкоголя, чтобы это произошло позднее в развитии молодого человека. Известно также, что на определенных этапах жизни риск развития зависимости от наркотиков существенно возрастает. К таковым относятся подростковый или переходный возраст, средний возраст, а также выход на пенсию. Разработка программ с учетом приведенных данных может уменьшить риск развития наркомании у лиц указанных возрастных групп.

Коррекция состоит из непрерывного цикла программ, которые помогают людям, страдающим от наркозависимости, перейти к воздержанию. Они включают детоксикацию, амбулаторные консультации и стационарное лечение, а также программы строительства доступного жилья, текущее медицинское обслуживание, помощь в поиске работы, программы развития социальных и жизненных навыков.

Назначение метадона лицам, страдающим от героиновой зависимости, стало одним из основных средств лечения для желающих сократить потребление героина или отказаться от его использования вообще. Метадон - долго действующий синтетический наркотик, который назначается в качестве заменителя героина - используется в Ванкувере уже на протяжении многих лет для того, чтобы стабилизировать потребителей героина, помочь им улучшить свое здоровье и уменьшить зависимость от незаконных наркотических веществ. Тем не менее, метадоновая терапия продолжает оставаться предметом острых дискуссий, несмотря на результаты исследований, которые показали, что метадон существенно уменьшает вред для людей и для общества, а также позволяет значительно сократить затраты на здравоохранение и борьбу с преступностью [2].

Так, курс метадоновой терапии в Ванкувере стоит $4000 на одного пациента в год. Расходы на одного наркомана, которому не оказывается надлежащая медицинская помощь, по оценкам Миллар, составляет $ 30000 в год [3]. Исследования показывают, что замена карательной политики в отношении лиц, употребляющих наркотики, метадоновой терапией является обоснованной. С 1995 года наблюдается резкое увеличение числа пациентов, находящихся на метадоновой терапии в Британской Колумбии. Так, Институт терапии и хирургии, который проводит программу метадоновой терапии в Британской Колумбии, на протяжении последнего десятилетия значительно расширил программу путем увеличения набора и подготовки нескольких сот врачей по всей провинции. Число новых пациентов выросло с 1491 в 1995 году до 5563 в 2000 году [4]. В настоящее время программа растет в среднем на 150 новых пациентов в месяц.

Метадоновая терапия важна и с точки зрения минимизации вреда, причиняемого наркозависимыми обществу и отдельным гражданам. Несмотря на то, что программа метадоновой терапии в Британской Колумбии считается одной из лучших в Канаде, и здесь есть большой простор для совершенствования.

К примеру, по-прежнему существует ряд препятствий для получения доступа к терапии, к которым относятся:

задержки в направлении пациентов на лечение;
дополнительные сборы за консультирование, которые пациенты не желают либо не имеют возможности оплачивать самостоятельно;
нехватка персонала и врачей, правомочных предписывать метадоновую терапию;
излишняя зарегулированность процедуры направления пациента;
отсутствие интеграции с другими учреждениями в сфере контроля над оборотом наркотических средств и профилактики наркомании.

С учетом научно подтвержденных успехов метадоновой терапии ставится цель сделать все возможное для устранения этих препятствий, с тем чтобы те лица, которые могут получить наибольший эффект от этого вида лечения, имели возможность это сделать.

Третьим направлением программы социального развития района является охрана общественного порядка. В целях повышения эффективности охраны общественного порядка усилены наряды сотрудников правопорядка в DTES, активизированы усилия по борьбе с организованной преступностью, связанной с наркобизнесом, а также улучшена координация с органами здравоохранения и другими учреждениями, осуществляющими профилактические мероприятия и лечение в других районах Ванкувера и региона. Новым направлением в этой сфере является формирование отделов, специализирующихся на проблемах нарушения общественного порядка лицами, страдающими от наркозависимости, как внутри органов правопорядка (полиция Ванкувера, Королевская конная полиция, органы условно-досрочного освобождения), так и в судебной системе (так называемые наркосуды).

Пилотный проект по внедрению наркосудов в Ванкувере был запущен в 2001-2005 гг. и основывался на американской модели специализированных судов, адаптированной с учетом социальных и правовых реалий Канады. Являясь разновидностью специализированных судов, наркосуды были призваны заниматься узкой категорией ненасильственных преступлений, совершенных лицами, страдающими от наркозаивисимости, либо совершенных ими в целях поддержания собственной наркозависимости (кража с проникновением в целях хищения наркотических веществ или средств на их приобретение), а также связанными с хранением или оборотом наркотических средств в небольшом размере. Из компетенции наркосудов были изъяты преступления, совершенные в целях наживы, преступления с вовлечением несовершеннолетних, либо совершенные в присутствии детей. В отличие от судов общей юрисдикции в наркосуде правонарушитель в обмен на менее суровое наказание добровольно соглашается признать себя виновным и принять участие в наблюдении и программе реабилитации и лечения наркомании. Программа заключается в комплексе мер, которые длятся один год и включают в себя медицинские, психологические и социальные услуги, метадоновую терапию. В дополнение, виновный регулярно отчитывается перед судьей о ходе реабилитации. Судья стимулирует прогресс различными мерами поощрения, однако в случае отсутствия такового вправе применить более строгие правовые санкции. Виновные, прошедшие курс назначенных исправительных мероприятий, должны продемонстрировать свое исправление. В случае успешной реабилитации уголовное дело будет либо прекращено, либо виновному будем назначено условное наказание.

В общей сложности в Ванкувере в проекте приняли участие 322 правонарушителя [5]. Анализ результатов проекта показал, что многие из прошедших реабилитацию позже продолжали употребление наркотических веществ. При этом данные исследования также указывают на небольшое, но существенное уменьшение потребления наркотиков и связанных с ними преступлений среди тех, кто прошел программу реабилитации в полном объеме.

Оценка данного проекта предоставила доказательства того, что специализированные программы лечения под надзором суда в качестве альтернативы традиционной системе наказаний в виде лишения свободы могут быть экономически эффективными и снизить уровень преступности и употребления наркотиков. Эффективность проекта во многом зависит от самих участников, их полной приверженности целям программы и участию во всех мероприятиях программы.

Наконец последний элемент программы предупреждения преступности через социальное развитие заключается в минимизации вреда. В соответствии с данным подходом признается, что возможности профилактики и реабилитации лиц, страдающих от наркозависимости, ограничены. Упор делается на усилия, которые направлены на уменьшение вреда, связанного с использованием психотропных препаратов у людей, неспособных или нежелающих бороться со своей наркозависимостью. Существует необходимость предоставить таким людям возможности, которые помогут свести к минимуму риск причинения ими вреда как себе, так другим лицам и обществу в целом. Таким образом, ключевым здесь становится не столько ограничение употребления наркотиков само по себе, сколько создание условий, позволяющих если не полностью предотвратить, то свести к минимуму ущерб, причиняемый обществу и самим наркозависимым. Большинство подходов минимизации вреда недороги, просты в реализации и оказывают значительное положительное влияние на индивидуальное и общественное здоровье.

Отмечается, в частности, что программы, нацеленные на хронических наркоманов, должны в качестве первоочередной ставить задачу сохранения жизни и здоровья наркозависимых. Они должны включать в себя меры, направленные на предотвращение распространения опасных заболеваний, поощрение практики безопасного потребления наркотических средств. Всё это в совокупности помогает свести к минимуму негативные последствия употребления наркотических средств, сократить число случаев нарушения общественного порядка и потребления наркотиков в общественных местах.

Одним из примеров политики минимизации вреда может служить открытие в DTES первого в Северной Америке “центра безопасных инъекций” - клиники “Инсайт”, где лица, страдающие от наркозависимости, имеют возможность под присмотром специалистов самостоятельно сделать себе инъекцию героина или кокаина. На центр в период действия эксперимента не распространяется действие федерального уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за хранение наркотических веществ. В центре наркозависимым предоставляется набор, необходимый для внутривенного введения наркотика. По окончании процедуры потребители остаются в комнате отдыха под контролем персонала центра, который также готов оказать поддержку лицам, желающим избавится от наркозависимости. Работа центра способствует сокращению случаев смертности в результате передозировок, предупреждению распространения инфекционных заболеваний, включая СПИД, сокращению расходов на здравоохранение в долгосрочной перспективе, а также предотвращению насильственной преступности, сопряженной с оборотом наркотических средств [6].

Библиографический список

The Downtown Eastside Revitalization Program, Downtown Eastside "Extraordinary" Policing, and Business Improvement Associations (BIA's): Why the People of the DTES Are Being Harassed and Brutalized, .sfu.ca/projects/chodarr/documents/chodarr0390.pdf
Parker, H. Methadone Maintenance and Crime Reduction on Merseyside, Crime Detection and Prevention Series, 1997.
Millar, J. S. HIV, Hepatitis and Injection Drug Use in British Columbia – Pay Now or Pay Later? BC Ministry of Health, June 1998.
McLean, M. Vancouver Drug Epidemiology and Drug Crime Statistics 2000. Canadian Community Epidemiology Network on Drug Use (CCENDU), 2000.
Vancouver Drug Treatment Court. Summary Document, 1999.
Milloy MJS, Kerr T, Tyndall M, Montaner J, Wood E (2008) Estimated Drug Overdose Deaths Averted by North America’s First Medically-Supervised Safer Injection Facility. PLoS ONE 3(10): e3351. doi:10.1371/journal.pone.0003351.

Источники этических дилемм в социальной практике

Е.А. Миронова

Самарский государственный университет

Социальная работа относится к таким видам деятельности, в которых профессионально-этическая компетентность специалиста является базовой составляющей профессионализма и способствует наиболее успешному взаимодействию специалиста и клиента. Будучи специализированной деятельностью, социальная работа содержит в себе неповторимые ситуации, противоречия, которые необходимо разрешать с учетом моральных принципов и норм. Однако стремление социального работника учесть в практике все этические аспекты может подвести его в необходимости решения этических дилемм.

Изучение этических дилемм, возникающих в практике социальной работы, необходимо начать с анализа понятий "дилемма" в науке и в повседневной практике, в обыденном сознании. Обратимся к философской трактовке понятия. Дилемма (греч.: «дважды» и «предположение») - вид умозаключения (условно-разделительного силлогизма), в число посылок которого входят два условных и разделительное суждения, причем разделительное суждение формулируется в виде дизъюнкции, в которой объединяются основания или следствия условных суждений [1, с. 160].

В обыденном сознании дилемма связана с ситуацией, когда человек оказывается перед необходимостью выбора между двумя одинаковыми возможностями. Другими словами, дилеммой называется положение, при котором выбор одной из двух противоположных возможностей одинаково затруднителен. В подобной ситуации человек осуществляет выбор, исходя из собственных ценностей, убеждений, принципов. Когда возникает ситуация выбора, осознанно или неосознанно он выбирает то решение, которое выгоднее для него. Очевидно для того, чтобы человек осознал дилемму, перед ним должны встать две равноценные (равно выгодные) для него альтернативы, иначе ситуация будет представлять трудность, но не будет дилеммой.

Этическая дилемма в социальной работе отличается от дилемм, возникающих вне профессиональной деятельности. Однако и здесь дилемму представляет ситуация, в которой человек вынужден делать выбор между двумя равноценными возможностями. Необходимость выбора определяется тем, что субъекты социального взаимодействия имеют различные, но равновесные интересы, требования и ценности.

Итак, этические дилеммы возникают как результат противоречий между принципами и правилами. Однако, это не единственный источник дилемм. Можно выделить несколько групп источников дилемм:

Столкновение самих этических принципов, заложенных в профессиональном кодексе.
Столкновение интересов групп и индивидов, включая интересы социальной службы и самого специалиста при разрешении трудной жизненной ситуации клиента.
Столкновение профессиональных и личностных характеристик, качеств самого специалиста, требований профессии и установок и ценностей специалиста.
Расхождение этических и нормативно-правовых норм, посредством которых обеспечивается разрешение трудной жизненной ситуации клиента.

Прежде всего, рассмотрим столкновение самих этических принципов, заложенных в профессиональном кодексе. Этические кодексы, в которых социальные работники стремятся найти ответы, не всегда способны удовлетворить их запросы, поскольку, во-первых, составлены они в общих терминах и с довольно высокой степенью абстракции, а во-вторых, содержат принципы, которые в ряде случаев противоречивы и сами представляют этическую дилемму [2, с. 31].

Дилеммы, придающие неопределенность роли социального работника, могут привести к серьезным трудностям. Например, социальный работник, который руководствуется благом клиента как базовой ценностью, может оказывать воздействие (давление) на клиента уже не столько поддерживая его в выборе, сколько определяя (навязывая) ту или иную альтернативу. В подобном случае намерение действовать во «благо клиента» вступает в противоречие с принципом самоопределения клиентов.

Значительное количество этических дилемм возникает как результат столкновения интересов (обязательств, ценностей) групп и индивидов, включая и интересы (обязательства, ценности) социальной службы, и интересы самого специалиста при разрешении трудной жизненной ситуации клиента.

По мнению А.С. Солодянкиной, специфичность социальной работы «… представляет собой нечто вроде подвесного моста, опирающегося на уважение к человеческому достоинству и право каждого индивида на самореализацию. С одной стороны, это работа поддерживается предоставлением услуг остронуждающимся людям и их доверием, с другой же, опирается на правящие слои общества, которые контролируют средства и властные полномочия, необходимые для помощи нуждающимся»[2, с. 37].

Кроме того, государственные инвестиции в социальную сферу фактически взяты «взаймы» у перспективных прибыльных отраслей и сфер хозяйствования. Источником дилеммы в этом случае становятся столкновения интересов общества и интересов конкретной личности, независимо от вклада последней в общественное развитие.

Весьма проблематичным является и столкновение профессиональных и личностных характеристик, качеств самого специалиста по социальной работе, требований профессии и установок и ценностей специалиста. Так, профессиональные и личные характеристики, например, чувство дружбы, профессиональная лояльность и защита интересов и репутации агентства, профессии побуждают некоторых практических работников опасаться выявлять нарушения в деятельности своих коллег. Социальные работники, которые получили доказательства профессиональной несостоятельности своих коллег, сталкиваются с этической дилеммой и должны тщательно взвесить свои обязательства по отношению к собственной профессии и к своей клиентуре, коллегам, агентству и риск в отношении собственной карьеры [3].

Наконец, источником дилемм становится противоречие этических и правовых норм. Подобные столкновения норм и обязательств, хотя и являются дилеммой, нельзя анализировать только с этической точки зрения. Фактически, это случай дилеммы, когда существует единственно верное решение, поскольку, как и любой специалист, чья деятельность регламентирована правовыми нормами, социальный работник должен строго следовать "духу и букве закона".

В заключении представляется важным отметить, что преодоление этических дилемм существенно определяет успешность взаимодействия специалиста и клиента. В разрешении этих противоречий социальный работник должен одновременно руководствоваться и нормативно-правовыми и этическими стандартами. Однако этический кодекс социальной работы не содержит в себе готовых рецептов в преодолении этических противоречий, это результат профессионального роста специалиста.

Библиографический список

Философский словарь /Под ред. И.Т. Фролова. - 4-е изд. - М.: Политиздат, 1981.
Солодянкина А.С. Этические и профессиональные ценности в социальной работе /А.С. Солодянкина //Этика социальной работы: Материалы методологического семинара. - М.: СТИ, 2000. – С. 29 - 41
Юнгхолм С.Э. Гуманистические ценности социальной работы. – Москва: Союз, 1996.

Готовность к созданию семьи как показатель социальной

зрелости молодежи

Т.Ю. Сорокина

г. Самара, ОАО «Самаражилинвест»

Современная молодежь России проходит свое становление в очень сложных условиях ломки многих старых ценностей и формирования новых социальных отношений. Традиционно показателем зрелости в нашей стране считалась готовность к созданию семьи (Т.И. Дымнова, Е.С. Калмыкова, В.Т. Лисовский, Л.Б. Шнейдер и др.). Несмотря на сенситивность молодости к созданию семьи, современные молодые люди не стремятся связать себя брачными «узами», стараясь как можно дальше отодвинуть границы брачного возраста.

Если выделить особенности исторического развития семьи в России, то можно отметить две специфические черты, отличавшие нашу страну от государств Западной Европы: это, во-первых, значительная роль государства в семейной сфере, во-вторых, слабое развитие частной жизни, т.е. общественный характер семейных отношений. Со времен Домостроя самым унизительным было слышать «от людей смех и осуждение», что свидетельствовало о зависимости семьи от общественного мнения. Общественное мнение было очень важным институтом социализации молодого поколения, оно делало статус женатого человека выше холостого: «Ешь с голоду, а женись – смолоду». Поэтому родители с детства прививали своим чадам установки на создание в будущем собственной семьи. «Засидевшиеся» в женихах и невестах молодые люди вызывали жалость и неодобрение. Неженатый мужчина до старости носил прозвище «малый» или «бобыль», а незамужняя женщина даже в старости звалась «девкой». Такое отношение к семье имеет корни в заповеди: «Не хорошо быть человеку одному» (Быт. 2:18). Воспитание будущего семьянина, по крайней мере, до XVIII века осуществлялось в неразрывной связи с духовно-религиозным пониманием основ брака.

К 16-17-ти годам возникает особое новообразование, которое обозначается термином самоопределение. Социальная зрелость предполагает самоопределение в двух планах – социальном и нравственном [1, с. 112].

Одно из наших исследований социальных установок молодежи (выборка – 525 студентов) действительно показало, что существует устойчивая связь между морально-нравственным уровнем личности и готовностью молодежи к браку. Анализ взаимосвязи компонентов брачно-семейных установок и личностных особенностей студентов, полученных при помощи факторной матрицы вращения, показал, что, исходя из величин факторных нагрузок, генеральным фактором является «Индекс нравственности» (факторная нагрузка (,734), который объединяет следующие категории: 1) установка на верность (,512), 2) уровень брачно-семейных установок (,682); 3) религиозная активность (,525), 4) установка на патриархальность (,580); 5) установка на деторождение (,555), 6) отношение к разводу (-,525). Таким образом, чем выше роль нравственных норм в регуляции поведения, тем, во-первых, выше общий уровень брачно-семейных установок; во-вторых, брачно-семейные установки более адекватны: предполагают благоприятные репродуктивные установки, верность в браке, низкую установку на развод; в-третьих, установки более традиционны, т.е. предполагают патриархальные отношения и положительное отношение к многодетности. Кроме того, исследование показало, что чем выше морально-нравственный уровень личности, тем выше уровень религиозной активности личности.

Главная цель молодости, подчеркивает А.В. Толстых, состоит в реализации возможностей саморазвития личности [2]. Э. Эриксон утверждал, что именно в молодом возрасте происходит окончательное оформление жизненных целей личности, которые потом будут достигаться человеком. Согласно Э. Эриксону, важнейшая задача, встающая перед человеком в ранней взрослости, – становление своей идентичности в дружеских отношениях, в брачно-семейных отношениях, в трудовой деятельности. Идентичность молодой женщины в значительной мере определяется в поиске ею мужчины, с которым она соединится и родит детей. «Это составляет, – пишет Эриксон, – один психосексуальный аспект ее идентичности. И она может надолго отстрочить его формирование, получая профессиональную подготовку и формируя себя как члена общества» [3, с. 297]. Главным событием взрослости является достижение генеративности, т.е. попытки увековечить себя путем внесения долговременного и значимого вклада в окружающий мир. Сегодня достижение генеративности посредством создания семьи и рождения детей для молодежи – путь менее привлекательный, чем реализация себя в профессиональной деятельности.

В молодости имеются серьезные проблемы с развитием самосознания. Самосознание, которое полвека назад уже развивалось к 17-19 годам, формируется в настоящее время к 23-25 годам (М.В. Гамезо, В.С. Герасимова, Г.Г. Горелова, Л.М. Орлова) [4, с. 24]. Распространение инфантилизма, иждивенчества, потребительских позиций и развлекательной направленности личности (Г.С. Абрамова; Л.Э.Ванд; А.С.Муратова; М.В. Гамезо и др.; Д.И. Фельдштейн; Е.М. Черняк) – характерные черты современной молодежи. Такие прагматические черты личности являются культурологическими новообразованиями. Социально-культурная среда для молодежи привлекательна в том случае, если удовлетворяет потребность в психологическом комфорте при минимальной затрате усилий, работе над развитием собственной личности. Психологический комфорт, который могут обеспечить семья и дети, достигается путем длительной работы над собой: развитие чувства долга, способности к самопожертвованию (жертвовать своими интересами ради близких).

Таким образом, для современной молодежи психологически притягательной становится среда, которая не ограничивает личность запретами и обязательствами, направляя личность в сторону «хочу», а не «должен». В.Ф. Сафин и Г.П. Ников считают движущей силой самоопределения личности противоречия между «хочу» – «могу» – «есть» – «ты обязан», которые трансформируются в «я обязан, иначе не могу» [5, с. 67]. Самоопределение молодости – это поиск своего «Я» как в учебно-профессиональной, так и в семейной сфере. Человек учится подчинять свои собственные интересы интересам семьи, учебного или профессионального коллектива. Главным принципом взаимодействия становятся императивы: «Я должен», «Я обязан». Но учебно-профессиональную деятельность можно прервать достаточно легко и найти себе новое место учебы или работы, особенно, когда личные интересы перевешивают над необходимостью выполнять какие-то требования. Например: «Я не обязан подчиняться тем или иным условиям», «Я не должен так много трудиться», «Я не хочу отчитываться перед преподавателем или начальством» и т.д. А семейные отношения никогда не «разрываются» без тяжелейших психологических переживаний. Очень часто противоречия между «хочу» и «должен» перевешивают в сторону последнего: «Я должен что-то придумать, чтобы сохранить наш брак», «Я обязан сохранить семью», «Надо подождать, может быть, наши отношения наладятся».

Здесь хочется вернуться всего лишь на 15-20 лет тому назад, когда юноша или девушка говорили себе: «Мне уже пора, я должен искать себе спутника жизни», «Я обязан создать семью». Молодой человек по достижении определенного возраста, как правило, после окончания профессионального обучения был готов к созданию семьи и стремился к этому. Современные юноши и девушки готовы к созданию семьи, но только лишь в физиологическом плане, о чем свидетельствует нам процесс акселерации – быстрого полового созревания. Однако в социально-психологическом плане молодые люди не способны еще к семейному образу жизни не только после окончания обучения профессии, но и гораздо позже. Поэтому границы брачного возраста сегодня значительно расширились.

Многие молодые люди считают, что причина здесь – в материальных проблемах. Однако и материально обеспеченные люди не отличаются повышенным стремлением к созданию семьи. На самом деле причина депопуляризации брака заключается в глобальной смене традиционной парадигмы единения на личностно-ориентированную. Единению и соборности («Мы») противопоставляется индивидуализм («Я») – жизнь для себя. Тенденции развития общества – развитие индивидуализма, отказ от прежних норм и устоев, отсутствие единых общественных стандартов и ценностных представлений (Е.А. Иванова; С.А. Фролов; И.С. Кон; В.Т. Лисовский; В.А. Медведев; И.Я. Медведева; Т.Л. Шишова; В.А. Ядов и др.).

Показателем социальной незрелости молодежи является потребительская нереалистичность. Так, среди студенток средний желаемый супруг по своим положительным качествам превосходил «среднего» реального юношу из непосредственного окружения девушек-студенток. Аналогично, юношам-студентам идеальная супруга представилась в виде женщины, которая была не только лучше реальных девушек, но и превосходила их самих по уму, честности, веселью и трудолюбию (В.И. Зацепин) [6, с. 32-33].

Как отмечал Б.Г. Ананьев, наступление зрелости человека как индивида (физическая зрелость) и личности (гражданская зрелость) не совпадают во времени (гетерохрония). Социальная гетерохрония, при которой различные сферы деятельности: учебная (или профессиональная) и семейная не просто противопоставляются, но и мешают друг другу, поставила молодежь в двойственное положение. С одной стороны, под влиянием таких факторов как акселерация, урбанизация, информатизация сдвинулись возрастные границы социальной активности в сторону омоложения, и все больше говорят сегодня о высокой социальной мобильности, т.е. способности быть социально успешным в различных сферах деятельности (в политической и экономической деятельностях, в финансовых и промышленных структурах). С другой стороны, раннее вхождение во взрослую жизнь обходит стороной, пожалуй, самый важный показатель социальной зрелости – потребность создания семьи. Поэтому в настоящее время в обществе назрела необходимость формирования брачно-семейных установок, т.к. молодые люди все более ориентируются на независимость и автономию, чем на потребность объединения в семейную пару. Создание семьи – это потребность приобретения нового общественного статуса, связанного с ответственностью за близких; это новая ступень в социальном развитии личности, предполагающая преодоление эгоизма, инфантилизма и потребительской нереалистичности в отношении к социальному окружению.

^ Библиографический список

Акопов Г.В., Гудзовская А.А. Социальная и личностная зрелость субъекта: понятия, критерии, факты становления /Г.В. Акопов, А.А. Гудзовская //Известия Самарского научного центра РАН. Специальный выпуск «Актуальные проблемы психологии. Самарский регион». - Декабрь. - 2002. – С. 103-118.
Толстых А. До 16 и старше: Заметки психолога /А. Толстых. – М.: «Киноцентр», 1988.
Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис /Э. Эриксон. – М.: «Прогресс», 1996.
Гамезо М.В., Герасимова В.С., Горелова Г.Г., Орлова Л.М. Возрастная психология: личность от молодости до старости /М.В. Гомезо,В.С. Герасимова, Г.Г. Горелова, Л.М. Орлова.– М.: Педагогическое общество России, 2001.
Сафин В.Ф., Ников Г.П. Психологический аспект самоопределения /В.Ф. Сафин, Г.П. Ников //Психологический журнал. – 1984. – №4. – С. 65-74.
Зацепин В.И. Брак и семья /В.И. Зацепин //Психология семьи /Под ред. Д.Я. Райгородского. – Самара: «БАХРАХ-М», 2002. – С. 3-32.

Влияние экологических факторов на здоровье

и условия жизни человека

^ Е.В. Чигаева

Восточная экономико-юридическая гуманитарная академия.

Самарский институт

Термин "экология" впервые употребил немецкий ученый Эрнст Геккель в 1866 г. в книге "Естественная история происхождения". Этот термин используется при рассмотрении вопросов, связанных с окружающей средой, в переводе с греческого языка "ойкос" значит "дом".

Человек в течение всей своей жизни находится под постоянным воздействием целого спектра факторов окружающей среды – от экологических до социальных.

Природные факторы действуют на человека в определенных социальных условиях и в настоящее время существенно изменены в результате производственной и хозяйственной деятельности людей. Изменение в уровнях воздействия любого из природных факторов может привести к нарушениям в состоянии здоровья.

Изменения в состоянии здоровья населения, обусловленные воздействием факторов окружающей среды, методологически изучать достаточно сложно, так как для этого необходимо использование многофакторного анализа. Все факторы среды в природе воздействуют на организм одновременно, причем не каждый сам по себе, в виде простой суммы, а как сложный взаимодействующий комплекс. При этом наблюдается усиление или ослабление силы одного фактора под влиянием другого, в результате чего абсолютная сила фактора, которую можно измерить с помощью соответствующих приборов, не будет равна силе воздействия фактора, которую можно определить по ответной реакции организма.

На современного человека воздействует большое количество факторов, обусловленных научно-техническим прогрессом. Это вредные агенты, связанные с развитием атомной и химической промышленности, отходы производства, возрастание темпов жизни, умственных нагрузок и т.д. Воздействие упомянутых факторов на человека коренным образом изменило структуру заболеваемости и смертности. Если в начале XX века ведущими были, главным образом, эпидемические болезни, то в настоящее время на передний план вышли сердечно-сосудистые, онкологические, нервно-психические заболевания и травматизм 1, с. 17.

В начале 80-х гг. ХХ века И.И. Брехманом предложен новый термин «валеология», который включает совокупность знаний о генетических, физиологических резервах организма, обеспечивающих устойчивость физического, биологического, психологического, социокультурного развития и сохранения здоровья в условиях влияния на организм меняющихся факторов внешней и внутренней среды.

Ускорение технического прогресса, прогрессирующее загрязнение окружающей среды, усиление стрессовых воздействий современного образа жизни увеличивают риск развития заболеваний. Как известно, в последние десятилетия происходит интенсивное изменение окружающей среды за счет резкого расширения промышленного производства, роста количества отходов, загрязняющих окружающую среду. Все это непосредственно влияет на здоровье населения, наносит огромный ущерб экономике, резко уменьшает трудовые ресурсы, а также потенциально создает канцерогенную и мутагенную опасность не только для здоровья настоящих, но и будущих поколений [2, с. 24].

Социальная значимость экологического ущерба определяется его влиянием на здоровье человека, а также тем, что загрязнение атмосферного воздуха, водных объектов, земель имеет следствием уменьшение возможности удовлетворения эстетических потребностей, связанных с нахождением в благоприятной окружающей среде "желаемого" качества.

Так как существует жесткая взаимосвязь экологических, экономических и социальных проблем, возникает необходимость их комплексного решения и проведения достоверной оценки экологического ущерба в целях интернализации внешних эффектов, возникающих в сфере природопользования [3, с. 5].

В экологическом ущербе учеными выделяются три составляющие: экологический ущерб (является экологически значимым, наносится природной среде); экономический ущерб (является экономически значимым, наносится субъектам хозяйственной деятельности); социальный ущерб (является социально значимым, наносится человеку как биологическому виду и как субъекту общественных отношений).

Четко разграничить собственно экологический, экономический и социальный ущербы нельзя. Такое разграничение можно произвести только «по ведущей составляющей» ущерба.

Причиной экологического ущерба является загрязнение окружающей среды. Загрязнение представляет собой процесс, обуславливающий экологическую, экономическую и социальную составляющие экологического ущерба [3, с. 8].

Сохранение оптимальной жизнедеятельности человека при взаимодействии с окружающей средой определяется тем, что для его организма существует определенный физиологический предел выносливости по отношению к любому фактору среды. За границей предела этот фактор неизбежно будет оказывать угнетающее влияние на здоровье человека.

Неблагоприятное воздействие факторов окружающей среды на организм зависит от природы и интенсивности факторов, от «готовности» организма и его защитно-приспособительных возможностей противостоять им. С этой позиции выделяют 3 группы факторов:

Факторы, в отношении которых хорошо известна их этиологическая роль в развитии определенных заболеваний.
Факторы среды, которые, не являясь непосредственной причиной болезни, служат условиями для их развития.
Факторы, которые опосредованно влияют на организм, снижая его защитные, приспособительные возможности.

Традиционным методом анализа воздействия загрязненной окружающей среды на здоровье населения является сопоставление различных показателей здоровья по загрязненному и «чистому» городу. Такие данные могут быть использованы и при оценке экономического ущерба.

Повышенный уровень заболеваемости и смертности населения загрязненного города приводит, помимо социального, к значительному экономическому ущербу, складывающемуся из:

расходов на лечение, включая амбулаторное и стационарное;
потери налоговых и социальных выплат в территориальный бюджет вследствие временной или стойкой утраты трудоспособности;
ущерба от нарушения репродуктивной функции;
снижения дохода в бюджет из-за повышенного уровня смертности населения в трудоспособном возрасте.

Сумму составляющих экономического ущерба можно оценить по формуле:

У = Уз + Усм + Ур.ф., (1)

где:

Уз — экономический ущерб, связанный с повышенным уровнем заболеваемости, руб.;

^ Усм — экономический ущерб, связанный с повышенным уровнем смертности, руб.;

Ур.ф. — экономический ущерб от повышенного числа нарушений репродуктивной функции, руб.

При определении экономического ущерба учитывается временный или стойкий характер нарушений здоровья, в связи с чем он рассчитывается на весь ожидаемый период проявления неблагоприятного эффекта, а для необратимых изменений — на всю ожидаемую продолжительность жизни.

Экономический ущерб, причиняемый группам граждан в связи с каждым видом заболевания (Уз), представляет собой сумму расходов и потерь по следующим статьям:

расходы на амбулаторное и стационарное лечение;
расходы на оплату листков нетрудоспособности из средств социального страхования заболевшим или лицам, отвлеченным от производственной деятельности по уходу за больными членами семьи;
расходы на пенсионное обеспечение в случаях назначения пенсии по болезни;
потеря доли налоговых поступлений в территориальные бюджеты и отчислений во внебюджетные фонды из-за временной или стойкой нетрудоспособности работающих.

Из данного перечня статей расходы на лечение оцениваются для всех возрастных групп населения, поскольку три других статьи ущерба рассчитываются в основном на работающее население.

Денежная оценка текущих издержек для здоровья населения России от загрязнения окружающей среды приведена в работе, выполненной группой экономистов МГУ. Эта оценка носит весьма приблизительный характер и должна разрабатываться применительно к каждой оцениваемой территории на основе данных о показателях смертности населения, результатов эколого-эпидемиологических исследований и работ по оценке риска воздействия загрязненной окружающей среды на здоровье населения.

Денежная оценка издержек, связанных с загрязнением окружающей среды, проводилась на основе методологии «стоимости заболевания» (для заболеваемости) и «переноса выгод» (для смертности) с использованием паритета покупательной способности (ППС).

«Стоимость заболевания» включает в себя затраты на лечение, включающие:

расходы на государственную систему здравоохранения (зарплата медперсонала, содержание больниц и др.); оцениваются как ежегодные расходы государственного бюджета и государственных внебюджетных фондов обязательного медицинского страхования, деленные на общее число зарегистрированных случаев заболеваний в год;
расходы домашних хозяйств на медикаменты и госпитализацию (расходы на приобретение лекарств, неучтенные затраты на медицинскую помощь, расходы на госпитализацию в государственной, ведомственной и частной больнице, оплата услуг в амбулаторно-поликлинических учреждениях, расходы на стоматологическую помощь, оплата услуг частных врачей). При этом не учитывается стоимость основных фондов в сфере медицинского обслуживания.

В данной работе не проводилась оценка издержек, связанных со страданиями от болезней, готовностью населения платить за предотвращение риска, расходы на медицинское страхование, превентивные расходы домашних хозяйств и др. Поэтому эта оценка стоимости заболевания может рассматриваться как нижняя граница указанной оценки.

Тем не менее, общие расходы государства и населения на здравоохранение в настоящее время оцениваются примерно в 10% ВВП, из которых в среднем 3,5% составляют государственные расходы.

Методология оценки жизни среднестатистического человека имеет статистический аспект и связана с концепцией риска, но она не оценивает конкретную человеческую жизнь. Для России экономическая оценка стоимости жизни среднестатистического человека пересчитывается по методу переноса выгод с учетом сокращения трудоспособного периода из-за уменьшения продолжительности жизни. Данный подход достаточно условен и его можно рассматривать лишь в качестве первого приближения к экономической оценке ущерба для здоровья от воздействия загрязненной окружающей среды. Тем не менее, подход на основе риска является наиболее широко распространенным и признанным в мире. Он был применен при расчетах ущербов для здоровья во многих европейских странах, США и Канаде. Полученные результаты учитывались в процессе принятия решений исполнительной и законодательной властями.

Анализ стоимости заболеваемости показал, что доля частных расходов в общих расходах на здравоохранение составила примерно 2/3 от совокупных расходов, включая государственные. В то же время государственные расходы на здравоохранение постепенно уменьшаются.

Издержки, связанные с загрязнением атмосферного воздуха, примерно в 10 раз больше издержек, связанных с загрязнением вод. Кроме того, 95% суммарных издержек были обусловлены смертностью, вызванной загрязнением атмосферного воздуха.

Для принятия обоснованных управленческих решений на уровне конкретного города, населенного пункта или даже района полезна экономическая оценка на микроуровне с использованием региональных городских экономических данных и показателей здоровья населения. Это особенно актуально для таких стран как Россия, где существуют значительные различия в уровне жизни населения разных регионов. Так, индекс развития человеческого потенциала, включающий такие показатели как ВВП на душу населения, ожидаемая продолжительность жизни, уровень образования, в различных регионах России колеблется от 0,873 (Москва) до 0,688 (Республика Тыва) [2, с. 55].

Искусственная среда, созданная самим человеком, также требует к себе адаптации, которая, чаще всего, происходит через заболевания. Причины возникновения болезней, в этом случае, следующие: гиподинамия, переедание, информационное изобилие, психологический и эмоциональный стресс.

Социально-экономические факторы являются определяющими и обусловлены производственными отношениями. К ним относятся: нормативно-правовые факторы (законодательство о труде и практика государственного и общественного контроля над его соблюдением); социально-психологические факторы, которые могут быть охарактеризованы отношением работника к труду, специальности и ее престижу, психологическим климатом в коллективе; экономические факторы (материальное стимулирование, система льгот и компенсаций за работу в неблагоприятных условиях). Технические и организационные факторы оказывают воздействие на создание материально-вещественных условий труда (средства, предметы и орудия труда, технологические процессы, организация производства и т.д.). В реальных условиях этот сложный комплекс факторов, формирующих условия труда, объединен многообразными взаимными связями. Быт оказывает влияние через жилище, одежду, питание, водоснабжение, развитость инфраструктуры сферы обслуживания, обеспеченность отдыхом и условиями его проведения и т.п. Социально-экономический уклад воздействует на человека через социально-правовое положение, материальную обеспеченность, уровень культуры и образование.

Ни одно общество не смогло полностью устранить опасности для здоровья человека, проистекающие от извечных и новых условий окружающей среды. Наиболее развитые современные общества уже заметно сократили ущерб от традиционных смертельных болезней, но они же создали стиль жизни и технику, влекущие собой новые угрозы для здоровья.

Все формы жизни возникли в результате естественной эволюции, и поддержание их определяется биологическими, геологическими и химическими циклами. Человечество способно существенно изменить природные системы поддержания жизни и стремится стать первенствующей эволюционной силой, действующей в своих интересах. В процессе добычи, производства и сжигания природных веществ изменяется структура окружающей среды, климат, видовой состав растительного и животного мира.

Многие изменения окружающей среды позволили создать удобные условия, способствующие увеличению продолжительности жизни. К сожалению, многие изобретения и вмешательства в природу происходят без учета возможных последствий. Некоторые из них уже вызвали катастрофическую отдачу.

Самый верный путь избежать грозящих коварными последствиями изменений окружающей среды – ослабить изменения экосистем и вмешательство человека в природу с учетом состояния его знаний об окружающем мире.

Библиографический список

Степановских А.С. Прикладная экология: охрана окружающей среды: Учебник для вузов /А.С. Степановских. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. – 751 с.
Ревич Б.А., Сидоренко В.Н. Экономические последствия воздействия загрязненной окружающей среды на здоровье населения: Пособие по региональной экологической политике /Б.А. Ревич, В.Н. Сидоренко. - М.: Акрополь, ЦЭПР,2007. — 56 с.
Овчинникова Н.В. Экстерналии в природопользовании и оценка экологического ущерба /Н.В. Овчинникова. – Самара: Самарск. гос. арх..-строит. ун-т., 2006. - 28 с.

Blog

Л. В. Вандышева Самарский государственный университет

Содержание